trounin.ru

Литература многогранна, но писателю следует выбирать не грани, а одну из плоскостей, как и читателю интерпретировать текст не с граней, а с той же плоскости, либо какой иной. Такова литература, требующая определённого восприятия, сколько бы не минуло времени с создания определённого художественного произведения. На этот раз Василий Белов взялся отразить будни советской деревни накануне массовых процессов, связанных со стремлением власти преобразовать жизнь на селе, сделав то для пользы государства. Разумеется, речь идёт о борьбе с кулаками и обязательной коллективизации, когда частные хозяйства объединялись в единое целое с общим имуществом — в колхозы. Пока всё это происходило на добровольных началах. Можно то время считать наполненным позитивными ожиданиями от до того свершившихся перемен. Наконец-то крестьянин получил так долго ожидаемую землю, без которой он оставался в результате отмены крепостного права. Это казалось настолько близким, что никто не ведал, как поиски чуждого элемента на селе принимали всё более обязательный характер. Вскоре суждено свершиться страшному, а пока предстоит наблюдать за пасторалью.

Конечно, Белов лукавит. Он нарисовал на страницах примерно возможную ситуацию. Указанного им села словно не коснулись беды первых лет становления социалистической республики. Просто ушли одни, дав право на землю другим. Без каких-либо продразвёрсток! Случилось идеальное сочетание требуемого. И вот крестьяне зажили на селе, довольные снизошедшей на них вольностью. Зачем Белову потребовалось создавать именно такое впечатление о селе двадцатых годов? А может он сам тогда не ведал, подпитанный мифами советской пропаганды? Он знал лишь о свершившемся крахе крестьянского быта, связанного с курсом проводимой Сталиным политики. А как обстояли дела до того — лишь представил. Как результат — практически утопический образ, та самая пастораль. За единственным исключением — чуждый элемент обязательно будет разыскиваться, ибо среди положительного должно существовать и отрицательное явление.

Неважно, есть чуждые элементы или их нет — следует искать. Читатель понимает, какой размах таковое желание примет после. Дабы не печалить излишне, Белов растянет повествование на долгие страницы, чаще воссоздавая сцены, совершенно ничем не примечательные. Читатель так и решит, наблюдая, например, за карточной игрой, лишённой сути. Согласно её правил: кому достанется красная карта — тот победил, а кому чёрная — проиграл. Вместо краткого описания игрового процесса, Василий надолго остановится на подробностях, не продвигая действия вперед, не сообщая информации к размышлению. Подобных сцен представлено в «Канунах» с излишком.

Белов неизменно стремился показать утопичность представлений крестьян. Когда к ним приходили и заявляли о требованиях, они в ответ показывали газету, где чёрным по белому расписывалась прелесть быта советских граждан. Кто-то требовал искать чуждый элемент? Почему тогда пресса молчит и ни о чём таком не сообщает? Перегибы не касались сознания крестьян, всё они воспринимали за самоуправство отдельно взятых личностей. И ежели кто утверждал о необходимости создания колхоза на селе, его посылали в другие селения, ибо газеты не писали о принудительном порядке. Там сообщалось: всякий добровольно вступает в колхоз, либо не вступает. Поистине, Василий рисовал на страницах золотое время крестьянства… Может такое действительно существовало? Да вот о нём потомки совершенно забыли, воспитанные на обязательной негативной оценке ленинских и сталинских начинаний.

Но переменам обязательно быть. Уже гремела травля троцкистов. Оных выискивать принялись и на селе. Когда сельчане отказывались от добровольного согласия с политикой власти на местах, им грозило, как минимум, обвинение в симпатиях идеям Троцкого, что для них означало наступление теперь уже мрачных перемен.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: белов кануны критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Vasily Belov Eves analysis, review, book, content, Хроника конца 20-х годов, Kanuny

Это тоже может вас заинтересовать:
— Привычное дело
— Год великого перелома
— Час шестый
— Госпремия РФ: Лауреаты