Tag Archives: литература франции

Жан и Жером Таро «Дингли, выдающийся писатель» (1906)

Таро Дингли выдающийся писатель

Гонкуровская премия продолжала делать робкие шаги. За какие именно заслуги первые её лауреаты удостаивались почестей? Или в первые годы XX века премия всерьёз не рассматривалась, практически никак не воспринимаемая? Но касательно братьев Таро вывод сделать всё-таки получится, они написали произведение на злободневную тему, нисколько не ослабевающую спустя прошедшие годы. Тема касалась джингоизма, то есть чувств одной нации, считающей, что она может предпринимать любые действия, если это выгодно для страны. При этом ничего не берётся в расчёт, кроме извлечения личной выгоды для народа: не является важным, какие поступки будут совершены. Само определение джингоизма присуще политическим воззрениям Британской империи, а также странам, в которых она нашла продолжение, как само Соединённое Королевство, так и Северные Штаты Америки. В качестве примера для рассмотрения братья Таро взяли одного человека — писателя, одобрявшего джингоизм. На страницах произведения он получил фамилию Дингли, тогда как весь мир понимал, его прототипом послужил Редьярд Киплинг.

Читатель узнавал, главный герой стоит на позициях могущества империи, должного достигаться любым способом. Пусть в колониях разворачиваются войны, за счёт чего позиция метрополии продолжит усиливаться. Пусть торжествует только главная нация, тогда как остальные должны обеспечивать удовлетворение её потребностей. При этом главный герой относился к нации согласно рождения, тогда как сам с детства воспитывался в одной из колоний. Ему не стало присущим чувство, должное появляться у каждого, кто рождён и вырос вне родных краёв родителей. Будь главный герой не в первом поколении, а во втором, он бы избавился от джингоизма и сочувствовал новой родине. Именно поэтому, ещё пока, закономерность не начинала действовать. Однако, исторически обязательно всегда складывается так, что человек отказывается от корней, проявляя пристрастие к подлинному месту рождения. Именно поэтому джингоизм не может действовать бесконечно долго, когда-нибудь он начинает встречать сопротивление, стоит смениться ряду поколений, после чего традиции и нравы метрополии начинают восприниматься вне связи с ней, скорее за свои собственные. Но для понимания этого должно было пройти больше времени, нежели на момент работы братьев Таро над книгой, так как о джингоизме заговорили за тридцать лет до того.

Обвинения против политики подобного плана продолжались демонстрацией военной тактики, применяемой британцами в войне с бурами. Именно Британская империя создавала концентрационные лагеря в Южной Африке, загоняя туда местное население, дабы ослабить позиции соперника, лишая преимущества. Для того же применялась тактика выжженной земли, когда абсолютно всё уничтожалось. Конечно, знающий историю может сослаться на традиционный для тех мест уклад, когда ещё до британцев племена зулусов совершали аналогичные действия, истребляя и стирая в порошок всё, что им попадалось на пути. Одно не мешает другому, поскольку именно британцы взяли тактику на вооружение, нашедшую применению и в дальнейших войнах, которым ещё предстоит произойти.

Но как понимать непосредственно произведение братьев Таро? Нет необходимости вникать в действия главного героя, достаточно познакомиться с авторской точкой зрения. Тогда содержание будет полностью понятным. О Киплинге ли братья писали, или они поделились частным мнением, то не имеет существенной разницы. Читатель понимал без лишних слов, к каким суждениям его пытались склонить. Получалась неутешительная картина, с которой не знаешь, каким образом справиться. Но не надо забывать про события начала века, когда мир был совсем другим, и Британская империя по праву считалась одним из крупнейший и сильнейших государств, хотя и утратившим понимание, насколько людям следует помнить о человечности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Леон Фрапье «Детский сад» (1904)

Фрапье Детский сад

Есть две точки зрения. Первая отстаивает необходимость участия государства в жизни граждан в значительной степени, другая — считает допустимым только минимальный уровень вмешательства. Существует и третья точка зрения, отказывающаяся признавать необходимость существования государственных структур, потому являющаяся деструктивной и нецелесообразной к разумному осмыслению. Так какой вариант лучше? Он зависит от мировосприятия и от множества сопутствующих факторов. Чаще прочего оказывается, что люди не способны существовать самостоятельно без поддержки со стороны. Раз так, тогда роль государства приобретает огромное значение. Однако, государство само в себя не включает функцию сквозного контроля, не имеет способности добиваться осуществления требуемого. Не умея самостоятельно существовать, человек продолжает возлагать надежды на государство, тогда как над самим человеком находятся подобные ему же, взирающие на государство с желанием получения собственных выгод. Потому и возникают в обществе потрясения, когда власть обвиняется в бездействии, хотя само общество состоит из граждан, мешающих проведению указаний власти. В том и заключается парадокс государства: в нём нуждаются, его распоряжения на местах не выполняются, а простой человек живёт так, словно в умах сограждан поселилась анархия.

