trounin.ru

Княжнин пред нами, молодой Княжнин. Не драмами, он юностью полним. Там впереди признание, там слава его ждёт. Успеет обрести Яков положенный судьбой ему почёт. То дело будущих свершений, пока же остановимся на одном из мелких творений. Мелодрама «Орфей» с античным сюжетом, лучше понимается в виде пропетом. Она о том, как любил поэт девушку, но рано её потерял, найти пытался всюду, и в аду искал. Там нашёл и попытался к жизни воззвать, богов укоряя, готовый сам жертвою провидения стать. Ничего необычного, старый сказ на новый лад, герои Княжнина положенное им снова повторят.

Горькая жизнь. Зачем человеку дана? Желает он жить, но кусает змея. Умирает человек, родных покинув людей, обитает теперь в аду среди мрачных теней. Его там быть не должно, нужно спасти, решение требуется для того разумное найти. Повторить подвиги героев, войдя во владения Аида? Не испугавшись мучений, подобных мукам Тантала, деда рода Атрида. У врат стоят фурии, попробуй уговорить. Без их согласия внуку Атрея страхами переполненным предстоит быть. Глас свыше позволит Орфею решиться на подвиг, ибо он влюблённый, а не просто с лирой любовник.

Проблема бытия не в желании обладать, она и не в необходимости при себе нужное держать. Необходимо мнение другой стороны, кому важен ты — и только ты. О том не знала Евридика, кою вызволить решил Орфей, она тянулась к любимому человеку гораздо сильней. Он не должен был на неё смотреть, ей же дано было любимого зреть. Они рядом, но до невозможности далеки, дочери Урана — фурии — им не позволят грань перейти. Не должен Орфей смотреть на умершую, ибо тогда — утратит Евридику он навсегда.

Боги играют, они — малые дети. Не считают боги, будто за людей они должны быть в ответе. Им важнее кураж, от прочего скука до скончания веков, заставлять страдать людей — забава всех древних богов. Придумать молодому человеку закрыть глаза и не смотреть на манящую красоту, что просить Солнце не освещать больше на небе Луну. Она есть, её притяжение манит, скорее сам для себя окажешься забыт. Потому посмотрит Орфей на Евридику, и умрёт умершая, уподобится видения краткому блику. Горечь прильнёт к губам, усохнет язык, для мира Орфей отныне погиб.

Фурий полёт, они полны воздаяния, многих сжили со свету Урана дочери, внушив чувство отчаяния. Не вернёт Евридику Орфей, как дальше ему быть? В ад прорваться живым, либо сойти умершим в Аид? Принять яд, окончить дни и покориться року? В воды Леты кануть, отдаться забытья потоку? Того не избежать, сейчас или потом, всё равно фурии пожрут тебя живьём. Потому герой Княжнина поступит согласно внутреннего чувства, не дав выхода наружу сжигающего его буйства.

Так лучше, нежели согласно мифам произошло, Орфей на юношах удовлетворял своё естество. Но писать в таком духе, показывать подобное в балете, не станешь тогда популярным в великолепном высшем свете. Прекратить мучения, довольно будет сего финала, тогда приятнее окажется пересмотреть мелодраму с начала. Боги довели до смерти — осудить таких богов! А если говорить, что боги Орфею восприятие исказили… Нет, не надо произносить об этом слов.

Погиб человек. Погиб великий поэт. Говорят, лириков подобных не рождалось после на свет. Кто приходил, тот с рифмой играл, чему в Древней Греции значения никто не придавал. Красиво и возвышенно говорить — вот это прекрасно. А ежели пафосно? Только если до прекрасного страстно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Лучше обманывать во имя блага, нежели отстаивать правду ради корысти. Кто заботится о благе, тот стремится примирить. Кто думает о корысти, во всём ищет разлад. Комедия с таким назидательным сюжетом не будет интересна зрителю. Княжнин не сумел найти ей применения, поэтому читатель о ней узнал из собрания сочинений. Другой примечательной особенностью является то, что комедия написана прозой. Так можно ли примирить непримиримых соперников? Этого сделать не получится, пока они сами того не захотят. Поэтому предлагается молчать, не вмешиваясь в спор.

