trounin.ru

Цикл «Дозоры» | Книга №6

Знакомясь с очередным произведением о Дозорах, читатель обязательно припомнит слова из стихотворения «Бородино» за авторством Михаила Лермонтова — смешались в кучу кони, люди. Это действительно так! Смешалось абсолютно всё, что можно допустить за возможное и совсем уж невозможное. Привыкнув к необходимости уравнивать силы задействованных в повествовании сторон, читатель раз за разом знакомился с новым уравнителем. Изначально речь шла только про Великий договор между тёмными и светлыми. После начали возникать новые обстоятельства, корректирующие возможности для ещё большего уравнения. То есть читатель видел действия инквизиции, появление зеркал, воплощение воли Сумрака. Теперь и вовсе был задействован некий Двуединый бог. Впору невольно задуматься об аватарах Вишну. А может оно действительно так и окажется?

Манеру повествования у Лукьяненко не отнять. О чём бы он не писал, делает это с умением привлечь внимание читателя. Казалось бы, о чём ещё таком можно рассказать? Школьницу кусает вампир. По мере развития событий в происходящее втягивается Городецкий. Ничего особенного в том нет. Куда тогда двигать повествование дальше? — должно быть задумался Сергей. Он устал от Дозоров. Самое интересное рассказано на несколько раз. Теперь только наполнять придуманную вселенную обстоятельствами, никак не позволяя действию развиваться дальше. Однако, породив историю, следовало поставить точку. Если это так, тогда нужно низвести Городецкого. Мысль оставить его в безвременье развалилась прежде. Убивать — излишне жестоко. Самое лучшее — лишить умений. Благо, Лукьяненко уже подготавливал именно к этому, заставляя предпринимать усилия жить без применения способностей. Ежели раньше Городецкий справлялся со всеми трудностями, не убоявшись стать выше Сумрака, кто тогда сумеет с ним справиться? Пусть то будет сам бог. А какой из них? Допустим, бог иных — Двуединый.

Но в кучу ведь смешались кони и люди, как помнит читатель. Мифология придуманной Лукьяненко вселенной сталкивается с религиозными представлениями об устройстве мира. Получается, ветхозаветные предания дополняют естественный ход развития событий. То есть некогда жили Адам и Ева, была и Лилит. В какой именно период времени? Непонятно. Есть в повествовании создания, ничего общего с хомо сапиенсами не имеющие, вроде неандертальцев. Отчего бы некоторым иным не дожить до современности с тех далёких лет? И к тем же временам отнести соглашение так называемого Шестого Дозора, имевшего место до или после заключения Великого договора.

Лукьяненко придумал ещё одно объяснение для происходивших в прошлом событий — своеобразного апокалипсиса человеческой цивилизации. Читатель ведь знает про теорию, будто человечество проходит в своём развитии стадии от появления разума до его уничтожения. То есть прежде человечество не раз достигало могущества, после чего случался апокалипсис, означавший утрату памяти о прежних временах и начало пути к обретению разума заново. Всему причиной — соглашение Шестого Дозора. Наша цивилизация сумела устоять именно благодаря его заключению. Не случись ему быть заключённым снова — грозил апокалипсис в виде обретения людьми способностей иных, вследствие чего человечество само себя лишало разума от немыслимых жестокостей по отношению друг к другу.

Что теперь читателю делать? Разве только ожидать ещё один небывалый случай. В конечном итоге предстоит спуститься в ад или подняться в рай. Или ничего этого не произойдёт, учитывая низведение Городецкого до состояния обычного человека. Уже не так важно, к чему поведёт Лукьяненко повествование дальше. Пусть вселенную Дозоров наполняют другие. Иначе, чего греха таить, Саурон начнёт ковать кольца для иных.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Пограничье» | Книга №1

В начале был Лукьяненко. И обрисовал он контуры Вселенной. И понял: получилось хорошо. И дал тогда другим творцам право прикоснуться. Как-то так в сознании читателя воспринимается задуманное Сергеем мероприятие. Сперва «Дозоры», на которые Лукьяненко позволил покуситься прочим, а дальше… дальше показалось более лучшим вариантом — создать специальный мир, чтобы не слишком тревожить истинного почитателя таланта непосредственно себя самого. Не важно, насколько описываемое может показаться за знакомое. Сам Сергей говорит, в первые годы творчества тяготел к чему-то вроде Крапивина. Вот был у классика детской литературы мир Великого Кристалла, грани которого соприкасались и перетекали друг в друга. Лукьяненко создал мир в форме ромашки, расположив в середине всего Центрум, измыслив за правило — из каждого мира есть дорога в Центрум и обратно, но в другие миры дороги нет. Вместе с тем, «Застава» явила собой прежде виденное, если читатель способен вспомнить происходившее в «Черновике», «Чистовике» и отчасти в «Спектре», только теперь вместо «расскажи историю, странник» необходимо совершать определённые действия, являющиеся индивидуальной особенностью каждого, кому открывается дорога в Центрум.

Другая особенность повествования — желание объяснить происходящее. Для будущих творцов это станет базисом, ограничивающим поползновения к разрушению заданных рамок. В Центруме нет пластика. А точнее — производных от нефти. Будет сообщено о факте диверсии, когда было использовано взрывчатое вещество, задействовавшее процессы таким образом, отчего тот же пластик за быстрые мгновения подвергается саморазрушению. Какой был найден выход? Использовать энергию пара. То есть Лукьяненко предложил мир, должный функционировать по правилам, свойственным фантастике в духе стимпанка. Но таковое ограничение есть лишь на Центруме, прочие миры способны функционировать без изменений. Например, Земля идентична реальности. И для вводной истории Сергей решил внести коррективы, пригрозив Земле возможным уничтожением привычного уклада. Читатель внимает, каким образом основные герои повествования пытаются справиться с данной ситуацией.

Читатель обязательно отметит наиболее важную особенность данного мира — он универсален. То есть Лукьяненко не просто предложил образец для наполнения, создав вселенную вне времени. Читай сейчас, или возьмись за чтение через пятьдесят или сто лет, Центрум останется тем же самым. Неважно, какие будут изобретения, какова политическая ситуация, значения на повествование это оказать не сможет. Разумеется, воля писателя оспорить такое утверждение, чем последующие творцы и стали бы заниматься. Однако, «Пограничье» — не «Дозоры». Особого читательского внимания сыскать не получится. Зачем обращать внимание на новую малость обработанную Вселенную? Пусть идея интересная, читателя это ни к чему не обязывает.

В какую сторону будет развиваться действие? Зависит от будущих соавторов. Особого успеха цикл достигнуть не сможет. Ежели у Лукьяненко вообще была идея его развивать далее, а то и отпустить в свободное плавание. В конкретно этом случае читатель оставался спокоен к экспериментам. Даже с любопытством прочитает пару следующих книг. После, в случае отстранения от проекта самого Сергея, можно будет вовсе забыть. Так оно в действительности и произойдёт. Идея, собранная в единое целое из разрозненных частей своего и переосмысленного прочего, показалась читателю за проходную. Не помогли ни включения, вроде не совсем стандартной для Лукьяненко темы излишне подробного отношения полов. К чему жёсткие игры определённого подтекста? Не «Первое правило волшебника» за авторством Терри Гудкайнда — вот и не надо.

Занимательным должен будет оказаться 2014 год — как минимум четыре книги в соавторстве, и «Шестой Дозор». Читателю следует приготовиться!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Пусть хорошее начинание продолжает жить своей жизнью. Почему бы не заполнить некоторые сюжетные лакуны? Например, раз Лукьяненко придумал школу для иных, кто-то теперь может про неё написать. И вполне даже не одну историю. Пишите сколько душе будет угодно. В крайнем случае, когда автору вселенной всё это надоест, он выпустит Сумрак, способный уничтожить практически любое допущение, сведя выдуманное к нулю. Может поэтому Сергей не побоялся позволить существовать проекту «Дозоры». Пока ещё он взялся его курировать самостоятельно. Как именно распределились роли в написании, пусть каждый рассуждает самостоятельно. Будем считать, произведение писалось по очереди. Где требовалось развивать сюжет, действовал сам Лукьяненко, где расширить представление о происходящем — там Шушпанов. Или наоборот. В сущности, для дела света и тьмы это значения не будет иметь совершенно, поскольку на всякий проступок придумано наказание в виде лишения памяти или пожизненного запрета на применение способностей.

Читатель видит, как Лукьяненко понравилась идея восточных сказаний, развитых им в «Непоседе». Вселенная Дозоров наполнилась джинами, нагами и прочими экзотическими вариантами иных. Если рассуждать здраво, не будет понимания, для чего вносить в повествование столько мифологических созданий. Чем они могут помочь, кроме расшатывания идеально выстроенного мира? В роль предсказателей читатель ещё как-то поверил, пусть и с большим сомнением. Но насколько возможно поверить в иного, способного исполнять желания? Для такого варианта необходима отдельно написанная книга. Это вам не просто мел судьбы, тут иной, способный привносить изменения в случайном порядке. Так и видится неистовство Сумрака, до смерти боявшегося пророчеств. Нет, читатель не сможет такое понять. Ежели позволить всему этому двигаться дальше, в какой-то момент среди иных появятся эльфы и хоббиты. Либо станет известно о событиях глубокого прошлого, ещё до эры динозавров, когда Нуменор не ушёл под воду. И это читатель, кому предстоит познакомиться с содержанием «Школьного Надзора», не слышал про наделение аурой городов. Такое сложно представить, но Санкт-Петербург — по следам криминальных хроник — прочно встал на сторону тёмных.

