trounin.ru

Опять и опять! Стоит Горькому взяться за крупное произведение, мысль растворяется в обилии слов. Повесть о Кожемякине Максим писал два года, принявшую в итоге вид крупного труда. Несмотря на это, смысловое наполнение не вышло за размеры повести. Горький вновь опирался на действительность, излагая проблемы современного ему общества. Всё это он перемешал с тяжестью быта человека в России на протяжении XVIII века. Причём, говорил настолько невнятно, отчего не удаётся придти к мнению — об адекватном ли восприятии шла речь.

Перед читателем старик, чувствующий приближение смерти. Дабы жизнь не канула в Лету без следа, он решил написать о с ним происходившем. Обязательно повествование коснётся детских лет, как всегда неважных для дальнейшего развития сюжета. Горький любил выводить главных героев с нуля, показывая предысторию рождения и некоторые этапы становления. Лучше, если воспитываться ребёнок будет одним родителем. Желательно, чтобы отцом. Расти он будет в окружении легенд и преданий.

О чём может рассказать отец сыну? Да о временах, которым сам свидетелем не являлся. Сообщит про поход Наполеона на Россию, путая даты и факты, подменяя настоящее выдуманным. Сообщит и про где-то слышанное, хотя бы про тех же бурлаков. В последующем каждое действующее лицо озаботится россказнями о разном. Будет и про гадания, и про царя, что освободил крестьян от крепостничества. При этом повествование неизменно останется на уровне, будто главный герой так и не перешагнёт отметку пятилетнего возраста.

Отдельной строкой нужно отметить татарина в повествовании. Сей представитель своего племени горд за рождение от родителей, вследствие чего постоянно напоминает, какими людьми является татары: самым справедливым и честным народом. Ни на минуту ход его мыслей не приобретает другой оттенок. По делу и без дела он напоминает про татар, словно Горький не мог устранить зацикленность на однотипном восприятии действительности. Впрочем, зациклены абсолютно все действующие лица произведения, продолжая со страницы на страницу говорить об одном и том же, нисколько не способствуя восприятию описываемого.

И это всё, что нужно знать о «Жизни Матвея Кожемякина». Прочее — несущественные детали. Остаётся говорить об идее создания повести. До размера романа Горький доводить повествование не собирался. Он видел Кожемякина в качестве жителя города Окуров, показав его одним из обитателей. Изначально публикация и происходила в рамках хроники, продолжавшей показывать читателю происходящие в Окурове события. Некоторое время оба произведения оставались единым целым, представляя из себя первую и вторую часть. Но дальнейшей работа привела к обособлению «Жизни Матвея Кожемякина», по причине чего Горький сделал произведение самостоятельным. Из говорящего за отношение к окуровскому циклу осталось название города в повести.

Конечно, Горький трепетно относился к содержанию. Он видел то, что должны были понять его современники. Вероятно, читатель понимал, к чему дано то или иное повествование. С годами заботы людей начала XX века практически никак не воспринимаются. Следовательно, невозможно проникнуться заботами действующих лиц, окружавших Матвея. Раз так, повесть не сможет оказаться понятой. Нужно читать специальные исследования, сообщающие конкретные детали, объясняя историческими выкладками. Будет ли то интересно читателю? С определённой долей вероятности — будет. Мало кто примется читать «Жизнь Матвея Кожемякина», а если решится, то лучше начинать со сторонних источников, прежде непосредственного знакомства с текстом произведения. Если поступить так, не возникнет огорчений от обилия слов Горького, в основном воспринимаемых за излишне произносимые.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И проснулся в Горьком Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, захотелось ему написать о России так, чтобы дать каждому понять — пишет он именно о России, ни на кого конкретно не указывая. Подобным образом как раз и любил излагать Салтыков-Щедрин, находя разные словечки, должные с болью отозваться во всяком, кто себя узнавал. Если Михаил Евграфович придумал город Глупов, населённый глуповцами, то у Горького возник Окуров, соответственно населённый окуровцами. Как Салтыков-Щедрин нанизывал повествование на повествование, таким же образом планировал поступать Максим, задумав несколько произведений: «Городок Окуров» и «Жизнь Матвея Кожемякина». Третья повесть осталась незаконченной — «Большая любовь».

Что это за город Окуров? Горький говорит — типичный для России город. Таких большинство, если не все. Писатели-классики любили переносить действие в некий город N. Мог так поступить и Максим, предпочтя выбрать путь Салтыкова-Щедрина. Окуров он разделил на две части рекой Путаницей. Одну из частей населил влиятельными и богатыми людьми, вторую — всеми остальными. Расположил рядом с городом ворох деревень. А очертания Окурова и вовсе сравнил с могильным крестом.