У действующих лиц комедии Княжнина незавидное положение. Хозяин желает одного, хозяйка — другого. Угодить нужно тому и другому. Но как это сделать? Надо постараться их примирить. Не глупость ли, доказывать правоту, лишь бы оказаться всего лишь правым? Иногда для придания веса словам требуется заранее подготовить почву для доказательства весомости мнения. Тут-то и приходится страдать слугам, вынужденным потакать спорящим сторонам, не смея им в том отказывать. Но если правым должен оказаться один из спорщиков, значит нужно выбирать чью-то сторону. Ежели решишься выбрать, другая тебя уволит. Дилемма!

Нет выбора у слуг. Просят испечь пирог с куликами, будь добр такой приготовить. Попросят куропатками начинить блюдо — начини. Можешь приготовить два пирога сразу, а то и ещё такой, где будет две начинки сразу. Княжнин решил придать абсурдность происходящему. Пирог всего один. Что внутри — неизвестно. Хозяйке будет сообщено, будто начинён ею желаемым. Хозяин получит похожую информацию. Оба довольны — могут доказать правоту. Но ситуация изначально понимается как неразрешимая. Придётся сказать, с чем именно пирог. А можно ничего не говорить, пусть пробуют и решают сами, либо вообще к нему не притрагиваются, оставаясь голодными.

Может всё-таки убедить супругов искать компромисс? Такое легко сделать. Даже легко добиться согласия. Княжнин усилил проблематику, с единой меркой подойдя к хозяину и хозяйке. Угождать друг другу настолько же неразрешимая ситуация, как пытаться казаться главным в споре. Остаётся сделать виновным примирителя, не додумавшегося рационально использовать предоставившуюся ему возможность. Всё равно нет существенной разницы, когда спор бытового характера. Глупо ругаться из-за начинки пирога, если имеешь возможность заказать любую.

Просто судить о ситуации, не являясь её участником. Княжнин мог предложить для спора более важные вещи. В некоторых моментах действительно не получится без затруднений придти к согласию, одной из сторон придётся уступить. Тогда и нужно выяснить, чему быть, а чему не бывать. Желать же спорить из желания спорить — глупость, достойная оказаться представленной на сцене театра, причём в комедийной обработке. Пусть зритель посмотрит на происходящее и узнает себя, может ему станет понятнее неразумность создания бытовых конфликтов, где они никакого значения не имеют.

В жизни всегда есть место глупостям. Взять, например, силлогизмы. Какой только автор прошлых веков над ними не потешался. Не обошёл их вниманием и Яков Княжнин. Но силлогизмы были и остались, поскольку логика есть логика, подтверждённая закономерностями. Согласно ей же, если хозяин говорит слуге сделать одно, а хозяйка — другое, то слуга попросит их точнее определиться с просьбой, либо выполнит оба поручения. Будь так, Княжнин не смог бы написать комедию «Неудачный примиритель». Зачем показывать, что все остались довольными? Пусть действующие лица разойдутся во гневе, ибо не решается их проблема, какими средствами не пытайся им помочь. Корысть нужно избегать, тогда и благо появится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сложна девушек судьба, решающих бежать из-под венца. Как сбежать? Решение необходимо найти. Например, за безумную можно сойти. Пусть тогда жених с причудами попробует совладать, если сам из-под венца не решит раньше сбежать. Дабы было проще, перенести в Венецию действие стоит, такой вариант никого не расстроит. А ещё лучше на сцене не ставить, чтобы не смогли в вину схожую с чьей-то историю поставить. Увидят оперу в собрании сочинений, ранее она не нужна, значит так решил Княжнин. И у произведений судьба сложна.

Вздумал опекун на питомице жениться, стал с нею ласково он обходиться. Ладно всё было, не случись ночных у жениха бдений, ставших для будущей невесты причиной сомнений. Как бы подстроить так, дабы он под дверью не ходил? Подстроить ему оказию, пусть бы он нос себе во мраке разбил. Отчего не исполнить задуманное, так решено, но жениху желается с невестой быть всё равно. Дверь запирать он не даёт, не слушает, будто вор ночью придёт. Сам охраняет, зачем же замки? Защитить он может любви интересы свои.

Остаётся сойти за безумную, притвориться больной: нелепости нести, о стену биться головой. А то и взять в руки оружие, на войну собираться, с жизнью готовясь во имя края родного расстаться. Допустимо любое решение, лишь бы оно помогло, пусть сердце точит червя дьявола зло. Хворь потребна, она должна помочь, с её помощью опекун будет прогнан прочь. Так и случится, ибо тому бывать, влюблённые во имя любви готовы жертвой стать. Примет удар опекун и окажется у корыта, когда очнётся, то поймёт — надежда на счастье оказалась разбита.

Из лучших побуждений блага не твори, ты лучше на всякое дело смотри. Желаешь добрым стать, заботиться о ком решил? Похоже, о самом главном при этом забыл. Не нужна забота, нет нужды в опекуне, каждый человек всегда себе на уме. Не надо счастья тем, желаешь ты его кому, строй счастье лучше себе одному. Попробуй иначе на всё посмотреть, тогда не придётся горько жалеть. Имел надежду вниманием обласкать, а пришлось ушибы от шишек растирать. Зачем ещё раз говорить о наболевших проблемах, если молодые не думают о подобных дилеммах? Любовь им важнее всех добрых для них дел, каждый второй из них на том погорел. Когда поймут, тогда потянутся опекать неразумных других, но пострадают, будто сами не творили безумных поступков таких.

Чью позицию занять? Сбежавшей питомицы волю принять? Оскорбиться за оскорблённого опекуна? Или пусть все сходят с ума так, как они хотят сходить с ума? Зависит от количества прожитых читателем лет. Из этого стоит исходить, слушая ответ. Молодой поймёт молодую, укорив старика. Старшее поколение молодёжь пожурит, понимая, что мнение их ничего не решит. Сходятся точки зрения, соприкосновения не найдя, слова говорить можно, но будут сказаны они зря. И нам не стоит судить снова о том, чего подтверждение в спорах никак не найдём.

Что слова, какой от них прок? Жизнь преподнесёт каждому персональный урок. Стоило ли опекуну любить питомицу столь рьяно? Питомице такого внимания от опекуна не надо. Пусть заботится и позволит счастье обрести, не навязывая ей страсти любовные свои. Должен то понимать опекун, никак не умея понять. Потому пришлось ему жертвою обстоятельств стать. Коли ума не нажил к годам седым, лучше разойтись скорее с ним.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Доверие — основа социальных норм. В доверии друг к другу мы живём. Но стоит проявиться лживым измышленьям, к беседе лживой помышленьям, как рушится расположение к врунам, чьё мнение уже не важно нам. В доверии привыкли жить все люди на планете, им нужно видеть истину в правдивом свете. И вот мелькнут предвестники обмана, им ясное предстанет в окружении тумана, изменится былое впечатленье, пускай пройдёт одно мгновенье. Уже не то! Нельзя обратно повернуть. Такую именно из «Сбитенщика» усвоить надо суть.

Живал в столице дядя некий, Макеем звался прежде он, теперь зовётся Волдыревым и трудится купцом. Взрастил себе питомицу-молодку и думал обручиться вскоре, не ведая, какое ждёт на ниве сего брака горе. Зачем ему столь шаткая супруга? Была бы лучше у него подобная прислуга. Открой сей птице клетки дверь, и выйдет на свет божий из застенков зверь. Изменит, оскорбит, унизит предо всеми враз, если не делает того уже сейчас. И как быть, как не упасть лицом во грязь? Порвать такую лучше связь.

К девице сей попасть нельзя, посредник нужен для того, в дом вхож лишь сбитенщик, тогда начать положено с него. Купец — ценитель сбитня, пьёт без меры. Покуда пьёт, он в сбитенщика полон веры. Да и рогов не замечает он, с рогами не был прежде сей купец знаком. Его питомица желает вырваться на волю, ему же не уразуметь молодки сумрачную долю. Готов он к свадьбе, пригласил попа, не ведает, какая за воротами невестиной красы ценителей толпа. Он то проведает, и будет смеха полон зритель. Княжнин повеселит, в комедиях он знатный веселитель.

В лицо Макею будут говорить, какой купец живёт ума лишённый. Девицу он от всех таит, но то вопрос уже решённый. Нельзя упасть в глазах друзей, пусть остры на язык, и не таких людей купец встречать привык. Досадует он об одном, питомицу от соблазнений уберечь не смог, теперь же хоть узнает, кто соблазнить другим её помог. Виновный выяснится быстро, и без того то было ясно. Так получается, что доверять входящим в дом опасно. Хоть будь знаком тебе входящий, хоть доверяй ему сполна, но не води ты далее порога, не располагай у очага. Чем «Сбитенщик» тому не для примера явлен? Для вразумления другим поставлен. А коли пустишь за порог, покажешь стены и убранство, то удостоишься хлопот, поплатишься за чванство.

Но почему же сбитенщик имел дорогу в дом купца? Пьянил напитком жгучим он Макея-простака? На том и порешим, поскольку кто глаза не заливал, тот глупостей подобных не свершал. Зачем корить других, коль вся на тебе вина? Душа твоя смердит, она изъянами полна. Услышишь правду, обиду ощутишь, посетуешь, но не себя, друзей ты укоришь. Откажешь им в доверии, они — причина бед. Кому же доверять, когда правдивых рядом нет? Себя винить останется, ведь чернота внутри, в собственном нутре правду не сможешь найти.

А раз всё так, то отчего не пошалить? С друзьями если быть врагами, больше не дружить. Помочь им обокрасть свой дом, чья невеста будет после разберём. С таким сумбуром веселей на сцене действо, когда обиженный толкает сам всех на злодейство. Пришла пора разрушить, значит нужно разрушать, друзей бывших от себя отвадить и больше не встречать. Отвадить сбитенщика, и он доверие потерял. Каждый, кто участвовал в опере, последствия поступка понимал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Хватает в обществе скупых, хватает и таких, кто хвастается вне всякой меры, во имя получения из всего выгоды рождаются среди людей такие лицемеры. Им не стоит ничего соврать, о чём они не пожалеют. Потому всегда выгоду от лживых слов имеют. Они скажут, будто знают короля, бывали на приёме во дворце, а то и беседой монарх их удостоил пред этим на крыльце. Они знакомы с генералом, он самый лучший из друзей, и друг сей неустанно их удостаивает о подвигах былых речей. Бахвалиться никто не запрещает, беседа с хвастуном потеху обещает.

Как относиться к человеку, когда он говорит, что сын он твой, тебя отцом не признавая? Ему ты прямо сообщаешь, в парике и пудре никак не узнавая. Смутится сын сей, либо не смутится, но постарается скорее удалиться. Он сам не понимал, к кому обратиться решил. Для веса придания о лживой связи сообщил. Ничего не стоило сказать, кто бы проверял. Да слишком часто у Княжнина хвастун не тех людей встречал.

Он мог сенатору сказать о том, что дядя его. Соврав о том без затруднений и легко. Не знал сенатора, о котором взялся говорить, думал сможет своим статусом собеседника он удивить. Сенатору беседа развлечением стала, пришлось шутить, появилась идея хвастуна пожурить. Но тот не поймёт, покуда не скажешь ему о лживости прямо, будет юлить, пока наконец не станет подразумеваемое явно. Куда деваться хвастуну, когда истина ясна? Лгать дальше, ему правда не нужна.

Тут не хвастовство, а патология сознания. Человек ищет не успеха в жизни и не признания. Ему важен факт близости к определённым чинам, до которых не сможет дотянуться он сам. Может выбьется в люди ложью, а может и нет. Тут трудно дать определённый ответ. Но в чём причина его затруднений? Почему у него столько сомнений? Добиться чина мог лавочник любой, достаточно иметь характер пробивной. Может враньё могло в той же мере помочь? Как бы тут на литературную деятельность Княжнина ссылаться не пришлось…

Комедия «Хвастун». Кто её написал? Княжнин, конечно, он её автором стал. Не де Брюйе, подавший идею. Не другой драматург, чью Княжнин подхватить мог затею. Написал Княжнин, потому о чём может быть тут речь? То не имеет значения, не покатится от этой мысли ничья голова с плеч. Яков не говорил, будто он кому-то обязан, порукой ни с кем он не был никогда связан. Обвиняли в плагиате другие его, он же негодовал. Может творчеством иностранных авторов вдохновлялся, но на русском произведения писал сам. А ведь мог прихвастнуть, показав удачный перевод, тогда обрёл бы гораздо больший уважения почёт. Что о том говорить, уподобляясь большинству, лучше точку зрению иметь не общую, а сугубо свою.

Всё встаёт на положенное место, потому лучше творить без обмана и честно. Зачем оказываться в водах Леты, в обвинениях потомков утонув, будучи при жизни популярным, после в вечном забвении заснув? Не прост путь писателя, особенно поры романтизма, углублявшего понятие обыденности до символизма. Как иначе написать про хвастуна, если не так, как написал Княжнин? Понятно, образ лжеца выйдет из-под пера драматургов одним. О прочем хватит судить, не для того Яков творил, он во славу театра и русского языка не жалел данных свыше ему сил.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Скупого человека представляют в одних и тех же тонах. Обязательно много денег у него на руках. Он боится потратить рубль, копейку старается сберечь. Готов муки терпеть и кровью истечь. Не согласится обновить гардероб, не станет дыры зашивать. Ему о том бесполезно говорить, не сможет того он понять. Копит без цели, так как нужно копить. Может желает он нечто купить? Может лучшей жизни ищет, роскоши готовый предаться? Понять то не нужно стараться. Он — скупой, прочее значения не имеет. Пусть над златом чахнет и себя не жалеет.

Попробуй понять, как образумить скупого. Не алчного, но жадного такого. Слуги его ходят в рванье, среди них он себе на уме. Сам подобен слуге, ибо дырявый халат, чему редкий хозяин мог быть действительно рад. Дай ему право, быть всем круг него в нищенском платье. С таким вместе жить — это несчастье. Вдруг скупец способен влюбиться? Будучи влюблённым он должен измениться. Как бы не так, не питайте надежд. Невеждой он является невежд.

А если сделать так, что будет скупой ещё богаче. Станет ли он вести себя иначе? Проявит милость, окажется щедр, откроет путь на свободу сокровищам из потаённых недр? Сменит хмурый вид на ласковый взгляд, чему каждый им встречаемый будет удивительно рад? Одарит знакомых, оденет в шелка, если хвалить сильнее скупца? А ежели окажется влюблённым он, тогда преобразится весь дом? Отнюдь, не истребить скупость в скупом. Копил и будет копить ночью и днём.

Вот чудо. Свалилось счастье на скупца! Удостоился он от графини венца. Нет, свадьбы не случилось, до свадьбы далеко, но рублей пребудет от брака, сколько не сосчитает никто. Каким покажется тогда скупой со стороны? Забудет скопидомные мысли свои? Не просто богатая дама пред ним — дама дворянских кровей. С такою женой дойдёшь до царей! На такую даму траты огромные предстоят. Да у скупца иной в мыслях расклад. Не переубедить скупого, как не выводи на свет его. Он скорее сгниёт, малой толики не истратив: не истратив ничего. Не позаботится о графине, ему всё равно, и она в рванье ходить будет. Всё одно!

Стоит ли верить предположению Княжнина, неужели сущность скупца настолько строга? Скупец не купец — не отдаст сокровищ другим, он лучше будет в одиночестве со златом томим. Со златом! И кому то важно, если не будет гроша. Граф он или нет, не о том болит у скупого душа. Вдруг обманут? Такое бывает ведь. Как после в отражение себя в зеркале глядеть? Титул приходит, легко уходя. Зачем деньги вкладывать в его обладание зря?

Скупой останется скупым, он не поверит — злато останется с ним. Не пытайтесь обмануть его, не получится обмануть. Скупому известна действительности злокозненная суть. Он потому и копит, ибо знает цену деньгам. Пусть другие решают тратить, он же не тратить решил сам. В итоге оказывается так, как думал именно он, потому ещё ни разу жизнью не был обделён. Глупы те, кому мнится счастье в трате одной. Не случилось ещё счастливым кому-то оказаться с мыслью такой. И именно оный люд винит в скупости скупых, когда не у скупого чернота внутри, а у них самих.

Мнение сие оспорит драматург иной. Он посмотрит на ситуацию со стороны другой. У него скупой получит по заслугам за скупость, у Княжнина наоборот, скупость — не скудоумие и не глупость. Скупость — заслуга важная ума! Скупого не казнят, как некогда за растраты едва не казнили военным судом Княжнина.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как низок великосветский быт, как низко падают дворяне, они не русские давно, средь русских стали басурмане. Кругом французское желают, им мнится то важней всего. О глупости такого измышления не думает из них никто. Готовы разрушать былое, и память предков не важна. Что муж семейства офранцузиться мечтает, что уподобиться француженке его жена. От сих причуд страдают люди, а кто-то обретает вес, ведь подлым проще навязать глупцам крамольный интерес.

Готово к свадьбе действие на сцене, поют любовники о счастье скором, не ведают они, каким обернётся вёдро вскоре громом. Торжеству не быть, ибо таким тратам не бывать, лучше из Парижа для барина карету заказать. Французская она — такое определение важнее прочих, на русских повозках ездить больше нет охочих. Не по рождению позор иметь подобный, нынешнему обществу теперь не очень угодный. Надо соответствовать ожиданиям соседей и поддерживать порядок, ещё подумают, будто не процветают они — будто постиг их упадок.

Так кажется. Но кто стоит за прихотью четы дворян? Кто воду мутит, кто надоумил, кто смутьян? Приказчик тем решил жениха отставить прочь, ему невеста самому мила, потому на хитрость пойти пришлось. Теперь свадьба отложена — горе молодым. Не учёл приказчик только, как после сладить с соперником своим. Хоть и нельзя жить дальше без кареты, никому всё равно не интересно, насколько чувства любовников оказались задеты. У жениха имелась возможность возразить, пусть лакей: он по-французски прежде научился говорить.

Даётся диву зритель. Как же так…в Париже французский язык распространён даже едва ли не среди собак. В России же, немного отъехав, чуть скроется из вида столица, приходится раскрывать рты от возмущения и делать недоуменные лица. Не ведают о Франции люди там, не знают о ней ничего. Необразованная Россия! Жить в такой стране нелегко. Чтобы исправить положение, нужно карету заказать, а в свадьбе молодым, хочешь или не хочешь, придётся отказать.

Прежде жили дворяне и не ведали о Париже сами. Мода на Францию снизу пошла, приказчиков заговорила устами. Разве понимают о Франции барин и барыня в опере Княжнина? Свяжут ли, если попросить, любые французские на выбор слова? А свяжет ли пару слов приказчик, кажущийся модным? Вдруг этот поступок окажется для него неизъяснимо сложным? Толк от плута, коли о Франции ему мало известно? Разве держать такого слугу дворянам уместно?

Проблема разрешится. Не бывать карете, ежели в карете нет нужды. Не французов на козлах, извините, воссядут зады. Лучше карета своя, но с лакеем, чей язык бесподобно хорош, такому человеку цена отныне больше не грош. Тогда и свадьбу допустимо сыграть, не жалея денег на торжество, на французский манер устроив её. Жениху и невесте французов речь знакома, с сего момента Парижу уподобится обстановка дома. А приказчику свет будет не мил, он французские порядки сам с прилежностью вводил.

Комедия проста и становится понятна, в русском народе страсть к иностранному сродни проявлению коварства. Стоит объявить себя знатоком заграничного быта, любая провинность сразу будет забыта. И нет беды, если соврёшь, лживыми речами в России кого угодно проведёшь. Не верит русский в силы свои, опираясь на опыт чужой, делая выбор в пользу культуры от понимания далёкой, иной. И тот добьётся успеха, легко учиться кому. Успех придёт тогда к нему одному. Важно не унывать, лучше быть готовым ко всему, дабы не огорчаться и не серчать на укравшие шансы судьбу.

Автор: Константин Трунин

» Read more

История после падения дома Рюриков и вплоть до воцарения дома Романовых — подобна ветру в поле: понятно, о чём речь, но непонятны детали происходивших событий. Вот сын Ивана Грозного — Фёдор, слабый умом, занимал трон на протяжении четырнадцати лет. Вот шурин Фёдора — Борис Годунов, фактически являлся его соправителем около одиннадцати или тринадцати лет. После смерти царя на троне останется его жена Ирина Годунова, которая через месяц пострижётся в монахини и тем уступит занимаемое место брату — Борису. Так он официально получит титул царя. Всё последующее станет предвестником смуты. Умерев, Борис передаст трон сыну Фёдору II, чей коронации так и не состоится. При приближении к Москве Лжедмитрия молодой правитель окажется низложен народом и задушен. Пушкин написал немного другую историю, созданную в духе Шекспира, то есть по мотивам событий.

Кому быть царём после смерти Фёдора Ивановича? Народ выбрал Бориса Годунова. Лучший ли это выбор из возможных? Бояре в том сомневались. А если есть сомнения, значит при любом удобном случае произойдёт свержение. У Пушкина севший на царство правитель оказался мягок сердцем. Он благодарен за доставшееся ему счастье в виде доверия, поэтому стал править справедливо, не ожидая ни от кого предательства. Так и жило государство, пока в одном из монастырей не возжелал принять царские регалии послушник — некий Григорий. О его решении знали все, вплоть до Бориса Годунова. Угроза действующей власти — всегда риск. Поэтому Григорий решил искать помощь в польских землях, где поверили придуманной им истории, будто он сын Ивана Грозного — Дмитрий, в действительности не умерший. Полякам нужен был формальный повод для вторжения на Русь, чем они и воспользовались.

Подход Пушкина к истории оказался построенным на сценах. В первой избрали царя Бориса, в последующих показан Григорий, его взаимоотношения с Мариной Мнишек, в окончании показана смерть Годунова и сохраняющий молчание народ. Наступило Смутное время, ознаменовавшееся провозглашением в качестве правителя Дмитрия Ивановича. Смутное оно стало по причине непонимания людьми, кому отдать право царствовать над собой. Живи Борис дольше, быть истории иной, нежели она нам теперь известна.

Как понимать рассказанное Пушкиным? Прежде всего, происходящее должно напоминать читателю действие, характерное для плутовских романов: человек без роду и племени добивается лучшего из возможных результатов. В представленном случае, Григорий сумел добиться царского трона. Должно быть хорошо заметно, именно Григорий является главным лицом происходящих на страницах событий. Он не зависит от чужого мнения, открыто говорит о намерениях, находит соратников и осуществляет задуманное. Всё прочее — удачное стечение обстоятельств. Важным эпизодом стала беседа с Мариной Мнишек, где Пушкин показал Григория сомневающимся в успехе человеком, но твёрдо уверенным в необходимости идти до конца. В любой момент он мог лишиться поддержки, но обстоятельства позволяли ему двигаться к поставленной цели. Согласно Пушкину, власть сама пришла в руки Григория, ему было достаточно показаться под стенами Москвы в необходимое для того время.

Остальное не имеет существенного значения. Прочие суждения скорее останутся домыслами. Пушкин не первый, кто из русских литераторов взялся раскрыть образ Лжедмитрия. До него это делали — делали и после. Только Пушкин дал иное название произведению, тем будто бы сделав акцент на личности Бориса Годунова. Ещё не раз он поступит аналогичным образом, снова отвлекая от основной сюжетной линии.

Все всё знали. И про Григория народу было известно. И кто именно шёл на царство после. Это так, если верить предположению Пушкина.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Правитель от народа, он правит крепкою рукой, не знает сей правитель, не он владеет собственной страной. Нет власти, если Рима воины над ним, иной властитель даёт указы им. То не беда, когда рука чужая управляет, много хуже, свободе если угрожает. Быть противоречиям, спокойствию не быть, другой власть твою может захватить. Так и случается, не изменить того, горевать предстоит: правитель раньше, а теперь никто. Не в том причина, проблема поважнее есть, драматургам её из трагедии в трагедию несть. Имя ей — любовь, и вокруг строится сюжет, прочих затруднений серьёзных будто в мире нет.

Нумидский царь Сифакс на сцене, дочь правителей Карфагена Софонисба его жена. Чета правителей зрителю представлена — царская семья. В чём затруднение? А дело в том, что прежний властитель Нумидский был в Софонисбу влюблён. И быть браку, и править совместно, было бы всё то Риму лестно. Причём же тут Рим? Без Рима никак. Он определяет, кто друг ему, а кто враг. Коли враг, то смерть ты примешь, если друг — у недруга царство отнимешь. Есть ещё народ, которому противна власть Рима, не допустит он в правители сему государству верного сына. Да, трудная вводная дана. Но такая же трудная жизнь наша всегда.

Без интриг никуда, грозит стране с Римом война. Не бывать такому, чтобы царю принимать облик раба. Куда же податься, если сильный соперник тебе противостоит, он дерзости в свой адрес не простит. Подложные свидетельства, нужно внести распри в подлежащий краху дом, от внутренней грызни пусть разваливается он. Пусть всё благородно и нет побуждений изменить стране, всё будет представлено так, что нельзя поверить не.

Как же Софонисбе поступить? Власть Рима она не может допустить. Её же в измене подозревают, в неверном свете помыслы народу представляют. Остаться правительницей может, согласись с римским наместником в союз вступить. Случись такое, каким образом продолжать в новых условиях жить? Рим не допустит противленья, он всё равно получит своё, мир для него поделён на своё и ничьё. Значит ничьё следует брать, для того источник проблем нужно просто убрать.

Трагедия право. Чей же сюжет? Вольтер написал? Или всё-таки нет? Княжнин написал? Это его? Тогда скажем: браво. Хватает в пьесе всего. Есть и затруднения, понятны они. Долгие разговоры наполняют «Софонисбы» стихи. Зритель скучает, не видит развития он. В речах запутаться он обречён. Куда происходящее движется и есть ли ему конец? Погибнет правитель, пойдёт вдова под венец? Или оставит Рим претензии свои, приняв владение Нумидским царством за мечты? Зримо всё и предрешено, но трагедии разыграться дано. Итог тяжб за власть будет таков — не избежать никому римских оков.

Сопротивление положено. Но не будет сопротивления в пьесе. Крупная держава — ей быть первой среди прочих государств в весе. Как бы Рим не казался противным, он всё-таки Рим, считаться полагается прежде прочего именно с ним. Как скажет Рим, тому так бывать, не жене правителя Нумидского сему возражать. Она может рыдать, причитать и винить несправедливый рок, только не надо оправдания искать, если сделать ничего не смог. Жизнь не простая, в ней принципам места быть не должно, время для поиска правды, если и было, навечно прошло. Главное заботиться о подданных государства, забыв о себе. Благу везде найденным быть найдётся где.

Автор: Константин Трунин

» Read more

История России, кто бы знал, насыщена предательством, и мало там отваги, не добрых дел князья правившие поднимали во все времена стяги. Был Окаянный Ярополк, за прегрешенья гнить его костям, на веки вечные пример его поступков будет потомкам поколений дан. Сложить о том решил трагедию и русским прозванный Расин, ставший зятем Сумарокова, сам Яков Княжнин. Взял ли он «Андромахи» сюжет от французского драматурга или мыслью иной оказался полним, о том не станем задумываться, ибо кто чужое тогда брал, тот не был зрителем гоним.

Хронология событий значения не имеет, никакой автор за прошлым право на существование признавать не смеет. Случилось когда-то, вина в том ушедшей эпохи, не могут нынешние герои быть настолько же плохи. Наделить словами действующих лиц, пусть и не ведали они в подобных чертах: захочет автор, так вечно трезвый пойдёт на рогах. Но как принять то, чего не желаешь принять? Тогда лучше глаза закрыть, и более не открывать.

На сцене любовь — нет важнее чувства сего. Есть и предательство. Куда без него? Трагедия готова, о чём бы не была она, примет её зритель, драматургом перспективным она сложена. Отложены думы, сердце не бьётся, ожидает он, когда действие затянутое разовьётся. Но спешки нету, пятое действие уже на сцене, а зритель так и не внял выведенной автором в заглавие теме. Ярополк и Владимир? Кто кому из них бедою стал? Пусть занавес опускается, пока Княжнин лишнего не сказал.

За разговором действие потребно, ведь есть о чём актёрам сообщить. Но не их словами предстоит действующим лицам на сцене жить. За них определено, талант старайся приложить, в сообщённом автором нужно зрителя убедить. Поверит он, ибо так положено быть, постановку он не должен забыть. Прочее — детали. Ерунда — всё остальное. Прошлое не изменится, его всё равно не оставят в покое. Лишь каждый мнит былое на собственный лад, в том никто из умерших людей не виноват.

Взял бы Княжнин иной сюжет, примеров которому в истории нет. Но он обработать решил сложный эпизод, коварство из коего всегда боялся русский народ. Брат пошёл на брата, и брат другой пошёл на того брата войной, внеся разлад в Богом определённый ход вещей и судьбой. Быть чему и кому, отчего запутано всё оказалось, разобраться с тогда произошедшим не смог никто даже на самую малость. Покрыто мраком то прошлое, есть летопись — источник один. Ему верить нельзя, победитель решает, чем он будет полним.

Так и Княжнин. Он писал, как хотел. Есть надежда, воздействие оказать он не сумел. Ведь во все времена, что сейчас, что тогда, верят люди вымыслам писателей всегда. Всерьёз воспринимают вымысел за истину и с этим живут, других убеждая, лжи тем давая приют. Таков эффект, да чем летопись лучше художественного текста? Пусть каждый для себя решит, если то ему интересно. Не станем задаваться вопросами о былом, настоящей истины нет в источнике ни в одном.

А если принять за факт, как на историю русской земли кладётся античный сюжет, такому повествованию доверия не может быть: ему доверия нет. Развлечься, найти душе облегчение на два часа? Так жизнь пройдёт, и жизнь наша станет мифом сама. За то спасибо Княжнину, пробудившему мысли сии, не чужие они — такие мысли свои.

Автор: Константин Трунин

» Read more