trounin.ru

Кто должен быть авторитетом для ребёнка? Порою образец для подражания дети находят в книгах. И если в их руки попадает литературная работа, вроде «Звёздочки» от Ивана Василенко, они могут с воодушевлением воспринять написанное, пожелав связать свою жизнь с одной из трудовых профессий. Но это во времена последующие, а в годы непосредственного написания книга от Василенко становилась едва ли не настольной. Или кто-то решительно способен возразить? Может и не были подростки столь увлечены будущей необходимостью трудиться у станка от восхода до заката, имели другие приоритеты в жизни, страдали совсем от других проблем. Так оно и было в действительности. Только вот литература в советском государстве прежде всего выполняла воспитательную функцию. Потому и наполнялась страна деятельными людьми.

Нет необходимости подробно вникать в представленный Иваном сюжет. Перед читателем училище, где нерадивых учеников стыдят за незнание, ставят им в пример более смышлёных ребят. А ещё лучше, если нерадивый ученик возьмётся за ум, доказывая всем, каких результатов он может на самом деле добиться. Мало ли читатель видел подобных примеров в советской литературе. Увидит ещё больше, читай он дальше. Ничего с этим не поделаешь. Стояла острая общественная задача, благополучно решаемая. Тем более учитывая факт послевоенного времени. Дети оставались без кормильца, вынужденные с малых лет озаботиться необходимостью обеспечения пропитанием себя и своей семьи.

Не обойдётся повествование без честного стремления стать выше над товарищами. Нет необходимости работать лучше, внося разлад в производство. Нужно находить новые подходы, тем улучшая количество создаваемых изделий. Читатель, конечно, смолчит, одобряя стремление к лучшим достижениям, прекрасно понимая, какое количество брака получалось на выходе. Василенко ведь не мог о том открыто написать. Перед ним и не было такой необходимости. Пусть ребята изобретают новые способы, наращивая производственный объём. После им обязательно укажут на недочёты. Когда-нибудь потом, уже в книгах для чтения в более взрослом возрасте. Там как раз будет применена формула поиска лучшего решения среди и без того приемлемых. А пока юный читатель должен вдохновиться азартом свершений в лице действующих лиц произведения, думая, что если получается у «них», то обязательно получится и у него.

Справедливо отмечают, когда критикуют такого рода произведения, где есть стремление к результату, но отсутствуют другие эмоции. Остаётся считать, будто представлены чрезмерно замотивированные подростки, с таким усердием нацеленные на результат, отчего всё прочее отходит на самый дальний план. Грубо говоря, действующие лица готовы работать без обеда, выходных и даже без сна, только бы выдать больше готового продукта, забывая обо всём остальном. Читатель, конечно, снова отметит, насколько это неправильный подход. Эргономика труда требует обязательного отдыха, благодаря чему эффективность производства увеличится. К сожалению, об этом всегда забывают. Остаётся предполагать, данные жертвы были оправданными, либо писатели обходили стороной прочие аспекты, делая акцент исключительно на достижениях.

А есть ли необходимость в рассуждениях? Как уже сказано, вникать в представленный Иваном сюжет не стоит. Он вполне такой же, каким его видишь в других аналогичных произведениях. Василенко поставил перед собой определённую задачу, которую он успешно выполнил. Сколько из прочитавших книгу стали успешнее справляться — никто и никогда не узнает. Ясно другое, каждому времени требуются свои герои и увлечения. Кому-то нравится в подростковом возрасте читать приключения от Жюля Верна, иным же подавай чтение о доступном для освоения пространстве на расстоянии вытянутой руки.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Одно можно сказать точно — по книгам Веры Пановой можно и нужно научиться понимать действительность советских дней в том представлении, которое должно остаться на память потомкам. Это яркий пример того, как государство может наладить механизм по написанию нужных для его существования произведений. Поэтому не стоит удивляться трём Сталинским премиям. Вера Панова получила в разное время награды всех трёх степеней. Прежде читатель узнал про санитарный поезд и завод, теперь ему предстояло ознакомиться со становлением колхоза в первое послевоенное время.

Основная головная боль, чего Вера Панова не думала скрывать, возвращение людей с войны. Каким образом они сумеют влиться обратно в трудовой коллектив? Незачем скрывать, насколько сломленными оказались их характеры. Но и как со всем прочим, кто-то из вернувшихся станет достойным членом общества, иные же пойдут не тем путём, не способные перебороть пагубную сторону своей натуры. Кажется, сталинское установление треснуло. Как описывать преобладание лучшего над хорошим, ежели возникает необходимость описывать совсем уж отрицательное явление? Никто не станет смотреть на военные заслуги, в тылу трудились с таким же усердием, добиваясь свершения требований потом и кровью. Посему всякий, кто откажется идти в ногу с необходимостью поднимать колхоз, будет удостоен соответствующего к себе отношения.

Но и без проблем с ветеранами хватит головной боли. Как колхозу предстоит функционировать? Быть может советский читатель с интересом перенимал через книгу Пановой так требуемый для него опыт, познавая проблемы других колхозов, не сумев наладить восстановление в своём собственном. С таким же интересом следил читатель из времени чуть позднего, познавая проблематику послевоенных лет, продолжая размышлять — остаться колхозом, либо согласиться на преобразование в совхоз. Но как быть с читателем ещё более позднего времени? Не так будет просто внимать действительности, излишне далёкой от понимания. Где-нибудь в плане наблюдения за некогда происходившим — может и сгодится. Да вот тяжело читать страницу за страницей об очередном собрании, когда люди берутся решать проблемы сообща, порою вступая в длительные споры о необходимости чего-то определённого. Хоть тех же кирпичей. Разговаривать про них можно долгими днями и неделями, не умея выработать единое мнение. И было бы так лишь только с кирпичами.

Стране требовалось срочно поднимать хозяйство. Теперь предстояло трудиться даже больше, нежели во время войны. Как подготовить к этому население? Нет необходимости думать, будто Вера Панова писала произведение по указанию сверху. Впрочем, проблематика становления колхозов волновала многих. А раз тема стала настолько острой, надо было об этом как можно быстрее рассказать. Будь больше времени, «Ясный берег» мог иметь более богатое наполнение. А раз времени не было, не возбранялось ограничиться небольшим размером повествования. И Вера Панова справилась, составив для современников инструмент к действию.

Пусть на произведении лежит печать соцреализма. Читатель волен не поверить многому из ему представленного на страницах. Или всё-таки следует поверить? Ничего в том нет необычного, когда написанному лучше поверить. Каждый жил своей жизнью, имел отличные от прочих людей мысли, при этом смотря на мир глазами общества. И если приходило понимание, насколько ближе к действительности созданное для большинства, оставалось согласиться и двигаться к совместному будущему, нарисованному в светлых оттенках ожидания наступления лучших времён. Именно так и должен читатель воспринимать написанное Верой Пановой, пускай и с поправкой на определённые обстоятельства конкретного отрезка времени. Надо верить в лучшее…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Коптяевой близок по духу Дальний Восток, поэтому она снова отправилась туда на поиски литературных сюжетов. Поехала, можно сказать, сама: показать стремление молодой девушки к обретению умения писать нужные обществу статьи в периодические издания. И рассказывать она будет о быте шахтёров, потом может приоткроет для советского читателя быт якутов и эвенков, обязательно должная поведать и про быт врачей. Всему этому обязательно должно найтись место, если не в данной книге, то в последующих. А пока читатель более должен был внимать медицинской составляющей, поскольку Иван Иванович — местный доктор.

Что же делает Иван Иванович? Доблестно трудится, прилагая те умения, которыми располагает. Со стороны читателю может показаться, Коптяева создаёт идеализированную картину, далёкую от должной тогда быть в Советском Союзе. Или всё вокруг Ивана Ивановича имело удручающий характер, вследствие чего он исходил из имеющегося. Например, оперировал живот беременной без какой-либо подготовки, делал операции на мозге. Пусть не всегда у него выходило удачно, причина для объяснения обязательно находилась: то свет отключили, помощник не так выполнил указания, либо процесс зашёл излишне далеко. Иван Иванович не думал расстраиваться, считая, что в медицине, каждый может найти себе применение.

Другая проблема, поставленная Коптяевой, выражалась в отсутствии интереса государства к семейным ценностям. Антонина и прежде писала про необходимость добиваться лучшего, только не в плане домашних забот, а лишь в желании наращивать объёмы производства. Почему человек должен полностью отдаваться трудовым достижениям, когда его внимания ждут родные? За успехами государственных строек не было принято замечать разрушенных семей. Пусть жёны не менее трудились, добивались признания и заслуживали похвалу от коллег, они всё-таки больше мужчин страдали от такого положения дел. То есть советский писатель мог написать про любовь на войне, в тылу или в мирное время, но кто из них показывал последующее развитие отношений, чаще приводившее к разрыву? Поэтому Коптяева описывала происходящее на страницах так, чтобы на это обратили внимание.

