trounin.ru

Дабы лучше понять жизнь, надо своими глазами посмотреть на окружающую действительность. И тогда окажется, что всё далеко не так, как о том принято думать. Халед Хоссейни прежде негативно отзывался о режиме советской власти в Афганистане, имея о ней представление сугубо со слов американской прессы. Но вот им написан «Бегущий за ветром», Хоссейни получил возможность побывать в родившей его стране. И что он узнал? Отнюдь! Оказалось, советский режим правления позволил афганцам почувствовать свободу от предрассудков, отказавшись от всего, что связывало по рукам и ногам. Но вот власть советов пала. Кто пришёл вместо них? Сперва моджахежы, затем талибы. Небывалое насилие посетило Афганистан, не знавшего подобного унижения никогда прежде. Процветающий Афганистан уподобился Камбодже, поедавшей себя точно тем же автогеноцидом. Пусть красные кхмеры выдавали себя за социалистов, тем на собственный лад творя безумие. Пришедшая к афганцам язва начала разъедать их разум, порождая чудовищные изменения в общественной жизни. Обо всём этом узнал Халед, стоило ему встретиться с реалиями Афганистана лично, заново осмыслив судьбу проживающих и проживавших на его территории народов.

Не надо ничего придумывать. Достаточно лишь ознакомиться с рассказами свидетелей. Мало ли имеется примеров, сообщающих о горькой человеческой доле? Хоссейни взял в качестве примера несколько семейств, воссоздав на основе их жизни цепочку событий, охватив тем самым историю Афганистана от последнего короля до прямого вмешательства американцев. И получилось у Халеда протяжённое повествование, где основные ужасы коснулись женской доли, обречённой оказаться на последней из доступных ролей. Только при социализме женщины Афганистана обрели право на выражение личного мнения, могли получить образование и устроиться на работу. Тогда как в последующем ничего подобного им никто не давал.

Беда афганцев — в них самих. Они не способны преодолеть доставшееся им в наследство мировосприятие. Они погружены в заботы, от которых следовало избавляться при первой на то возможности. Усугубляет быт афганцев и исповедуемая ими религия. Точнее не сама религия, а её трактование. Прежде над человеком должен властвовать разум, чего по произведению Хоссейни заметить не удаётся. Халед показывал так, чтобы читатель бесконечно возмущался им описываемым. В какой-то момент обязательно возникнет недоверие. Уж ежели всё настолько было плохо, то как афганцы до сих пор не самоистребились, всё-таки продолжая существовать и поныне? Это объясняется стремлением ряда писателей к излишней драматизации, полностью отказываясь видеть происходящее в самую чуточку лучшем свете.

Что остаётся? Как нужно поступать? Смогут ли афганцы сами ответить на эти вопросы? Если Хоссейни не приукрашивал, говорил существенно важные вещи, тогда необходимо задуматься, как всё-таки нужно жить, каких устремлений придерживаться. Конечно, всякое общество имеет право на существование, покуда находятся его приверженцы. Отказывать в том праве никому нельзя. Должна быть единственная оговорка. Она гласит: когда хочешь жить по своим правилам, тогда позволь другим жить по правилам, которые по нраву окажутся им. Такое получится когда-нибудь осуществить? Ответить можно положительно, но с той же единственной оговоркой, означающей развязывание войны между всяким, чьё мнение не может сойтись.

Хоссейни отмечает благость пришествия американцев в Афганистан. Наконец-то афганцы заживут достойной их существования жизнью. Но понимает ли Халед, как велики противоречия, не скоро способные утихнуть? Ведь будут среди афганцев рождаться люди с иным мышлением, считающие противным жить по американским нормам поведения. И тогда будет новый виток конфликта. К сожалению, с противоречиями быстро сладить нельзя, для этого нужны решительные меры. Однако, спешка скорее даст отрицательный результат. Как не удержался социализм, так может не удержаться и любой другой режим.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек любит хулить своё настоящее, и он же любит боготворить своё прошлое. Причём, боготворит он то прошлое, которое прежде хулил, когда оно было его настоящим. Так уж устроен человек. Ему кажется былое прекрасным, хотя ничего тому не способствовало, и не должно способствовать в будущем. Причина объясняется тем, что настоящее всегда хуже прошлого. Получается, с каждым годом ситуация только ухудшается. Глупость подобного умозаключения очевидна, но человеку не под силу заставить себя боготворить настоящее, начав хулить прошлое. Безусловно, имеются в былом эпизоды, о которых вспоминаешь с ужасом. Да отчего-то всё равно находятся те, для кого прошлое краше настоящего. Во многом это объясняется скудным знанием реалий вчерашнего дня. К тому же, солипсизм никто не отменял.