Так в чём суть происходящего? Группа одарённых учеников, в свете присущего подросткам максимализма, решила внести веское слово в доведённый до равновесия мир. Они приняли твёрдое решение позволить каждому самостоятельно решать, насколько он желает быть иным. Их вводила в недоумение сложившаяся практика принятия определённой стороны, чаще вне возможности выразить с этим согласие. Максимализм вполне оправдан, хотя бы в стиле подростковых истерик — «я не просил меня рожать». Что оставалось делать? Конечно же, устроить бунт. Подростки — они такие, готовые всегда выступать против сложившихся устоев, какими бы они не являлись, в случае попустительства на то со стороны государства. Однако, Лукьяненко и Шушпанов словно забыли, какую именно вселенную из себя представляют Дозоры, где всё регулируется необходимым соблюдением равновесия. Отчего не явился сам Сумрак? Кто не желает быть причастным к нему, и, более того, выступает против существования Сумрака, будет уничтожен.

Как правильно замечают любители творчества Лукьяненко, в «Школьном Надзоре» перебор увязывания исторических событий с миром иных. Под таким углом действительно можно создавать бесконечное количество произведений, хотя бы в духе альтернативной истории или попаданцев, где силы света и тьмы будут находиться в противостоянии. Но на всё воля автора. Если Лукьяненко на такое согласен, ничего с этим не поделаешь. Пусть вселенная Дозоров ширится и расцветает, а там уже дело читателя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Дозоры» | Книга №5

Вселенная Дозоров растёт не по мере продвижения героев по сюжету, а согласно правил, сходных с расширением самой Вселенной, некогда порождённой Большим взрывом. Сам Гесер скажет, что жил он многие века, зная о Сумраке малое, чтобы в начале XXI века узнать до того неясные ему детали. Кто мог предположить, будто Сумрак многоуровневый, притом закольцованный? Или такое обстоятельство, что он полностью взаимосвязан с людьми. Таким подходом Лукьяненко словно устранял прежние недоговорённости. Однако, к «Новому Дозору» Сергей измыслил прелюбопытное обстоятельство, известное, допустим, Завулону. Учитывая привычку Завулона недоговаривать, вполне можно допустить скрытые от прочих детали. Впрочем, в «Новом Дозоре» появляется школа для иных, где могут обучаться вне зависимости от отношения к свету или тьме. И там об этих обстоятельствах в той же мере будут знать. Читателю легко запутаться в таких обстоятельствах. Или ничего в том страшного нет? Говоря проще, Лукьяненко решил населить автохтонами непосредственно Сумрак, или представить сам Сумрак в виде иллюзорного создания, способного принимать определённые формы для реализации намерений по самосохранению.

Что это за создание? Оно может уничтожать, лишать возможностей, оные даровать, изменять ауру. Оно всесильно. Нет сил, способных ему противостоять. Встречаясь с таким созданием, любой иной испытывает перед ним страх. А если это существо настолько могущественное, для чего тогда вообще нужны Дозоры? И нужна ли Инквизиция? Сумрак способен саморегулироваться. Вероятно, в некие времена так и происходило, вследствие чего не дожили до наших дней древнейшие иные. Самый старый среди действующих лиц — Александр Македонский. Когда контроль был ослаблен, либо разделение между светлыми и тёмными настолько усилилось, всё было пущено на самотёк, закончившийся заключением Великого Договора. В какой-то момент появилась Инквизиция, призванная разрешать спорные моменты. Сам Сумрак, в случае нежелания влиять лично, порождал Зеркала, приводившие к восстановлению равновесия. Казалось бы, в таком положении всё может существовать неопределённо долго. Лукьяненко решил внести разлад с помощью ещё одного непредсказуемого обстоятельства — пророчеств. Вот с этой проблемой Сумрак предпочитает справляться самостоятельно.

С той поры Сергей любит повторять, насколько пророчества, высказанные вслух, стремятся к саморазрушению. Что их разрушает? Прежде всего является Сумрак, убивающий произнёсшего пророчество, в случае когда оно становится известным людям. Но прекрасно известно, насколько ожидание свершения чего-то чаще оказывается напрасным: предпринимаются меры к изменению к лучшему. Никто не допустит, чтобы свершилось непоправимое. Только как понять — является ли сказанное пророчеством? Если оно не осуществляется, значит — это было просто словами. Например, некий ребёнок говорит о должном потерпеть крушение самолёте, насколько его оправданно считать за пророка? Сергей предложил читателю начать разрешение именно с такой ситуации, ведя происходящее в тупик. Читатель так и не поймёт, в чём суть боязни Сумрака, которого пророчества вовсе не касаются. Будем считать, это требовалось для его персонификации.

Чем дальше продвигается Лукьяненко по вселенной Дозоров, тем более кажется, будто Сумрак всё-таки будет уничтожен. Сергей уже не раз низводил его значение, уподобив магической манне из прочих фэнтези-книг, бесполезной при отсутствии умеющих с оной обращаться. Теперь стало ясно — Сумрак боится уничтожения. При этом он не желает, чтобы о нём знали люди. Что из этого следует? Ровно то, к чему Лукьяненко пожелает склонить читателя. Но, глядя наперёд, вселенная Дозоров грозила спешно начать расширяться за счёт усилий прочих писателей-фантастов. Во благо ли станет такой «фанфикшн»?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Трикс» | Книга №2

Что можно сказать про «Непоседу»? Разве только — это продолжение «Недотёпы». Сменилась локация — подобие арабского востока. Главный герой возмужал и теперь способен справиться с любым затруднением без чужой помощи. Можно даже сказать, Лукьяненко развязал себе руки, более не обязанный строить повествование, следуя к определённому окончанию. Была поставлена не самая ясная цель, достигать которую можно каким угодно способом. Жизнь сама подскажет, о чём следует писать в очередной момент. Например, на календаре Новый год. Значит, почему бы не рассказать про очередное указание правителя, повелевшего отмечать начало года на тринадцать дней раньше. Можно попутно ввести в придуманный мир метрическую систему мер, попутно же объяснив, чем она может быть плоха. И пусть читатель сразу настроится на лёгкие танцы вокруг подобного рода обстоятельств, Сергей проявил талант к умению причудливым образом переосмысливать действительность.

Самое большое желание, возникающее при чтении, записать всё это в блокнот, после обязательно отразив при высказывании мнения о произведении. К сожалению, если так поступить, выйдет пересказ. Зачем таким образом печалить Лукьяненко? Лучше порекомендовать читателю самостоятельно ознакомиться с причудами протекающих на страницах бесед. Увидеть хитрого-прехитрого джина, каким тот и должен быть, скорее стремящимся жестоко обойтись с нашедшим волшебную лампу, нежели в точности следовать его желаниям. Или читатель сможет вместе с главным героем отправиться в школу для ассасинов, пройдя в меру долгое обучение. И пусть постигать там придётся не нечто действительно полезное, зато получится ознакомиться с полезным навыком отстаивать любую точку зрения, приводя соответствующие аргументы.

Чего нельзя не сообщить, так это отношения к магии. Любой специализирующийся на фэнтези писатель просто обязан разрабатывать модели применения магических материй. Лукьяненко и прежде предлагал разные модели, теперь показывая одну из наиболее популярных, повсеместно используемых, то есть магию, завязанную на произношении заклинаний. У Сергея вышло так, что каждый раз заклинание нужно придумывать заново, если маг собирается использовать его в полную силу. Тут как в выражении про шутку, повторённую дважды. Кому-то может и будет смешно, но не настолько, чтобы уж очень. Соответственно, имелась и другая проблема, каким образом научить магическим способностям гномов. Да и требуется ли вкладывать в произнесение заклинаний нечто особенное? Лукьяненко обязательно выведет читателя на истинный путь, где-нибудь попутно снова погрузив во тьму.

Нет, не получается рассказывать про «Непоседу» иначе, нежели это сделано после «Недотёпы». Тут действительно следует говорить об одном произведении. Или о двух томах одной книги. Или… Пусть читатель сам определится, как ему покажется считать лучше. Нужно сказать о другом, об умении Сергея вовремя остановиться. С его подходом, особенно посматривая на прочих фэнтези-авторов, сказывать про Трикса можно было бы ещё на протяжении трёх-пяти-десяти и более книг. Сколько ещё тем не затронуто! Да вот тогда действительно выйдет пратчеттоновщина. Зачем идти по проторенному другими пути? Попробовав силы с помощью приключений о Триксе Солье, можно поставить точку, двигаясь дальше.

Скажем сразу, на «Непоседе» действие не останавливается. Далее читатель волен писать фанфики. Глядишь, появятся доблестные стражники неординарного города, либо волшебник, знающий одно-единственное заклинание, которое никак не может вспомнить, или предстанут для знакомства своеобразно обворожительные ведьмы, а то и деревья начнут задумчиво разговаривать друг с другом, не понимая, почему собеседники периодически пропадают. Нет, писать фанфики нужно с более оригинальным сюжетом. Ну разве только повториться один или два раза… как Сергей Лукьяненко.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Порою задумываешься, насколько должно быть чистым самосознание, если начинаешь рассказывать клишированные сказочные истории. Кто поверит в изложенное Айлсом? У него представлена некая идеальная страна, в которой во главе стоит честный президент и заботящиеся о благе населения сенаторы. Но на самом деле ими управляют подведомственные им организации. Надо полагать, Грег под таким государством подразумевал США. Президент у них в принципе безгрешен, о чистоте помыслов находящихся у власти в той же мере рассуждать бесполезно, веруя в их непогрешимость. А вот всякие ненадёжные структуры, обладающие по сути неограниченными возможностями, действительно опасны. То есть проще обвинить безликую серую массу, нежели людей, которые каждый день на виду. Но так как перед читателем одна из историй, случившаяся в подобном государстве, нужно временно принять рассказываемое за претендующее на подлинность действие. Что же случилось в столь благословенной Америке?

Ничего особенного не случилось. Разве только учёные занялись очередным проектом, способным повлиять на всё человечество. Речь касается не чего-то там такого, всего лишь всеми желаемого бессмертия. Чем ближе разгадка, тем чаще убивают учёных. Такая вот особенность достижения бессмертного существования, осуществляемого через убийства. Кому же интересно бессмертие в первую очередь? Разумно предположить, богатейшему человеку. И если нельзя продлить ресурс телесной оболочки, нужно добиться того, допустим, переносом сознания в электронную среду. Или ещё каким-нибудь образом. Вполне очевидно, жить будет продолжать сознание человека, и не обязательно, будто его самого, ведь тем сознанием может оказаться копия. Если подумать, скопированное и перенесённое станет принадлежать иному объекту, тогда как оригинальное сознание потухнет посредством естественной смерти.

Вполне очевидно, есть не только государственные научные учреждения, конкуренцию им составляют частные научные организации. И тут уже не до благородных порывов стать первооткрывателем. Главное — завладеть технологией. На этом пути всегда проще устранить конкурента, нежели перетянуть его на свою сторону. А ежели так, начнётся охота. И охота будет всё в том же клишированном духе. Всемогущие силы развернут широкий комплекс мероприятий. И что останется главному герою? Очень долго бежать без оглядки, прихватив к тому же следом личного психиатра.

Стоит ли говорить, куда Грег Айлс станет прокладывать сюжетные рельсы? Использовать он будет приевшиеся шпалы, в роли которых выступит всемогущий компьютер. А что ему надо? Он может и не подозревать, насколько ценны мозги главного героя и следующего за ним психиатра. Почему? На всё авторская воля.

А что? Да как так? Вы серьёзно? Опять??? Пусть такими вопросами терзает себя читатель. Особо полезного из произведения он не сможет усвоить. Его вниманию представлен усреднённый вариант измельчавшей американской фантастики. К чему рассуждать о далёком будущем, измышляя последующие этапы развития науки, когда воображение можно остановить на доведении до абсурда ныне существующих технологий. Разве такого ожидает читатель от произведения фантастического толка? Это даже не фантастика ближнего прицела. Тут скорее следует говорить о прицеле сбившемся. Не в ту сторону смотрел Грег Айлс. Впрочем, на экранах в кинотеатрах, при соответствующих визуальных и звуковых эффектах, зрителя бы хватило на полтора часа просмотра. Более подобным действием голову нагружать не следует.

Завершив чтение, спустя короткое время читатель вовсе не вспомнит сюжет. Такое никогда надолго не задерживается. Читатель успеет ознакомиться с другими, быть может аналогичными историями, не дав никакой пищи для ума. Приходится сожалеть. Но если уже прочитано, остаётся забыть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Трикс» | Книга №1

А почему бы и не фэнтези? Хватит задумываться о высших материях. Захотелось Лукьяненко сложить историю попроще, желательно с юмором. Пусть за главного героя будет обиженный жизнью сын влиятельного отца, лишённый надежды на светлое будущее, счастливо избежавший смерти. Куда и зачем его потребуется вести? О том Сергей мог не знать вовсе. Главное, писать с ощущением задора. Жечь, так сказать, читательские сердца глаголом. Желательно таким образом, чтобы получалось вызывать крики восторга от постоянно разбрасываемых парадоксов. Не каждый окажется готов именно к такому Лукьяненко. Но кто сказал, будто в творчестве Сергея всё должно быть завязано на раскрытии глубинных тайн окружающего нас пространства? Лучше приступайте к чтению, будучи готовыми ко всему. Вы ведь неспроста взялись именно за эту книгу…

Ничего нового в сюжете читатель не узнает. Не в первый раз он знакомится с такого рода персонажами. Претендент на власть лишается оной, впоследствии должный доказать право на утраченное. Обычно в произведениях такого толка всё случается в лучшем виде. Пройдя дорогой испытаний, главный герой получает желаемое. Добиться этого он может на протяжении одной толстой книги, либо из продолжительного цикла. Лукьяненко пока не сообщил, по какому именно пути он собрался двигаться. Пусть персонажи живут самостоятельно, он лишь будет придавать им стремление к движению. А тем, кому не терпится узнать содержание последних страниц, можно сообщить — Сергей изыщет способ нестандартного решения.

