Метка: фантастика

Цикл «Линия грёз» | Книга №1

Реальность может изменяться. Она должна подвергаться трансформации. Человеку будет достаточно пожелать, чтобы пространство вокруг него преобразилось. Пока такое реализуется с помощью вспомогательных приспособлений, вроде воссоздания виртуальной реальности, погружая людей в подобие иного мира, похожего на настоящий. Однажды достаточно будет пожелать, как всё будет подвластно мечтам. Как в таких обстоятельствах существовать человечеству? О том предстоит ломать голову политикам будущего. Сейчас же достаточно понимать, что появится умелец, способный даровать бессмертие. И когда он придёт, он поможет воплотить главное из человеческих желаний — даст шанс на вечную жизнь.

Не будем говорить, как Лукьяненко измыслил подобное предположение. Он уже обращался к идее способности влиять на происходящее, подстраивая его под личные нужды или создавая экспериментальные площадки для других. В «Линии грёз» всё это соединилось в единое представление о действительности. Оказалось, жизнь принадлежит не нам, она плод чьего-то воображения. Таковую мысль никак грамотно не изложишь. Не получилось оговорить детали и у Лукьяненко. Того и не требовалось. Читателю предстоит следить за телохранителем, обязанным доставить на определённую планету сына хозяина технологии по оживлению умерших людей.

Речь не о клонах. Каким образом возрождаются люди — не совсем понятно. Они предварительно считываются, после чего восстанавливаются в данном облике. Предположительно стоит говорить о переносе энергии сквозь космическое пространство к ближайшей точке нового рождения. При этом не страдает память и всё продолжается в прежнем ритме, только в будто бы заново созданной телесной оболочке. Вопросов больше, нежели ответов. Но нет нужды отвечать. Следует считать, что жизнь сохраняется на определённом уровне, а после смерти позволительно вернуться назад. Тело действительно даруется новое, мозг же продолжает помнить о случившемся.

Возрождение не является бесплатным. За него требуется платить. Потому и удивляется главный герой, когда он открыл глаза и осознал своё следующее существование. Очень скоро Лукьяненко рассказывает читателю, для чего это понадобилось. Мало ли избранных приходит в некую Вселенную, дабы пройти путь и стать победителем доступной им реальности. Одним из таковых как раз и стал главный герой. Он пока не знает, как о том не предполагал и сам Лукьяненко. Вообще, чем далее продвигается сюжет, тем более сомнений в понимании авторского замысла, о котором и он сам имел смутное представление.

Сергей исходит не из абы каких побуждений. Ему важно показать понимание присутствия Бога в человеческом сознании. И кто же не Бог, как дарующий жизнь? Он нужен каждому, его требуется подчинить нуждам государства. Ему не может быть нанесён вред, но он самое разыскиваемое лицо империи. На это опирался Лукьяненко, отравляя в путешествие сына такого человека, которого и будет сопровождать главный герой. Конечная цель не представляет существенного интереса, так как она скорее окажется переполненной сумбуром, напрочь ломающим логическое осознание всего имеющего место быть.

Желал ли Лукьяненко продвигать сюжет? Он долго останавливается на сценах, словно не понимая, для чего это понадобится в дальнейшем. Вот главного героя убивает юноша, заставляя претерпевать мучения от осознания скорого наступления неизбежного конца, вот тренировочные файтинги с представителями инопланетных форм жизни, словно предстоит трудиться подобно диверсанту, вот участие в гражданской войне на случайной планете, будто бы имеющей смысл в представленном Сергеем варианте бытия. Основная идея оказалась окружена бутафорией.

Впереди фантазии иного уровня. Окажется, каждый способен воплощать в реальность мечты. Пока это доступно писателям, показывающим нам их умение оживлять, в том числе и кажущееся безнадёжно мёртвым.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Нужно уметь себя организовывать. Почему бы не взять пример с Александра Горбова и не создавать каждую пятницу по рассказу? Не может быть такого, чтобы за неделю не возникло идеи, и она не успела дойти до требуемого для её воплощения вида. Писать можно обо всём, без привязки к чему-либо. Сугубо о беспокоящей проблеме, какого бы рода она не была. Если будет похоже на фанфик, то никто от того не пострадает. А если читатель примет рассказанное за анекдот, то тем лучше, ведь плохую историю анекдотом не назовут.

Преобладающая тематика рассказов Горбова — фэнтезийная. Александр сводит в мир драконов, эльфов и гномов проблемы современного ему мира. Как будет выглядеть ипотека на сто пятьдесят лет? Читателю предлагается наглядный пример. А как дракону организовать банк, дабы золото в его пещере прирастало само по себе? Достаточно выпустить бумажный эквивалент, пускай и без каких-либо гарантий, что он эквивалент обозначенной на нём суммы.