Кем населён город? Людьми с разным представлением о должном быть. Горожане желали неизменно блага, но представляли его разным образом. Кому-то мнились лозунги, что для счастья землю нужно отдать крестьянам, заводы — рабочим. Другие мыслили иначе. Всё происходило ровно в той мере, каким оно было в те годы. Никто не представлял лучшего блага для страны, предлагая различное, вплоть до ниспровержения монархии. Горький так широко не мыслил, понимая обязательный запрет на публикацию, Максим лишь позволил усомниться в необходимости существования мещан — отжившего своё класса. Не зря на страницах упоминается война с Японией. Это прямо говорит о современных для Горького реалиях. Впрочем, писал он окуровский цикл, находясь вне страны, на острове Капри.

Касательно повествования — оно не ладное, далёкое от лаконичности. Максим сообщал про волновавшее. Не станет ошибкой сравнить с потоком сознания, настолько порой неразборчиво предлагаемое действие. Горький описывал мысли из желания выговориться, поставить на вид, предлагая читателю самому определять, что из им перечисленного является близким к действительности.

Писал Максим без опасений. Не настоящий ведь город представлял. Где найдёшь такой — Окуров? Да ещё и с рекой Путаницей… Может речь шла про итальянский город? Уж где, а в землях близ Рима полагалось иметься различным путаницам. Так должны были думать цензоры, обязанные найти в труде Горького очередную аллюзию, некогда пропущенную в «Песне о Буревестнике». Без лишних размышлений становилось понятно, Максим взялся повествовать, пытаясь раскрыть глаза на очевидное. Он знал, если кто не поймёт — товарищи ему объяснят. Достаточно призывов, вроде земли и заводов, должных отойти пролетариату.

Сам Окуров — это символ отжившего, обязанный быть уничтоженным. Нет необходимости в существовании мест, не способных принести пользу государству. Зачем поддерживать то, где не кипит жизнь, горожане скорее занимаются самоедством. Окрестные поля приходят в негодность, заводы изнашиваются. Совсем нет надежды на светлое будущее. В таком котле варится не право страны на существование, сугубо наблюдается экскурсия грудной клетки под воздействием гнилостных газов, возникающих в разлагающемся трупе.

В том состоит основное отличие от глуповского цикла Салтыкова-Щедрина — Горький старался смотреть вперёд, тогда как Михаил Евграфович смирился с очевидностью, нисколько не веря в возможность перемен. Как всегда, действительность не останется на чьей-то стороне. Любая точка зрения остаётся кратким явлением, нужно только время, позволяющее полностью забыть некогда происходившее.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Произведение «Спутники» — сентиментальное. Вера Панова всеми силами пытается выжать из читателя ответные эмоции, для чего постоянно старается удивлять. А раз произведение сентиментальное — оно становится беллетристическим, то есть автор рассказывает про то, что в действительности может происходить, но не сразу и не в одном месте. Читатель должен узнать историю о санитарном поезде, что перевозит больных с фронта и по больницам. Сам поезд — дом на колёсах, имеющий помещения не только для временного нахождения, но и включающий операционные и перевязочные, вплоть до выделенного места под содержание живности. Как такой механизм функционирует? Вера Панова могла знать достаточно точно — она имела опыт, некоторое время проведя на санитарном поезде в войну.

Что из себя представляет санитарный поезд? Если верить Паустовскому, бывшему санитаром в годы Первой Мировой — это железнодорожный состав, должный перевозить раненых. Более никаких функций не возлагалось, либо о том Паустовский не стал распространяться. У Веры Пановой санитарный поезд — передвижная больница. На борту доктора, медсёстры, санитары, имеющие редкий отдых от трудовой деятельности. Пациенты на поезде самые разные, порой приходилось принимать роды. И медики имели разные специальности, вплоть до умения ремонтировать поломки, случающиеся в пути.

Панова повествует разнопланово. Ей нужны детали для раскрытия перед читателем каждого действующего лица. Стоит познакомиться с новым доктором, как сразу или через некоторое время, читатель узнает его предысторию, вплоть до самых юных лет. Может потому произведение получило название «Спутники». Не просто санитарный поезд и не безликие медики едут с фронта и на фронт — это сплочение людей и сами люди, имеющие разные судьбы, должные теперь трудиться сообща. А может Панова не имела достаточного количества материала, из-за чего была вынуждена писать хоть о чём-то, заполняя страницы текстом.