Куда только не заносит главного героя. Лукьяненко не давал ему расслабиться. Находил для него друзей, заставлял думать о предательстве, внушал надежду на лучшее, ниспровергал всё в бездну отчаяния. В реальности парень утонул бы в первом водоёме. Даже выберись из него, идти ему, побираясь по миру. Никаких белых коней и радости на горизонте, только мрачные перспективы. Совсем не детский сюжет предстоял в таком случае читателю. Нет! Сергей не позволял главному герою унывать, всегда находя выход из самого затруднительного положения. Он явно желал написать доброе и светлое произведение, вполне достойное читательского внимания.

Когда-нибудь в будущем «Недотёпу» будут читать с огромным количеством сносок. Или уже читают, если говорить о переводе на другие языки. Виною пластичный русский язык, способный переварить практически всё, в него попадающее. Как бы не считали радетели за чистоту языка, они не согласятся возвращаться к варианту наподобие древнерусского, они желают его законсервировать в текущем его состоянии. Но так поступать нельзя. Язык должен продолжать жить. Ведь какие прекрасные могут рождаться слова. Вот Лукьяненко задействовал в повествовании подаванов, изменив буквального одну букву, что на произношении совсем не сказалось, как, вместо юного ученика джедая из другой вселенной, в мир приходит слово для обозначения что-то подающих… может предметы, а может и надежды. В таком же духе родился у Лукьяненко айпод — что-то вроде книги-на-ладони. Читатель, и без того подозревавший о пратчеттоновщине, с удовольствием находил на страницах соответствующее умение и у Сергея.

Казалось, Лукьяненко отдохнул на похождениях Трикса Солье, теперь должный перейти к другим интересным произведениям, он ведь в мире Дозоров не поставил точку. Но не нужно спешить. Сергей посчитал, необходимо продолжить повествование в аналогичном духе. Поэтому, заканчивая работать над «Недотёпой», он уже задумал «Непоседу». По правде говоря, произведения можно объединить в одно. Да вот размер книг должен быть примерно одинаков. Ежели так, в случае зарождения интереса именно к такому варианту творчества, читатель обязательно ознакомится с продолжением приключений.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Могло подуматься, вскоре российские фантасты начнут брать престижные литературные премии. Они уже начали, например, посматривать в сторону «Большой книги», в лице первопроходца — Дарьи Бобылёвой. Пускай пока приз читательских симпатий. В следующем за тем году все места могли распределиться не между приевшимися авторами, а свежей волной литературы схожего с действительностью толка. И только об этом подумалось, «Большая книга» с 2025 года объявила об изменении до того существовавших правил. Можно такое развитие событий принять за попытку повлиять на ситуацию в обратную сторону. Отныне получить премию можно только один раз в жизни, и более никогда не попасть даже в число номинантов. И пока таковых авторов хватает, ведь последует разворот назад, с дальнейшим упоминанием в числе лауреатов тех же приевшихся фамилий. Действительно ли тому послужило произведение Бобылёвой? Вероятно.

История, рассказываемая Дарьей, банальна. У неё есть ряд особенностей. Но всё-таки она банальна. Никаких откровений читатель найти не сумеет. Да, рассказчик повествует с озорством, рушит устои привычного нам мира. Или показывает, будто возможно существование прочих сил, действующих вне понятных нам законов природы. Сюжет по сути сказочный. И аудитория у данной истории — детская. Тут бы не о «Большой книге» говорить, а отнести работу Дарьи куда-нибудь в раздел литературы для юношества при «Ясной поляне». Однако! Премии, берущиеся выбирать лучшее из современной литературы, практически никогда не нисходят до фэнтези. В кои-то веки случилось невероятное. С возможными последствиями пришлось разбираться сразу же.

Если вникать в повествование от Дарьи Бобылёвой, видишь бодрое начало, хорошую задумку, весёлую подачу материала, после чего изложение утрачивает задор, дописываемое через силу. Будем считать, перед Дарьей стояла задача создавать историю в реальном времени, выкладывая её по частям. Таким образом писали ещё в позапрошлом веке, стоит вспомнить хотя бы Диккенса, жившего за счёт издания газет из еженедельных сочинений. Только вот «Магазин…» Бобылёвой слишком быстро закончился, не дав читателю желаемого.