С сарказмом Александр смотрит на происходящие в мире события. Почему американцы снимали высадку на Луне в условиях Голливуда, на самом деле её посетив? Может они встретили инопланетян? Или то опять были происки русских? А Гэндальф точно не бывал среди кавказских народов, не ел шашлык и не пил с ними вино? И разве всем известные объекты археологического наследия не возводились в прежние времена для сборищ вроде G20? Фантазия Горбова позволяет другим взглядом оценить встречающиеся в жизни затруднения, находя для них хоть и мало похожий на правду ответ, но всё равно кажущийся близким к настоящему положению дел.

Можно представить, что к Золушке явится не фея-крёстная: её посетит крёстный отец! Умный мужчина знает, как тяжко вскоре придётся королям, ибо полетят их головы от революционных порывов подданных. Так не лучше ли вместо бала отправиться в университет, после найдя умного мужа, составив с ним пару, прославившись на весь мир? Можно представить и побег Ленина из Мавзолея. Какая может быть причина? Допустим, экскурсионная группа из Гаити умеет такое, отчего гражданам данной страны давно пора запретить въезд в Египет.

Популярные в писательской среде персонажи-попаданцы достойны правильного их осмысления. Сваливаются они в неограниченных количествах со своими уникальными способностями на головы жителей иных миров и временных отрезков, что пора бы это как-то отрегулировать. Например, предъявлять завышенные требования, дабы отвадить сразу по прибытии. Пусть в другом месте реализуют свою судьбу.

Тем, кто надеется на лёгкое решение проблем, пользуясь различным чудодейственным инструментарием, Горбов советует крайне простое средство, эффективнее любых магических заклинаний и пространственных коллизий. Желающим купить папоротниковый мёд, Александр аналогично спешит открыть глаза, без лишних объяснений доказывая необходимость думать головой, только потом доверяя чужим словам. Что уж говорить про пользующийся спросом Эскалибур, за который хватается всякий спаситель определённых обстоятельств, уповая будто бы на свыше посланную на его плечи тяжесть по решению чьих-то проблем, когда оный и стоит как-то назвать, то ломом, либо ещё проще — плацебо.

Красным томом «Книга пятничных рассказявок» не ограничивается. Будут тома и иных цветов, когда для того подойдёт срок. Александр продолжает писать рассказы по пятницам, выкладывая их в свободный доступ. Кому желается прочитать, тот легко их найдёт. Сказать же более затруднительно, поскольку автор и без того позволяет читателю проникнуться плодами его дум, для чего нет нужды прибегать к услугам посредника.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Гимн посредственности, ибо посредственным даётся зелёный свет. Инопланетяне назначили встречу землянам. Были отобраны лучшие представители человечества, оказавшиеся худшими. Единственный человек на борту соответствует ожиданиям — это главная героиня, пятнадцатилетняя девушка. Она изначально воплощает собой среднестатистического жителя планеты. Логично предположить, что в сложившихся условиях будущее Земли зависит именно от умения юной героини справляться с неприятностями.

Кто бы знал, какая горящая путёвка светит читателю. С утра он не слышал о творчестве Кристины Выборновой, к обеду познакомился с созданным ей миром, а вечером отправился на космическом корабле к созвездию Рыб. Его вниманию сперва представлена обыденность завтрашнего дня, где самым главным предметом считается история следующих лет. Как же знать о предстоящем, когда оно изменчиво от несчётного количества происшествий? Туманит мозг такая наука. Может потому человечество вскоре погрязнет в представлениях об его ожидающем, тем встав на путь деградации.

Основная часть повествования происходит во время передвижения корабля по просторам Вселенной. Необычно видеть, как капитан не решается взять управление на себя, полагаясь на автопилот, а механик разводит руками, толком не представляя устройство доверенного ему для обслуживания летательного средства. Даже медики не умеют лечить, поскольку привыкли зубрить, не понимая изучаемого ими предмета. Логично предположить, что главной героине придётся разбираться со всем этим самостоятельно, в том числе и оказывать медицинскую помощь людям. Сказка? Отнюдь. Ежели посредственности дать возможность раскрыться, не зажимая рамками системы, то будет совершено такое, отчего жизнь наконец-то примет долгожданный всеми ход.