Джон Стейнбек взялся отразить именно страдания от настоящего дня. Его герой — утративший идеалы человек, оказавшийся никем в городе, где всё должно ему принадлежать. Тяжело осознавать могущество предков при понимании собственной никчёмности. В лучшем случае получится владеть лишь магазином, ни на что большее не смея рассчитывать. Вполне очевидно, почему для главного героя прошлое лучше настоящего. И причина не в нём, а в тех предыдущих поколениях, не сумевших удержать доставшееся по наследству влияние. Было бы в том нечто удивительное. Стейнбек не мог не предполагать, что вечного не существует, ведь кто берёт от жизни всё, не понимает, как важно научиться сохранять достигнутое, и на его место приходят другие, кому есть к чему стремиться, пусть и они обречены на поражение.

Есть ли смысл бороться за утерянное? В отношении сегодняшнего дня смысл есть, а в отношении последующих дней — отсутствует. Стейнбек предложил в качестве примера детей главного героя. Пока отец цепляется за славное прошлое предков, новому поколению о том даже думать стыдно. Их открытым текстом позорят одноклассники, находя множество причин обсмеять за громкость имён в их роду. Так у детей главного героя ломаются представления, поскольку они готовы забыть историю, словно стремясь начать существование с чистого листа.

Так зачем опираться на прошлое, говоря о дне настоящем? В былом нет ничего, кроме старых обид. Но для чего к тем обидам возвращаться? Каждое поколение начинает заботиться о прежних устремлениях, нисколько тем не способствуя налаживанию мирного диалога. Наоборот, когда некто вспоминает о славе предков, тогда память толкает других возместить обиды прежних лет и веков. И нужно найти тот момент, поскольку детям главного героя всё равно предстоит стать ближе во мнении к отцу, чью позицию они обязательно разделят по мере взросления.

Впрочем, былое из памяти не сотрёшь. Человек обязан соотносить настоящее с прошлым. Остаётся пожелать не искать сходства и расхождений. Лучше постараться наладить сегодняшний день за счёт текущего положения, нежели обращаться к моментам, к которым ни одна из сторон не имеет прямого отношения, кроме опосредованной связи, проистекающей обычно сугубо из географического признака, либо иного, имеющего важное культурное значение.

Пока же предстоит внимать происходящему на страницах произведения Стейнбека: видеть переживания главного героя по утраченному влиянию, жалкой собственной судьбе, вниманию к успехам прибывших извне, а потом помогать ему бороться за личное счастье, стремясь добиться того, чем обязан тот был обладать изначально. Этот путь может закончиться успешно, но в отдалённой перспективе он трагичен. Важно осознать, что нет нужды исправлять прошлое и жить во имя будущего — следует помнить сначала о настоящем, ибо именно оно создаёт отношение к прошлому, и всё же никак не способствуя должному вскоре произойти.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Америка конца XIX и начала XX века — воплощение краха человеческих надежд. Люди перестали иметь значение для государства. Даже желающие работать — не могли найти работу. Это ли новое явление? Отнюдь, с аналогичными проблемами сталкивались прежде в Англии и Франции, теперь очередь дошла до американских штатов Северной Америки. На этой почве могли трудиться писатели-реалисты, собиравшиеся нести читателю честное слово о происходящем. Но была ли в них нужда? Люди предпочитали зачитываться романтическими историями, обходя вниманием любые произведения, натуралистично описывавшие повседневность. Кто всё-таки брался писать в подобном духе, не пользовался спросом. Исключением стал Джек Лондон. Причина того отнюдь не в его воззрениях, просто он хорошо начал с разговора на отвлечённые темы, а потом уже нельзя было заставить замолчать того, кто успел прогреметь на всю страну.

Особенностью биографии Лондона является его участие в жизни социалистической партии. Он тратил силы и время, стараясь донести до каждого необходимость открыть глаза на происходящее. Он стремился участвовать в политике, только ни разу не выиграл выборы. Джек и с партией рассорится по причине расхождения в подходах к пониманию её деятельности. Не будет излишне назвать его жизненную позицию равнозначной представлениям ещё не народившихся большевиков, противопоставлявшего себя буржуазно настроенным социалистам Америки, чьё понимание аналогично меньшевикам, так же ещё не появившимся. Джек считал — нужно побуждать народ, не ограничиваясь участием в выборах. Не должен социалист уповать на победу там, где изначально заложен механизм, редко способствующий поддержанию республиканских или демократических традиций.

Фонер стремился понять, почему натуралистическая литература не пользовалась спросом. Вместе с тем, он не стал рассматривать самый очевидный вариант. Тот, кому она предназначалась, не имел возможности её купить. Вполне вероятно и то, что он не умел читать. А скорее всего третье — не хватало времени. Трудиться приходилось по тридцать шесть часов подряд за смену, либо более. Разве в таких условиях останется время на чтение беллетристики? Оная не могла ничего изменить. Горькой пилюлей она в той же мере не являлась. Поэтому, ежели душа требовала излить обиду на бумагу, то рассчитывать на всестороннее внимание не приходилось. Имелось одно исключение — провоцировать общество, тем пробуждая к себе интерес.

Оттого Фонер и называет Джека бунтарём. Лондон восставал против обстоятельств, словом одолевая капиталистов. Он их бил на страницах произведений, позволяя временно одерживать верх, дабы в итоге даровать пролетариям счастье. Джек будто действительно считал, согласно Фонера, что вся история человечества — это борьба эксплуатируемых с эксплуататорами. Вся ли? И всего ли человечества? Касательно трудящихся Америки — то походило на правду. Подобные мысли обязательно возникают в малом количеством случаев. Одним из основных является переход от кустарного производства к промышленному, где вследствие перераспределения человеческих ресурсов большая часть рабочих оказывается невостребованной.

Как же быть? Вроде сбывается мечта, позволяющая не работать. Вместе с тем, оказывается, лишаясь заработка, люди становятся перед осознанием голодной смерти. Вполне очевидно, никто не согласится содержать работников, когда в них нет нужды. Это больно видеть, да иначе быть не может. Человечество ещё не раз столкнётся с подобным в будущем. Поэтому не стоит забывать про социалистические воззрения. Они обязательно пробудятся, стоит свершиться усовершенствованию производства, вслед за чем последуют увольнения, а значит и станет очевидной незавидная доля выброшенных на улицу работников.

Фонер забыл про ещё один важный момент, хотя вскользь его упоминает. Джек Лондон пытался бороться за права американцев, видя обездоленных сугубо в лице пролетариев. Он никак не собирался обращать внимание на проблемы других слоёв населения американских штатов Северной Америки. А между тем, чернокожая часть общества испытывала проблемы, несоизмеримо сложнее. Сомнительно думать, будто Лондон допускал мысль о братстве разных рас, особенно вспоминая его идею превосходства англосаксов.

В остальном Фонер создал примечательный образчик биографии. Он рассказал про обстоятельства рождения, отношения с матерью и отчимом, про жён и немного про детей, поведал о поездках Джека на русско-японскую войну, в Англию и отчасти в Мексику, в том числе описал и вояж на Снарке. И всё же важнее было показать, каким Джек являлся бунтарём.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Культура массового потребления лжива. Невозможно смотреть кино, понимая, всё происходящее на экране пропитано фальшью. Отдохновением становятся книги. Но и с этим не всё ладно. Имеется изрядное количество писателей, живущих иллюзиями. К таковым относится и Стивен Кинг. В который раз он показывает читателю человека с отклонениями в психическом развитии. Если бы такое количество душевнобольных бродило по Земле, население планеты успешно бы вымерло. На этот раз всё не настолько масштабно. Кинг предложил герметичный триллер, позволив действию происходить в одном доме, практически в одной комнате, с редким включением обстановки извне. Даже персонажей всего двое. Один из них якобы адекватный создатель художественных бестселлеров, а другой — маньяк со справкой из психиатрической лечебницы, желающий сжигать книги и кромсать плоть. Вновь Кинг вспомнил, что пальцы — это всего лишь пальцы.

Почему медики у Стивена психопатичны? Если не режут себя, то стремятся к тому в отношении других. Впрочем, лечить душу требуется большинству героев Кинга. Собственный внутренний мир рвётся наружу, побуждая переносить на бумагу груз эмоциональных проблем, тем облегчая самочувствие. Просто в прекрасный момент Стивен понял — надо погрузить нового-старого персонажа в страдания. Осталось понять, из чего исходить. Решение оказалось типичным для Кинга. Требовалось лишь разобраться, каким образом писать произведение, если описанию доступно излишне малое пространство. Выход оставался за проработкой внутреннего мира главного героя. А что больше всего ему может доставлять страданий, учитывая профессию писателя? Разумеется, страх всякого творца — прогневить почитателей его таланта. Вот исходя из этого и будет дан ход повествованию, призывающему отнюдь не к необходимости опасаться оказаться наедине с психопатом, а банально соблюдать правила дорожного движения, поскольку езди размеренно, не попадай в аварии, как избежишь всего того, о чём поведал читателю Стивен Кинг.

Такова реальность — думается с первых страниц. Кажется, лучше умереть из-за присущей тебе глупости, нежели быть спасённым, но ради продолжения существования в виде растения. У главного героя, который писатель, переломаны кости ног: нижние конечности превратились в месиво. Ему помогает оказавшийся рядом другой главный герой, доставив к себе домой и оказывая необходимую помощь. Вроде бы всё благополучно — за единственным исключением — отныне писатель в руках маньяка, в чьей воле совершать любые действия, какие только придут ему в голову. А так как он психически болен, причём скорее всего шизофренией, то его любовь проявится вполне объяснимым образом — бьёт, значит любит. Только в случае Кинга формулировка будет звучать иначе: кромсает плоть, значит любит. Не повезло писателю ещё и в том, что его мыслями руководил непосредственно Стивен, взявшийся отомстить всем собратьям по перу разом, убедительно продемонстрировав, что дабы писать — нужно сперва пройти череду испытаний. И уж кто-кто, а участник его книги то познает в полном объёме, к тому же ещё и благодаря самого Кинга, взявшегося вершить судьбами литературных персонажей, благо демиургом он является сугубо для придуманных им же миров.

Цельный человек не может быть сильным, сильнее он становится, теряя части тела. Пусть его душа уничтожается, падает моральный дух и у него пропадает желание продолжать жить. Это идея Стивена Кинга, которую он раз за разом претворяет в действительность, ни с чем не считаясь. В конце обязательно всему предстоит принять более-менее приличный вид. И вполне себя окажется так, будто мучения перенесены во благо. Надо же такое представить, чтобы лишения оказалась с положительным знаком. Таков уж Кинг — он крушит и ломает жизни, совершая то для пользы… сугубо по его же мнению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нельзя написать биографию писателя, не стремясь понять оставленное им литературное наследие. Но всегда можно найти моменты, делающие такую биографию уникальной. Касательно Джека Лондона — речь о нём самом. Это только кажется, будто среди им написанного достаточно информации, позволяющей воссоздать портрет писателя. Однако, Лондон не писал на личные темы. В его богатом творческом наследии есть информация о многом, но не о его любовных отношениях, жёнах, детях и всём прочем, что касается общения со знакомыми. Частично открытый, Джек раскрывал далеко не всё, чем теперь можно заинтересоваться. Как же о нём лучше написать? Казалось бы, Ирвинг Стоун должен был справиться с поставленной задачей. Да вот не справился.

Возникает сомнение, насколько Стоун знаком с творчеством Лондона? Сомнительно, чтобы он прочитал всё наследие писателя, кроме некоторых избранных романов и сборников рассказов. Как сомнительно и ознакомление с письмами Джека, использованными в чрезвычайно малом количестве. Фигура Лондона должна возвышаться выше, нежели она оказалась представленной на страницах посвящённой ему биографии. И по сути окажется, что говоря о чём-то, Стоун не стремился понять причин. Начиная с обстоятельств рождения, Ирвинг поведёт читателя по усеянной затруднениями жизненной дороге писателя, оборвавшейся в сорокалетнем возрасте из-за страданий, объяснить которые Стоун в той же мере не сумел.

Читателю ясно, Джек Лондон рос в сложных условиях. Не зная родного отца, воспитываемый отчимом и матерью, он с юных лет трудился, отдавая деньги родителям. Уже тогда он стремился к путешествиям, сооружал собственный плот и мечтал о покорении морских просторов. Перелом в восприятии у него случится вместе с пробуждением желания писать. Об этом он сам рассказал в произведении «Мартин Иден», высоко ценимом Стоуном. И этого вполне достаточно, чтобы отказаться от чтения любых биографий о Джеке Лондоне. В тексте сего произведения упомянуто всё, вплоть до решения самоустраниться от страстей бренного мира.

Стоун постоянно избегает темы алкоголя. Он создаёт представление, якобы автобиографический труд «Джон — ячменное зерно» послужил причиной для введения Сухого закона. А как сам Лондон относился к алкоголю? Читатель знает: Джек с малых лет имел пристрастие к выпивке. Он не проводил ни одного дня, не приняв дозу спиртного. И именно алкоголь повинен в том, что однажды Лондон упал в холодную воду, застудил почки и счёт оставшихся ему лет пошёл в обратном порядке. Ведь откуда возникла та самая уремия, побудившая Джека принимать морфин с атропином? Довольно странно, что читатель должен сам находить ответы на вопросы, тогда как биограф констатирует факты, никак не желая найти причин. К чему тогда потребовалось рассказывать, не сообщая существенно важного?

Лондон у Стоуна — простак. Всю жизнь им пользовались! Из него высасывали соки и без стеснения бросали. Он был готов печатать рассказы за один доллар, что радовало его издателей. Он писал развёрнутые рецензии на произведения начинающих авторов, получая в ответ оскорбительные письма, не стерпевших критики писак. И сам Лондон в «Путешествии на Снарке» говорил, как его постоянно дурили, из-за чего предпринятое им кругосветное путешествие закончилось едва ли не сразу, став причиной новых расстройств. Впрочем, огорчится Лондон ещё не раз. Он будет испытывать проблемы из-за бракоразводного процесса, а другая его стройка — Дом Волка — окажется поглощённой пожаром. Но почему Джек принимал удары судьбы и не пытался их предотвращать? И об этом Стоун предпочёл промолчать.

А как же постоянное возвеличивание англосаксов? Гимн их величию, помноженный на уничижительное отношение ко всем прочим расам и национальностям? Снова Стоун молчит, мягко ограничиваясь интересом Лондона к философии Фридриха Ницше. Читатель и без этого знал, помня, как «Дочь снегов» обозначила мировоззрение Лондона, закрепив его окончательно «Мятежом на Эльсиноре». Более того, расизм проявлялся и среди животных, неизменно ставивших людей с белым цветом кожи выше прочих. Обойти такой момент, значит забыть, о ком взялся рассказывать. А ведь следовало проследить, в результате чего Лондон обрёл подобное представление об устройстве человеческого общества. Остаётся лишь сожалеть о гробовом молчании Стоуна.

Так и закончится биография, не удовлетворив любопытства. Подобного рода литературу может сочинить каждый, дай ему для этого возможность и время. Будем считать, Ирвинг Стоун не остыл от ранее написанной им «Жажды жизни» — биографии Винсента ван Гога. Потому он и не смог перестроиться на создание портрета человека, чьи мысли доступны каждому желающему без дополнительной их обработки.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В маленьких американских городах случается всякое. Порою их посещают люди печальной судьбы. Тогда спокойная жизнь наполняется событиями. Как-то в один из таких городков приехал главный герой произведения «Как по лезвию», устроившись в контору по продаже автомобилей. Не имея за душой ничего, кроме преступных замыслов, он задумает поджечь ветхий склад и ограбить банк, чтобы уехать в Южную Америку, более не испытывая нужды. Но ничего просто так не случается — за всё полагается отвечать, если не по строгости закона, то в угоду чей-то заинтересованности. Коварство ведь проявляется по всякому, в том числе и ради необходимости воздать по заслугам.

Главный герой хамоват. Он целует девушек, если того желает. Без стеснения их зажимает. Может избить неугодного. Не способный на совершение благих поступков, он старается не придавать совершаемым им действиям огласки. Являясь человеком новым, он старается не подпадать под подозрением полиции. Однако, задуманное ограбление банка не станет для него выгодным делом. Жизнь всегда преподносит сюрпризы. Начальник конторы болен сердцем, осознаёт близкий конец, потому ищет кому передать бизнес. Лучше человека, нежели главный герой, не найти. Но банк-то уже ограблен, значит наступила пора испытывать муки совести, сожалея о скоропалительном воплощении теперь бесполезного.

Находясь под постоянным подозрением, не знаешь, кого следует остерегаться. Лишённый способности свободно передвигаться, главный герой становится жертвой происков других злонамеренных людей, желающих выгоду сугубо для себя. Приходится менять планы, подстраиваясь под налагаемые на тебя требования. Желая любить молодую и красивую, окажешься вынужден вступить в брак с женщиной в возрасте и противной присущими ей помыслами. Может придётся убить какого-либо человека, опасаясь его длинного языка. А может судьба преподнесёт подарок в виде места директора банка, который некогда и был ограблен. Знать бы заранее о предстоящих испытаниях, так жить мог спокойно, ибо всё в конечном итоге само пришло в руки.

Необходимо нагрузить действие моралью. Вильямс часто к этому прибегает. Её суть в достижении главным героем желаемого результата, но при условии, что достигнутое обратится в пыль, стоит общественности узнать о совершённых им проступках. В США это делается просто, становясь причиной душевных терзаний. Имея нужное для райского существования, знаешь о готовых открыться дверях ада. Стоит определённому человеку умереть, как заготовленное им письмо для властей достигнет адресата. От воздаяния никуда не деться, как не ходи по лезвию, избежать последствий не удастся.

Говорить о симпатичности главного героя не приходится. Он вызывает отторжение с первых страниц, неизменно усиливая сие чувство до завершающей главы. Читателю может быть обидно, что такому герою вообще позволяется ощутить краткий миг победы, какими бы последствиями тот не грозил. Совершавшему противоправные действия, забывшему об уважении чужого человеческого достоинства, нельзя было давать даже малого ощущения достигнутого. Пусть он окажется в ожидании электрического стула, но жить он будет в роскошных условиях и при грамотном подходе всегда найдёт способ избежать наказания. Только Вильямс твёрдо уверен — уйти от американской исполнительной системы наказаний никому не дано. И стараться не стоит, должного произойти никак не избежать.

У каждого действующего лица имелся собственный секрет, бережно хранимый от других. Главный герой не хуже и не лучше прочих, но именно от его лица велось повествование. Потому ему приходится осознавать совершённые прегрешения, а не другим. Рассказать историю допустимо от каждого из них, неизменно находя схожие черты в поведении.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Можно ли написанному верить? Чарльз Вильямс представил вниманию читателя историю, в которой всё может быть вымыслом. Доверчивый человек поверит рассказанному, склонный анализировать — усомнится. На руках есть лишь дневник, его содержание будто объясняет, почему в море оказалась яхта без экипажа. Для убедительности оставлен чемодан с почти сотней тысяч долларов. Но стоит ли согласиться с предложенной на страницах версией? Каждый читатель сам определится с ответом на данный вопрос.

Вильямс сказывает так, словно красивая девушка попросила парня достать со дна озера ружьё, проверив тем его способности. Выдержавший проверку, он станет свидетелем избиения этой женщины, после узнав обстоятельства травли её семьи. Впрочем, он так до конца никогда и не узнает всех обстоятельств, поскольку происходящее не всегда поддаётся логическому объяснению. Ясно одно, нужно раздобыть яхту и отправиться на поиски самолёта, разбившегося вблизи рифа Скорпиона. На борту того самолёта перевозилась партия бриллиантов.

Интерес к самолёту испытывают работники некой организации, старающиеся выбить из девушки его местонахождение. О том ей просто был обязан сообщить её муж, вернувшийся домой, прятавшийся и в итоге лишившийся жизни. В кругу сих проблем предстоит разбираться тому самому парню, достававшему со дня ружьё. Он обязался помочь девушке. Но как это сделать, если он находится под постоянной слежкой?

Дочитав до конца, читатель обязательно задумается, был ли парень в действительности? Уж не выдумка ли вся приведённая в дневнике история? Муж девушки вполне мог остаться живым, выйти на яхте в море и сочинить всё, что угодно, только бы отвести от себя любые подозрения, растворившись едва ли не в бездне, погрузившись на дно в отчаянном желании забыться. Правду выяснить так и не получится, так как её установить не представляется возможным.

Капитан корабля, нашедшего яхту, сделает правильные выводы касательно содержания дневника. Он не удивится ещё тёплому чайнику, как не задумается об оставшемся чемодане с деньгами. Он посмотрит на ситуацию шире. Стоит ему вернуться на берег, сообщить властям о происшествии, как газеты переполнятся от заголовков про пропавших в море людей.

Более того, газеты получат эксклюзив в виде рукописной работы, упоминающей о важных происшествиях, проверить истинность которых не сильно затруднительно. Можно обыскать дом девушки, отыскать труп человека на стоянке для яхт, провести поисковую операцию в море, а то и отправиться на поиски самолёта, в недрах коего могут продолжать храниться драгоценные камни. Чем больше будет найдено совпадений, тем скорее содержание дневника признают подлинным.

«Риф Скорпиона» не распространяется о дальнейшей судьбе действующих лиц произведения. Они пропали, воспоминанием о них служит дневник. Так верит ли читатель написанному или наконец-то задумался о необходимости подвергать сомнению всякое слово? Вильямс заставляет поверить, что другого наглядного доказательства не требуется. Он предельно ясно объяснил сложность понимания письменных источников, могущих быть подлинными в деталях, но в человеческих поступках однозначных разъяснений дать не способные.

Кроме того, не обязательно, чтобы обозначенные на страницах люди были теми, кем они представлены. Как знать, являющиеся в тексте злодеями, могли иметь благие побуждения, а показанные с положительной стороны — воплощать всё негативное. Это проверить так же не получится. Причина того понятна без лишних объяснений, ведь о произошедшем сумел рассказать один человек, тогда как прочие действующие лица к моменту его исповеди были убиты или умерли при прочих обстоятельствах. Вполне головоломка, если читатель решится задуматься о прочитанном.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Часто надежды идут прахом. Перспективы оказываются лишёнными возможности их реализовать. Герой Чарльза Вильямса был успешным игроком в американский футбол, пока не попал в аварию. Пьяный лихач подрезал его автомобиль. Теперь на спортивной карьере поставлен крест. Забыть бы об этом, дабы найти другой интерес в жизни. Но всё случится так, что окажется — он стал жертвой обстоятельств. Лихач желал его смерти. Но почему? Читателю предстоит в этом разобраться.

Чарльз сводит события без оправдания их реалистичности. На голову главного героя сваливается неприятность в виде страхового агента, ставшего частным детективом. Тот разобрался в обстоятельствах происшествия. И он теперь знает, как заработать солидный куш. Зачем-то он вышел на пострадавшего, решив предложить ему сотрудничество. Но зачем? Лихач умер сразу после столкновения. Более ничего главному герою неизвестно. Похоже, придётся разбираться дальше самостоятельно, так как детектива вскоре убивают.

Всякое случается. Бывает, человека по ошибке принимают за другого. Может так случилось и теперь? То уже не имеет значения. Есть основание полагать виновной в убийстве лихача его жену, чью измену он обнаружил. Перед главным героем возникает новая задача — добиться откупных, скрыв ставшее ему известным от полиции. Так действие произведения переходит в стадию мало похожих на правду событий, чтобы воздать каждому действующему лицу сполна.

Назидательная функция писателя воплотится на последней странице. Чарльз Вильямс разрешит ситуацию, предоставив куш более его заслуживающему человеку. Только тот ему не будет рад. Хорошо иметь деньги, но без ограничивающего права на их владение. И без понимания, что в любой момент может постигнуть кара в виде тюремного заключения, а то и электрического стула. Пусть человек изначально выглядит жертвой, он всё равно не должен забывать о необходимости быть законопослушным гражданином.

Происходящее излишне легко становится ясным. Главному герою сразу везёт. Он с первого раза находит убийц, легко входит с ними в контакт, обманывает их и без затруднений начинает шантажировать. Убийцы, в свою очередь, ещё легче противодействуют ему. Игра в кошки-мышки приводит к обоюдному поражению. В иных моментах Чарльз перенасытил действие сексуальными сценами, написанными совсем не к месту. Понятно, читатель в пятидесятых годах ценил откровенность подобного рода, уже за то предпочитая интригующие отношения, ставя их на один уровень с нуаром, если не получалось совместить.

Когда читатель узнает подробности содержания произведения, поймёт смысл постигшей действующих лиц судьбы, станет ли он делать выводы? А можно ли придти к определённому мнению, ознакомившись с историей, действие которой касалось лишь мрачных сторон человеческой жизни? Разбираясь с проблемами других людей, человек вынужден им уподобиться, тем желая хотя бы в чём-то урвать куш, либо рискнуть всем, сорвав куш много больше. Как бы не повернулось дело, дальше предстоит жить в страхе. Так не лучше ли влачить скромное существование?

Не о благородных порывах рассказывает Вильямс. Он показывает, как легко обманывать людей. Человека не трудно обвести вокруг пальца. Не так много в жизни вариантов, чтобы в них запутаться. Чаще поступками движет незначительное количество чувств, часть из которых Чарльз отразил на страницах произведения. Сперва главным героем руководило желание узнать правду, потом он захотел заработать на этом, а после горько сожалел, осознав тщетность всего. Любая радость нивелируется осознанием неизбежного.

Не случись описанного Вильямсом, произошло бы другое. Не главный герой «Солидного куша», так персонаж из иного произведения обязан был столкнуться со схожей ситуацией.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всякий персонаж Вильямса — предатель. Нельзя шагу ступить, чтобы не оказаться в дураках. Начиная путь с желания продать автомобиль, главный герой будет втянут в череду событий, выбраться из которых без проблем с законом не получится. Предстояло плёвое дело — ограбить дом женщины, убившей мужа-банкира. По свидетельствам нанимателя там должна быть большая сумма денег. А какой американец не мечтает спешно разбогатеть? Правда, совершая противоправное действие, их мозг постоянно точит мысль об электрическом стуле. Но жизнь разрушена, перспектив никаких, поэтому риск кажется оправданным.

Чарльз рассказывает историю от первого лица. Его герой — бывший спортсмен, иногда до сих пор узнаваемый на улице. Прошлое никак не помогает ему, лишь служа утешением в минуты особо тягостных раздумий. Может и не быть ему участником описанных в произведении событий, не знай о нём замыслившая преступление девушка, сама настроенная крайне решительно. Кто она? Рассказанная ею история окажется вымыслом, чему главный герой поверит, как поверит всем прочим, узнавая детали недавно случившегося ограбления банка.

Читатель всерьёз воспримет информацию, будто полиция в США всеведущая и всесильная. Она сразу берёт след, стоит случиться правонарушению. Без каких-либо уведомлений, просто понимая, когда и куда следует направиться, дабы обезвредить совершившего проступок человека. Под таким видом Вильямс представляет сюжетную канву, развивающуюся на страхах главного героя, бегущего без оглядки и глубоко прячущегося, надеясь отсидеться и переждать поднятого его действиями шума.

Внутренние переживания ломают миропонимание представленного читателю героя. Он настолько подвержен паническим атакам, подаваемых под видом действительно происходящего, что немудрено оказаться ему в доме с жёлтыми стенами. Разве может быть иначе? Порученное ему задание рушится с проникновения в дом. Должная отсутствовать, хозяйка в пьяном угаре слушает музыку, её пытается убить другой проникший в дом человек, а после ложь громоздится на ложь, где не понять истинной картины происходящего.

Главному герою произведения требуется разобраться, поскольку никто не говорит правду. Он узнаёт подробности из газет и по радио, тогда как хозяйка (так и не ограбленного им дома) становится новым компаньоном. Кто же затеял всё происходящее на самом деле? Первоначальный заказчик уже мёртв, прочие убийцы заключены под стражу, осталось сорвать куш. До последних страниц читатель не узнает о сером кардинале, но не узнает его и по завершению произведения, если не собирается обдумать поведанную Чарльзом Вильямсом историю.

Без позитивного начала не будет и положительного завершения. Лёгкие деньги — зло: таков итог, преподанный читателю. Но разве в лёгких деньгах причина следующих за надеждой на их обретение неудач? Во всём следует винить главного героя, решившего добиться лучшего, в результате лишившись последнего. Он имел возможность выйти из дела, очистить совесть и продолжить бедствовать в качестве честного гражданина. Его всё равно продолжали удерживать деньги, из-за чего он не решался отказать себе в праве на владение ими.

Не нужно стараться перехитрить человека, умеющего это делать лучше тебя. Пока ты стараешься менять реальность вокруг, реальность изменяет тебе. Ежели поймёшь, останешься при прежнем. Коли продолжишь, рыжим окажешься сам. Перебороть обстоятельства получается редким люди, обычно предпочитающим молчать о достигнутом. Кому не везёт, те стремятся излить о том душу миру. Вот в такой ситуации и оказывается главный герой произведения Чарльза Вильямса. Не умея добиться желаемого, он расписывается в неудачах. Сожаление тем он не вызовет. Впрочем, произведение написано не его рукой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Читатели детективов любят говорить, что они думали именно на того, на кого в итоге указал автор. И не задумываются такие читатели, насколько стремился им в том потворствовать сам автор. Не скажешь, чтобы Бретт Холлидей поставил перед собой такую же задачу. Он просто дал интересную вводную, полностью провалив всё далее им описываемое. Когда пришла пора кого-то обвинить в совершённом преступлении, то был выбран случайный человек, на месте которого могло оказаться любое из действующих лиц.

Что же ждёт читателя? Майкла Шейна начали одолевать звонками. Он понимал, ничего не произошло, но готово случиться. И через короткое время он обнаруживает труп девушки, просившей его незадолго до того о встрече. Кто же убил её? Она сама неоднократно обращалась в полицию, дабы стражи порядка защитили ей жизнь. Шейну предстоит выяснить, как жила убитая и отчего она обзавелась столь огромным количеством врагов. Всякому сочувствию будет отказано, поскольку никакого сочувствия к жертве читатель более проявлять не будет. Однако, кто же убил?

Каждого подозреваемого убитая шантажировала. Кого-то провокационными снимками, а кому-то грозила раскрыть секрет прежних прегрешений. Дело осложнилось участием в событиях криминального лидера, возможно заказавшего убийство, теперь не желающего видеть дальнейшее развитие истории, опасаясь за созданную репутацию уважаемого в обществе человека. Шейн напрямую столкнётся с его противодействием, едва не оказавшись убитым. Всё это нагнетает интригу.

Никто не сидит сложа руки. Всем желается отвести от себя подозрения. Что же делает Шейн? Он, словно классический детектив, оставит решение на последний момент, сам ещё не понимая, кто окажется виновным в убийстве. Виновному самому полагается заявить об этом при стечении людей. Иного не остаётся, поэтому Холлидей задействует изобретение последних лет, тем показывая прогресс детективного дела, прибегающего для установления истины к помощи технического прогресса.

Наблюдать за самим Майклом Шейном желательно с начала его пути в литературных произведениях Бретта. Но есть ли у читателя такая возможность? Излишне много детективных серий, главные действующие лица которых оказывают одинаково сильное впечатление, заставляя пристально следить за всем, что бы с ними не происходило. Так можно говорить и о Майкле Шейне, постепенно раскрываемого автором перед читателем, заодно давая представление об окружающем его мире.

На страницах появляются прочие действующие лица, становящиеся неотъемлемой частью каждой последующей истории. Вот и в произведении «Как это случилось» читатель видит репортёра Тимоти Рурке, без чьей помощи Шейн практически никогда не обходится, заодно извещая прессу о должных ей быть любопытными случаями в Майами и окрестностях сего города. Не обходится и без шефа полиции, постоянно становящегося ведущим лицом в расследованиях, обычно резонансных, иначе зачем бы за них брался Майкл Шейн? Конечно, то происходит не специально, а согласно авторского желания.

Итак, возвращаясь к убийству всем ненавистной девушки, особенности её прежнего существования не так уж важны для сюжета. Бретт тем наполнял повествование, не давая пищи для размышлений. Может тут причина в недостаточной подкованности? Пусть «Как это случилось» двадцать первое произведение о детективе Майкле Шейне, но чего-то ему всё равно не хватает. Либо Холлидей устал, а может он продолжает нарабатывать материал, дабы после преображать описываемый им город в рамки нуара, чего было никак не избежать.

Вот имя убийцы становится известным. Читатель проявит к нему сочувствие и сделает собственный вывод: не надо доводить людей до отчаянья.

Автор: Константин Трунин

» Read more