Как пример, в произведении появляется «дочь полка». Ежели у Катаева описывался мальчик, потерявший родных, прибившийся к армии, то у Пановой за таковое действующее лицо в сюжетную канву вписана девочка с Украины, лишённая родителей, поскольку утратила с ними связь. Эта девочка — едва ли не дикое создание, запуганное, при том готовая учиться и учиться, дабы стать сперва медсестрой, после доктором. О чём следовало тогда повествовать? Конечно же, о детской непосредственности сей «дочери санитарного поезда».

Панова специально решила сообщить читателю — санитарные поезда разные. Описанный ею таков, потому как он состоит из определённых людей, создающих приятную для них атмосферу, обустраивая быт по собственному усмотрению. В случае другого поезда видишь, там могут быть не настолько отзывчивые медики, вполне сибариты, предпочитающие проводить часы за бильярдом, позабыв о нуждах страдающих от ран больных. Тем самым Вера сняла с себя возможные обвинения в предвзятости, будто описывает придуманный ею поезд. Да, недостоверного на страницах встретишь с излишком… Ну так и написано в виде художественного произведения, а не в качестве документалистики.

Не забудет Вера Панова про пациентов, особенно искалеченных. Обязательно следовало говорить о человеческой немощи, возникающей под давлением должного последовать осознания ущербности. В случае ампутации человек переставал быть полноценным. Как тут не скажешь, что неполноценным он не становился до той поры, пока сам не начинал считать подобным образом. Есть много примеров, когда человек без рук или ног жил полной жизнью, испытывая наименьший дискомфорт. Разве человек не умеет приспособиться под изменяющиеся реалии?

Потом война закончится, люди вернутся домой: кому-то повезёт — всё останется неизменным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тяжела жизнь финского крестьянина без солнца. Его надел располагается к северу от холма. Вместо земли — камни. Мысли только о лучшей жизни. Но как? Есть единственное средство — срыть холм. Этого не сделаешь. Следует сказать спасибо за выделенный надел, стоимость которого нужно отрабатывать дармовым трудом по двадцать дней в году до конца жизни. Таково начало произведения Эльмара Грина.

Ситуация сложная. Несмотря на скудность предоставленных для существования условий, финский крестьянин боялся оказаться вовсе без всего. Одно смягчало тяжесть дум — детям земля достанется бесплатно. Разве так? Финское общество не могло спокойно дышать, постоянно думая о русских, представляемых в качестве хищников, готовых растерзать Финляндию. Иные мысли не допускались. Да и нужны ли были мысли? Крестьянину требовалось защищать грядки от любого агрессора, потому он готов стать солдатом и воевать. Такое произойдёт и с главным героем повествования.

Главный герой у Эльмара Грина воюет без смысла. Боевые действия — хаотичное действие, где русские идут на финнов, тогда как финны прячутся по кустам и отстреливаются. Сражающиеся уподоблены безумцам. Они идут вперёд, убивая каждого, кто выйдет на встречу. Поднимает ли руки финн, либо бежит без оглядки — будет убит. И русский будет убит, стоит ему вступить с финном в рукопашную. Не со зла шёл русский на финна — выполнял приказ. И финн без зла отвечал на удары русского, оскорблённый понуканием немца. Читателю становилось ясно — война между Финляндией и Советским Союзом стала следствием немецкого принуждения. Не будь воли Третьего Рейха, не столкнулись бы финны с русскими.

Предполагать можно разное. Однако, Эльмар Грин уверен — финское общество испытывало ненависть к русским. За какие именно заслуги — не сообщается. Даётся лишь представление о нанесённых обидах. Вместе с тем, к русским призывали относиться с почтением. И надо признать, финн одинаково ненавидел русского и немца, готовый бить каждого из них, кто встанет на пути. Если русских в Финляндии не было, то немцев хватало с избытком. Причём, немцы вели себя хуже свиней, тогда как за свиней финны старались держать русских.

Яркий пример — использование пленных солдат. Когда к финну в подчинение давали русских, он использовал их силы, доводя до истощения. Он отбирал даже паёк, специально выдаваемый для кормёжки пленных. А если русских забирали, финн брал для работы местных немцев, обращаясь с ними не лучше. Никто не проявлял роптания, все соглашались трудиться, главное — суметь выжить, пусть и питаясь отбросами.

Сложности в восприятии нет. На подобных условиях находится и главный герой. Он с первых страниц претерпевал нужду. Его успокаивало единственное — не мыслил иной возможности, готовый терпеть унижение ради собственного надела. После войны главный герой продолжит трудиться, в прежней мере мечтая срыть холм, мешающий солнечным лучам попадать на участок. Он будет работать на хозяина бесплатно, толком не находя времени заниматься собственным наделом. Проще сравнить с условиями феодализма, имеющими полное сходство.

Что до русских, главный герой повествования относился к ним спокойно. Ежели его спрашивали: сколько убил русских? Он отмалчивался. Стоило начать спрашивать основательнее, главный герой пускал в ход кулаки, готовый бить всякого, кто будет ему напоминать о войне. Неважно, против кого должны воевать финны, их владения не должны пострадать. Потому и понимал главный герой у Эльмара Грина — быть обязанным хозяину он должен, но всё равно настанет момент, дающий ему право забрать землю в личное пользование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1968 год не богат рассказами. Виной тому желание Шукшина провести черту между литературным творчеством и ремеслом режиссёра. Да и зритель убеждался в ослаблении заложенных в фильмы идей. Словно Василий предлагал сюжеты от бессилия, уже не умея вывести из разрозненных рассказов единую повествовательную линию. Если «Ваш сын и брат» ещё как-то походил на монолитное полотно, то фильм «Странные люди», должный быть снятым годом позже — вовсе окажется набором из трёх историй, где не ставилось цели их объединения. С подобным материалом надеяться на зрительскую отзывчивость не приходилось. Какой толк от коротких историй, представляемых для внимания в виде полноценного творения? Ежели разность очевидна, тогда достаточно представить в качестве короткометражных работ.

Одной из составляющих частей фильма «Странные люди» станет рассказ «Миль пардон, мадам!» — являющийся центральным из трёх предложенных зрителю историй. Если читатель уже знает, то всё равно следует повторить: рассказ с малым количеством изменений вошёл в киносценарий. Отмечалась незамысловатость излагаемого действия. Просто жил в деревне Бронислав Пупков, любивший травить байку про свои армейские будни, как однажды он лицом к лицу общался с Гитлером, навёл на него пистолет и готовился выстрелить. Тут нет никакого секрета, поскольку повествование построено изначально на эмоциональности главного героя, живущего от мгновения до мгновения, чтобы кому-нибудь снова поведать о некогда им будто бы совершённом. Почему бы и нет… Кто скажет, словно подобного произойти не могло? Вполне кажется очевидным, Гитлера в сорок третьем Бронька не убил, значит и выбраться с немецкой территории не мог, обязанный быть убитым немцами сразу же по свершении им попытки покушения.

Ещё один рассказ за 1968 год — «Земляки» (он же «Здешний»). Не совсем характерное для Шукшина произведение. Василием использовался налёт мистики. Читателю следовало понять, как скоро протекает жизнь, неизменно требуя возвращения в родные края. Пусть ты поседел и одряхлел, никто не мешает оставить быт, отправившись в путь. Беда в другом — тебя никто не вспомнит. Чаще всего по причине банальной — у старожилов притупилась память. А ещё чаще становилось ясным — никого из прежде тут живших вовсе не осталось: всех прибрала земля. Беседуй сколько угодно, но найти угол сумей постараться. Мало кому нужен человек, даже здешний, пришедший из дальних краёв, не имеющий подлинного сочувствия, оттого вынужденный претерпевать нужду. Но не всегда путник оказывается из числа живых. Он может статься видением, а то и вовсе странствующей душой.

У читателя пробегут мурашки по коже, когда станет известно, что приходивший — действительно не из числа живых. Когда-то давно он пропал без вести, вследствие чего его считали умершим. Неужели вернулся живым? Или память разыгралась, подменяя действительное желаемым? От ответа на этот вопрос зависит представление о наличии мистики в рассказе Шукшина. И стоит придти известию о смерти того человека, как необычное явление более не кажется обыденным. Придётся думать о душе, способной опережать всё на свете в стремлении найти покой в месте рождения.

Чтобы понять мотивы Шукшина, про борение дум, нужно обратиться к публицистическим работам, опубликованным в течение последних двух лет. Василий сообщал, из-за чего предпочитает выговариваться на бумаге, чем планирует заниматься в дальнейшем. Тогда станет очевидно, куда девался талантливый рассказчик, уступивший место другим умениям. Да и задуманная работа над историческим полотном о восстании Стеньки Разина заставляла тратить время и силы на до того ещё не бывшее знакомым Шукшину.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Шукшин давно задумывался о фильме про Стеньку Разина. В 1968 году был закончен сценарий «Конец Разина», имевший и другое название — «Я пришёл дать вам волю». Чтобы не путаться между романом и киносценарием, окончательно получивших единое — «Я пришёл дать вам волю», лучше для сценария оставить его первоначальное именование. Но и сценарием «Конец Разина» не является — это законченная повесть, никак не должная восприниматься за работу, обязанную быть экранизированной. О том читатель, конечно, знает, если ему знакомы другие сценарии Василия, написанные в сходной прозаической манере. Однако, впервые Шукшин писал о ему подлинно неизвестном. Требовалось создать картину прошлого, показав нравы времён царя Алексея Тишайшего.

