Василий Жуковский «Красный карбункул» (1816)

Жуковский Повести и сказки

До «Пиковой дамы» в исполнении Пушкина ещё далеко, но Жуковский пример собою подавал, он к переводу из Иоганна Гебеля обстоятельно подошёл, «Красным карбункулом» тот рассказ Василий назвал. Страшен сюжет, убийство есть, проливается кровь, страсть к картам там, пьётся вино, беса подобие является вновь. Из середины ведётся повествование, не сразу поймёшь к чему возьмётся вести рассказчик-старик. Кто его герой, неужели оживший для иного сказания Варвик? Мрачное гадание для девушки показано было, она никак не верила судьбе. Туз бубновый, семёрка треф и червей туз: всё это подводило к беде. И вот полюбила, не ведая, что достался туз бубновый — таким оказался её муженёк. Кто не знает — сию карту иной народец красным карбункулом зовёт.

Муж пьяница — беда из бед, муж картёжник — сущее наказание. Да плоха жена, не прилагающая к исправлению мужа старание. Пусть карты сказали достаточно, веры им быть не должно. Самой предстоит судьбу ковать, либо положиться на провидение: всё под одно. Куда не стремись, избежать рока не сможешь никак, ведь достался карбункул, хоть муж и явный дурак. Пить бросать не собирался, сделав послабления, от картёжного азарта отказался, утопая в зелёном змие без совести зазрения. И, однажды, явился к нему Бука — с виду господин приятный. Он-то и пробудил в пропойце азарт к картам стократный.

К чему склонить читателя? Требуется мораль. Надо сделать так, чтобы не было оступника жаль. Он сам взял карты в руки, нарушая жены запрет, горько продолжая пить, не замечая меркнущий свет. Какой же это Бука явился к нему? Жуковский сослался на дьявола подобие. Читатель видел Буку иначе, принимая за разума на человека злобие. Бука — есть тот, кто приходит за ослабший от осознания реальности мир, кто кажется нужным, если для пропойцы алкоголь стался кумир. Оно так, чего Жуковский отрицать полностью не стал, указывая на иное, искушением Василий Буку назвал. Так и есть — искушение злое, горе-горемычное и бедовая беда. Без карт можно сказать, какая ожидает слабовольного человека судьба.

Семёрка треф — тюрьма на семилетний срок. А туз червей? К пролитию крови он. Жена продолжит ждать мужа, запустеет за годы прошедшие дом. Явится муж, свирепый без предела, нож будет в руке, убьёт жену, потянется к картам, утонет в вине. Всё Бука виновен, ибо семь лет назад карбункул ему проиграл, а этот карбункул в кармане пустоту в звонкий талер превращал. Праздная жизнь сгубила человека, ибо губит всегда ощущение дозволенного изрядно. Оттого не получается жить с наслаждением, становится жить неприятно. Следом проступок, наказание, случается беда, сколько не уповай на судьбу, не говори, будто не твоя это вина.

Не простой перевод Жуковскому достался, другого рода Василий мораль искал. Может Горе-Злосчастие ему мнилось быть показано важным, схожую идею в сих строках сообщал. Исключение зримо, туз бубновый жить другим образом не умел, обращая в труху каждый день и всякое мгновение. Если и создавал о себе благостное, то разочаровывающее впоследствии впечатление. В том особенность варианта Василия — наказ жить по совести, соразмеряя возможности и потребность. Ведь и правда, зачем человеку выносить сор из избы, терпеть мира злободневность? Не для себя существовать — мир своим присутствием украшать. Будет трудно, казаться невероятным, но к тому нужно себя направлять.

Всё равно, каждый на собственный лад рассказ за авторством Гебеля поймёт, не каждый читатель задумается над содержанием, особенно, если не привык давать мыслям ход.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: жуковский красный карбункул критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Vasily Zhukovsky, analysis, review, book, content, Johann Peter Hebel, Der Karfunkel

Это тоже может вас заинтересовать:
Перечень критических статей на тему творчества Василий Жуковского

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *