Константин Федин «Необыкновенное лето» (1945-48)
Произведение «Необыкновенное лето» стало логическим продолжением «Первых радостей». Федин переходил к событиям гражданской войны. В изложении Константин остался столь же сухим, малопонятным для читателя. Вероятно, в совокупности написанного материала, Федин и получил Сталинскую премию. Осталось определиться, как относиться к его литературному наследию, если повествование написано тяжёлым языком, сложным для восприятия. Константин нисколько не стался ближе, создавая текст в той же сложной манере, исключая равномерное раскрытие деталей, предпочитая наполнять произведение обрывочными свидетельствами. Глотком чистоты замысла станет только история отца, пожелавшего забрать сына из детского дома, поскольку был разделён с ребёнком не по своей причине, так как вёл противоправную деятельность против монархического правительства. Всё прочее, с чем читатель может ознакомится в тексте, авторская интерпретация прошлого.
Не стоит судить критика, взявшегося со своей колокольни судить о произведении Константина Федина. Прекрасно понимая, какие события могли происходить, он не до конца осведомлён о чувствах людей, те времена заставших. Не имеет толком и представления о мыслях таких людей, особенно в годы, когда говорить требовалось в определённых оттенках понимания былого, без допущения иного трактования. Впрочем, благодаря «Необыкновенному лету» можно выработать точку зрения о самом понимании цензурных рамок, возможных не только в обществе с признаками тиранической диктатуры, но и во вполне благостном для человека социуме, где само общество будет допускать право мысли на существование. При этом приходишь к мыслям, поражающим воображение, насколько свободное от цензуры общество является ограниченным в праве на выражение слова, поскольку возникают запреты от самого общества, что ставит идею дозволения любой мысли на уровень, сравнимый с самой беспринципной цензурой, возникающей по воле государства. Как итог, свобода превращается в добровольное рабство, но это должно казаться вовсе неуместным, если рассматривать сугубо произведение Федина. Однако, ежели говорить о творчестве Константина столь затруднительно, нужно продолжить рассуждение о насущном.
Вот описывает Федин Чапаева. Но как к сему историческому деятелю относиться? Сама его роль для гражданской войны — вопрос спорный. Так как Чапаев был идеализирован в советской культуре, не будешь находить предпосылки к иному его осмыслению. Достаточно того, что Чапаева следовало превозносить, его борьбу идеализировать, а смерть признавать мученической. Ведь умер Чапаев героически, пусть не встретив вражескую пулю грудью, так как утонул или был смертельно ранен при попытке спасения. Когда-нибудь деятельность Чапаева вновь подвергнется переосмыслению, если это будет хоть для кого-то интересным. На самом деле, прошлое не должно подвергаться интерпретации, осуществления чего добиться невозможно. Причина того в очевидном, люди в настоящем пытаются в суждениях опираться на некогда происходившее, так как не имеют иных инструментов для доказательства занимаемой позиции. При этом, само прошлое может быть иначе понимаемым, согласно текущего дня. Прекрасным примером является художественная литература по историческим мотивам, где былое трактуется согласно времени, в которое писатель создавал произведение. Соответственно и понимать описываемое надо не с позиции дня, когда происходило действие, или когда читатель взялся за его осмысление, а сугубо от времени написания.
Как тогда относиться к происходящему с человеком? Достаточно черпать мысли из доставшегося нам наследия. Каким бы произведение не казалось несносным, в нём всё равно содержатся умные мысли, до которых читатель должен додуматься самостоятельно. Нужно учесть и такое обстоятельство: мысль человека в любой момент остаётся эфемерной, должной быть разрушенной через мгновение, либо в ближайшее время, когда сменится иным осмыслением бытия.
Автор: Константин Трунин