Повествование выдержано в духе желания отразить муки народа, страдающего от царских людей. Следовало понять, царь не являлся в представлении народа источником бед. Нет, царь — есть образ добродетели, заботящийся о благе всякого, кто проживает на территории государства Российского. Так против кого тогда мог подняться бунт? Принято думать, последней каплей терпения стало повышение цен на соль, из-за чего широко развернулось и восстание Стеньки Разина. Разве не царь принял решение ввести акциз? Народ так не думал — повинны бояре. Именно приближённые к царю люди творили бесчинства, о чём государь не мог знать. Раз так — нужно поднять руку на бояр, нисколько не помышляя пресечь жизнь царя.

Так как бунт — неповиновение. Наказание должно быть суровым. Обязательно следовало калечить людей отрезанием ушей и носов, выжигать клейма, вплоть до мучительной казни четвертованием. Почему бунт вообще становился возможным? Во все времена так — народное недовольство возникает при ослаблении властного присутствия, чаще всего вследствие обострения отношений с соседними государствами, хотя бы в виде всё тех же войн.

Как повествует Шукшин? Не сказать, будто придерживался привычного ему рассказа. Совсем нет! Василий не использовал прежних работ, из ничего создавая произведение — предназначенное сугубо для экранизации. В том и сложность написания — имелась необходимость создать крупный труд, рассчитанный минимум на две-три серии, а это текста на пять-шесть часов чтения. Помимо желания создашь сцены, полностью измышленные.

Например, есть сцена, в которой Стенька слетает с коня, злится на него, бьёт по морде, в ответ получая удар копытом по голове. Взор Разина туманится, ему приходят видения. Он начинает разговаривать с ранее повешенным братом.

Важнейшая из сцен — казнь. Стенька говорил собравшимся о воле. Не со зла бунтовал, хотел облагодетельствовать народ. С эшафота прозвучала та самая фраза: Я пришёл дать вам волю. Для читателя оставалось непонятным, о чём именно желал сказать Разин. Хотел ли избавить народ от власти царя, либо искоренить на Руси бояр… В любом случае, представление о Разине, с точки зрения Шукшина, читателю было всё-таки понятно. Неважно, ради каких целей казаками поднималось восстание, главное — они желали освободить народ от тягот. И тут уже читатель снова задумывался — кто из народа хотел воли казачьей, тот переходил в стан казаков без лишнего принуждения.

Экранизировать сценарий Василий не успел. Зато ему удалось дополнить повествование, тем самым написав роман. Так «Конец Разина» получил более яркое название — «Я пришёл дать вам волю». Незадолго до смерти Шукшину разрешили создать кинокартину о восстании. К сожалению, не прошло и месяца, как Василий умер во время съёмок киноленты «Они сражались за Родину». Каким мог быть фильм? Никто не скажет — Шукшин всегда привносил новое, до того в сценарии места не имевшее.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл рассказов «Из детских лет Ивана Попова» мог подойти для экранизации. Вполне вероятно, для того Шукшин и решил сообщить в пяти коротких историях связанный общим действующим лицом сюжет. Иной читатель пожелает увидеть в главном герое самого автора, зная, что в юные годы Василий носил фамилию по матери — Попов. Подобное суждение не сойдёт на нет — совпадают семейные обстоятельства. Отца, приговорённого к расстрелу в 1933 году, Шукшин не должен был запомнить. Иван Попов так и говорит: не помнил родного отца. Отчим настоящий и литературный погибают на полях сражений Второй Мировой войны. Из этого остаётся сделать единственный вывод — Шукшин описал представления о собственном детстве, изменив ряд деталей. И даже под ближайшим городом Б. легко угадывается Бийск, расположенный недалеко от Сросток.

Повествование начинается с рассказа «Первое знакомство с городом». Незадолго до войны семья перебралась из деревни, так как отчим желал найти постоянную работу на производстве. Там же описывается одно из важных воспоминаний — наказание за попытку курить. Иван боялся мать, не настолько мягкую характером, каковой имел отчим. Мать непременно выпорет за проступок — был уверен главный герой воспоминаний Шукшина. А что же город для Ивана? Он впервые увидел лампочку — небывалое зрелище. Увидел и двухэтажные дома — столь же небывалое зрелище. Жить в городе не понравилось, поэтому Иван с сестрой отправился в деревню пешком, спрашивая прохожих о Ч-ском тракте (разумеется, под ним понимается Чуйский тракт).

