trounin.ru

Фридрих Ницше -> Джек Лондон < - Адольф Гитлер идея сверхчеловека -> превосходство англосаксов < - практическая реализация

«Мятеж на Эльсиноре» — это ода выродившемуся мореходству и навсегда потерянной эпохе морской романтики. Джек Лондон крайне категоричен, но он сознательно писал эту книгу, достигнув поры устоявшихся взглядов на жизнь, когда он мог чувствовать близкую смерть, а сказать хотелось всё больше и больше. С первых страниц читателю предстоит погрузиться не в радужные перспективы счастливого плавания, а смириться с пребыванием на корабле со всевозможными отбросами общества, собранными в одном месте, чтобы наиболее наглядно продемонстрировать весь спектр упадка нравов. «Мятеж на Эльсиноре» — поздняя звезда плеяды непобедимых персонажей Джека Лондона, где изначально слабый человек берёт на себя полный контроль над ситуацией, чтобы доказать постулат автора о разрушительной природе человека. У всего этого есть радужные перспективы, но они далеко не позитивного толка.

Главный герой — это отражение мыслей писателя. Ранее подобный персонаж фигурировал в «Морском волке», после чего в «Мартине Идене», чтобы найти отражение в «Железной пяте». Ныне этот человек пресыщен жизнью, он очень богат, ему скучно, он ищет развлечений. Лондон вкладывает в мысли главного героя одну простую истину — лучше его нет людей на планете. Он может ухаживать за прокажёнными, либо наняться на корабль для перевозки угля через мыс Горн, а может обезобразить себя — к нему всё равно будут тянуться люди. На читателя всё это производит скорее угнетающее впечатление изрядно извращённого романтика, больше пребывающего в своих мечтах о кругосветном плавании, нежели реально действующего человека, который мог решиться на любое безумство. Однако, чаще всего, такие люди предпочитают не вносить в жизнь такое количество экстрима. Герой начитан, образован, но весьма хил, что не помешает ему метко стрелять, побеждать в рукопашных схватках и даже брать на себя большие обязательства.

Всю книгу Джек Лондон рассказывает об утраченном романтизме, ведь и песни моряки поют не так бодро, как это они делали каких-то пятьдесят лет назад. Совершенно непонятно, отчего автор так в этом уверен, ведь точно такие же люди жили не только пятьдесят лет назад, но и пять веков назад, когда пиратское дело цвело буйным цветом. Точно такие же отбросы общества пытались найти счастье на стороне, отдаляясь от земного общества и уходя с головой в пучину солёных волн. Любые размышления о конфликте поколений или попрании старых порядков — это пустой разговор, не имеющий под собой никаких обоснований. Человечество за всё своё существование только и успевает обсуждать эти две темы, осуждая само себя, но ничего в итоге не меняется. Следовательно нет никакой проблемы. Только в литературе от этого никуда не уйти, иначе о чём же тогда ещё писать, кроме как о надуманных проблемах.

Конечно, сравнение Джека Лондона с Адольфом Гитлером может вызвать неодобрение со стороны общества. Только тут можно всё объяснить крайне скудным знакомством людей с творчеством самого Джека Лондона, что писал не только о золотой лихорадке и волках, но также и на острые социальные темы, волновавшие людей в то время. Трудно судить, насколько тема превосходства англосаксов будоражила людей, поскольку кроме Джека Лондона среди писателей того времени она особо не выражена. Американцы писали в основном о трудностях в жизни людей, столкнувшихся с индустриализацией городов и всё большим отрывом простых людей от возможности жить достойно. Лондон же стоит на позиции высокой крепкой скалы, что впитала в себя борьбу за права рядового человека, желающего счастья всем остальным, но делающего это крайне странным способом, где счастливыми могут быть только избранные.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Анжелика» | Книга №5

Обычно, когда автор ловит волну и пишет книгу за книгой, то выдаёт в итоге не качественный продукт, а что-то среднее. Примерно такая же ситуация сложилась с пятой книгой цикла про похождения Анжелики. Она стала промежуточным вариантом между восточными приключениями и первой ступенью для путешествия в Новый Свет. Обилие противоречивых моментов в книге превышает все допустимые нормы, отчего сюжет превращается в фарс, а отражаемые события не могут привлечь никакого внимания. Незначительный всплеск гражданского неповиновения во время правления Людовика XIV может заслуживать уважения, но не такого, которое пытаются показать Голоны в «Бунтующей Анжелике». В корне непонятна причина бунта, которого нет, а Анжелика просто превращается в подобие свиноматки, чья печальная роль быть объектом каждодневного насилия ротой солдат.

Противостояние королю протекает с переменным успехом. Если изначально Анжелика всеми силами стремилась в Версаль, то вдоволь наскакавшись по королевским садам, решила податься в бега за благоверным мужем. Патологические проявления любовной привязанности в Анжелике продолжают проявляться наиболее извращённым образом. Теперь она о муже вообще вспоминать не будет, хотя ради чего ранее страдала. Отношения с детьми по прежнему строятся по принципу матери-кукушки, которая подкидывает яйца в чужие гнёзда на воспитание, только Анжелика иногда к ним возвращается… всем бы таких понятливых детей. Элемент воспитания очередного ребёнка отметился непонятным сумбуром, где Голоны пытались показать отчаянную мать, но кто же из читателей это будет воспринимать всерьёз. Ребёнка всё равно кинут ради новых приключений, иначе у Анжелики не бывает. Про роту солдат не зря было сказано выше… Удивительная всё-таки Анжелика — настоящий фильтр мужского внимания, пропускающая через себя абсолютно всех встречных.

Все приключения в лесах, перестрелки, сражения, попытки выжить — это можно воспринять частью жизни героини. В голову не приходит внятных слов для правильной характеристики происходящих событий. Зачем вообще она затерялась среди гугенотов? При этом она уверяет в своей приверженности к католицизму — только о религиозных предпочтениях Голоны никогда ничего не говорили: Анжелика не посещала церковь, не обращалась к Богу, не молилась, даже в грехах не исповедовалась… хотя грехов за ней водится больше, чем на одну роту солдат. Вереница сомнительного образа жизни тянется за Анжеликой плотным шлейфом. Откуда же появилась религиозность?

Возможно, что Голоны просто хотели рассказать о незатухающих войнах вокруг веры во Франции, когда следом за ночью расправы над гугенотами пришло облегчение в виде склонного к их взглядам короля, чтобы потом всё снова стало сложно. У Людовика XIV был девиз «Один король — одна религия», которому он следовал до конца жизни, стараясь не замечать влиятельных лиц из круга гугенотов, которых в стране меньше не становилось. Голоны берут на себя смелость, вкладывая в уста одного из персонажей слова, что из четырёх судей трое являются гугенотами. Если всё действительно обстояло так, то понятно затишье. Пусть король думает об одном, главное не показывать ему свою приверженность, тогда не повторится Вальпургиева ночь. Зачем было во всё это впутывать Анжелику… да ещё и роту солдат?

Главное при чтении усвоить одно — всё решается в одном эпизоде на столе. Там будет Анжелика и… да-да… сплошь гусары. Ежели после таких происшествий многие мужчины бегут от подобных женщин подальше, о чём нам постоянно вещают другие писатели, ратующие за чистую и порядочную любовь, в которой не может быть места любой примеси разврата. А вот у Голонов иначе. Может быть просто век был таким… иные нравы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александр Дюма из тех писателей, что предпочитали опираться при своей работе на уже произошедшие события, иногда что-то приписывая от себя: чаще всего, это дополнительные сюжеты, способные привлечь внимание читателя и наполнить произведение требуемой информацией, вроде любовной истории. Всегда возникает много вопросов, особенно когда читатель не просто так сел читать книгу, а уже имея за плечами кое-какую информацию о заданном историческом событии. Если «Асканио» не выдерживает никакой критики, не в силах что-то противопоставить оригинальным мемуарам Челлини, а «Граф Монте-Кристо» — полностью переработанная история одного нашумевшего дела, раскрученного во французских газетах, выведшая талант Дюма на новую ступень. При всём этом «Шевалье д’Арманталь» может вызвать интерес читателя, как художественное отражение малоизвестных событий времён регентства при малолетнем Людовике XV, о чём осталось довольно много автобиографических работ, неизвестных широкому кругу читателей.

Книга строится вокруг событий заговора против регента, получивших название заговора Челламаре, в честь испанского посла, которому испанский король поручил убрать с политической сцены неудобного регента, причём убрать наиболее кровавым способом. Получилось это или нет? Об этом читатель может узнать из любого исторического источника. В своей работе Дюма опирался преимущественно на мемуары баронессы де Сталь, на чьи плечи легла основная тяжесть по организации и воплощению заговора в жизнь. Люди, что ей помогали, также оставили после себя записи. Лишь записи королевского переписчика Бюва были обнаружены уже после написания книги, посему образ Бюва в книге остаётся полностью на совести Дюма.

Когда читаешь о дворянских дуэлях, то всегда думаешь — каким образом они себя все не перекололи, коли так остры были на язык, и также скоры на сведение счётов с жизнью. При этом становится непонятным тайный подход к сопротивлению действующей власти, если в обществе одобряется смелое высказывание в лицо всего, что тебя гложет в данный момент. Конечно, выступить против регента — весьма опасная для жизни затея, которая может закончиться очень болезненной смертью, только нужно быть последовательным до конца, а читая Дюма такой последовательности вынести невозможно. Всё ставится в угоду красоты описываемой картинки, помогающей во время поединка найти верных друзей на всю жизнь и верных врагов, доводящих до безумия своими галантными методами борьбы, раз за разом произнося слова оскорблений на протяжении ряда лет. Всё это поведение напоминает современных борцов одной постановочной борьбы, где с ринга летят слюни, идёт показная красивая драка, а в итоге можно сделать вывод только о произошедшем, но никак не задуматься об обоснованности и необходимости показываемого представления.

Вносит Дюма и обязательный элемент, без которого не может обойтись ни одна художественная книга — любовь. Для этого необязательно брать реальных исторических лиц — достаточно придумать своих. Как, допустим, ввести в сюжет персонажа, сделать его главным героем, назвать его именем книгу, наградить знатностью дворянского рода из бедной французской провинции, да уже привычной напыщенностью, да пустить его бродить по французским улицам, где он обязательно станет частицей жизни высшего общества, да обретёт ту самую любовь, от которой изначально будет всеми сила убегать. Все эти элементы много позже Дюма воплотит в другом, более известном, герое, а пока происходит разминка. И любовь главного героя по прежнему мешает чьим-то коварным планам, и вот всё поставлено близко к краху ожиданий.

«Шевалье д’Арманталь» — не самая плохая книга раннего Дюма. Уже можно найти многое из того, что Дюма потом неоднократно будет использовать во всех последующих произведениях. Для общего развития книга тоже подойдёт. Всё-таки наследие Людовика XIV представляет некоторый интерес, ведь мало кто из нас знаком не только с Людовиком XV, но и с его регентом, что был человеком широкой души и никогда не держал зла на заигравшихся в политику юнцов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Конец XIX века для Китая был таким же, что и для всего остального мира: империи рушились и вот-вот мировой порядок должен измениться. Более-менее проследить процессы трансформации по падению маньчжурской династии можно при чтении «Цветов в море зла». Безусловно, важную роль сыграл виток пассионарной недостаточности, приведший к измельчанию власти, ослабшей под воздействием изжитых принципов управления и подавлением европейскими державами суверенитета Поднебесной. В Китае продолжал действовать трёхтысячелетний уклад, дарованный Конфуцием, а также полуторатысячелетние законы общества, данные в один из многих проблесков высшей мудрости. В книге Цзэн Пу Поднебесная предстанет читателю в виде закостеневшего гиганта, который не знает о расположении своих границ, не имеет права участвовать на мировой арене в ранге равноправного партнёра и с ужасом смотрит на море зла, которое породили сен-симонисты и нигилисты, поправ главный постулат мировоззрения китайцев — народ должен подчиняться правителю, но никак не народ должен управлять государством. Оговорившись в начале о китайцах (цветах), взращенных на острове рабов (Китай), Цзэн Пу взялся за труд всей своей жизни, планомерно выпуская по несколько глав до своей смерти.

При всей маститости «Цветы в море зла» лишены удобного повествования, сконцентрировавшего в себе элементы старого стиля и элементы, желающие вырваться за устоявшиеся рамки принятого изложения текста. В книге присутствует обязательное построение главы по принципу — краткое изложение в начале, стихотворение в конце и «если читатель желает узнать, что случилось с тем-то и тем-то, то…». В остальном Цзэн Пу полностью свободен, но всё равно наполняет предложения присказками о делах давно минувших, имеющих отношение к конкретной ситуации. Всё это отличает классическую китайскую литературу от современной, где давно отошли от подобных правил изложения. Не весь текст сможет заинтересовать читателя, и дело тут не в обилии персонажей, каждый из которых, если верить мудрым людям, имеет своих реальных прототипов, просто автор не слишком любил продвигать сюжет вперёд, делясь весьма деликатными историями, на которых он мог остановиться, смакуя всё это в тщательных словоперелеваниях, от которых нет никакого толка, но объём от них точно получается ощутимый.

Самое интересное начинается, когда китайский посланник уезжает на три года с посольской миссией в Германию, а потом в Россию. Удивительно видеть в столь раннем китайском произведении описание положения на троне Бисмарка, ориентированного строго по китайским канонам, а именно — правитель связан с югом. Германия толком не описывается, зато Россия с удовольствием и упоением. Мало того, что посланник приедет в разгар празднования масленицы, так он ещё будет связан с людьми, которые приложат руку к устранению императора. От всего этого у китайца случается расстройство рассудка. Территориальные споры вызовут у читателя удивление, когда он понимает, что Китай о своих границах с Россией узнаёт из российских же карт, и оспорить их у него не получится, поскольку своих доказательств он представить не может.

Цзэн Пу позволяет понять одну истину, которой Китай следовал всегда и продолжает следовать сейчас. Если кто-то не принимает его экспансивную политику, воспринимая её за чрезмерную агрессию, то в книге мы видим истоки такого поведения. Китай был обижаем, а незнание конкретно закреплённых за ним земель, привело к тому, что он потерял и уступил многое, что сейчас пытается вернуть себе обратно. Политические процессы современного мира с возросшей степенью публичности и доступности информации о происходящих событиях очень портят любые планы по разворачиванию возможностей в полную силу. Кажется, конфуцианство давно забыто, оставив в памяти народа лишь моральные установки поведения — тем труднее становится понимать меняющийся Китай.

Книга полна фактов и домыслов того непростого времени, позволяющих читателю узнать о причинах войны Китая с Японией в конце XIX века, о возникновении триады, о боязни Китаем переброски на свою территорию по железной дороге войск Россией, о такой же боязни англичан, взирающих с испугом на строительство путей к Амударье, что легко может вылиться во вторжение России в Индию. Остаётся только набраться терпения, иначе книга покажется слишком тяжёлой для восприятия.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Шарлотта Бронте оставила заметный след в литературе. Совсем не имеет значения, что её путь был краток, а количество произведений довольно скудно. Её судьба была печальной, подойдя к концу на самом пике славы, чему читатель может радоваться или грустить, но факт останется фактом — творчество Бронте надо знать. И совсем неважно, что Шарлотта писала преимущественно о тяжком труде гувернанток, ещё чаще — пребывающих вне родины где-нибудь в Бельгии, борющихся за повышение знания родного языка у других людей. «Шерли» не станет исключением из общего положения дел, но станет более спокойной и вялотекущей, нежели остальные книги писательницы. Тут будет трудно найти высокие слова о справедливости и какие-то особые волнения из-за любви. Сюжет предельно прост, да пресный как пресная вода, с соблюдением всех остальных полагающихся воде эпитетов, под которыми в литературе понимается не живительная составляющая, а скорее бьющая по стенкам мозга размазанность.

Руки читателя с дрожью начинают листать книгу, покуда в аннотации обещается интригующая составляющая, завязанная на бунтах рабочего класса в Англии, подвергающегося всем прелестям технической революции. Хочется видеть больше о чартистах и их движении, дабы узнать всю составляющую тех процессов, что спустя сто лет станут свергать государства, заменяя один политической строй на другой, а нужды простых людей будут наконец-то услышаны. Вместо всего этого, читатель только один раз увидит спор рабочих с хозяином, отказывающегося выполнять требования по сокращению количества машин и увеличению числа работников. В бурно меняющемся мире такой подход его просто разорит, а его дело будет мгновенно погублено. Трудно даётся понимание таких вещей простым работягам. Было бы прекрасно, если Шарлотта Бронте хоть частично сконцентрировалась на этом важной моменте истории. Но главным героям не до этого — им надо решать свои любовные проблемы, где он любит её, она любит другого, а тот влюблён в третью и так далее, и тому подобное.

При лёгком подходе к истории, Бронте всё-таки иногда позволяет себе оговариваться о бурлящих процессах, когда она говорит о бунтующих людях, противящихся запрету, во времена войн с Наполеоном, на экспорт результатов своего труда за границу, вплоть до поставок в США. Такие детали всегда интересуют читателя, особенно если он мужского пола, которому претит взирать на взаимоотношения людей, в которых за тысячи лет ещё ни разу ничего нового не произошло, а всё продолжает переливаться из одной истерики к новой стадии охлаждения отношений.

В одном Бронте права — она честно просит читателя некоторые главы не читать вообще, чем послушный читатель с удовольствием пользуется, сожалея только о том, что Бронте могла озаглавливать таким образом главы гораздо чаще. Может общий объём воды не казался бы таким невообразимо пресным. Впрочем, иногда Бронте говорит действительно глубокие вещи — «Господь кого любит, того и наказывает». Прямо глаза широко открываются от таких простых и очевидных мыслей. Всё-таки, желающий читать и что-то найти полезное — всегда это найдёт в любом произведении, ведь не может такого быть, чтобы книга оказалась совершенно пустой при некотором объёме наполненности словами. Хотя, современная литература даёт нам всё больше такого ширпотреба, направленного на безликого читателя с атрофированным вкусом к литературе вообще. Отнюдь, хорошо — когда читают… но всё-таки бывают исключения и из этого случая.

В чём-то Бронте всё равно притягательна, иначе зачем стоило читать её книги.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сигрид Унсет этого не говорит, но сведущий читатель всегда может открыть историю Норвегии и посмотреть, что автор не просто не говорит, а он откровенно недоговаривает. Хорошо, когда перед тобой раскрывается быт далёкого средневековья начала XIV века, где добрые честные мужи борются за власть и терпят непотребства от воинственных хулителей власти. Только, опять же стоит напомнить, что до описываемых в трилогии событий — Норвегия, на протяжении двухсот лет, страдала от гражданской войны, когда сильные вожди многочисленных племён не могли друг с другом договориться, и покуда их законодательно не ограничили в правах, давая правящему дому больше власти, нежели он имел на тот момент. Обо всём этом Унсет умалчивает, а без понимания этого трудно понять происходящие в книге события, напоминающие больше не отстаивание своих интересов, а только агрессию знати против несовершеннолетнего короля, подпавшего под влияние собственного разврата. К тому же, объединение со Швецией и война с Новгородом — всё накладывается друг на друга, но Унсет предлагает смотреть на мир глазами главной героини Кристин.

Знает ли Кристин о политической составляющей жизни? Она должна знать. Ведь является женой влиятельного человека, каждый год рожает ему сыновей и дочерей, а также опосредованно участвует во многих событиях, сильно не удаляясь от своего дома. Её касаются все горести страны, но она просто продолжает жить, о чём Унсет будет долго рассказывать, описывая каждую деталь происходящих событий, включая мельчайшие подробности быта. Тут не просто нет столов, поскольку люди привыкли есть сидя на лавках, а за столы садятся только по великим праздникам, для чего эти массивные столы нужно снимать со стен, поскольку они именно на стены закрепляются. Во всём этом хочется видеть побольше интересных фактов, но кроме столов ничего нет. Вопрос религии Унсет также никак не рассматривается — есть христианство, люди истово верят, сожалея о предках-еретиках, так и не принявших новую веру, чьи тела сожжены и отправлены на небо жарким пламенем огня, если именно так хоронили норвежцев ранее. В начале XIV века похороны ничем не отличаются от нынешних, где соблюдаются все дни, а тело захоранивается в землю — всё по христианскому обряду.

Повествование развивается неспешно, грубо говоря, становится всё нуднее. В потоке проходящей жизни возникают водовороты и тупики, главная героиня тонет в своём быту, а потом ударяется головой об острые углы всё новых проблем, где Унсет старательно бросает её в самые неприятные моменты, которые можно было придумать для Норвегии, только-только начавшей вставать на ноги. Впрочем, при таком подходе к написанию книги, совсем неважно время и место происходящих событий, всё складывается и без этого, только выглядит более основательнее, хотя не несёт каких-либо определяющих проблем общества, как бы не пытались иные люди это утверждать.

Краткое описание сюжета книги может уложиться в три маленьких абзаца, из которых полностью усваиваешь суть происходящего. Во многом, «Хозяйка» даёт удивительную картину неизвестной истории Руси, ведь не каждый знает о войне Новгорода со Швецией, хотя это надо знать. Может виной тому служит тяжесть понимания самого Новгорода, слишком уникального города для истории, чей уклад коренным образом отличался от жизни всей остальной Руси. Кажется, вот только Александр Невский участвовал в ледовом побоище, а уже спустя чуть менее ста лет Новгород сам активно предпринимает усилия для расширения сфер влияния. Но об этом Унсет говорит только вскользь. Для неё важнее показать жизнь простой норвежской девушки, чья прямая обязанность — рожать детей, а об остальном позаботятся мужчины. Только с такой позиции и нужно читать книгу, иначе действительно запутаешься во всех хитросплетениях недосказанности.

А рыбу-то в Норвегии похоже совсем не ели.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Ельцин совершенно непредсказуем, и, как говорят русские, «ему не хватает восемь гривен до рубля», а от Путина не знаешь, чего ожидать»
(с) Сидни Шелдон, Рухнувшие небеса, 2001 год

Читатель знал разного Шелдона, но того Шелдона, который знаком читателю с 1985 года, после того, как им был опубликован многостраничный роман «Если наступит завтра», читатель узнал последнего и окончательного Шелдона, разрешившего героям вершить судьбы мира и самостоятельно заявлять о себе, не боясь криминальных авторитетов, становясь важной фигурой только для самого себе, игнорируя любой логический строй мыслей. Почему Шелдон с каждой последующей книгой старался уходить от придуманного мира мафиозной Америки к более жестокому мировосприятию с извращённым пониманием гуманности? Отныне Шелдон не ограничивается придумыванием событий из ближайшего будущего, а наполняет страницы «Рухнувших небес» отражением печальных произошедших событий, включая военный конфликт в Югославии, обернувшийся катастрофой, на чём будет основываться одна из линий повествования, когда читатель станет проливать слёзы над судьбой всеми обижаемого однорукого мальчика из Боснии, желающего нормальной жизни, но получающим в лицо лишь глумливую усмешку окружающего его общества.

Кажется, Шелдон любил заглядывать вперёд, представляя читателю собственное видение развития ситуации в быстро изменяющемся мире. Но делал это Шелдон аккуратно, никогда не перебегая никому дорогу. Он мастерски придумывал влиятельных мафиози, создавал с нуля портреты благодетельных радеющих за народ президентов США и строящих коварные планы его друзей детства, что подрывают доверие к личности первого лица государства. Не останавливался Шелдон и за пределами своей страны, создавая яркие образы людей из других государств. Пожалуй, «Рухнувшие небеса» развязали Шелдону язык, если он решился не просто высказаться о политических лидерах, не скрывая их за вымышленными именами, а даже уведомить население всего мира о грозном советском наследии в виде Красноярска-26 (и без разницы, что город с 1994 года называется иначе), построенном специально для производства одного из компонентов ядерного оружия. Писал ли Шелдон о ядерном конфликте, создавая мир постапокалиптического будущего? Если нет, то Шелдону просто не хватило отпущенного срока, иначе в одном из последующих его романов читатель точно бы стал свидетелем итога войны, вспыхнувшей внезапно, не прошедшей через стадию охлаждения отношений — сразу глобальное потепление, а потом долгая зима под завесой плотных туч.

Главная героиня книги — женщина-военный репортёр. Отличие героинь Шелдона друг от друга заключается только в профессиональной принадлежности. Во всём остальном они идентичны: верные матери, любящие жёны, преданные делу сотрудники, правдолюбы и бесстрашные исполнители своих замыслов, направленных на достижение мира во всём мире. Шелдон на этот раз не играет с читателем, честно повествуя о происходящих событиях. Только горя в жизни героя должно быть много, иначе читатель не поймёт писателя, где героиня просто так летает из одной страны в другую, собирая материал для очередного скандального репортажа о творимой в мире несправедливости. Как оставить без расследования загадочную смерть семьи миллиардеров-меценатов? Члены которой погибли в течение года при, казалось бы, совсем невинных обстоятельствах: кто-то сгорел при пожаре, кто-то не справился с управлением автомобиля, кто-то не смог одолеть крутой лыжный склон, а последний и вовсе был застрелен грабителями. Разумеется, всё не так просто. Вот во всём этом и разбирается героиня, попутно стараясь справиться с бытовыми проблемами приёмного сына-инвалида, мужа и его первой жены, у которой появилось уплотнение на одной из молочных желёз. Шелдон будет крайне жесток ко всем.

Читая Шелдона с начала до конца — видишь перемену в жизни общества, считая технический прогресс. В этой книге герои не испытывают проблем при междугородних переговорах, поскольку активно пользуются сотовыми телефонами. Из динамиков льются хиты Бритни Спирс. А поколение Пепси узнаёт годы своего юношества. Куда же всему этому до интриг и трудностей жизни в ранних книгах Шелдона, которые по антуражу скорее напоминали фильмы о Джеймсе Бонде (тоже ранние, ещё до того момента, когда из проекта ушёл Тимоти Далтон).

Мир рушится, а под луной нет ничего вечного — границы государств изменяются, и мировоззрение идёт за ними следом. Был одним, а теперь ты другой. Стоит сказать Шелдону спасибо за отражение событий конца XX и начала XXI веков — у него это получилось замечательно. И совсем неважно, чем занимаются его герои — они ведь просто люди… у которых такие же проблемы, как и у всех остальных людей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Чем ближе знакомишься с поздним Джеком Лондоном, тем больше отмечаешь патоку в его словах, чрезмерное количество словоблужданий, да унижение человеческого естества, растерявшего силу, ныне озаряющего мир улыбкой идиота. Сурово и жестоко так говорить, но иначе не получается. Хватит борьбы за справедливость, покорения труднодоступных мест и желания занять первую позицию по всем показателям, отныне герои Лондона не такие. Натерпевшись в борьбе с «Железной пятой» и осознав бренность порывов «Мартина Идена», Лондон уничтожил самого себя, вместе с героями основных его жизненных устремлений, связанных с социализмом и с ним самим. Отныне пора уходить в поля, где можно спокойно заняться фермерством.

Во многом, «Лунная долина» повторяет ранние работы Лондона, но повторяет их в самом начале, когда герои сталкиваются с жестоким миром, что плевать хотел на нужны пролетариата, вынужденного устраивать стачки, сидеть в тюрьмах за устраиваемые беспорядки, потеряв надежду на светлое будущее. Лондон показывает тяжесть жизни города, куда устремляются все люди из сельской местности, пытаясь найти новый источник пропитания. Отчего-то, герои книги решают поступить наоборот, устраивая подобие роудмуви в поисках дешёвого плодородного куска земли, где можно будет остепениться и жить без оглядки на других.

Мне трудно судить об устройстве Северных Штатов Америки, особенно в плане населения и его нравов. Остаётся полностью довериться Лондону, поскольку ранее он не обманывал, описывая быт Аляски и даже Соломоновых островов. Всюду ему всецело доверяешь. Веришь и сейчас. Герои книги продолжают поиски своего угла, но сталкиваются с бытом разных народов, которые не знают английского языка, проживая национальными деревнями — китайцы, португальцы, далмацкие славяне — все забрали себе самое лучшее, получили солидные барыши и во всю реализуют главную мечту о хорошей жизни, заработанной долгим и плодотворным трудом. Лондон не поскупится на слова, рассказывая об успешных попытках китайцев арендовать землю и сбывать по бешеным ценам выращенный картофель, делясь секретами успеха выходцев из Далмации, которые скупают яблони вместе с землёй, а про португальцев Лондон поведает слезливую историю о том, что они взвинчивают цены. Всем в этом мире повезло — если они предпочли шумной индустриализации сельскую идиллию.

Главного героя Лондон сильно не прорабатывал, вытащив его из своей повести «Игра», где такой же боксёр вёл весьма незадачливую жизнь, мечтая уйти из спорта, обретя счастье с новой девушкой. Того, чего не хватило «Игре» — всё оказалось в «Лунной долине». Лондон — замечательный рассказчик. Читатель прочитает немало историй о поединках, где внимание автора не ускользнёт не от детских травм, не от дружеской привязанности борющихся людей. Во всём Лондон молодец, кроме идеализации людей, чем в данной книге он занимается с чрезмерным усердием. Верить в таких добрых и порядочных представителей рода человеческого просто невозможно. Все помогают главным героям, делясь с ними секретами своих успехов, от чего глаза героев загораются всё сильнее. Если получилось у других, то получится и у нас.

«Лунную долину» стараются привязать к миру «Железной пяты», только тут случается временная несостыковка. Герои не разочаровываются в мире и не ведут борьбу за справедливость, в них просто сильна составляющая взглядов социалистов. В своей семье они устраивают свой маленький коммунистический рай, где муж платит жене за услуги, а жена — мужу, свою личную собственность предоставляют в аренду второй половине, потом приходят к единому мнению, что общая собственность — это хорошо.

Джек Лондон написал сказку. Только сладкая патока неправдоподобна, она жжёт язык и разрушает способность сказать что-то адекватное.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Развитию Африки мешает сама Африка и те принципы жизни, которые испытывает местное население. Все произведения в сборнике касаются одних и тех же тем, связанных с социальной несправедливостью. Препоны исходят от самих себя — не надо искать причину на стороне. Местное население унижает всех чёрных людей без разбора, испытывая трепет перед белым человеком. Все писатели, собранные под обложкой, родились около 1920 года, обязательно получили европейское или американское образование — им было с чем сравнивать, и они знали на чём сделать акцент. Нет нужды строить догадки — основными проблемами Африки являются бедность, коррупция, низкий уровень медицины и отсутствие перспектив. Так было в шестидесятых годах прошлого века, так, скорее всего, есть и сейчас.

Имена авторов ничего не скажут читателю, может лишь только Ачебе будет кое-кому известен. Остаётся только говорить о странах, где происходит действие того или иного произведения, но особой конкретики тут тоже не требуется — всё везде одинаковое. Похвально, когда писатели рассказывают о проблемах своего родного общества, стараясь обратить на них внимание. Стоит предположить, творчество африканских авторов направлено на европейских или американских читателей, которые могут ещё хоть как-то повлиять на ситуацию — изнутри невозможно ничего сделать. Все без исключения писатели делают упор на абсолютной безнадёжности к коренному перелому устоявшегося положения дел. На момент публикации отдельных произведений, не все страны полностью освободились от влияния метрополий, однако нигде нет упоминания, что кто-то стоит над Африкой, направляя внутренние процессы в нужное русло. Наоборот, все представлены сами себе.

Коррупция и бюрократизм делают из местного населения подобие пустого места. Рабочие места никто не пытается создать, а желающих работать заставляют стоять в очередях на биржах труда, маринуя одного за другим, чтобы создать иллюзию деятельности. Иностранное образование тоже не даёт преимуществ в возможности найти работу — в умных нет нужды, никому не нужна революционная идея, способная изменить положение дел в сторону прогресса. Всё скатывается в регресс. Удостоверением личности может похвастаться горстка людей, а принцип «без бумажки — букашка» в Африке действует на том же основании, что и везде. Платить налоги ты обязан, но во всём остальном в тебе нет никакой нужды. Можно разбить лоб обо все инстанции, но в итоге натыкаешься на неприятие чужих проблем и на особую любовь отлынивать от работы тех людей, кому посчастливилось всё-таки устроиться. На политическом уровне просматривается стабильность — обещания не выполняются, а должность политика ценится выше любой другой.