Собравшийся было именно так и думать, читатель вскоре окажется поставленным перед иным примером. Земляне уже заселили ряд планет, одна из которых возникнет на пути. Кем же стали люди вдали от умных своих представителей? Они одичали, забыв о высоких технологиях. Об оных не знает и главная героиня, лишь воплощая собой стремление довести до нужного состояния ситуацию на отдельно взятом космическом корабле. Не надо заглядывать вперёд, чтобы понять, чем ситуация обернётся, если её не взять под контроль. Кристина это показала весьма наглядно. Но посредственность продолжает управлять, ибо другого выхода у неё нет.

И вот читатель думает об инопланетянах. Может они образумят людей? И снова нет. Экспедицию с Земли встретит раса космических крыс, воплощение посредственности в небывалых для Солнечной системы масштабах. Кристина вводит в повествование критическую точку, сводя в едином месте худших обитателей Вселенной. Крысы ведут самоубийственное существование, уничтожая всё их окружающее и загаживая планету за планетой, надеясь найти тот самый дом, где их образ жизни не станет столь разрушающим. Впрочем, крысы слишком глупы для понимания этого. Мороки с ними на страницах будет через край, отчего назначенная встреча в созвездии Рыб кажется всё менее осуществимой.

Книга Кристины называется «Догонялки». Объясняется оно следующим образом: корабль землян летит за другим кораблём, а потом происходит обратная ситуация. Все действующие лица понимают, с кем именно они держатся на одинаковом расстоянии. Но сближения всё равно не происходит. Вполне может оказаться, что над землянами проводится эксперимент. Вспоминаются мыши Дугласа Адамса и странники братьев Стругацких. Почему бы и нет. Всему есть место во Вселенной.

Желается одного — иных акцентов. Читатель должен понимать, на какие мысли его желает навести автор. Кристина старательно наполнила повествование деталями, весьма переполнив содержание лишними элементами. Когда ситуация становится ясна, то требовалось вести повествование дальше, вместо чего читатель продолжал внимать ставшему понятным. А если серьёзно, то проблемы рассмотрены на страницах произведения весьма важные. Остаётся надеяться на правильное их понимание.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Можно сесть и написать произведение, ничего о нём не представляя. Пусть будет герой, едущий помочь нуждающимся, ему предстоит постоянно попадать в происшествия, а потом всё закончится так, словно никаких действий не происходило. Собственно, таково краткое содержание повести «Метель» Сорокина. Если постараться измыслить более этого, то получится пересказ, поскольку каждая деталь в повествовании связана с предыдущей, тогда как последующая деталь уже никак не связана с предшествовавшими событиями. Перед читателем развёрнуто полотно абсурда.

У главного героя есть цель — добраться до деревни, дабы вакцинировать население от пришедшей со стороны Южной Америки хвори, поднимающей мертвецов из гробов. На беду периодически случается метель, тем усугубляя продвижение к пункту назначения. Изредка погода успокаивается, чем пользовался Сорокин, но не помогая идти герою скорее, а нагружая текст лишними сценами. Читатель в том убеждается сам, видя смакование Владимиром моментов интимной близости с женой мельника и вдыхания наркотических препаратов, останавливающих движение к цели.

Не стоит разбираться, почему герой повествования именно такой. Таким его представил автор — этого вполне достаточно. Он мог быть другим, просто попал бы в иные неприятности. Оканчивать произведение Сорокин всё равно не планировал. Пусть действие движется, Владимир придумает ещё не одно странного вида обстоятельство. Допустим, транспортное средство обязано сломаться, и тут наступает пора повернуть назад. Сорокин предложил починить сломанный в повозке предмет медицинским препаратом. Будет ли оказанная помощь эффективной? Так как требуется мешать передвижению героя к цели, то когда у Владимира закончатся идеи, он ещё раз сломает повозку, покуда не придумает новое дополнение к сюжетной линии.

Представленные события происходят в придуманном автором мире. Это не прошлое, не будущее и не настоящее. Некий временной отрезок, совместивший в себе всё возможное. Главным каждый раз становится то, о чём Сорокину желалось думать. Если о лошадиной силе самоката, то сей агрегат внимательно описывался. Если о жене мельника, то ценители полных женщин с достоинством примут фантазии Владимира, описавшего процесс соития с оными.

Читатель, знакомый с произведениями Сорокина, найдёт в тексте привычную манеру повествования. Ожидаемый подвох начинается с первой страницы и не думает заканчиваться. Представленный вниманию мир постепенно открывается автором. Не стоит надеяться на его продуманность. Лучше настроиться, что ничего действительно полезного никто из действующих лиц не совершит.

Конечно, рассказываемая история затянута. Герою давно пора попасть в деревню, оказать помощь людям и отправиться куда-нибудь ещё. Да не было такой задумки у Сорокина. Требовалось продвигать героя, но не позволить ему дойти до цели. Пусть хоть полозья сломаются, застряв в ноздре насмерть замёрзшего великана, или оживают снеговики, представляя большую опасность, нежели неведомые зомби, либо витаминдеры дурманят снадобьями.