Второе повествование — рассказ «Гоголь и Райка». Началась война, еды не хватало. Радовало лето, спасавшее от голода — ужение рыбы позволяло прокормиться. Зато зима — проклятие… ни сена для коровы не найти, ни самому толком не наесться. Зато можно читать. Иван любил по вечерам знакомить семью с литературными произведениями. Очень огорчался, когда все засыпали, отчего ему становилось не интересным читать только для себя. Что до Райки — так звали корову. На неё возлагались надежды. Семья ждала рождения телёнка.

Рассказом «Жатва» Шукшин продолжал повествовать про военные годы.

Четвёртое повествование — рассказ «Бык». Ничего не предвещало беды, пока быка не обидели пинком. Бык боднул обидчика. Обидчик пожаловался бригадиру. Бригадир пошёл разбираться с быком. Как он его воспитывал — не сообщается. Зато показывается быстрый бег бригадира от разъярённого быка. Как же утихомирить впавшее в ярость животное? Нужно стрелять. Где взять ружьё в такой момент… Пришлось ждать, когда бык сам успокоится. Тогда получилось с ним управиться. Судьба быка оказалась предрешена — его решили забить. Что до Ивана — он сказал, что никогда не забудет глаза быка, забиваемого людьми.

Пятое повествование — рассказ «Самолёт». Иван Попов достаточно повзрослел, чтобы отдалиться от деревни для получения специального образования. Куда ему податься? Видимо, решил ехать дальше ближайшего города, воспользовавшись самолётом. Да вот самолёт — вещь непростая, для деревенских ребят — опасная. Если лампочка вызвала некогда удивление, то перед лицом стальной птицы и вовсе впадёшь в трепет. Может потому сам Шукшин не сразу уехал с Алтая, малое время проучившись в Бийске, затем поработав в сростинском колхозе. Лететь всё-таки пришлось. О страхе перелёта Василий и прежде писал.

Теперь понятно, отчего читатель должен познакомиться с циклом рассказов «Из детских лет Ивана Попова», дабы запечатлеть образ Шукшина, редко принимаемый во внимание при знакомстве с его творчеством. С юных лет Василий не мог определиться, где лучше — в городе или в деревне. Вероятно, продолжал с мыслью об этом жить и впоследствии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Чтобы снять фильм, Шукшин отбирал подходящие рассказы, перерабатывал текст и создавал нечто похожее. Но! Когда доходило дело до съёмок — от замысла не оставалось и следа. Яркий пример — киноповесть «Странные люди». Получалось так, что всё подгонялось под определённое действие, тогда как на экране зритель видел совершенно другое. Взять хотя бы тот же рассказ «Чудик», в киноповести принявший иной вид, на плёнке вышедший и вовсе другим. Тут тогда стоит говорить не о творческом наследии, а заниматься исключительно проблематикой сценарного искусства, не имеющим окончательного варианта ни во время съёмок, ни даже после. Надо учесть и особенность созданий Шукшиным материала для фильма — он действительно имел вид повести, оной полностью и являясь.

Шукшин изменял и добавлял сцены, дробил рассказы и соединял в единое полотно, герои разных повествований становились эпизодическими персонажами. В киноварианте случится подгонка актёрских ролей. Так в рассказе «Чудик» брат главного героя окажется холостым, при этом сильно желающим обустроить быт, тогда как по варианту повести был он женат, а чудик истинно чудил. Раз решено сделать холостым, тогда найдётся роль для жены Василия — Лидии, как и для совсем юной дочери — Марии. Ход мысли должен стать понятным — считать киноповесть «Странные люди» за основу для фильма «Странные люди» нельзя. Несмотря на схожесть, с тем же успехом можно отталкиваться от изначальных рассказов, имеющих аналогичное сходство с попавшим на экран действием.

Рассказ про Броньку подвергся наименьшей трансформации. Да и менять там было существенно нечего. Требовалось привезти из города охотников, отправить стрелять уток, дабы на привале Бронька рассказал животрепещущую историю о покушении на Гитлера. Надо признать, воплотить рассказ на плёнке получилось замечательно. Секрет того легко объяснить — существенных изменений в повествование не вносилось. Если бы так произошло с другими частями фильма, выйти ему выше всяких похвал. А так… пылиться на полках доступным для просмотра в довольно плохом качестве.

Завершающей историей повествования стал рассказ «Думы», довольно видоизменённый, включивший элементы из рассказа «Племянник главбуха». Всё настолько перемешалось в кучу, отчего трудно разобрать, что откуда и для чего делалось. Вполне очевидно, племянник главбуха — тот ещё странный человек. Но читатель помнит, был племянник молодым созданием, которому с ребятами бегать по улицам, нежели сидеть за партой и пересчитывать числа. Ежели так, никакой странности не будет. А если племянник достиг возраста, должный определяться с профессией… тогда да, думать поздно — надо действовать. Дополнит повествование рассказ, согласно текста которого главный герой любил мастерить кукол. То есть получалось так, что главный герой не просто отказывается от бухгалтерского ремесла, он другим делом интересуется… невзирая на отказ от искусства ковки по металлу, причастность к чему Шукшин вычеркнул.

Очень трудно сплетать полотно из кусков, для того не создававшихся. И Шукшин это понимал. Ему становилось очевидно — нельзя на основе рассказов создать нечто интересное, поскольку оно лишено самостоятельности, скорее напоминает о хаотичности набрасываемых сюжетов. Так Василий придёт к мнению о необходимости разрабатывать сценарий с нуля, результатом чего станет киносценарий «Я пришел дать вам волю», киносценарием вовсе не являющийся. Все именования литературных трудов Василия — понятие условное. Просто читатель должен сразу понимать, ради какой цели Шукшин давал жизнь тому или иному произведению.

Будем считать, странно это, хоть и ясно, почему странно, ведь разговор о «Странных людях». Было бы оно так только по данной причине.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Про Шукшина любят говорить, будто он писал о чудиках, словно ни о ком больше не рассказывал. Отчасти это является правдой. Потому отчасти, так как немного писал и про отчуждённых от реальности людей. Но о Шукшине судят преимущественно по его фильмам, имея смутное представление о большом обилии литературного наследия. А как иначе скажешь о действующих героях кинолент «Ваш сын и брат» и «Странные люди»? Нужно разобраться, какие сюжеты Василий предпочитал использовать в 1967 году.

В рассказе «Два письма» главный герой задумал отправить послание другу. Как это лучше сделать? Сперва он написал в мягких тонах, после перечитал и задумался, отложив отправку. На следующий день усмотрел в письме моменты, которые требовалось исправить. В итоге написал другое письмо — в более жёстких тонах. Какое из посланий теперь отправлять? Разрешить проблему главный герой так и не смог.

Рассказом «Раскас» Василий отобразил ход мыслей парня, считавшего себя честным. Он-де живёт для других, поступает на благо, старается угождать. О том главный герой писал тот самый «Раскас», где отразил боль, негативно отзываясь о поведении жены, слишком вздорной особы, везде желающей обрести лёгкое счастье. Ей нет дела до мужа — пускай остаётся в одиночестве, тогда как она покорит телеэкраны страны. Разве так можно? Всё-таки государство вложило труд многих людей, чтобы сделать из жены главного героя человека. Она того не ценила совершенно. Дописав про обиды, главный герой понесёт рассказ знакомому издателю, тот посмеётся, посчитав неуместной форму подачи материала.

Ещё один честный персонаж — главный герой рассказа «В профиль и анфас» (иначе — «Земля»). Подумаешь… выпил, сел за руль и поехал. Его подстерёг гаишник, имевший зуб. Потому-то прав и лишил, считая достойной расплатой. Куда теперь податься? Оставить жену дома, отправившись на север? Жизнь поменяется без автомобильных прав. Что до просьб матери, говорившей пойти с поклоном и попросить вернуть права, их главный герой не считал вразумительными. Такой он — честный… с нечестно отобранными за пьянство правами.

«Как помирал старик» — повествование про деда, что утром осознал — не дожить ему до вечера. Всё о том говорило: и отсутствие сил, и пропавшее желание продолжать жить. Осталось разобраться со старухой, боявшейся остаться без старика. Как она будет без него жить? Дед успеет дать советы, раздаст ценные указания о прочем. И действительно к вечеру помрёт. Неспроста ему мерещилась смерть, притаившаяся с косой в углу.

Схожий по смыслу рассказ — «Горе». На этот раз в мир иной отправилась старуха. Теперь дед серчал об утрате. Не мог смириться с произошедшим. Вдруг случится подобие события из соседнего села, где бабку похоронили, а та давай из-под земли стонать. Откопали гроб, она оказалась живой. Может и его бабка впала в крепкий сон? Но деда постараются успокоить, напомнив про войну, когда от ранений умирали молодые ребята, буквально на руках. Вот где подлинное горе.