Обратим внимание на произведение Леона Фрапье. Описывая жизнь человека, стремящегося к успеху, он поставил его перед необходимостью смириться с действительностью. Главная героиня не видела причин для скорого падения. Она получила образование, вышла замуж. Оставалось найти хорошее место, нарожать детей и получать вознаграждение в виде признательности семьи. Однако, замужество не задалось, свидетельства об образовании стались бесполезными, пришлось устраиваться в учреждение, где находились на воспитании малолетние дети. Способная обучать, главная героиня не найдёт подлинной реализации знаниям. Единственное, что от неё потребуется, следить за подопечными, в малой степени проявляя о них заботу.

Человек, подающий надежды, кому следует заниматься квалифицированным трудом, является главной героиней «Детского сада», моющая полы, вытирающая пыль, занимающаяся работой, к которой можно допустить всякого. Единственное, в чём получится находить отдохновение, это способность влиять на детей, оказывать им моральную поддержку, заботиться о волевых качествах. Главная героиня становится воспитателем, тогда как ничего подобного от неё не требовали. Считалось, что дети сами как-нибудь образуются, главное за ними следить, чтобы ничего критического не случилось.

Зачем такое учреждение? Вероятно, как о том можно подумать, дабы дети находились под присмотром. Собственно, к тому всегда и стремились учреждения подобного типа. Требовалось делать так, чтобы ребёнок находил занятие, не вредил своему организму, минимально социализировался. Пусть Леон Фрапье не говорит про то, насколько детским садам важно заниматься воспитанием детей, формировать представление о настоящем, вырабатывать способности к обучению. Не тогда, но немного позже, будет установлено, каким образом в человека нужно вкладывать знания. Получается, в детском саду поздно проявлять заботу о способностях детей, так как упущен момент. Основы важных знаний следовало давать в яслях. Таким образом получается, главной героине и не требовалось прилагать усилия, ибо от неё ждали внимательного отношения к подопечным, не более того.

Если нужно заключение, тогда оно прозвучит следующим образом. Не надо надеяться на других, если планируешь осуществление чего-либо. Коли желаешь воспитать умного ребёнка, занимайся этим сам, либо полностью контролируй процесс обучения, ни на кого не возлагая надежды. Перекладывать ответственность бесполезно, потому как это не имеет смысла. Так и с государством — не пытайся от него ожидать больше, пока сам не озаботишься претворением лучшего в жизнь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Николай Лесков «Труженики моря (перевод произведения Виктора Гюго)» (1872)

Гюго Лесков Труженики моря

Под псевдонимом Стебницкого Лесков составил перевод произведения Виктора Гюго, опубликованного автором за шесть лет до того. Перевод не являлся полным, поскольку Николай сразу оговаривался — он стремился приспособить текст для детского чтения. В чём заключалось такое желание? Сразу не скажешь. Да и понимание способности детей воспринимать текст не имеет общих закономерностей. Может быть не следовало описывать убийство? Но Лесков описывает смерть человека, пусть и павшего жертвой стечения обстоятельств, став частью пищевой цепочки среди морских обитателей. Может жестокие нравы диких обитателей следовало смягчать? Ведь не станешь осуждать осьминога за свойственное ему поведение. Тогда может сделать акцент на возможности человека шутя преодолевать трудности? Конечно, этому и следует учить подрастающее поколение — вере в способность человека совладать с любой неприятностью.

Но для начала следовало отступить далеко назад. Например, пусть маленький читатель сперва узнает историю колдуна, жившего среди людей, боясь быть обнаруженным. Население побережья Франции могло отличаться набожностью, значит и готовностью растерзать всякого, кого заподозрит в связях с дьяволом. Тот колдун будет уметь лечить заболевания, к нему всегда станут обращаться за помощью, продолжая думать, как к человеку с такими способностями следует относиться. А вдруг он действительно колдун? Проверить догадку легко — нужно увидеть человека обнажённым. Однажды такая возможность представится — на его теле увидят знак в виде лилии. К тому же, колдун оберегал птиц на побережье, не позволял разорять гнёзда, что в той же мере говорило за магические способности данного человека. Такова присказка — сказка с тяжёлым исходом только начиналась.

Действующие лица станут сменяться. Появится история про моряка, чья судьба наиболее ужасающая. Ему суждено стать жертвой неосмотрительности. Задумав одно — он не реализует свой замысел. Проще говоря, его съест осьминог. А разве читателю неизвестно, как осьминоги питаются? Хорошо, тогда автор расскажет во всех подробностях, дабы все об этом знали, в том числе и дети, благо Лесков постарался не упустить деталей. Итак, рот осьминога мал, как же ему есть? Примерным образом, каким поступают пауки. Сперва требуется размягчить пищу, после чего принимать её в жидком виде. Собственно, мясо сходит с костей, оставляя скелет в состоянии, годным для исследования в анатомическом кабинете, особенно после того, как над ним дополнительно потрудятся крабы. Правда ведь — занимательный рассказ? Для того перевод Лесковым и выполнялся, дабы дети просвещались касательно морских обитателей. Следует твёрдо усвоить — в морях обитают осьминоги, с которыми лучше не встречаться.

Не стоит пугаться. Осьминоги не представляют опасности, если уметь с ними справляться. Для этого и написан роман «Труженики моря». Читатель увидит, как всякая опасность умеючи преодолевается. Вероятно, осьминог в иные времена случается оказываться опасным созданием. Действительно, его щупальца наводят страх на неподготовленного человека, всерьёз опасающегося острых когтей, не позволяющих вырваться, пронзающих тело и причиняющих страдания, особенно при осознании, какая участь ждёт в дальнейшем, если не получится освободиться — будешь доведён до состояния супа и проглочен.

Как же труженики моря справляются с осьминогами? Самое главное, когда изловил сего жителя водной среды, сразу отрезать голову. После этого осьминог перестаёт представлять опасность. Кажется — легко и просто. Но так случается редко, особенно при отсутствии соответствующей подготовки.

А как быть с содержанием произведения? Авторский слог в переводе оказался тяжёлым и трудным для восприятия. Это усугубило понимание текста, оставив в памяти особо яркие эпизоды, вроде тех, о которых сказано выше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Василий Жуковский «Кот в сапогах» (1845)

Жуковский Кот в сапогах

Сказок всем в мире известных — малое число. Например, про кота в сапогах разве не знает никто? Кот известен, сюжет сказки — не совсем. Сразу не припомнишь — прославился чем. Или вспомнишь? Может не обо всём. Теперь и с точки зрения Жуковского сказку прочтём. Всё такое же, каким после воплотить на экранах старание проявляли, почти ни в чём от сюжета поэта не отступали. «Кот в сапогах» — Шарля Перро творение, Василий из него сделал стихотворение. Опять же, стихотворением то называть весьма тяжело, говорило бы хоть нечто за него. Писал Жуковский, текст посередине страниц помещая, тем только вид поэзии стиху придавая. Да и не тот важен подход, и в таком виде всякий с радостью сказку прочтёт.

Славное нажил отец состояние: мельница и кот с ослом. Умирая, сыновей радовал сим добром. Старший получит дело жизни его, остальные не получат ничего. Разве осёл и кот — сытой судьбы залог? Хорошо среднему брату — ослиным мясом хотя бы голод отвлёк. А младшему каким образом быть? Котом не сможет себя прокормить. Пусть забирает сапоги и на все стороны света идёт… Что с ним, что без него, хорошего младший не ждёт. Да ведал ли кто, каким удачливым окажется кот в сапогах? А каким счастливым будет его владелец, царским зятем став…

Звали парня — Карабас. Тихим был его шепчущий глас. Ниже травы и тише воды, он бы под кустом сидел во время войны. С таким кашу не сваришь, выйдет пустой кипяток, но Перро предлагал извлечь из сказки некий урок. Получив в наследство кота, думал сын — досталась ерунда. С такой ерундой хоть крест на жизни ставь. А казалось — лучше крылья расправь. С каким треском обрушишься вниз, с тем же успехом будешь маркиз. Требовалось малое — дать волю коту, тот возвысит твою простоту. Не обыкновенный кот достался, который под лавкой мышей сторожит, этот охотиться и на людоедов страшных привык.

В какой стране всё происходило? В каких краях животное к царю ходило? Носило снедь, добытый в поле улов… ещё и обладало необычным для него даром слов. Кролика добудет, сразу на царский стол лично носил, пока его хозяин голодным дни в тоске проводил. Перепёлок изловит — туда же, к царю. Без утайки заявляя лично: дарю! Таким котом был, обычным для тех времён. Вполне понятно, почему царь казался едва не влюблён. Оставался сущий пустяк, оженить на царской дочери хозяина как.