Что видно на страницах? Чертовщину. Обычно такое сопровождается мыслями о еле прожитом трудном дне. Герой повествования попал не туда, куда мог пожелать. Ему и скажут, дабы он поскорее забыл увиденное. Читатель мог бы подумать, к чему это всё приведёт. Благо Дарья — добрый писатель. Любая неприятность служит для увеселения чувств читателя. Разве зло может причинить вред людям? Нет. И не бывает плохого зла, оно всегда хорошее. Может мы глупые, того не понимаем, или зло глупое — в сущности значения не имеет. Читателю даётся необходимость осмыслить текст определённым образом, непременно в позитивном ключе. Ныне так принято — наделять зло положительными качествами. Читатель к тому успел привыкнуть за десятилетия разнузданности человеческой фантазии, переосмыслившей всё ужасное в претендующее на роль доброго и пушистого.

И всё же! Очень плохо не видеть труды наших фантастов среди ведущих литературных премий. Хорошая литература способна доносить смыслы в форме аллегории гораздо лучше. А если рассматривать западную литературу, начиная с середины XX века, и нашу на протяжении последних двадцати пяти лет, скорее ей откажешь в праве на существование, настолько она стала низкопробной, описывая низменные желания людей, вместо серьёзного разговора писателя с читателем. Будем смотреть за развитием положения дел. Всё чрезмерно быстро меняется. В скором времени и фантастов станут воспринимать всерьёз. Нам нужны люди, трезво соотносящие должное наступить будущее с ведущим в него настоящим. Пожелаем и Дарье Бобылёвой поднимать темы, важные для всего человечества.

Автор: Константин Трунин

» Read more

2023 год вышел провальным для литературной премии «Большая книга». Единственные, кто выделился, это Водолазкин с «Чагиным» и Прилепин с биографией Шолохова. Остальное — мрак души человеческой. Неужели всё настолько плохо сталось в тот момент? Житейский абсурдист Буйда и абсурдист фантасмагорический Сальников на второй и третьей ступенях почёта. Дмитрий Захаров и Эдуард Веркин подпирают снизу лестницу читательского внимания. Однако, принцип необходимости распределения выразился горестным осознанием, что порою надо выбирать лучших из худших. Так и порешили.

Какие бы не имелись предпосылки у произведения «Комитет охраны мостов», они не могут спасти предложенное читателю изложение. Да и слышал ли кто-нибудь о тех «громких» делах? Дело «Нового величия»? Дело канских подростков? Быть может с ними знакомы журналисты, в силу профессиональной деятельности обязанные находить хотя бы какой-то сюжет для оправдания своего существования. Они из любой мелочи раздуют событие невероятной важности. И им может казаться, словно за этим следит вся страна. Только вот реальность хуже самых смелых предположений. Большая часть населения аморфна к любым потугам журналистов раздувать пламя. Тем более никто не станет делать каких-либо выводов. Чаще всего окажется, люди не хотели спокойно жить, занимались ерундой, их действия восприняли чрезмерно серьёзно, провели расследование, наказали. Журналисты решили — вынесено несправедливое решение. «Они же дети» — могли сказать журналисты. Аморфный житель страны им ответит — лучше наказать за малое, вовремя сдержав поступь «юных шалунов», если они уже сейчас не понимают, где нужно остановиться в мыслях и действиях.

Содержание произведения подаётся сумбурно. Нет смысла говорить про бесконечный поток мата — это дань современности. Тут бы остановиться и попросить законодателей ввести градацию штрафов за чрезмерное привнесение в литературу обсценной лексики. Пусть русский язык богат словесами, но почему авторами огромного количества произведений не используется высокий стиль изложения? Зачем они опускаются до грязи? Пора уже изжить в себе стремление пародировать западную литературу! Не те берёте аспекты в качестве примера для подражания, уважаемые господа писатели.

Может показаться, Захаров сделал попытку понять действительность с позиции зумера. На таком читателя не проведёшь. Как не ссылайся на молодёжные модели поведения, они всегда однотипные, имеющие различия лишь в необходимости становления при несколько отличающихся обстоятельствах. Поэтому на страницах кипит интернет-жизнь, обсуждается происходящее в сети, даже автором анализируется должное иметься отношение у общества ко всему этому. Дмитрий позволил себе укорить интернет за размягчение мозгов. Можно подумать, мозги прежде имели повальную крепость. Человек с рождения склонен к саморазрушению, иначе ему не суметь устоять на ногах. Он всегда совершает поступки, которые ему идут во вред. И когда приходит осознание этого, тогда следует говорить о преодолении порога взросления.

