Виктор Пелевин «Чапаев и Пустота» (1996)
Проведя читателя через театр фантасмагории в «Омон Ра» и театр абсурда в «Жизни насекомых», Виктор Пелевин выводил к чистоте замысла в абсолюте, которым явилась психиатрическая лечебница. Кто в одной из оных побывал (в качестве посетителя), навсегда сохранит в памяти разговоры с психически больными людьми. Наслушаться от них можно столь много удивительных по содержанию историй, что достаточно включить диктофон, после перенося в неизменном виде на бумагу. Материала хватит на многотомное собрание сочинений. И читатель должен поверить, изложенное Пелевиным в очередном романе, невзирая на находимые в нём откровения, станет слабым отражением того единственного дня, проведённого в психиатрической лечебнице (в качестве посетителя).
Например, довелось слышать правдивые истории от женщины, с горящими глазами рассказывавшей собравшимся о горькой своей судьбе, потому как её сын — Юрий Гагарин — улетел в космос и не вернулся. Слёзы текли по щекам женщины. Она вытирала глаза. Вновь озирала нас взглядом, начиная рассказывать, каким хорошим был Юрий, как много даровал ей счастья. Она понимала желание сына улететь в космос. Женщина не останавливалась. Был у неё и другой сын — Иисус Христос. Бедный мальчик, самой судьбой приговорённый претерпевать мучения. Слёзы продолжали катиться по женским щекам. Этого сына она тоже потеряла. Кого только она не назвала своим сыном за краткий период того своего разговора. Заканчивала женщина уже со счастливыми глазами. Она однажды посмотрела на солнце… и поняла! Вот они — её дети — смотрят.
Так и у Пелевина. Перед читателем Пётр Пустота, пациент психиатрической лечебницы. Он живёт в двух мирах. В одном из них — он понимает происходящее. В другом — переизбыток иллюзорного восприятия. Виктор с первых страниц дал представление, будто предстоит ознакомиться с безымянной работой, написанной кем-то в Монголии в двадцатых годах. То есть читатель был введён в заблуждение. На этом не стоит заострять внимание, как и на чём-то другом на страницах данного произведения. Нужно сразу понять, Пелевин не планировал сообщать потаённых истин. Всего лишь опыт применения силлогизмов и упражнение в софистике.
Было бы не менее занимательно, стань участником бесед с Пустотой не Чапаев, а кто-нибудь другой. Как бы это красиво смотрелось: Ленин и Пустота, или Гагарин и Пустота, или Христос и Пустота. Могло бы выстрелить куда сильнее. Не оттого ли иностранные издатели стремились не упоминать Чаепаева в названии? А если его убрать, то куда бы сместился акцент непосредственно у русскоязычного читателя? Учитывая наличие других действующих лиц, могло бы получиться более блестяще — Просто Мария и Шварценеггер. Остановило явное нарушение авторских прав. Поэтому не «Чапаев и Пустота», а «Мизинец Будды» и «Глиняный пулемёт». Вообще непонятно почему. Что до того читателю? Кто хотел, тот сумел найти ему нужное в содержании произведения, остальные сочли за совмещение фантасмагории и абсурда под одно.
Пелевин так и не прояснил для читателя суть им описываемого. Всё было придумано кем-то и когда-то, чтобы имело место быть вот это всё? Либо нужно уйти глубже в солипсизм, считая всё внешнее за проявление фантазии самого человека, поскольку мир без его восприятия существовать не способен. Если это действительно так — велика фантазия человека, сумевшего придумать невероятное количество всего его окружающего. Потому остановим мгновение, позволив Виктору сконцентрировать поток мысли в новом направлении. Впереди будут новые свершения, не такие красочные, каким стал «Омон Ра». Но всё же…
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: пелевин чапаев и пустота критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Victor Pelevin Buddha’s Little Finger analysis, review, book, content, Chapayev and Void, Chapayev and Pustota, Clay Machine Gun
Это тоже может вас заинтересовать:
— Омон Ра
— Жизнь насекомых
— ДПП (НН)
— Empire V
— t
— Смотритель
— Лампа Мафусаила
— iPhuck 10