Бедность Африки поражает воображение. Миллионы людей пребывают каждый день в одном состоянии — они пытаются найти пропитание, занимая и перезанимая друг у друга. Больно наблюдать за таким круговоротом, но ничего изменить невозможно. Можно бесконечно отправлять гуманитарные грузы, но все они будут растворятся на верхних уровнях, когда весь чиновничий аппарат растащит всё по своим родственникам, да кое-что продаст, но до конечного нуждающегося помощь никогда не дойдёт, а если и дойдёт, то ему придётся заплатить за такую помощь на три цены дороже. Остаётся лишь верить, что Африка переборет сама себя, да станет приятным местом не только для любителей экзотики, но и для местных жителей.

Человек унижается от рассказа к рассказу. Больше всего достаётся женщинам, чья доля печальнее мужской. Домогательства от босса — это в порядке вещей. С каждой страницей грусть сочится всё сильнее, изливаясь к концу уже бурным потоком. Будто нет счастья на африканском континенте, раздираемом политической нестабильностью и войнами, где от нового первого лица в государстве всё равно ничего не изменится. Всё пойдёт по старому.

Лишь одно можно сказать вместо заключения — нам показывают жизнь диких африканских животных и быт первобытных племён, но основное остаётся за кадром, плотно прикрытым саваннами и пустынями: закрыть глаза — проще всего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В начале книги Дюма честно признаётся, что написать какую-либо историю о жизни Бенвенуто Челлини крайне трудно, поскольку Бенвенуто после себя оставил весьма яркие мемуары, больше напоминающие добротную приключенческую литературу. Дюма всё-таки попытался, но, не будем кривить душой, получилось у него это так себе. Взяв за основу один отрезок жизни Челлини, когда тот пребывал во Франции, стараясь заработать на Франциске I, делая ювелирную и скульптурную работу разного калибра, Дюма вводит в сюжет одного из подмастерьев знаменитого итальянца. История любви Асканио может тронуть наивных читателей, чьи глаза готовы закрываться на все огрехи реального положения дел и благоразумия людей, когда Дюма всё придумал, вешая читателю лапшу на уши, не испытывая никаких угрызений совести.

Отдельного упоминания стоят искривления представлений о мире — Дюма лично оговаривается о иных временах и других нравах, где человек человеку — волк, где каждого можно легко устранить, если он встал у тебя на пути. Челлини не одинок в своём представлении жизни, такое было свойственно всем итальянцам начала Возрождения, использовавших любую возможность для своей выгоды. Надо ли ходить далеко, если можно помимо «Жизни Бенвенуто Челлини» и мемуаров Казановы, предложить ознакомиться с трудом Макиавелли «Государь», где представление о достижении цели прописано наиболее ярко, давая понять всю сложность того времени. Огорчает, что Дюма ограничился таким подходом только в самом начале, да когда желал показать события до действия «Асканио». В самом же романе все герои стали приторно-шоколадными, утратив большую часть амбиций и пользования любой возможностью в угоду себе лично.

Главным расхождением является не само мировоззрение, через которое Дюма не мог переступить, изображая коварного, наглого и заносчивого Челлини, а взгляды самого Челлини и его отношения к женщинам. Дюма показывает любвеобильного поклонника женской красоты. Но тут и возникает главный разлом общей картины, поскольку Челлини никогда не восхищался женщинами, уступая пальму первенства в красоте только мужчинам — дифирамбы которым он активно излагал в своих мемуарах, полностью обходя вниманием женщин, давая им крайне приземистые эпитеты, даруя много высоких слов совсем не им. Читатель будет любоваться привязанностью Челлини к Асканио, а на самом деле такое внимание было никак не связано с юношеской любовью Челлини к его матери и даже не за золотые руки. Нет желания далее распространяться на эту тему, но читатель должен правильно воспринимать произведение, не позволяя автору нагло врать.

В целом, история читается довольно интересно, хотя в некоторых местах текст перегружен словами. Большое значение имеют мини-рассказы о различных происшествиях, которых никогда не случалось, но именно на них Дюма предпочитал останавливаться. Историю с попаданием в тюрьму верного друга Асканио, явно можно воспринимать подготовкой к «Графу Монте-Кристо». Тюрьма, кстати, будет встречаться читателю много раз, даже изначально всё начинается с побега Челлини из казематов Папы, куда тот якобы попал за убийство; только читателя и тут не проведёшь, ведь читатель знает, что Челлини попал в тюрьму за свои вольные взгляды и за попытки вечных надувательств заказчиков, включая самого Папу.

На фоне всего вышеизложенного читатель волен сам решать для себя своё отношение к «Асканио» Дюма. Слепо читать и всему верить, либо свериться с мемуарами Челлини, где всё далеко не так, а Дюма прав лишь в нескольких общих моментах. «Асканио» стоит считать только прекрасным образцом любовного треугольника и призрачной возможности сильных мира сего снисходить до простых людей.

Автор: Константин Трунин

» Read more