Может сказка о том, как из топора кашу получается сварить? Не имея ничего, сможешь желаемое ты получить. Разве топор роль в варении каши сыграл? На вкус каши никак не влиял. Но без топора солдату из сказки без горячей еды предстояло остаться, а с топором — все рады для такого варева стараться. Примерно схожий с «Котом в сапогах» сюжет, когда добывается великое, к чему доступа вроде бы нет. Скажут крестьяне — владения Карабаса кругом. Пусть и ехал царь в царстве своём. А чей тот замок, с виду ужасный? И там Карабас будет причастный. Хотя, царь тем замком вроде бы в общей доле владел, да Перро на такие мелочи вовсе не глядел. Важно иное, хозяин кота, будучи безземельным и вовсе не маркизом, останется в окончании сказки с правом владеть здешним миром. Такой уж сюжет измыслил писатель-француз! Всё-таки, в колоде карт тоже не единицей считается туз.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джон-Антуан Но «Враждебная сила» (1903)

Джон-Антуан Но Враждебная сила

Всегда обращайте внимание на первый шаг — он говорит о будущем. Такой принцип применим и к литературным премиям. Посмотрите на первого лауреата Гонкуровской премии, коим стал Джон-Антуан Но с произведением «Враждебная сила». Уже аннотация заставляет задуматься — рассказ ведётся о психически неполноценном человеке, считающим, что в него вселился инопланетянин. Отнюдь, это не говорит дурно за премию. Наоборот, к чему и следует проявить внимание, то к поиску смены приоритетов во французском обществе, в очередной раз решившемся на болезненное расставание с прежде установившимися убеждениями. Школа натуралистов, сменившая мастеров романтизма, преображалась в сторону модернизма. А разве не является прекрасным, когда человек стремится открыть прежде неведомые горизонты?

Джон-Антуан Но, он же Эжен Леон Эдуар Торке, сын калифорнийских французских эмигрантов, шестилетним переехавший во Францию, учившийся в Гавре и в Париже, общавшийся с литераторами, склонявшимися опосредованно считать себя футуристами, первоначально выбрал в качестве профессионального призвания судьбу моряка, после первого испытания воспринятую им за опасную. Эжен стал заниматься другим делом, много путешествовал, долго нигде не останавливаясь. Он сам находился в постоянном поиске. К чему мог стремиться? Не имея пристрастия к литературе, всё-таки, будучи сорока трёх лет, Эжен пишет под псевдонимом «Враждебную силу», получая звание лауреата новой французской премии по литературе. Отныне он всеми воспринимается за Джона-Антуана Но, писателя, кто первым получил приз имени братьев Гонкур.

Насколько произведение достойно внимания? О том трудно судить. Следует рассматривать несколько вариантов. Первый: иных достойных работ в тот год французская литература не предоставила на суд читателя. Второй: было решено выделить новаторское стремление к иному осмыслению действительности. Третье: в произведении сокрыт пласт правды, показанный через трансформацию реальности в аллегорический сюжет. Какой из вариантов больше нравится? С тем читатель определится сам, если всерьёз решится познакомиться с произведением первого лауреата Гонкуровской премии.

Джона-Антуана не все современники воспринимали всерьёз. С твёрдой уверенностью говорили об отсутствии особенностей. Оценивать труд писателя сугубо за новаторство? Такое мнение не всякий человек поддержит. Разве Франция лишилась подлинно талантливых писателей? Или премия специально создана, чтобы отвлечь читателя от именитых беллетристов, дав читателю право узнать про писателей новой волны? Впрочем, судить получится разным образом. Да стоит ли забывать, как всякий писатель пробивался к вниманию читателя, стараясь того добиться усердием. Можно вспомнить того же Эмиля Золя, умершего за год до вручения первой премии. Даже немного жаль, получи оную Золя, быть премии братьев Гонкур иной.

Сложно представить, чтобы мастера натурализма предавались фантазиям. Может стоит подумать иначе, французский читатель устал от потоков описываемой действительности, желая утонуть в водопаде безудержной фантазии. И тут получается ознакомиться с историей, автором которой и стал Джон-Антуан Но. Получалось так, что натурализм, победивший романтизм, уступал первенство на литературном Олимпе тому же романтизму, только названному иначе — хоть тем же символизмом или футуризмом. Не станет ошибкой сказать наперёд, заявив о возвращении натурализма в неком другом виде. Такова особенность литературного процесса, как и восприятия человека вообще — чередовать неугодное на угодное, видя приятное в прежде неприятном.

Почему не сказано о самом произведении «Враждебная сила»? Оставим знакомство с ним для удовольствия читателя. Более сказанного не добавишь, поскольку тяжело смотреть на чуждый мир своими глазами, не понимая, о каких материях писатель брался рассказывать. Или иначе получится сказать — психопатические нарушения не всегда способны оказаться интересными, особенно тому, кто желает продолжать дружить с головой и дальше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Николай Полевой «Париж в мелкой живописи нравов» (1832)

Полевой Новый живописец общества и литературы Часть 6

Трудно определить, какие именно статьи в «Новом живописце» принадлежали перу Полевого, однако, точно можно установить, что не он писал очерки «Мелкая промышленность Парижа» и «Парижские шарлатаны, чудеса и диковинки». Язык повествования настолько насыщен и летуч, чем легко отличается от слога Николая. Оставим за Полевым право переводчика. Следовательно, за ним будут и лавры автора.

Следовало создать у читателя представление о Париже в качестве особого города. Какой он вообще — Париж? Это место, где все одинаково равны и всем всё доступно. Парижане только и заняты предоставлением услуг или продажей чего-то. И это при совершеннейшей дешевизне. Хотите получить пьесу для постановки в театре? Пожалуйста, за сущие гроши вам набросают отличнейший вариант. А вдруг вы не умеете писать, вам надо отправить любовное послание, то и тогда не станет за трудность найти умеющего человека, с великим знанием дела способного осуществить желаемое. Хоть протяни руку в окно за необходимым, как тут же получишь требуемое. Таков он Париж, переполняемый от мелкой промышленности.

Что есть вообще такое промышленность? Надо полагать, в данное слово вкладывалось значение «промышлять». Из этого понимание статьи становилось определённее. Может казаться, в Париже легко открыть лавку. Далеко не легко! Лавка должна быть богато обставлена, иначе никакой парижанин не станет её посетителем. Жизнь должна доставлять удовольствие, раз человек, до того промышлявший ради заработка, решается сам одарить монетой другого промышленника. Всегда так! Нужно уметь располагать к себе людей, иначе умрёшь в Париже с голоду. Да-да… будь хоть богаче всех, завоевать положение в обществе не сумеешь, ибо тут все ко всем относятся с одинаковой долей почтения.

А каковы в Париже ростовщики? Такие же — мелкие промышленники. Нигде, кроме Парижа, нельзя взять деньги под мизерный процент, возвращая всего-то на грош больше. Есть на улицах Парижа царапатели, выискивающие в пыли городских улиц кусочки железа. И многие другие способы промысла есть — парижане могут заниматься абсолютно всем.

Особенность Парижа — в огромном количестве диковин. Вернее, в неимоверном количестве шарлатанов, пытающихся заработать деньги на обмане или чужом горе. Желается увидеть гермафродита или волосатую женщину? Будет исполнено. Ещё какое-то желание? Смело загадывайте. Этому обязательно есть место в Париже. Вот, например, девица, выросшая с дикими зверями, она на ваших глазах съест сырое мясо. А вот туземцы-каннибалы… пусть, в действительности, обыкновенные парижане, просто готовые на безумства из-за неимения другой возможности заработка средств.

Каждый уголок Парижа заполнен музыкантами, владеющими всевозможными инструментами. Хватает и живых статуй, научившихся сохранять полнейшую неподвижность. Всякий талант находит способность выразиться. Не нужны шоу по поиску талантов — достаточно прогуляться по Парижу: всё предстанет в подлинном разнообразии.

На страницах упоминается страсть парижан создавать многое одновременно. Допустим, хозяин булочной даёт на выбор не десять видов изделий, едва ли не из сотни разностей предстаёт выбирать покупателю.

Такой Париж, представленный вниманию, скорее всего Жюлем Жаненом, так как именно некоего Жанена благодарит Полевой в отражении уже московских нравов. Оставалось бы пожелать Жюлю побывать в Москве и создать аналогичное повествование. Честно скажем, версия от Полевого — не идёт ни в какое сравнение. Нет той атмосферы города, который радует и пугает одновременно. Разве кто-то захочет оказаться в Париже, где можешь иметь всё, ничего при том не имея? Может оно и к лучшему — никому не выделяется место под солнцем, каждый борется за лучшую долю, если и обманывая, то на честном желании окружающих обманываться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Франсуа Огюстен де Монкриф «Алина и Альсим» (1738)

Жуковский Баллады

Баллада переведена Василием Жуковским в 1814 году

Ах, эта вечная любовь, терзанья каковы. Сколько судеб сломано. Были и ссоры, доходящие до войны. Человеку для чего сие уготовано? А эти балладники, поэты-лирики и прочие враги людского рода, устраивают они рифмованные истерики, упиваясь красотою слога. Опять трагедия, не получилось браком сойтись у молодых, не избавятся никак от наваждения. Хотя казалось, то из решений самых простых. Говорят им родители: не к добру любовное чувство возвышать. Да молодые того век от века хулители, желают угодную только им судьбу избирать. И не доходит у них до благостного конца, драма происходит до обретения счастья, оттого видим постоянно смерть юнца. Юница — такой же объект посмертного проклятья. Отчего так? Романтика поэтам необходима. Не нужен быта мрак, должна быть любовь ощутима. У Монкрифа всё происходит в аналогичной манере, но разбавлено жизни правдой суровой, погибнут молодые, в той же о любви взаимной вере, уже расставшиеся, готовые счастье с другими обречь по новой.

Полюбила Алина Альсима, матери о том сообщив: люблю — она сказала. Зная нрав матери: тяжёлый нрав её не забыв, одобрения всё же искала. Не быть тому: ответила грубо мать Алине, — генералом будет муж. Может мечтала о внуке, мира властелине: не будет неуклюж. Отправила дочь в монастырь на три года томиться, пропал из взора Альсим. Не суждено любви осуществиться, прошла как дым. И вот послание извне, прислал любимый весточку чрез мать: прощай, другую полюбил. Поверила Алина, разве станет мать ей врать, и генерал ей мужем вскоре был. Теперь жена, хоть в грусти и печали… живёт, потупив взгляд. Пять лет прошло, как развеселить её не знали, уже и муж браку не рад. Может подарить дорогие кораллы? Может шаль по нраву станет? С товаром потребен купец. Армянин в дом войдёт, пред очами Алины предстанет, при нём драгоценный ларец.

Отчего армянин бледен? Отчего вздыхает чрезмерно? Беседы косноязычно ведёт. Болен видимо, страдает от климата… что угодно тут верно. Алина ничего не ждёт. Вот муж удалился, дабы душу не теребить. Завязался с армянином разговор. Про свою судьбу начал купец заморский говорить. Есть и у него для жизни укор. Давно, целую жизнь назад, он вынужден отдать любимую оказался: другому подарил. Сам принял решение, не мешал, ведь не зря он расставался: был не мил. Но любит сильно, нисколько не перестав любить. При нём теперь только любимой портрет. Алине стало интересно, к кому армянин мог такие чувства проявить. Гадать дальше смысла нет. Догадливый читатель ещё со вздохов армянина понимал, то казалось ясным ему. Любимый пред любимой представал, любовь снова была между ними на кону.

Так в чём необычность? Молодые теперь вместе сбегут? Увы, отнюдь! Они обязаны пережить свершившееся как-нибудь: прошлого не перечеркнуть. Алина замужем, клятву верности она дала: не отступит. Альсим должен смириться, раз она смириться смогла: он так и поступит. Коснутся друг друга, войдёт муж, в гневе достанет кинжал: драма подоспела. Монкриф снова писал необычно, очень удивлял. Признаем, баллада написана смело.

Для читателя из России балладу старательно Жуковский переводил. Для читателя разве? Сложные отношения свои, он самым ему доступным образом показать решил. Уподобился язве. Пусть знает та, к кому он обращался, что дружба вечная возможна. Это так! Ведь общаться дружески легко, совсем не сложно… и за любовь не будет драк.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Екатерина II Великая «Антидот» (1770)

Екатерина II Великая Антидот

Принадлежит ли руке Екатерины «Антидот»? Этого никогда не удастся установить. Издан он на французском языке вне России, без указания на авторство. Исследователи творчества Екатерины отмечали сходство манеры написания, либо автором текста должен был быть тот, кто пользовался старыми орфографическими правилами. Но так как Пыпин склонен считать «Антидот» трудом Екатерины, включил в изданное им собрание сочинений императрицы, значит данная работа подлежит рассмотрению.

«Антидот» — это возражение на путевые заметки французского аббата, астронома и путешественника Жана Шаппа д’Отроша, побывавшего в России в 1761 году. Аббат желал добраться до Тобольска, откуда наблюдать за прохождением Венеры по солнечному диску. Результатом его путешествия стала книга «Путешествие в Сибирь по приказу короля», с подзаголовком «содержащее отчёт об обычаях и традициях русских, состоянии государственных дел этой державы, географическое описание и нивелирование дороги от Парижа до Тобольска, астрономические наблюдения и опыты с природным электричеством». Годом позже он умер, поехав с аналогичной целью в Мексику. И вот в 1770 году вышел «Антидот». Ничего особенного в нём не было. В те времена научное общество только таким образом и дискутировало, создавая возражение или находя подтверждение прежде вышедшим трудам.

В «Антидоте» сразу сообщалось — каждый путешественник видит в окружающем не чужую самобытность, он ищет сходство с самим собой. Проще говоря, француз всюду желает находить французское, а русский — русское. И если картина мира не сходится, это приводит к огорчению, порою доходящим до того, что возникает желание указать на имеющиеся несуразности. Ещё чаще людям хочется высмеять всё, ими не понимаемое и не принимаемое.

О чём думает иностранец, прибывший в Россию? О холоде. В России неимоверно холодно. В «Антидоте» на это следует возражение. Оказывалось, вне помещения действительно зимой не совсем приятно находиться, зато внутри помещений такой жаркой температуры не бывает нигде в Европе, так как в России дома хорошо отапливаются. Тем и наполнен «Антидот»: возражениями словам аббата.

Как-то Шапп передвигался по льду на лошади и провалился. Но не под лёд, он угодил сразу в воду. Отчего существуют такие места? Автор «Антидота» смеялся, указывая на неосведомлённость путешественника. На реках специально вырубаются проруби, иначе невозможно стирать бельё. Возмутился Шапп традицией рано женить детей. И этому есть объяснение — иным крестьянским семьям требуются работники, другим нужнее избавиться от лишних ртов. А уж про баню… Шапп точно опростоволосился. На утверждение, будто русские женщины после бани с мужчинами в снегу валяются, автор «Антидота» возражал хотя бы тем, что не каждый русский бывал в бане, предпочитая прочие способы омовения тела.

Главное достоинство Сибири — плодородная земля. Ещё при Иване Грозном русскими зерновыми кормилась Европа, отчего приходилось отказывать поставлять зерно, ввиду невозможности дать больше. Накормив все скандинавские страны и Англию, Франции не смогли найти зерна, предложив в следующем году прибыть пораньше. Изобилует Сибирь животными и рыбой. Шапп подметил, насколько русские при этом чураются мясной пищи. Конечно, автор «Антидота» вдоволь насмеялся неосведомлённости француза, ежели тот не знал про православную традицию поститься по средам и пятницам, в том числе продолжительно на протяжении недель и месяцев.

Автор «Антидота» не умолкал, желая возразить практически каждой строчке из путевых заметок аббата. Коснулся разговор и рабства. Шапп подметил, будто из рабов состоит даже русская армия. Пришлось автору «Антидота» подробно расписать, с каких пор произошло закрепощение, как его правильно следует понимать.

Таков «Антидот», иначе дозволенный к переводу в значении «Противоядие». Он не слишком знаком в Европе, ещё меньше о нём знают в России.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Екатерина II Великая «Велизарий Мармонтеля» (1768)

Екатерина II Великая Велизарий

Благими помыслами запомнилось начало правления Екатерины. Она не только переписывалась с мыслителями Европы, её мнением интересовались некоторые западные писатели, в частности одним из таковых был Жан-Франсуа Мармонтель, в 1767 году опубликовавший дидактическое произведение «Велизарий», и среди людей, получивших персональный экземпляр, оказалась и Екатерина. Сам факт этого может быть истолкован за возможное влияние на написание «Наказа», но «Велизарий» всё-таки примечателен иным влиянием. Екатерина взялась за перевод девятой главы, чего прежде за ней не замечалось. Действительность этого устанавливается по собственноручно сделанным записям.

В девятой главе речь шла про добродетель. Ставился вопрос: добродетельна ли добродетель? Ставился и другой вопрос: может быть в добродетели содержится элемент корысти? Возникал новый вопрос: зачем корысть извлекать из добродетели? Суть «Велизария» пояснялась как раз большей долей в содержании авторского философствования. Сказ постепенно перетекал в рассуждение о дружбе.

Далее давалось представление, каким должен оказываться правитель. Вполне очевидно, добродетельным. Ему полагается управлять на благо подданных. Ведь какой смысл в тиранствовании? Мармонтель приводил в пример тигра, содержащегося в неволе. Ежели тигр с виду добр, это не убережёт от того, что, ежели забыть его покормить, он не съест собственного благодетеля.

Таково наполнение девятой главы «Велизария», становящегося известным по переводу Екатерины. Интересующиеся могут ознакомиться даже с перепиской, поскольку сохранились свидетельства об обмене сообщениями между Екатериной и Мармонтелем. Как всегда, переписка велась за французском языке. Потому, более других старавшийся в сохранении литературного наследия императрицы, Александр Пыпин оставлял всё в неизменном виде, не удосуживаясь выполнить перевод на русский язык. Таким образом он поступал с перепиской и с прочими работами, выполненными Екатериной на других языках.

Но писать на иностранных языках Екатерина начнёт в последние годы жизни. Так из-под её пера выйдет короткое повествование «Леониана, или Изречения и деяния господина Леона обер-шталмейстера, собранные его друзьями» и подобие набросков «Relation véridique». Об этом следует говорить тут, поскольку содержательность представляет малый интерес, и если где-то не найти места для упоминания, то значения им придано вовсе не будет.

Снова возвращаясь к «Велизарию». Полного перевода Екатерина не выполнила. Для чего тогда потребовалось конспектировать девятую главу, к тому же на русском языке? Переводом назвать не получается, следует говорить именно о конспектировании. Екатерину озаботила необходимость стремиться к добродетели. Она должна была подлинно считать всякого правителя обязанным заботиться о благе людей, ни в чём не желая поиска личной выгоды. В том и суть любого человека, ставшего правителем. Нет смысла обеднять самого себя, поскольку, лишая подвластных тебе людей чего-то, того же в конечном счёте лишаешься сам. Значит не может быть корысти в добродетели — это самое главное наблюдение.

Другой особенностью выполнения перевода «Велизария» является следующее обстоятельство — Екатерина путешествовала по Волге. Может обстоятельство и незначительное. Впрочем, сам перевод похож на краткую выжимку нужных сведений. Таким его и следует понимать, о чём уже было сказано. Содержание «Велизария» нисколько не способствовало формированию «Наказа». Если к чему и нужно подвести речь, то к стремлению европейской литературы тех лет нравственно совершенствовать читателя, подменяя сюжет наставлениями. Надо полагать, Мармонтель не ограничился дидактическим содержанием в одной девятой главе. Только вот Екатерину заинтересовало знание о добродетели, которая может, почему-то, пониматься с отрицательным значением, вследствие присущего доброму началу злого умысла.

Более о «Велизарии» за авторством Мармонтеля не скажешь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Филипп Эриа «Испорченные дети» (1939)

Эриа Испорченные дети

В чём негативное влияние на человека мирного времени? Он развращается, становится самовлюблённым и забывает обо всех, кроме себя. Вот и Филипп Эриа, как раз накануне новой Мировой войны, перед её самым наступлением, написал роман о пресыщенных жизнью людях — про семейство Буссарделей. Их главная забота — накопить капитал, никуда в сущности его не вкладывая, кроме акций на бирже. Что от таких людей ждать? Ничего. Если от них и будет нечто исходить, то лишь безумие. Вот потому и произойдёт история, рассказанная Филиппом Эриа. Придётся сообщать от лица персонажа, мало похожего на прочих членов семьи, этакого третьесортного выродка, на небольшой срок покинувшего Францию и возвращавшегося назад. Что там теперь его ждёт? Кажется, об этом Эриа не знал сам, наполняя повествование по мере продвижения по сюжету.

Сперва Эриа желал дать представление о Буссарделях. Делал то он неспешно. Героиня повествования возвращалась домой, вспоминая многое, как из жизни предков, так и касательно своего пребывания в Америке. Филипп постарался показать различие между европейским и американским образом жизни, почти нигде не находящим точки соприкосновения. Даже в отношении денег. Если в Америке наличность находится в постоянном движении, направляется на развитие экономики и промышленности, то в Европе финансы складируются мёртвым грузом, словно не существует способов, чтобы извлекать не деньги из денег, а нечто другое, способное приносить такие же деньги, и в гораздо большем количестве.

Как помочь европейцам иначе смотреть на действительность? Надо их на пару лет отправить пожить в Америку, как поступила героиня повествования. Она хлебнула всякого, вплоть до ухаживаний с бойфрендами, о чём может не следовало рассказывать, но разве думал о том Эриа, сплетая сюжет из известного ему, но ещё не полностью принявшем вид в качестве литературного произведения. Требовалось внушить читателю единственное — в Америке не всё хорошо, чтобы стремиться быть похожим на американцев… Вместе с тем, в Америке всё довольно хорошо, так отчего бы и не стремиться? Всё это померкнет, стоит возникнуть необходимости описывать причуды богатых.

Собственно, какие скелеты хранятся в шкафах Буссарделей? Сия семья помешана на чистоте крови. Не должно быть тех, кто станет претендовать на их наследство, не являясь членом семейства. Может произойти убийство, только бы отказать чужому ребёнку в праве считаться Буссарделем. Каким образом? Например, член семьи женится, его жена беременеет. Вроде бы в том нет ничего необычного. Да вот не мог сей муж иметь детей, поскольку, вследствие операции, проведённой ему в детстве по поводу туберкулёза половых органов, он должен являться бесплодным. Раз так, то нужно быстро действовать, заранее создавая инструмент для противодействия неблагоприятным для семейства последствиям. Но насколько можно быть уверенным в действиях, ежели не всё мыслимое становится схожим с домыслами о должном быть?

Эриа ухватился за придуманную им нить. Филипп лукаво поведёт читателя по наиболее заманчивому для восприятия пути. Пусть Буссардели ошибаются! Когда-нибудь они горько пожалеют о совершённом ими деянии. Смерть одного из них ляжет на совесть семейства тяжёлым камнем. Дорого им должна обойтись их напыщенность. А по сути, ничего в том нет особенного. Как раньше знать изничтожала родственников, опасаясь делиться наследством, так в века последующие, избавившиеся от дворянства, ничего в сущности не изменилось.

Всё прочее, о чём повествовал Эриа, это наполнение страниц хоть чем-то, каким бы лишним для повествования оно не казалось.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 2 3 4 26