Не в том суть повествования Сорокина, в чём пытаются её найти. Безусловно, разглядеть в абсурде смысл можно, имелось бы на то желание. Есть произведения, в которых как раз абсурд вскрывает язвы общества, демонстрируя действительность в её настоящем понимании. У Сорокина абсурд не имеет такого назначения. Владимир возвёл абсурд в степень, оставив читателю только внимать сюжету, должному вскоре выйти из головы, ибо бесполезная информация долго в памяти не хранится.

Метель уляжется, «Метель» закончится: куда двигаться дальше? Повествование подходит к концу, так и не начавшись. Герой ехал к цели… и не доехал. А если бы доехал? Стал бы зомби. Остаётся поблагодарить Сорокина, что уберёг психику от внимания сцене трансформации живого тела в умертвие.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Космос: он пугает. Пугает не величиной пространства, а трудностью осознания его существования. В таких масштабах допустимо любое развитие событий, в том числе и далёкое от логики. Почему бы не допустить таковое, представив читателю нечто в духе братьев Стругацких? Загадочность должна исходить от инопланетян, таких нам непонятных. Поэтому будет тяжело расследовать «Дело о невинном убийце», где личность преступника известна, но он не является обвиняемым. Или не менее трудно разобраться в «Деле о единственном подозреваемом», где вина должного оказаться преступником не столь уж очевидна.

Главный герой Адррея Силенгинского на глазах читателя осваивает профессию галактического сыщика. Сперва ему поручается задание разобраться в непостижимой умом ситуации, а после ему просто начнут доверять всё, где обнаруживаются проблемы с адекватным пониманием произошедшего. В типичной для русских писателей манере, Андрей не сразу говорит по существу, делясь изначально думами о космосе, после переживаниями главного героя и только потом подводя к должному стать занимательным.

Проблематика космического детектива, в исполнении Силенгинского, заключается в многовариантности. Не обо всех размышлениях галактического сыщика следует знать читателю, поскольку в один прекрасный момент приходит осознание, что любое из предположений вполне является верным, если бы не желание автора придумать нечто ещё эдакое, к чему якобы и вела цепочка рассуждений. В итоге происходящее запутывается, принимая излишне растянутый вид, где точка, завершающая расследование, взята с потолка, так как всё представленное на страницах ранее более походило на истину.

Что же представляют из себя преступления? Например, в «Деле о невинном убийце» надо выяснить, кто тронул за спину инопланетянина. Никакого юмора! Сей инопланетянин, согласно условиям его эволюции, мгновенно убивает всякого, оказавшегося позади него в момент прикосновения. Разумеется, убитый о том знал. Значит, он самоубийца, либо кому-то насолил. Подозревать можно ограниченный круг лиц, ибо изначально детектив казался герметичным, пока сыщику не потребовалось посетить ближайшую планету, чем испортил себе интригу «Убийства в восточном экспрессе», либо оную усилил. Так это или нет? Так до конца ясным и не станет, ведь читатель к окончанию расследования перестаёт уставать перебирать представленные Силенгинским варианты.

Физиология инопланетян занимает особое место в фантастике. Достаточно вспомнить цикл «Космический госпиталь» Джеймса Уайта, построенный по сходному принципу, использованному Силенгинским, но с более мощной подачей, без посторонних размышлений о сути человека и поиске его места во Вселенной. Когда в «Деле о единственном подозреваемом» причиной смерти объявлено отравляющее вещество, то нужно перед этим разобраться, насколько восприимчивы к человеческим ядам инопланетяне. Главный герой в том разберётся, все ему будут помогать, но действие так и останется стоять на мёртвой точке, будто ничего в мире не происходит, пока сыщик не разберётся в ситуации.

Почему же тянет сравнивать творчество Андрея с другими писателями? Объяснений может быть несколько. Во-первых, краткость предложенных им историй. Во-вторых, главный герой успевает перебрать излишне много вариантов, отчего читателю не остаётся места для проявления собственного воображения. Поэтому приходится припоминать, где подобные сюжеты были замечены ранее. Благо, фантастика не сбавляет обороты, предоставляя для удовлетворения любопытства почти неограниченное количество продуктов человеческой фантазии. Измыслить нечто самобытное представляет всё большую сложность.

