Фаддей Булгарин «Марина Мнишех, супруга Димитрия Самозванца» (1830)
Говоря о Димитрии, нельзя обходить вниманием Марину. Она не менее важна для истории, нежели он сам. В возрасте восемнадцати лет Марина последовала за будущим русским царём, пока сохранявшем неясный статус наследника в самовольном изгнании. Но без пояснения складывавшихся в Польше политических событий, её портрет не получится полным. Потому-то Булгарин и сделал отступление в рассказе о Самозванце, сопроводив произведение о нём публицистической статьёй.
Польша большую часть своего существования отличалась свободными взглядами на действительность. А если быть точнее, то в один конкретно взятый исторический период она представляла идеал демократии, когда народ мог выражать собственное суждение по любому вопросу, оказываясь при этом услышанным. Даже король назначался посредством выборов. Но демократические устремления оставались далёкими от должных о них представлений. Говоря современным языком, Польша представляла из себя олигархию, то есть ею правили определённые члены общества, обычно самые именитые и само-собой богатые. Они и выбирали короля, не думая ему подчиняться, поскольку они ставили себя выше его. Как раз тогда и случилось полякам возглавить «освободительный» поход на Русь, дабы вернуть на московский стол «истинного» наследника.
Хорошо известно, без Марины того похода могло и не быть. Поляков сдерживал продолжавший действовать договор о мире. Открыто выступать против Руси они не могли. Но и Марина не являлась ключевой фигурой, оставаясь в роли последовательницы Димитрия. Теперь мы его называем Самозванцем, а до его воцарения и тем более во время царствования и некоторое время после, Димитрий продолжал считаться спасшимся сыном Ивана Грозного. И вот как раз после его смерти мнение Марины считалось определяющим.
Булгарин не видит, чтобы при Димитрии Марина чем-то выделялась. Она во всём за ним следовала, ни в чём не перечила и будто бы оставалась безучастным лицом. То Фаддей склонен объяснять желанием царствовать, тогда как прочее не могло оказаться заслуживающим внимания. Примерно такой он её и показывал в «Димитрии Самозванце», обыгрывая ситуации, в которых Марина ставилась на позиции жадной до власти женщины, готовой мириться с любым непотребством, лишь бы оставаться при муже с царскими регалиями.
Что с ней могло статься дальше? Читатель, ограничившийся знакомством с «Димитрием Самозванцем», о том не знает. Марине осталось жадно хвататься за возможность, в том числе быть согласной видеть Димитрия в каждом, кто сможет закрепиться в качестве русского царя. Собственно, именно по такому сценарию появился второй Лжедмитрий, принятый в объятья Марины, будто бы узнавшей в нём уже дважды не убитого сына Ивана Грозного. Дальнейшее описание мытарств Марины, пример человека, не способного расстаться с утраченным доверием и продолжающим хвататься за возможность заново его обрести. Не помогло Марине и рождение сына, будто бы способного считаться претендентом на прозвание русским царём.
Интерес Булгарина к данной теме понятен. Он происходил от польского рода, потому не мог не испытывать трепет от мысли о происходивших в Смутное время процессов. Он не приукрашивал, обыденно отражая человеческую страсть владеть чем-то, не считаясь с преградами. Марина сама по себе являла пример людских пороков, обычно присущих женщинам. Сперва она оставалась на вторых позициях, покуда не приходило к ней понимание способности добиться больше ей изначально предложенного. Мудрено ли, ежели она пожелала бороться и после того, как обрели смерть оба выбранных ею в супруги Димитрия. Но история Руси пошла под другому пути, что лично для Марины не имело значения.
Автор: Константин Трунин