Ещё одна проблема, превалирование интересов мужчин над интересами женщин. Какое дело до, так скажем, «писанины», когда стоит задача по оздоровлению населения, остро нуждавшемся в квалифицированной медицинской помощи? Читатель волен возразить, что у Ивана Ивановича был реальный прототип, поднимавший на севере Дальнего Востока нейрохирургию, попутно помогая жившим там людям. Будь на его месте женщина, тогда Коптяева писала бы в ином тоне. Такое вполне можно допустить. Всё-таки советское общество воспринимается таким, где каждый имел равные возможности. Или просто каждый был обязан трудиться? Из-за чего равноправие начинает восприниматься далеко не так однозначно.

Коптяева сделала упор и на необходимости донести до читателя описание быта северных народов. Почему они оказались в столь неблагоприятных для них условиях? Каким образом люди решились откочевать на дальний север? Читатель поймёт очень просто. В силу сложившихся исторических процессов, по доброй воле или принудительно, народы были поставлены перед необходимостью переместиться в более спокойные места. Одна из причин — спасение от монгольских завоеваний. Но читатель, знакомый с историей тех мест, найдёт аргументы для возражения, вспомнив в том числе и Китай, плативший за спокойствие, практически никогда не воюя с северными народами. Только это никак не касается содержания.

Нужно упомянуть и факт присуждения за произведение Сталинской премии. Других литературных наград у Антонины Коптяевой не было, несмотря на активную писательскую деятельность и занятие в последующем высоких постов в литературных объединениях Советского Союза.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не слушайте никого, кто говорит, что бывают несносные условия для человека. Таковых попросту не существует. Да, человек гибнет, но за гибелью одного находят силы для жизни другие. Но разве подобное способны оценить люди, взирающие на самих себя, а не на тех, кто прежде погиб ради того, чтобы они говорили всего лишь о несносных условиях, вместо существования на призрачном шансе на выживание. А окажись в таких условиях человек со стороны, то отношение его много хуже — вполне благоприятные условия он воспринимает за для себя гибельные. Осознав это, нужно перенести взор на произведение Чаковского. Александр описывал быт Сахалина — не самое благоприятное место для жительства и ведения трудовой деятельности. Только и там нужны люди, готовые трудиться на благо страны. Вот об этих тружениках Чаковский и брался повествовать.

Как для советской литературы стало привычным — нужно описывать стремление к лучшему, тогда как всё уже и без того хорошо. Действительно, не так плохо складывались дела на Сахалине, худо-бедно уже можно существовать. Осталось улучшать условия, чтобы жизнь продолжила преображаться. Поэтому, как бы Чаковский не описывал неблагоприятные моменты, они не кажутся читателю чрезмерно критичными. Даже становилось понятным — советский человек обязательно сделает всё для улучшения жизни на Сахалине. Пока ещё было рано говорить, насколько это получится воплотить в полной мере. Не так давно русский люд овладел островом всецело. Не стоит забывать, прежде Сахалин населяли лишь айны, а после над частью местных племён взяли контроль японцы, начавшие выкачивать ресурсы с острова, ничего не планируя привносить в создание благоприятных условиях для на них трудящихся.

Улучшать условия должны сами люди. И для этого следует находить деятельных представителей государства. Порою нужно обязать человека отказаться от прежнего занятия, не считаясь с его волей. Он просто обязан пойти туда, где без него нельзя обойтись. Именно так происходит на страницах произведения. Военный получает увольнение, его обязывают отправиться на Сахалин в рыболовную артель, где ему предстоит поднимать хозяйство. Как же он сможет это сделать? Тяжело человеку, далёкому от моря, влиться в жизнь рыбаков. Подумать только, первый выход — потеряет сознание на палубе. И такой человек сможет оказать влияние на рыбаков? Сможет! Человек не должен бояться собственной слабости, поскольку через её осознание он обретёт силы для борьбы. Развитие главного героя произойдёт едва ли не стремительно, никакие преграды он не станет считать за таковые.

Есть проблема — рыбаки отказываются выходить в море на лов зимой. Почему? И без того суровая погода особо ожесточается. Всё-таки рыбу нужно ловить круглый год. Будут делать попытки, ничего не получится. Разве данную проблему человек не сможет решить? Кто не желает — опустит руки. А вот главный герой найдёт способ разрешения, для осуществления которого придётся много страдать. Окажется, летом и зимой рыба находится в разных местах и на различных глубинах. Когда будут составлены соответствующие карты, лов рыбы станет круглогодичным. Описав одну проблему, Чаковский брался за разбор следующей.

Человек просто обязан улучшать условия существования, не должен слушать возражения сомневающихся. Кто смело берётся за разрешение затруднений, тот всегда на коне. Безусловно, не всем удаётся добиться желаемого, многие терпят крушение надежд, продолжая бороться с обстоятельствами, либо отступая на шаг назад. Но для чего жизнь человеку, если он предпочитает барахтаться на поверхности, окружённый теплом и заботой? В таких условиях не человек должен существовать, а сами понимаете какой продукт его жизнедеятельности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Поговорим о последних публицистических работах Шукшина. Ничего не предвещало, что жизненный путь Василия должен оборваться. Шукшин жил думами о будущем, имея планы, должные быть реализованными. Но чего не случилось, тому и быть таковыми сталось не суждено. Первой статьёй за 1974 год нужно обсудить «Возражения по существу», опубликованную в «Вопросах литературы». Василий считал, насколько киноиндустрия влияет на писателей, чаще всего оказывающихся лишёнными способности вернуться чисто к литературном процессу. Так произошло и с самим Василием, он теперь мыслил себя сугубо в связи с кинопроцессом. Но как в литературе, так и в кино, существуют критики, выражающие какое-либо мнение. Поскольку на «Калину красную» был некоторый шквал осуждающих замечаний, то приходилось с этим только мириться. Шукшин к тому и хотел подвести статью, что личное мнение критика — это всего лишь его личное мнение, которое нет никакого смысла оспаривать.

Статья «Если бы знать» — это результат беседы с корреспондентом журнала «Правда», опубликованный под названием «Самое дорогое открытие…». После смерти Шукшина статья была дополнена реконструкцией самой беседы. Василий теперь говорил, насколько близок ему стал театр, как желает сосредоточить свою деятельность именно на нём, будет писать повести для постановок. Сюжетов для сцены у него полно, ими забит весь блокнот. Правда Шукшин сетовал, что этому пока мешает его участие в съёмках фильма «Они сражались за Родину».

Продолжение мысли Шукшина может прослеживаться по статье «Избираю литературу…», как ещё одного результата беседы, теперь уже для болгарской газеты «Народная культура». Василий говорил о впечатлении от встречи с Шолоховым, по произведению которого ставился фильм «Они сражались за Родину», и отвечал на вопросы о режиссёре — Сергее Бондарчуке.

Читателю должен быть интересен замысел участия Шукшина в работе над сценарием под названием «Квинтэссенция души». Василию предложили проработать текст про маньяка. Главный герой произведения не имел желания ехать на север, для этого он предпочёл совершить преступление. Даже не верится, будто Шукшин мог нечто подобное раскрыть в полной мере. Всё-таки задумывалось не воссоздать метания человеческой души, стремившейся породниться с утраченными корнями, отринув преступную сущность, каким образом это происходило в «Калине красной». Теперь сюжет выстраивался вокруг подлинного преступника, лишённого принципов. Полагалось воссоздать жизнь человека, замыслившего убить одиннадцатилетнюю сестру, заодно свести счёты с жизнью всякого, кто станет очевидцем данного обстоятельства. Главный герой был готов убивать каждого, невзирая на отношение к нему. Прорабатывался и план убийства отца, случись тому войти в момент совершения преступления. Всё задуманное будет реализовано. А ведь Шукшин это мог действительно описать…

В результате беседы с итальянским корреспондентом появилась статья «Я родом из деревни…». Может Василий лукавил, но он говорил, насколько далеки от него судьбы преступников. Если он и пишет о подобных людях, то в том надо искать совсем другой смысл. В первую очередь, Шукшина интересуют судьбы крестьян, вынужденных разрывать связи с деревней. И лишь во вторую очередь — всё остальное.

К 1974 году относится заявка «Предлагаю студии», в которой говорилось о необходимости снимать фильма про Разина.

Что касается прочих публицистических работ, они стали известны читателю уже после смерти Василия. В 1979 — «Отдавая роман на суд читателя…», «Из рабочих записей». В 1981 — «Будь человеком», «О Разине», «Ещё раз выверяя свою жизнь…», «Проблема языка». В 1989 — стенограмма выступления «Стенька для меня — вся жизнь». В 2003 — «Выдуманные рассказы».

Читатель должен понимать — насколько Шукшин готовился измениться. Но стоил ли такой надлом той цены, которую Василий в итоге заплатил?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Остаётся разобраться с последними короткими художественными произведениями Шукшина. Насколько Василий был в отношении подвержен взятому курсу на переосмысление подхода к творческому процессу? Скорее следует сказать, что такое практически нельзя отметить. Шукшин продолжал писать про людей, отличающихся от большинства, согласно присущего им необычного взгляда на мир. Читатель волен сказать, что Василий продолжил смещаться в сторону склонности человека к психическим расстройствам. Например, в рассказе «Други игрищ и забав» говорится про вроде бы адекватную реакцию, последовавшую у брата на беременность сестры. Дело в том, что сестра не желала сообщать имя отца ребёнка. Но разве такое допустимо? Нет! — решил брат, собравшись провести розыскные мероприятия. Тайными тропами перекрёстных бесед он выйдет на предполагаемого им в качестве отца человека, начнёт вести беседы с его родителями, дойдёт до рукоприкладства. Внимая всему этому, читатель видит лабильность поступков действующих лиц, чрезмерно импульсивных, скорых на поступки, минуя какое-либо осмысление. Тайна отцовства так и не будет решена, зато свар произойдёт изрядное количество.

Не меньше психопатических расстройств читатель увидел в рассказе «Как Андрей Иванович Куринков, ювелир, получил 15 суток». Жил-был человек, постоянно страдавший от доносов соседа. Теперь он решил разобраться, использовав для этого форму милиционера. В ходе пылких бесед из угроз и разоблачений тщетности каждого доноса, этот человек почти достиг цели. Одно его сгубило, форма с чужого плеча. Таким образом он был разоблачён, и получил те самые пятнадцать суток, как гласит название рассказа.

Ещё один человек с расстройствами — герой рассказа «Мужик Дерябин». Взъелся гражданин на несправедливость — существует в его населённом пункте улица, названная в честь попа. Стыдно жить на такой, ведь постоянно приходится вспоминать про служителя церкви. Так ещё и узнал гражданин, какую жизнь тот поп вёл. Его оскорбили вольные взгляды на жизнь, выражавшиеся в склонности к пьянству. То есть теперь — советский гражданин — обязуется жить на улице, названной в честь попа-пьяницы? Не бывать такому! Стал гражданин писать письма во все инстанции, в том числе и не только от себя, но и от лица пионеров.

Значительно отличается от этих рассказов повествование «Рыжий». Шукшин делился собственными воспоминаниями, внося дополнительные элементы для связки. Когда-то была у главного героя действия мечта осуществить себя в профессии бухгалтера, тому помешали обстоятельства: не имел он способности. Пришлось ехать обратно домой, и в дороге провёл время с рыжим водителем. Настолько главному герою понравится данный человек, что всю оставшуюся жизнь он с особым трепетом относился к рыжим людям. Попутно в рассказе описывались красоты Алтая, сопровождаемые молчаливостью водителя, приправленной для азарта погоней.

Стоило бы ещё рассказать про следующие короткие художественные произведения: «Вечно недовольный Яковлев», «Жил человек…», «Ночью в бойлерной» и «Привет Сивому!». Но оставим это на нужды читателя, может быть способного найти интерес к подобного рода изложенным историям.

Есть ещё рассказы: «Жена Степана» (всего лишь являвшийся частью романа «Я пришёл дать вам волю»), таким же рассказом стало повествование «Хлопоты», чья публикация состоится позже — в 1985 году. А вот рассказ «Приезжий от 1969 года, несмотря на его мимолётность, при жизни Шукшина читателю известен не был, его публикация состоялась в 1975 году.

Из отдалённых по времени публикаций — речь про 1996 год, нужно отметить два рассказа. Первый — «Письмо любимой» — был написан Василием в возрасте пятнадцати лет. Являлось ли это художественным произведением? На страницах письма выражалось сожаление автора: он не хотел мириться с тем, как девушка, в которую он влюблён, собирается иметь отношения с парнем, кому если и светит нечто в жизни, то только стены тюремного каземата. Второй рассказ — «Самые первые воспоминания». Тут от Шукшина читатель узнавал эпизоды его детства. Например, Василий рассказал про пирожки из крапивы, которые он выкладывал на дорогу, каждый раз наблюдая за реакцией проезжающего. Тот вроде бы их давил, но на их месте быстро возникали целые, чему проезжающий каждый раз сильно удивлялся. Рассказывает Василий про то, как любил стянуть у знакомой бабки шанежки, как стремился то и дело приврать. Припомнил Шукшин и родной для него край Сросток, имя которому прозывалось Мордвой, выходцем из которой Василий себя и считал. Дополнительно важным Василий посчитал упомянуть, как потянулся народ по Сибири в прошлых веках.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нет, не по той дороге решил идти Шукшин. Он направлялся прямиком в пропасть. Не мог советский писатель мыслить о подобного рода сюжетах, это становилось для него потенциально гибельным. Можно сказать, Василий сам себе рыл могилу. И даже закрадываются недобрые мысли, касательно его скоропостижной смерти, случившейся в 1974 году. Излишне вальяжно Шукшин входил в литературный процесс, более не описывая проблемы села, где случалось быть эпизодам раздолбайства. Василий брался за отражение проблем общества в более крупном масштабе, нисколько не сомневаясь, что поступает правильно. Только опасно говорить правду там, где от правды человеческого бытия попытались скрыться за иллюзорной ширмой стремления к коммунистическому будущему. Ну нельзя со страниц произведения громогласно заявлять про стремление к воровству, так присущее гражданам Союза. И нет смысла рассуждать, насколько данная черта являлась характерной для любого человека, из населявших Россию ещё со времён Руси. Теперь Шукшин говорил прямо и открыто — всё в государстве сделано специально так, чтобы люди сознательно шли на воровство.

Есть свидетельства, согласно которым Василий желал описать обыденную жизнь. Он хотел показать пьяницу, чья жизнь пусть и убога, зато никому не доставляет проблем. Этому должна была воспротивиться жена, в итоге решив развестись с мужем. После мужик возьмётся за ум, бросит пить, начнёт заниматься общественной деятельностью. Что до жены, то и тут она выступит против бывшего мужа, продолжая вставлять палки в колёса. Пусть некогда близкие люди часто обрекают себя на извечную вражду, но какой-то выход из всего этого следовало найти. Какой именно?

В итоге первоначальная идея разрослась шире. Для ненависти жены к мужу должен быть определённый повод. Пусть за таковой станет письмо, написанное любовницей. Предательство мужа кажется очевидным, он вполне заслуживал высшей кары за измену, хотя бы произойди она только в мыслях. Продолжая наращивать конфликт, Шукшин решил вмешать в дело государство, к которому имели право обратиться обе стороны. Само собой на страницах возникло опасное для Шукшина суждение, в котором высказывалось недовольство политическим режимом, никак не способствующим к приведению страны к коммунизму. Просто обязана существовать прослойка людей, живущих лучше других. И в государстве всё делается для того, чтобы таковая могла существовать. А чем он — муж — хуже? Если может взять там, где не возбраняется, то какие к нему могут быть претензии? А если и завёл любовницу, значит может себе такое позволить. Но как быть с тем, что жена выразила несогласие, готовая пойти в прокуратуру, дабы разобраться с мужем чужими руками? Вполне очевидно, заложив мужа, она поставит под угрозу всех его подельников. Ежели так, угроза нависнет и над женой, чья жизнь способна пресечься от насильственного вмешательства.

Да, Шукшин говорил про энергичных людей, чья энергия шла не во благо государству, сугубо лишь для удовлетворения собственных прихотей. Читатель должен был бы возмутиться… В Советском Союзе появлялись люди, думающие, будто общее благо должно быть разделено между ними, тогда как большая часть населения окажется вынужденной трудиться ради потребностей единоличников. Неужели история вновь повторялась? Столько лет боролись с кулаками и вольномыслящими, чтобы в очередной раз начать борьбу? Если о таком и рассказывать, то в несколько других тонах, используя для разрешения не последствия семейного конфликта между мужем и женой, а более серьёзные силы. Но по Шукшину получалось, словно он выступил с обвинительной речью. И эта речь могла оказаться для него фатальной.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Каждый творец обязательно упирается в стену, когда приходит к мнению, что устал от прежде им сделанного, что пришла пора меняться в творчестве, что так и запомнится читателю в качестве писателя, зацикленного на единственной теме. Попытку измениться Шукшин уже сделал, написав «Калину красную». В какую сторону идти дальше? Неужели писать про раскрытие души человеческой, не имеющей способности отказаться от исходящего изнутри? Но такой путь довольно опасен, учитывая крепко сложившуюся в Советском Союзе традицию не вступать в противостояние с обществом. Надо создавать такие произведения, которые современник примет с благостью. Вроде бы к «Калине красной» не возникло обилия претензий. Однако, воспринимать Василия могли начать иначе. И вот он взялся писать нечто такое, чему нельзя найти разумного объяснения. Впрочем, остаётся полагаться на задумку Шукшина излагать в форме аллюзии, не давая излишне ярких намёков на очевидное для сограждан.

Среди действующих лиц произведения затесались личности вроде Ивана Муромца, бедной Лизы, Акакия Акакиевича, Ивана-дурака, Обломова и прочих. Рассуждали они о разном, как о насущном, так и о тлетворном, пока бедная Лиза не посмела выразить осуждение в адрес Ивана-дурака, мол, он всех литературных персонажей позорит отсутствием ума. Не будет ли он так мил найти возможность доказать, насколько имеет право на присутствие среди выдуманных персонажей. Создав такой зачин, Шукшин отправил главного героя ходить-бродить по городам и весям, по полям и чащобам, вплоть до мест совсем дальних, вроде располагающихся за тридевять земель. И искал Иван-дурак не абы кого, а мудреца, имеющего право заключать, кому из людей полагается быть умным, а кому навеки прослыть за глупца. Вполне очевидно, без бумажки ты букашка. Ежели так, то Иван-дурак обязан раздобыть справку, в которой бы сообщалось, что он не дурак, а вполне очень даже умный человек.

Василий сделал всё, чтобы дурость Ивана не воспринималась за таковую. В самом деле, разве Иван потому дурак, коли дураком назван? Кто вообще определил, будто это означает присущую ему глупость? Отнюдь, дурак из Ивана далеко не глупый. Скорее следовало говорить с иной точки зрения. Проще было назвать Ивана простаком, поскольку он лишён хитрости. Вернее, Иван бесхитростный. Но и тут не совсем всё верно, учитывая присутствие у Ивана смекалки. Тут и читатель обязывался подметить, ссылаясь хотя бы на один известный указ Петра Великого, где сообщалось: подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство. Известная истина: проще сойти за дурака, как тебе всё простят, но сделай умное лицо, и ты потеряешь доверие после первого промаха. Потому, даже в самой непростой ситуации не берись за разрешение проблемы с видом знатока. Сия народная мудрость некогда и нашла воплощение в образе Ивана-дурака.

Как же Ивану добыть справку? Пусть он найдёт нужного ему человека. Но… по какой форме должна быть та справка? И почему именно справка, а не, допустим, диплом? И куда это он потом сможет приложить? Да и так ли важен сам документ, если на нём нет печати? Может важнее иметь печать, тогда и справку любую сам себе сможешь написать.

К концу повествования Василий внёс полную ясность в действие. Получалось так, якобы Иван ходил за тем, сам не зная за чем, и принёс то, чего от него не ждал никто. Просто в советском государстве, как и в стране российской, любят придавать значение документам о чём-то, тогда как они к самой деятельности человека отношения обычно вовсе не имеют.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Проживи Шукшин дольше, он мог раскрыть больше портретов из человеческих характеров. После «Калины красной» Василий словно пожелал отойти от деревенской тематики, берясь описывать жизнь с той стороны, о которой советский читатель мог и не задумываться, невзирая на абсурдность подобного рода мысли. О ком ему хотелось писать? Ответить на этот вопрос трудно, так как 1974 год стал для Шукшина роковым. Но если брать за пример незаконченную повесть «А поутру они проснулись…», то возникает мысль об излишнем интересе Василия к клоачной стороне жизни. То есть Шукшин брался поднимать темы, вроде бы повседневные, только не настолько и нужные гражданам Советского Союза, как мог Василий думать. Что же происходит на страницах? Читатель должен был узреть картину из мрака, истошные крики и ощущение наступления неизбежного — смерти. Однако, показавшееся моргом принимает вид вытрезвителя. И уже в его стенах Василием разворачивались для читателя судьбы людей, чьё существование ущербно. Безусловно, не всё казалось потерянным, ведь должно было хотя бы нечто брезжить на горизонте. Да вот никаких предпосылок к тому Шукшин не сообщал.

Вновь среди действующих героев лицо, причастное к противоправной деятельности. Этот представитель советского социума ни на секунду не прекращает поток противозаконных мыслей, наводя порядки в вытрезвителе. А так как особого удовольствия то ему не доставляет, он принялся кошмарить приличных людей, выбрав в качестве жертвы интеллигента. Манипулировать сознанием людей в такой ситуации не трудно, мало кто вспомнит, каким образом он провёл день накануне. Легко даже убедить в убийстве. Развивая тему, Василий поместил в повествование социолога, продолжая изучать черты тех, кто по проявлению высшей воли оказался в тот момент среди представителей дна. Вот и социолог, затесавшийся среди трезвеющих, добровольно обрёк себя на присутствие в вытрезвителе, задумавший проводить исследование на тему пьянства.

Дав зачин, Шукшин повёл повествование дальше, пытаясь нащупать нить сюжета. Он брался описывать жизни разных людей, может быть потом планируя одни сюжетные линии развивать, а иные оставляя вне внимания. Так на страницах возникло повествование про человека, вернувшегося домой, обнаружив там неизвестных ему людей. Последуют разборки с рукоприкладством. В целом, читатель должен догадаться. Всё это ему знакомо по сюжету сперва театральной пьесы, а потом и фильма за авторством Брагинского и Рязанова, имя которому «Ирония судьбы». Шукшин не описывал перелёт из одного города в другой, хватило сослаться на перепутанный маршрут троллейбуса… и всё встало на свои места.

Похожей оказалась история и про путешествие на поезде. Гражданин зашёл в своё купе, где ему сказали, что, согласно билетам, там находящиеся люди ничего не нарушают. Пришлось скандалить, требовать восстановления справедливости. И тут могла завязаться драка. Но всем вовремя стало ясно, насколько не прав именно гражданин. Дело заключалось в неприятном для него моменте: согласно билета он действительно должен был ехать на этом поезде, но вчера. В том и крылась разгадка неприятной ситуации.

Шукшин мог продолжить создавать аналогичного содержания истории, либо найти другой сюжет для повествования. Этого не случилось. Повесть осталась храниться в архивах. Только спустя четыре года зритель увидит постановку в качестве пьесы на театральной сцене. Насколько это было уместно? О том стоило бы спросить современников тех послешукшинских лет. Всё равно, Шукшин не успел изменить представление о собственном творчестве, умерев раньше, нежели замыслы смогли найти воплощение.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кругом пишут о прошедшей войне. Написать большой роман решил и Василий Ильенков. Своё повествование он начал с относительно спокойного времени, когда о войне ещё не задумывались, но мощь Советского Союза казалась ощутимой. Читатель, не знакомый с аннотацией, даже может задуматься, о каких именно событиях взялся рассказывать автор. Сразу не получится определить, писал Василий про довоенное или про послевоенное время. На страницах разворачивалась сельская повседневность. И уже потом, ближе к середине повествования в произведении начинается описание именно войны. Что до окончания романа, то про него Ильенков словно не подумал. Такое решение кажется оправданным, поскольку требовалось продолжать работать над произведением, либо завершить его, не сказав ни слова про последующее отступление советских войск.

Начинается в романе всё с хорошего известия — планируется отметить круглую дату: колхозу исполняется двадцать лет. Но благое событие должно омрачаться печальными известиями. Так Василий описывал случай, когда лошадью придавило мужика, тот был доставлен в больницу, где боролся за жизнь. Ильенков даже сделал акцент на позитивном настрое, с которым получится одолеть любую хворь. Поэтому пострадавший мужик продолжит жить, а вот его сосед по палате — человек унылый, — умрёт. Причём для читателя не должно быть важным, от чего именно, словно умирают только отчаявшиеся обрести выздоровление.

Разбавляя сельские будни, Василий знакомит читателя с чернокожим гостем из Америки, специально приехавшим, чтобы посмотреть на быт советских людей. Появляется и обсуждение кровавых забав для детей капиталистических стран, с юных лет приучаемых к жестокости. Есть обсуждение судеб других детей, уже испанских, осиротевших вследствие режима Франко. Было и описание единоличников, не способных найти себя в нуждах колхоза, постоянно уходящих и возвращающихся, пытающихся себя сломить, никак не способные найти способ для обретения смирения с неизбежным.

Стоило начаться на страницах романа войне, как произведение обрело совсем другое звучание. Читателю даже могло показаться, будто он прежде знакомился с совсем другим литературным трудом Ильенкова, если бы не участие тех же самых действующих лиц. Впрочем, Василий ни с кем не церемонился. Война требовала принесения жертв, поэтому многие из ранее встречавшихся в произведении складывали головы на полях сражений.

Читатель понимал, поскольку действие разворачивалось на Смоленщине, то этому многострадальному краю вновь предстоит оказаться на передовой. Коли так, то действующим лицам пришлось задумываться о способствовании обороне. Не было человека, который не пожелал бы оказаться среди защитников, всякий стремился принять участие в боевых действиях. Традиционно для таких произведений в бой рвались и высококвалифицированные кадры, чей труд нужнее в тылу, нежели их героизм в бою. Василий не скупился на право действующих лиц прослыть за отважных воителей, достойно шедших на врага и принимавших смерть. Гибли все, кто мог оказаться гораздо полезнее в другом месте. Но право на такую смерть у людей никто не имел способности забрать, в начале войны с их мнением ещё считались, поскольку кому-то требовалось встать в ряды защитников, всё равно обречённых на смерть.

И вот произведение обрывается. Читатель остаётся с ощущением недоумения. Давно минули будни сельской жизни, жаром горели события военной поры… Быть бы всему этому описанным в тот же самый момент, когда читателю следовало внушить уверенность в завтрашнем дне. Но Ильенков просто остановил повествование. Конечно, читатель знал, какие события последуют после окончания романа, насколько возвысится дух необходимости защищать страну, благодаря чему получится опрокинуть поступь врага: да вот к самому роману Василия это уже не относилось.

Автор: Константин Трунин

» Read more