Остаётся пожелать Андрею Силенгинскому не останавливаться в творческих изысканиях. Выбранная им тема хоть и не столь уж необычна, зато достойна занять твёрдое место среди читательских ожиданий видеть детективы, где на первый взгляд очевидное обязано быть подвергнуто сомнению.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Если человек начинает пытаться спасти мир, значит он собирается его уничтожить. А если этим человеком оказывается подросток, то такому миру долго не простоять, поскольку молодые люди не успели узнать достаточно о том, что они пытаются заранее переосмыслить. Подросток продолжает мечтать, представляя рост своей силы. Его фантазии воплощают на бумаге готовые к подобному желанию писатели, будто бы на самом деле возможно, чтобы молодые люди вели человечество к процветанию. И как бы не складывался сюжет, только подрастающее поколение сможет справиться с неприятностями взрослых.

У Татьяны Донценко мир наполнен волшебством. Её Вселенная разделена на уровни. На первом живут обыкновенные люди, на втором — герои произведения, на третьем — кто-то ещё. Каждый уровень плавно перетекает в последующий, то есть миру без магии в будущем предстоит оказаться оной наполненным. Глубоко Татьяна не смотрит, оставив размышления о вариациях проблематики понимания до лучших времён. На момент повествования Вселенная просто открывает двери для читателя.

На втором уровне имеется магический синдикат, продающий волшебные палочки, чем позволяет магии приходить в дом каждого желающего. Главой синдиката являлся дед главной героини, пока он не пропал. Теперь мир стоит едва ли не на грани катастрофы, так как никто не может с точностью сказать, чем обернётся для людей завтрашний день. Разобраться в ситуации сможет внучка пропавшего. Ей ещё не исполнилось четырнадцати лет.

Угроза второму уровню реальна. Однако, мало кто знает, что он живёт в многоуровневом мире. Не знают этого и основные действующие лица. Откуда исходит источник опасности? В этом надо разобраться. Как? Допустим, побывать на первом и третьем уровне. И если первый — примерное представление о прошлом, то третий — нечто недоступное пониманию. Может второй уровень достиг права перейти на новую ступень развития, потеснив третий в сторону четвёртого, а первый поставив на собственное место?

Главная героиня будет искать деда, ибо только он разберётся в столь непростой ситуации. Тут и отмечается важность повествования Татьяны, не до конца доверяющей способностям подростков управлять происходящими в мире процессами. Произведение и начинается со строчки, в которой право изменять мир отдаётся старшему поколению. Прежде нужно обеспечить справедливость, возводя на её основе счастье для всех. Вот именно с этой задачей постараются справиться подростки.

Впрочем, юные представители человечества издревле используются взрослыми для исполнения ими задуманных целей, воплощая их руками собственное счастье, причём не всегда с тем положительным знаком, якобы сопутствующим направленной на общее благо деятельности. По данной причине читатель пусть судит о происходящем на страницах самостоятельно, ведь не существует тех, кто способен угодить абсолютно всем.

Остаётся отметить интересно представленный мир, тогда как происходящее в нём такого же интереса не вызывает. Поведение действующих лиц, перемещение по локациям, поиск и его результат: дополняют представление о Вселенной, не давая сверх того ничего другого. Татьяна раскрывала детали уровней, для чего позволяла действующим лицам совершать движения, будто иного смысла в присутствии персонажей не имелось.

При чтении постоянно меркнет желание узнавать продолжение истории. Автором сказано достаточно, дабы задействовать собственную фантазию и представить, каким образом следует мир доработать. Но, если задуматься, мир Донценко не настолько уникален, каким он может показаться на первый взгляд. Всё представленное на страницах встречалось в других произведениях, Татьяна же решила разграничить пространство, поделившись личным видением. Так появилось произведение «Представители мира». Осталось пожелать не останавливаться на достигнутом.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Желание изобретать обязано столкнуться с фактической стороной необходимости найти применение. А как быть, если найденный способ преобразования солнечных лучей в энергию будет использован капиталистами для личного обогащения? Ничего не поменяется в мире, лучше люди жить не станут, если наоборот их условия существования не ухудшатся. Поэтому учёный, осознав это, становится перед необходимостью уничтожать наработки, либо придумывать некое обстоятельство, позволяющее сделать доброе дело, минуя жадных до прибыли владельцев крупного капитала.

Борьба пролетариата за место под солнцем в одной отдельно взятой стране в начале XX века входила в стадию скорого завершения. Но мало кто верил, что пролетариат станет ею руководить, скорее добившись лучшего для себя положения. Капиталисты должны были остаться и распоряжаться своими состояниями. В такой среде возможно всё то, о чём Куприн рассказал в фантастической повести «Жидкое солнце».

Кажется, Александр не понимал, к чему ведёт повествование. Читателю представляется таинственная ситуация, в которой должен принять участие главный герой. Чем он будет заниматься — неизвестно. Требовались здоровые и сильные люди, способные делать грамотные умозаключения, чему представленный Куприным герой как раз соответствовал.

Неудивителен пример человека, должного иметь работу и оную не имеющего. Ещё Эмиль Золя описал ситуацию, представив безработицу подобием коварного создания, заставляющего предприятия закрываться, а людей умирать от голода, тогда как все соглашались работать, невзирая на любые предлагаемые условия труда. Поэтому, в такой ситуации, не имеют значения обстоятельства, лишь бы появилась возможность добыть кусок хлеба.

Куприн так прямо об этом не говорит. Его герой полон сил, имеет планы на будущее и способен перевернуть Землю, дай ему точку опоры. Он мог отказаться, но не стал, так как был заинтригован ожидающим осуществления проектом.

Извлекать энергию из солнца, а говоря точнее — газ, вполне выглядит реалистично. Имело бы это значение, тогда как перед читателем раскрывается иная причина переживания гениальных людей, остро воспринимающих осознание тщетности труда. Не так важно, кто воспользуется изобретением, но Куприн не допускает подобного рассуждения. Идея должна стать доступной каждому, а если такое не случится, то не жаль погибнуть за сворачивание исследовательской программы.

Двигаясь на ощупь, Александр обозначил проблематику произведения, не проработав её до конца. Требовалось подумать, к чему приведут размышления учёного, поздно осознавшего грозящую миру катастрофу. Куприн излишне буквально понял упадническое настроение созданного им персонажа, наделив его деструктивным мышлением. Остаётся непонятным, зачем думать о благе, его осуществляя и допуская непоправимую погрешность, сводящую дело жизни на нет.

А что же главный герой? Отнюдь, не он является учёным. Он — сторонний наблюдатель проекта, должный помочь в осуществлении задуманного. И по роковому стечению обстоятельств единственный свидетель гениальной разработки. Впитывая информацию, главный герой принял неизбежный удар, чтобы рассказать данную историю другим.

Стоит заметить, происходящее на страницах к России отношения не имело. Всё было задумано на Западе, там же реализовано. Не будем судить, с чем это связано. Куприн посчитал нужным описать волнительный эпизод вне пределов родной страны. Пусть в Европе извергаются вулканы и поднимаются волны, как то в действительности и происходило, но не буквально. Проект окажется провальным, чего часто придерживались в сюжетах ранние российские фантасты, возвышавшие человека, дабы обречь на страдания из-за присущей совести ему или его окружению.

Альтруизма недостаточно для счастья человечества, ибо само человечество ещё не было готово принимать собственное счастье из чужих рук.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Социальное напряжение порождает невообразимое извращение представлений о прошлом. Но есть ли такое напряжение на постсоветском пространстве? Людям стало безразлично их будущее, поэтому возрождение былого воспринимается ещё одним предметом для обсуждения ни о чём. Что даст, например, возвращение к жизни Ленина? Разве это гарантирует приход к власти коммунистической партии? Или люди вмиг пересмотрят мировоззрение, вновь появятся жаждущие работать на пользу государства, забыв о личных интересах? Отнюдь. Воскресший Ленин станет рекламной площадкой, способной привлечь деньги. И куда будут потрачены эти средства? Они разойдутся, словно их не было.

За два года до издания «Восстания», в Германии вышла книга Тимура Вермеша «Он снова здесь». Для немецкого восприятия реальности фигура Гитлера сравни индексу народного терпения. Когда действующая власть заиграется в политику, тогда придётся вспомнить о былом. Не согласится немецкая нация на повторение катастрофических изменений — в её среде обязательно найдётся человек, способный призвать к возрождению попранной гордости. Он покажет людям, что пора спасать государство. А как поступил Дмитрий Шишкин с исторической фигурой Ленина?

Для Дмитрия это стало развлечением. Нет тех катастроф в России, которые сможет разрешить один из основателей страны Советов. Забавы ради: с целью восполнения финансовой несостоятельности, два студента пошли на решительный шаг, проведя комплекс мер, после чего люди поверили, будто Ленин воскрес. Небывалых масштабов мистификация адекватными людьми воспринималась в качестве газетной утки. Так оно и было. И в этом сильная сторона Шишкина.

Дмитрий из журналистов, имеющих веское слово в средствах массовой информации. Ему знаком процесс формирования новостей, привлекающих внимание обывателей. Он верно подметил, что Ленин не скоро перестанет волновать умы. Почему бы не написать о фигуре советского вождя в рамках сегодняшних реалий? Но, опять же, ниспровержением чего будет заниматься Ленин? Придумать то можно, если появится к тому желание. Шишкин такой цели не ставил.

Трудно понять мотивацию людей, с радостью воспринявших газетную утку. Общество стало преображаться. Все действительно поверили сведениям о воскресшем Ленине. Дмитрий превратил описываемое им на страницах в фарс. Мало ли читатель видел ботаников и гиков, раскрепощающих себя на сокрытии комплексов путём реализации масштабного проекта. Но почему это должно интересовать окружающих?

Стоит напомнить, что Дмитрий к тому же и философ по образованию. Посему неудивительно было увидеть, как Ленин в самом деле ожил. Для объяснения доказательная возможность этого базировалась на трудах Николая Фёдорова, футуролога от религии и науки, считавшего возможным воскресить всех умерших людей. Особого значения на сюжет это не окажет. Шишкину требовалось привнести в повествование необычный ход, им прекрасно продемонстрированный. Только мало вернуть к жизни умершее тело, нужно найти способ для восстановления организма.

Оставим Ленина в покое. Кого не возрождай, на данный момент это будет лишь источником для привлечения денежных средств. Более ничего не интересует человека начала XXI века. Нет и социального напряжения, требующего разрешения. На постсоветском пространстве ничего существенно не поменялось, ежели не брать для рассмотрения несколько государств, исторически не знавших пребывания в согласии с собой и соседними государствами. Главное сейчас — набить карман самостоятельно или ждать помощи от находящихся у власти. Сверху деньги не падают, потому народ идёт на авантюры, желая более лучшей жизни. Об этом прежде всего и рассказал Шишкин, тогда как прочее — намёк.

Буржуазия всё-таки победила. Узнав об этом, Ленин должен отказаться жить.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Дмитрий Шатилов предложил буквально понимать цикличность истории. Ранее происходившее — должно повториться. Нет ничего лучше, нежели подать людям наглядный пример. Пусть спев гимн отчаянью безумцев, зато с желанием отдать дань традиции. В одной неустановленной вселенной, в одном неустановленном отрезке времени, в одних извечных обстоятельствах, жила-была королевская династия, славная позабытыми деяниями предков. Некогда она сменила другую правившую семью, потому пора бы и их кому-нибудь сменить. Хотя бы символически.

Читателю сразу становится известно, чем закончится соблюдение традиций. Не совсем так, как это случилось ранее. Причина того в мотивах — серьёзное дело превратилось в маскарад. Заявленные двести тридцать два бунтовщика падут заранее оговоренным способом. Осталось дождаться воплощения заявленного, проследив, как Дмитрий Шатилов построит повествование.

Главный укор автору — ощущение недосказанности. Дмитрием использовано едва ли не многое, взятое из разных исторических эпох, в том числе и ещё не наступивших. На страницах уживаются берсерки и установленный в зуб ядерный реактор. Понятно, традиция! Это где-то уже было, значит должно повториться. Да вот не повторяется прошлое буквально. Читатель наблюдает именно за маскарадом, словно взявшие Рим вандалы задумали устроить вооружённое шествие в век использования лазеров, и были осыпаны в осмеяние презервативами. Зачем?

Дмитрий о том обязательно расскажет читателю. Он ссылается на традиции. Некогда восставали двести тридцать два, поэтому полагается в таком же количестве устроить революцию снова. Необходимо соблюсти все мельчайшие формальности. В тексте прилагается полный список из имён и фамилий героев древности. Нашёлся смельчак, добровольно готовый принести себя и остальных бунтовщиков в жертву. И кто он?

Драматический момент. Шатилов давит на слезу. Отец и сын вступают в противостояние. Родитель защищает традиции империи, его отпрыск желает осуществления иного должного — надтрадиции. Для того устраивается мятеж. Вернее, мятеж уже случился. О нём будет написана книга — как раз описание её содержания доступно читателю. Потому и известно о выстреле, который сотрёт в пыль демонстрантов.

Большая часть повествования — подготовка к мероприятию. Хочется вспомнить английское детское стихотворение про Шалтая-Болтая, качавшегося в грёзах на стене, свалившегося с неё и разбившегося. Такая же судьба уготована когорте из двести тридцати двух мятежников. Не может быть, чтобы кто-то верил в успех. Кажется, Дмитрий превратил чью-то личную традицию в общественную церемонию с принесением человеческих жертв, забыв об этом упомянуть.

Тогда следовало дать надежду. Все церемонии разрешаются с помощью находчивых людей, нашедших способ порвать с предрассудками. Представленный Дмитрием Шатиловым случай — не та ситуация. Воистину, отчаянных мы воспеваем. Одолей когорта обстоятельства, свергни династию, быть истории иной, верной предположению о цикличности. Но они поняли былое излишне буквально, подтверждая тем предположение о слепо исполняемом ими церемониале.