Конечно же, более других из перечисленных продолжает цениться рассказ «Чудик», имеющий расхождения с вариантом, снятым на плёнку. Главный герой повествования — подлинно странноват. Собрался он на Урал к брату съездить, набрал в магазине пряников и конфет, думая этим питаться в пути. Там же — в магазине — увидел на полу пятидесятирублёвую бумажку, всех в очереди запозорив, столь легкомысленно деньгами разбрасывающихся. Вполне очевидно, обронил купюру сам чудик, о чём он после догадается, но обратно не вернётся, поскольку ему станет стыдно. Придётся возвращаться домой. Какое же отличие от киноварианта? Чудик денег не потеряет, слетает к брату в Крым, откуда через день поедет обратно, сказав жене — деньги потерял, пробыл всё это время у друга.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нельзя понять человека в присущей ему радости и грусти. Отчего? Почему человек радуется или грустит в определённый момент? Обязательно надо испортить ему настроение! Не должен никто веселиться без причины или говорить скорбные речи, особенно в неуместные для того моменты. Так принято — должен соответствовать. Ежели иначе — молчи. Давайте узнаем, какую мысль Шукшин пожелал выразить через часть рассказов.

Жил на свете слепой старик Ганя, любивший исполнять песни о печали, тоске и злой доле. Делал он то для слушателя, считая, к нему тянутся именно из-за тяжёлых к восприятию мелодий. Но всё чаще люди желали иных впечатлений, прося певца не тревожить. Да и местное начальство предпочло назначить старику пенсию, лишь бы сидел дома и не беспокоил. Это вынудило Ганю уходить в далёкие деревни, где сперва слушали с удовольствием, позже став чёрствыми. Не смог найти слепой певец общего языка и с собирателями песен, не пожелавшими слушать варианты исполнения, ставшие им знакомыми. Об этом повествовал Василий в рассказе «В воскресенье мать-старушка». Получалось так, что старик желал донести до людей общее горе, от которого всякий предпочитал открещиваться.

Рассказ «Даёшь сердце!» (он же «Даёшь жизнь!») — про радость человека, в которой он одинок. Свершилось знаменательное событие — в ЮАР впервые пересадили сердце от умершего к живому. Как тут не произойти выплеску эмоций? Вот и выстрелил человек в воздух. Это возмутило соседей — вызвали милицию. Теперь человеку предстояло объясняться, на каком основании он посчитал допустимым беспокоить сон людей. Объяснение про пересадку сердца за разумное принять не могли. А учитывая некоторые странности стрелявшего, сочли эпизод исчерпанным, сославшись на явную контуженность, вследствие чего человек и совершил сумасбродный поступок.

Иначе Василий повествовал в рассказе «Думы». За главного героя выступил председатель колхоза. Очень ему мешал гармонист, каждую ночь игравший под окнами. Сколько ему не грози, доводам внимать отказывался. Продолжал играть, полный уверенности, якобы имеет право. Председателю осталось смириться. Однажды, себе на радость, ночная игра гармони заставляла находить отдохновение в мыслях. Вспомнил председатель, как стал заведовать колхозом помимо воли — его выдвинули на должность сразу после войны. Женился он без любви — просто следовало жениться. Так всю жизнь и прожил, ни о чём, кроме колхоза, не думая. Впору опечалиться, сожалея об упущенном времени. Можно и от жены добиться ответа на вопрос: любила ли она его когда-нибудь…

Стала музыка важна для председателя. Он не беспокоил гармониста — пусть играет в удовольствие. Однако, одной ночью гармонь не играла. Не слышно её и во вторую ночь. И в третью — тишина. Председатель обеспокоился, места не находил. Вскоре станет известным — гармонист женился, потому никогда ему не играть по ночам. Можно подумать, долгожданное свершилось, но председателю колхоза то скорее в горе.

К чему бы такое повествование? Для очень простого рассуждения: от чего сегодня хочешь отказаться — завтра станет остро необходимым. Шукшин наглядно показал действительность этого. А если кому-то сталось неубедительным, значит недостаточно пожил на свете, раз не сумел ощутить утрату необходимого, владельцем чего он был ещё вчера.

Если разобраться, герои Шукшина могли сойтись на страницах одного произведения. Интересная бы тогда получилась смесь. Но им не суждено заметить друг друга, поскольку подлинно близкие по духу — редко сходятся ради важного для них дела. Почему? Всё равно найдут причину для неприятия.

Автор: Константин Трунин

» Read more