«Комитет охраны мостов» мог быть более содержательным. Без упоминания, какому городу следует быть столицей Сибири, нецеленаправленного освоения бюджетных средств, толкования о политике президента. Захаров писал исследование? Никто, конечно же, его таким не воспринял. В чём-то будучи честным, в другом Дмитрий предпочёл уйти в сторону аллюзий. В таком случае ему следовало написать добротную фантастику, перенеся действие в далёкое будущее, куда-нибудь подальше от Земли. Пусть там происходит ровно то, что мы видим сейчас сами. Всего лишь сходство, не более. Скажете, метод не может быть действенным? Позвольте, а как тогда Декарт пошёл против католичества, в 1634 году написав «Мир, или Трактат о свете»? Плохо в подобной задумке другое — аморфный житель не поймёт намёка на сходство.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И всё-таки скажите, для кого и для чего пишется современная русская литература? Массового читателя она не имеет. Тиражи книг заставляют удивляться малому количеству. Писатели с продаж получают шиш и маленькую копейку, из которых они видят чаще шиш. Копейку, и это проверено, им ополовинят, либо вовсе прощают. Особенно, если речь про маркетплейсы. Отследить продажи — нереально. Можешь купить свою же книгу сам — в статистике продаж это не отразится. Значит… Догадаться не так-то сложно. Ничего не меняется в нашем мире. На писателях зарабатывают. Пусть печатают по чуть-чуть каждого отдельно, зато вместе — довольно ощутимо. При этом уже не так важно, насколько книги посредственны. Никому до того нет дела. Пишите любой текст, имея при этом известное в читательских умах имя, тогда издатель будет беспредельно счастлив. Собственно, потому современная русская литература созидается столь удручающим способом. У самого писателя нет стимула создавать нечто подлинно нужное и важное. Сальников с его «Оккульттрегером» — досадное тому подтверждение.

Складывается ощущение, Алексей не понимает своего читателя. Он взялся писать фэнтези, ориентированное по содержанию на подростковую аудиторию. При этом на страницах постоянно встречается мат. Понятное дело, подростки матерятся больше взрослых. Только не те, которые любят читать книги. А если подросток берёт книгу в руки, на ней стоит маркировка «18+»? Получается, читать такое произведение могут люди, прошедшие стадию взросления. Но зачем им читать фэнтези, где нет ничего, способного их заинтересовать? Читатель знает, хорошее произведение данного жанра мягко описывает проблемы мира настоящего. Если подобное у Сальникова и имелось, она утонуло в обилии чрезмерных пустых слов действующих лиц.

Берясь за фэнтези, снова напоминаешь себе — автор волен показывать им описываемое на угодный ему манер, ничего не объясняя. Сальников это воспринял буквально. Если не ознакомиться с аннотацией перед началом чтения, на какой странице поймёшь, что внимаешь не беседе пациентов психиатрической лечебницы, а здравомыслящим персонажам, живущим в отличных от нас условиях? Правда, здравомыслие — сильное преувеличение для описанного автором мира. Если Алексей не посчитал нужным хотя бы ввести в курс дела, обрисовав детали происходящего, редкий читатель вернётся назад, заново знакомясь с содержанием.

О чём же сюжет? Выдуманный мир. Непонятные существа. Не совсем понятные заботы. Бесконечные диалоги. Постоянный мат.

Кому нужны такие произведения, Алексей? Вы ориентированы на узкий круг заинтересованных в чтении ваших книг? Однако же, кто-то из них открыто вам выразил мнение о недопустимости подобного к ним отношения. Читатель желает видеть литературную работу, в которой он найдёт самого себя, подружится с вами придуманными персонажами, погрузится с головой в описываемые события, будет после долго о них вспоминать, станет сравнивать другие произведения с вашим, обязательно напишет сочинение по теме «Мой любимый автор» или «Моя любимая книга». Но вы ведь не этого, Алексей, добиваетесь? Пусть вас экранизировали и вам вручали премии за написанное… Сказать вам честно? Некоторые премии канули в Лету, лауреатов забыли. И вас забудут: с таким подходом к созданию художественных произведений.

Путь писателя — дорога из мучений. В разные времена имелись отличающиеся обстоятельства, редко облегчая писателю труд. Пожелаем творцам текстов побольше сил на выбранной ими стезе. Пожелаем успехов и Алексею Сальникову. Всё может обратиться во прах и всё будет прощено, создай он нечто нетленное. Возможности для того у него имеются, осталось взяться за дело серьёзно.

Автор: Константин Трунин

» Read more