Отчаянно не хватает здравомыслия. О чём Дмитрий Шатилов хотел сказать читателю? Он обернул свою историю в фантастический антураж, тогда как стоило задуматься о магическом реализме. Либо Дмитрий стал пионером в его фантастической ипостаси. Не следует пытаться логически осмыслить происходящее в произведении. Если где-то постоянно идёт дождь, обязанный смыть поседение, то у Дмитрия совершается красивое шествие обреченных на смерть. Нынешние почти двести тридцать два смельчака существуют с осмысленным пониманием нужности своего поступка, при полном его отсутствии.

Так с чего всё в действительности началось? Дмитрий о том рассказывает на последних страницах. Но ему уже не веришь. Поведанную им историю каждый успел понять собственной головой.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Сама по себе идея ничего не стоит, если она не обрамлена изрядным количеством текста, назначение которого состоит в том, чтобы человек его отсеял, усвоив лишь идею, иначе задуманное не будет принято, выветрившись из головы. Но текста не должно быть излишне много — идея в нём утонет, лишившись требуемого ей внимания. Если такая мысль понятна, то всё прочее будет критической заметкой на произведение Инны Кублицкой «Карми», созданного ради отражения авторских фантазий и утопленного в обильном словословии.

«Карми» — это фантастика ближнего прицела. Вполне в духе братьев Стругацких, пиши они в жанре фэнтези. Человечество вырвалось за пределы Солнечной системы, по Вселенной разлетаются корабли первопроходцев. В глубинах необъятного космоса обязательно должны существовать гуманоиды, ибо иного развития жизни человек не мыслит. Сторонником таковой концепции является и Инна Кублицкая, представившая для посланников Земли в распоряжение планету, населённую полным подобием землян, только отстающих в техническом развитии. Дальше случается авторский произвол, должный заинтересовать девичий пубертат.

Пусть действие завязано на принцессе, на планете имеются влияющие на навыки артефакты, но нет необходимого фантастике отражения реальных затруднений человеческого социума. Когда фантастика создаётся ради расписывания красок неведомых миров, что преследует автор? Рассказать не знаю о чём, сославшись не знаю на что и заставить выполнять не пойми какие поступки, — не есть лучшее представление о данном литературном направлении. Долго живёт та фантастика, на страницах которой словно эзоповым языком писано: читателю требуется провести параллели и увидеть умение писателя раскрывать проблемы своего времени, задействовав для того иносказание.

У Кублицкой подобного нет. Инна создаёт картинку, описывает её и переходит к следующей. Она не предлагает читателю взглянуть на изображаемый мир изнутри, заставляя его оставаться сторонним наблюдателем. А как же идея совместить техническое превосходство и фэнтезийный сюжет? Кублицкая не первая. Нечто подобное отразила на страницах своих произведений американский фантаст Энн Маккефри, заменив ближней прицел настолько далёким, что воспоминания о Земле были приравнены к мифическим сказаниям.

Смогут ли у Кублицкой люди оказать влияние на происходящее? Они ещё не достигли необходимой степени превосходства. Технический прогресс вступит в сражение с прогрессом ментальным. Читатель желал бы видеть именно подобное противостояние на страницах «Карми», чтобы мощь техники столкнулась с силой мысли, а после уже механизмы получили доступ к ментальным способностям и заявили о собственном праве на доминирование.

Не понесло ли разговор в сторону от таких суждений? Приходится признать правоту осуждения. О книге Кублицкой сказано более, чем достаточно. Остаётся говорить об иных чаяниях, не нашедших места в фантазиях Инны. Впрочем, по силам ли Кублицкой отразить желаемое? Допустим, она будет мыслить в сходном направлении. К чему это приведёт? К тому, что задумка утонет в словословиях, не доставив читателю удовольствия.

Не будем излишне строгими. «Карми» — первая опубликованная книга Инны Кублицкой. Не каждый писатель в начале творческого пути способен создать даже такое произведение. Но не будем и выражать восхищение, посоветовав Инне пользоваться методом Экзюпери: написав четыреста страниц, редактируем текст и оставляем двести. Важен не размер, а сообщаемая читателю идея. Читатель должен ценить каждое предложение, а не проглатывать пустое содержание страниц. Когда книга будет прочитана, то она не должна быть забыта. Это трудновыполнимая задача, однако к её выполнению должен стремиться каждый писатель. И тогда придёт успех человека, чьи работы переживут века.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее