trounin.ru

В какой-то момент Горький определился, что прежде написанным рассказам, которые объединяла идея странствий, нужно придать окончательный вид. Для этого он на протяжении трёх лет, начиная с 1915 года, писал короткие истории. Получилось это у него не очень хорошо, так как даже исследователи творчества не брались задумываться над содержанием и не искали свидетельств, к какому времени жизни автора их следует относить. Да и сам Горький, предлагая хронологию расположения рассказов в сборнике, не придерживался даты написания, считая, например, допустимым поместить рассказ от 1915 года на предпоследнее место. В целом, заключительная часть «По Руси» проходит у читателя перед глазами одним мгновением, не оставляя впечатлений.

Итак, после перерыва, в ноябре 1915 года в газете «Борисоглебское эхо» публикуется рассказ «Счастье», размером набиравший порядка полутора тысяч слов. В декабре, уже в журнале «Летопись», Горький публикует четыре очерка подряд под заголовком «Воспоминания»: «Светло-серое с голубым», «Книга», «Как сложили песню» и «Птичий грех». Читатель узнавал автора, представлявшегося в одном из очерков Иегудиилом, прекрасно помня об одном из псевдонимов Горького — Иегудиил Хламида. Узнавал и про бытность писателя в качестве весовщика на железнодорожной станции и о пребывании в Арзамасе.

Рассказ «Герой» из декабрьского выпуска газеты «Русское слово» печатался в виде части повести «В людях», но так и остался в качестве самостоятельного произведения, на тот момент не имея названия. Тогда же в газете «Киевская мысль» вышел рассказ «На Чангуле», размером более пяти тысяч слов.

Следующий рассказ («Клоун») снова вышел в «Киевской мысли» — в февральском выпуске. Горький рассказывал о том, как клоун решил помочь женщине. Там же и в том же месяце опубликован рассказ «Весельчак». Как выяснили исследователи творчества, этот рассказ сложен на основе сохранившихся остатков рукописи двадцатилетней давности. Тогда Горький не сумел найти издания, согласившегося бы на публикацию. Сам рассказ определялся Горьким в качестве закрывающего сборник «По Руси».

В апрельском выпуске «Киевской мысли» опубликован рассказ «Гривенник». После чего до сентября не последовало ни одной публикации, когда случилось быть написанным циклу очерков про встречи под заголовком «Воспоминания», публиковавшиеся, уже по доброй памяти, всё в той же газете «Киевская мысль». Второго сентября публикуется «Вечер у Шамова», примечательный описанием случая, когда Горький случайно разрядил в себя пистолет. Через день был «Вечер у Панашкина», опубликованный в печати двадцать восьмого числа. «Вечер у Сухомяткина» завершал цикл встреч, был опубликован в октябрьском выпуске.

В декабре Горький опубликовал рассказ «Ералаш» в газете «Русское слово». Произведение примечательно спором на религиозную тему. И уже в январском выпуске за 1917 год в журнале «Летопись» вышел рассказ «Страсти-мордасти». Ещё один рассказ опубликован в майском выпуске «Русского слова» («Тимка», тогда под заголовком «Случай»). Рассказ «Лёгкий человек» публиковался в «Летописи» с мая по июнь, Горький считал его за набросок к повести «Сын».

Последним рассказом, по хронологии написания, стало повествование «Зрители», опубликованное в октябрьских выпусках газеты «Новая жизнь», где сообщалось о похоронах генерала.

Напоследок нужно сказать о сборнике «По Руси» следующее. Первые одиннадцать рассказов Горький опубликовал в девятнадцатом томе собрания сочинений «Жизнь и знание» за 1915 год, следующие восемнадцать издал в качестве сборника «Ералаш и другие рассказы» за 1918 год. И только в 1923 году все рассказы были объединены в составе единого сборника. Интересующийся читатель может его рассматривать в качестве источника по сведениям о жизни писателя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В апрельском выпуске газеты «Русское слово» Горький рассказывал про юродивого. Изначально рассказ назывался «Слобода Толмачиха», позже «Нилушка». Повествование начиналось с описания судьбы барина, за тринадцать лет до отмены крепостного права по собственной воле освободившего крестьян, чем вызвал гнев императора Николая и был отправлен в монастырь. Нилушка появляется во второй половине рассказа, боящийся открытого пламени вследствие полученной в детстве психологической травмы. Что примечательного в повествовании должен найти читатель? Разве только уверенность Нилушки в наступлении смерти в тот момент, когда он об этом скажет. Собственно, так и происходит.

В февральском выпуске «Современника» публикуется сумбурно изложенный рассказ «Кладбище». В майском номере «Вестника Европы» — рассказ «На пароходе». Горький делился историями, услышанными во время передвижения по реке, как одно из действующих лиц решило выпрыгнуть за борт, тогда как рассказчик доплыл до Казани.

Отдельно нужно упомянуть рассказ «Женщина», опубликованный в «Вестнике Европы», изначально названный как «На Руси», должный быть опубликованным ещё в конце 1912 года. Горький делился очередным опытом общения с противоположным полом. Сетовал ли он, или поражался женской мудрости — читатель определится самостоятельно. Женщина на страницах повествования стремилась обратить на себя внимание мужчины, выражая уверенность в необходимости крепкой душевной и телесной связи, без чего не может быть отношений. При этом она давала намёки, которые истолковывались совсем иным способом. Стоило мужчине проявить ответное чувство, он тут же получал отпор.

В июльском выпуске «Русского слова» опубликован рассказ «В ущелье», должный раскрыть перед читателем страницу жизни Горького, когда он выполнял обязанности ночного сторожа. По авторской хронологии за ним идёт рассказ «Калинин», опубликованный в январском выпуске «Современника». Как и в повествовании про Губина, теперь Горький описывал портрет другого человека. В бытность нахождения на Кавказе, довелось ему встретиться с Калининым, ратующим за справедливое распределение благ. Калинин возмущался принуждению жить по тем правилам, которые для него определяют богатые и власть имущие. Почему они полагают, будто им дано право на королевское существование, тогда как ему в том же самом отказывают? Нет, Калинин не считал такое допустимым, с чем собирался бороться. Вполне очевидно, рассказ не мог быть опубликованным без цензурных изъятий.

В ещё одном июльском номере «Русского слова» вышел рассказ «Едут», позже публиковавшийся под названием «На душе». Опять же, по хронологии от Горького, следом шёл рассказ «Покойник», публиковавшийся в февральском выпуске «Вестника Европы», написанный в 1912 году, имевший название «На Руси», чем может показаться близок с рассказом «Женщина». На этом рассказы цикла прерывались до 1915 года, Горький более не продолжал над ним работу.

Сказать определённое по вышедшим литературным трудам не получится. Горький стремился раскрыть нечто большее, в основной части ставшееся недопонятым. За негативную сторону повествования говорит стремление к растяжению содержания, объём раздувался за счёт авторского стремления к наполнению, тогда как у Горького редкое крупное произведение оказывалось способным удержать читательский интерес. Это хорошо проявлялось в романах, похожими оказывались пьесы и рассказы, чей размер превосходил рамки короткого произведения, приближаясь к повести. А может Горький пытался найти сюжет, достойный длительного повествования, поэтому брался то за одно, то за другое. Пока у него ничего не получалось. И получится ли? Ответить на это в данный момент не получается. Однако, хорошо известно, через десять с небольшим лет начнёт работать над эпопеей «Жизнь Клима Самгина».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Живя на чужбине, Горький беспрестанно возвращался к мыслям о России, чаще прочего обращаясь к дням минувшим. Он работал не только над русскими сказками, но и находил время для собственных воспоминаний. Ещё не ведая наперёд, в 1912 году он создаёт три рассказа, после ставшие первыми из двадцати девяти, объединёнными в цикл «По Руси». Что примечательно, самый первый рассказ назван «Рождением человека» (опубликован в апрельском выпуске журнала «Заветы» и в издательстве Ладыжникова). Читатель может не понять, почему Горький приступил к описанию хождений по Руси с событий на Кавказе, к чему не следует излишне проявлять внимания. Некогда, когда Российская Империя, а затем и Советский Союз, сохраняли единство, тогда Русью считалась вся территория страны. Именно поэтому, куда бы не заносила в молодые годы судьба, Горький путешествовал именно по Руси. И самым ярким воспоминанием для него стало оказание акушерского пособия: он принял роды.

На брегах Кодора Русью пахнет, сказал бы поэтически настроенный человек. Местные скажут, что какими только ароматами те брега не пахнут, поскольку с древнейших времён тут находили отдохновение многие, в том числе и армия Древнего Рима. Любование окрестностями и поедание лаваша с диким мёдом закончилось для Горького необходимостью вспомнить прежде читанное. Он встретил девушку, отбившуюся от своих. Она понимала — скоро разрешится от бремени, вследствие чего отдалилась от сопровождавших её мужчин, так как не желала делать этого на виду. Она будто не понимала, насколько опасно поступает. Не окажись рядом главного героя повествования, принять ей смерть в родовых муках. Может она примет смерть и при оказании акушерского пособия, зато будет уверена — её дитя останется жить.

Второй рассказ («Ледоход») первоначально называвшийся как «Из впечатлений проходящего», был опубликован в декабрьском выпуске «Вестника Европы». Теперь в воспоминаниях Горький делился случаем из бытности в Нижнем Новгороде. Повествовал Горький без интереса, предлагая к вниманию эпизод прошлого, когда он работал десятником у подрядчика. Собравшимся в рассказе людям приходилось идти по льду в опасную пору, периодически они проваливались по голову, всё равно продолжая идти, периодически выражая опасения о судьбе, поскольку могли быть затянутыми под лёд, и хорошо, если их тела найдут хотя бы на берегу.

Третий рассказ («Губин») вышел в том же декабре, но был опубликован в журнале «Современник». В продолжительном очерке Горький повествовал про человека, чья фамилия вынесена в название. Губин показывался интересной личностью, достойной отдельного повествования. Какой именно интерес он может вызвать? Разве только для необходимости понимать, насколько каждый человек способен быть интересным, прояви внимание к его мыслям и поступкам. Причём об этом в той же мере нужно говорить, помыслы Губина, как и любого другого, не остаются на месте, всегда подверженные изменениям, согласно приобретаемого жизненного опыта.

Губин предстаёт перед читателем с неказистым выбритым лицом, рассказывающим, как борода послужила причиной церковного раскола, ведь в бороду всегда врать легче — она ложь скрывает. Всё дальнейшее содержание рассказа — раскрытие мыслей Губина, имевшего собственную позицию едва ли не по каждому вопросу. Губин непременно знает, какой является правда, твёрдо уверенный в достоверности приводимых им свидетельств.

В целом, воспоминания Горького рано или поздно должны принять вид с чёткими рамками. Пока нельзя определиться, насколько «Рождение человека», «Ледоход» и «Губин» совместимы для объединения под одной обложкой. Вскоре станет ясно, связь будет обозначена через самого Горького, главного участника описываемых событий.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кем был в действительности Владимир Даль? Разве русским? Сам он считал именно так, но происходил из семьи с датскими корнями. Не смотря на это, Даль имел и другую особенность, доставшуюся ему от предков — он стремился изучать языки. Его отец — Иоганн Даль — знаток иностранной речи, лингвист-испытатель, стался приближенным Екатерины Второй в качестве придворного библиотекаря. К тому же, отец Даля знал медицинское дело. Во многом Владимир пошёл по его стопам, так как с юных лет в качестве стези выбрал медицину, обучившись на хирурга. Но когда у него появилась тяга к изучению многообразия именно русского языка? Мельников склонен считать за отправную точку годы обучения в Петербургском морском кадетском корпусе, где неокрепший ум будущего лингвиста обогащался в положительном и отрицательном смысле. Но основное развитие произошло во время войны с Турцией, куда Даль отбыл в качестве медика. Уже тогда он делал записи, обзавёлся ослом и телегой, поскольку все наблюдения требовалось тщательно фиксировать. Стремление к познанию не раз омрачалось — записи с завидной регулярностью уничтожались в силу причин, почти не зависящим от самого Даля.

Мельников уверяет, Владимир не терпел армейской службы. Не видел смысла Даль в том, где сам смысл отсутствовал. Приходилось выполнять несколько поручений сразу, каждое из которых противоречило другому. Поэтому, оставил службу без лишних раздумий, предпочтя слово медицинскому призванию. Стоило ему вернуться с войны, как начал сотрудничать с Николаем Полевым, издателем «Московского телеграфа». Тогда же начали выходить произведения, подписываемые псевдонимом Казак Луганский. Дальнейшая жизнь в той же мере была связана со словом. Интересным фактом является присутствие Даля у постели умиравшего Пушкина.

Написание рассказов и пьес не лишало Даля возможности заниматься поиском слов. Но как доказать людям, будто такие слова действительно существуют? Это стало самым большим затруднением, поскольку невозможно приводить доказательства по каждому слову. Может быть укор был связан ещё и с тем, что Владимир считал допустимым переиначивать иностранные слова на русский манер, осмысливая звучание вроде следующих слов: гимнастика, горизонт, атмосфера, адрес.

Другое затруднение — отсутствие понимания, для кого изыскание Даля предназначалось. Работая на голом энтузиазме, Владимир понимал невозможность финансового обогащения, к чему и не стремился. Но без возможности извлечь выгоду, хотя бы способную компенсировать выпуск труда, всё могло оказаться напрасным: изыскания продолжат пылиться на полке личной библиотеки, пока не истлеют.

С другой стороны, Мельников совершенно не затрагивает идею роста самосознания русских. Будто общество не разделилось на западников и славянофилов, хотя, после отмены крепостного права, проблема явно обозначилась. Не могли славянофилы не ратовать и не поддерживать труд Владимира Даля, должные ему всячески содействовать. Но Мельников упорно подводил читателя к пониманию невероятных усилий, которые прилагал Даль, чтобы его мечта осуществилась, чтобы был издан задуманный им словарь.

Напоследок Мельников предлагал разобраться, кем же является Даль. Если происхождение его было датским, то душа точно принадлежала России. Об этом свидетельствуют и слова самого Даля, когда, после посещения Дании, он твёрдо уверился в отсутствии у него пристрастия к датскому, тогда как он чувствует родство только с Россией. Поэтому можно смело ставить точку, не возвращаясь к обсуждению данной темы. Впрочем, оно и не требовалось, не начни Мельников акцентировать на этом внимание. Раз родился и вырос в России, существовал во имя её процветания, значит уже имеет право считать себя русским.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сколько не живи человек, постоянно он чем-то недоволен. Не случалось ещё такого, чтобы все в едином порыве занимались общим делом, не стремясь добиться более лучшего для себя положения, нежели им было доступно. Такое есть в истории каждой страны, подобное происходит и в текущий момент. Имело это место и в Испании, причём особенно сильно проявлялось на всём протяжении XIX века. Но как же быть с великим противостоянием Наполеону, когда практически все испанцы боролись за право отстоять родной край перед французами? Оказывается, существовали и такие, кого ныне принято именовать коллаборационистами. Они стремились слиться с идеей французов, где отрицалось право Бога на существование, подменяемое подобием античных верований. Да и во всём остальном, на каких позициях стояли французы, они принимали с радостью. Ничего не поделаешь — таково право каждого из нас: отстаивать личный интерес.

Есть два рассказа у Аларкона, на которых обязательно нужно остановиться. Первый из них — «Предатель». Повествовалось как раз о ситуации, когда один из местных жителей — аптекарь — страстно желал завести дружбу с французами. Он был готов на многое, лишь бы власть Наполеона упрочилась над Испанией. Аптекарь и пир закатил горой, щедро опаивая представителей французской власти, с ними ведя беседы о прекрасной мысли господства идеи, полностью отличающейся от католических воззрений. Как следовало поступить с аптекарем? Испанцы решили ворваться на пир, убив, если не каждого, то хотя бы аптекаря. Аларкон продолжал очернять пособника французов, разошедшегося в хмельном угаре, исторгавшего радость о скоро должном наступить изменении в устоях. И лишь к окончанию повествования Аларкон объяснил суть происходящего. Аптекарь ни в чём французам не симпатизировал, он наливал им отравленное вино, сам оное щедро выпивая для отвода глаз, и когда испанцы ворвались в его дом, самое страшное произошло — французы умирали один за другим, умирал и аптекарь, совершивший подвиг во имя процветания Испании.

На тему борьбы с Францией повествовалось во втором рассказе — «Угольщик-аскальд». Почти всё государство подчинилось Наполеону, но в ряде мест продолжалось сопротивление. Одним из таких было описываемое, там над людьми поставлен аскальдом угольщик, никогда не мирившийся с обстоятельствами. Невзирая на малые силы, невозможность длительного отстаивания позиций независимости, он возглавил сопротивление, бившееся до последнего издыхания. Живыми остались только старик и юноша, который за ним ухаживал. Да и то, юношу французы казнили, а старик ближайшей ночью умер от горя.

Остаётся сообщить про ситуацию, описанную в рассказе «Сельское происшествие». Бедный испанский народ жил с помощью плодов земли, поскольку иных средств к существованию не имел. И вот, однажды, у поселянина украли тыквы, заготовленные им для продажи. Куда теперь податься, каким образом изловить похитителя? Ситуация кажется безвыходной. Но нет нужды торопиться, Аларкон обязательно подведёт разговор к торжеству справедливости. Кажется удивительным, поселянин использовал приём, казавшийся невозможным, он взял с собою в город стручки, бережно им сохранённые. По этим стручкам он думал определить каждый плод, поскольку всякому должно стать ясно, насколько правдивыми окажутся его суждения. Что же, свои тыквы поселянин узнает с первого взгляда, в качестве доказательства станет прикладывать стручки к каждой из них, обоснованно заявляя, что является их владельцем.

Теперь остановимся. Показанное из творчества Аларкона — незначительное количество ставшего известным в ходе знакомства с частью его наследия. Вполне можно сказать, что творчество испанских писателей многогранно, при этом остающееся за гранью восприятия человека, почти к испанской литературе никогда не обращавшегося.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вторая книга об Иване Грозном получила название «Море». Теперь не пушкарское ремесло станет предметом основного внимания, важнее разобраться с морской стихией, поскольку география интересов Руси расширялась, так как устанавливались крепкие связи с Англией. На страницах произведения появляется стремление царя найти дельного корсара, способного послужить на пользу государства Московского. Интерес возникал и в силу необходимости уберегать русские купеческие суда от разграбления. Вместе с тем, Костылев стремился отобразить, по какой именно причине Курбский перешёл на польскую сторону, никаких обоснованных доводов не приводя. Получалось так, что проиграв одну битву, когда тридцатитысячное войско уступило четырём тысячам поляков, Курбский убоялся расплаты, из-за чего спешно покинул Русь. Довод получался подлинно надуманным, либо прочие исторические источники стремятся находить иные объяснения.

Содержание произведения интересно ещё и тем, как со стороны Руси и Польши зрела мысль об унии. Поляки вполне были готовы, чтобы над ними стал королём русский владыка, в чём не было особенности, вспоминая, каким образом они привыкли овладевать землями, делая то под видом жеста доброй воли. Некогда соединение с Великим Княжеством Литовским породило Речь Посполитую. Теперь требовалось в очередной раз усилить позиции, понимая рост могущества Московского княжества, сумевшего завершить процесс объединения русских земель и воздав соседям за долгое терпение непотребного к себе отношения. Как знать, агрессия могла распространиться и на Польшу, особенно учитывая участившиеся взаимные выпады. Но до того момента произойдёт порядочное количество событий.

Вновь Костылев вернётся к Курбскому. Покинув Русь, этот политический деятель не встретил общего понимания. Шляхта противилась, чтобы постороннему человеку вручать привилегии. Таким уж было Польское королевство, где власть короля не распространялась на волю шляхты. Пока большинство не согласится с определённым суждением, одобрения оно не могло получить. Поэтому, как бы Курбский не надеялся на частицу земель Польши в личное владение, соглашаться на такое в Речи Посполитой не спешили, невзирая на желание короля укрепить связь с опальным русским подданным.

Пока Костылев представлял, как к купцам отнеслись на английских берегах, он же развивал мысль о происходивших на Руси процессах. Читатель может не знать, но ему нужно сообщить, что Иван Грозный стремился привести религиозные затруднения к единому пониманию. Проблему доставляли переписчики текстов, часто допускавшие неточности в документах. Иван Грозный планировал решить затруднение с помощью нового искусства — книгопечатания. Но повлиять на мнение людей в государстве он не мог, чему найдётся довольное количество объяснений: от представления о дьявольском вмешательстве в дела церкви и вплоть до нежелания утратить контроль над кому-то угодным внесением изменений в религиозные тексты. Вследствие этого на страницах произведения рассказывается об удачах и неудачах первопечатника Фёдорова.

Ближе к концу повествования Костылев показывает стремление Грозного к созданию опричнины, в государстве начинались разбирательства с последующими казнями, побуждающей причиной чего стал раскрытый заговор. Тогда же поляки начинают думать о возможности унии с Русью, а остальная Европа — о недопустимости такого развития событий. К чему всё это может привести — читателю неведомо, ежели он плохо осведомлён в исторических процессах. Да и Костылев продолжал повествовать по остаточному принципу, лишая читателя интереса к происходящим на страницах событиям. Уже нельзя думать определённым образом, так как портрет Грозного во второй книге трилогии не имел продолжения, имевшего место в первой книге, как не давал повода предположить, каким он станет в книге последующей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Переда решил показать, каков человек есть для общества полезный в полнейшей бесполезности. Так получается, что чем никчёмней человек, тем скорее выйдет в люди. Не нужно прилагать особых усилий и изысканий, следует быть много проще, тогда добьёшься успеха. Эта формула действовала во все времена, оставаясь неизменной и в дни последующие. Не надо обладать умом, чтобы тебя заметили, и ничего другого ты не должен иметь, зависящего от твоих дарований, достаточно окружить себя членами общества, способными возвести на Олимп. Как пример — описание метаний молодого человека, которому везде отказывали, но всегда объясняя, как ему нужно поступать. К сожалению, сперва придётся удовлетворять чужие потребности, дабы уже потом заметили и тебя.

Главный герой рассказа «Прекрасные теории» не мог найти постоянного пристанища. Куда бы он не шёл, всюду получал отказ. Никто не желал смотреть на его умственные способности, то казалось лишним. Человека должны порекомендовать, только тогда он сможет устроиться на работу. Не имеет значения, насколько талантлив рабочий, ведь именно талант от работника не требуется, ему полагается безропотно выполнять возлагаемые на него обязанности. Потому нет смысла вносить предложения или желать усовершенствовать процесс — в этом не увидят необходимости, ежели вовсе проявят умение слушать.

Может тогда устроиться на низкоквалифицированный труд? Причём, низким он может быть даже в писательском ремесле. Каким образом? Очень просто. Само становление писателя происходит за счёт взаимного восхваления. Такова уж участь сего призвания. Можешь писать умело — того не оценят, если не получишь положительных откликов. И можешь писать отвратительно, зато всячески хвалимый, как быстро станешь известным писателем, читать которого станут, невзирая на бесполезность любых его произведений. При этом, хорошую литературу всё равно писать не следует, поскольку читатель всегда требует низкокачественный труд, лишённый заумных мыслей и нравственной составляющей. Переда подлинно так считает, словно не имел представлений об ином варианте развития писательского ремесла, словно не существовало плеяды талантливых авторов в его веке, предпочитавших раскрывать нравы испанского народа в удивительно пленительных красках.

Дурноту вкусов общества Переда отразил и в рассказе «Дамы Каскахарес». Теперь он говорил про понимание моды, под каким видом её принимают, что обосновывается малым количеством факторов, где ведущая роль отводилась стремлению подражать. Переда показывал богатое семейство Каскахарес, любившее бывать в предместье Сантандера, дабы весело проводить время. Всё бы ничего, но их увеселения, привычки и наряды — полнейшее сумасбродство. Да кто не хочет казаться лучше, нежели он есть? И если именитый род живёт в собственное удовольствие, то другие стремятся подхватывать их начинания, стараясь заниматься тем же сумасбродством: в обществе становятся популярными точно такие же увеселения и привычки, не говоря о пристрастии к вычурным нарядам. Может показаться, такие пристрастия преимущественно остаются за женщинами. Отнюдь, Переда делится уверенностью касательно мужчин, в той же мере склонных к подражанию.

Делать выводы о творчестве Переды преждевременно. Нельзя создать портрет писателя, опираясь на несколько коротких произведений, которые только и способны отразить некоторое количество авторских размышлений. Но кажется станет верным утверждение, что Переда не допускал разного трактования текста, показывая читателю прямую линию для выводов, должных последовать. Хорошо, когда читатель склонен придерживаться таких же взглядов. Однако, останавливаться на одном понимании должного быть нельзя. Коли в чём-то чужое мнение кажется вычурным или лишённым права на существование, то не стоит думать, будто это полностью соответствует истине. Пожалуй, при внимательном чтении рассказов Переды должно выработаться чувство допустимости всего к существованию, каким бы важным или противным оно не казалось.

Автор: Константин Трунин

» Read more

А хорошо ли там, где нас нет? Может и там ничего хорошего человека не ждёт? Но пробовать силы нужно, иначе никогда не узнаешь, каково оно на самом деле. В литературе с этим делом проще. Писатели лишь сообщают о радостях или горестях действующих лиц, тогда как от них самих никакого толка вне родного края не будет. Вот и герой в рассказе Переды собрался «В Америку». Вернее, так решила за него семья. Они всеми силами копили наличность, чтобы хотя бы кому-то из них посчастливилось поймать удачу за хвост. Куда же собрался главный герой? В некогда рай на земле для жителя Испании — на Кубу. Но Переда рассказывал, сразу предупреждая, разумно измыслив, что желающий выбиться в люди — сумеет это сделать везде, для чего нет нужды искать возможности в иных странах. Это же касается способности зарабатывать деньги. Наивно думать, что не умея заработать дома, сумеешь заработать на чужбине. Хотя, тут не совсем согласишься с автором, поскольку важное значение имеет окружающая среда и подготовленная почва.

Как быть с тем, когда пример успеха перед глазами? Вот он — живой представитель народа, пожавший успех на чужбине. Каким образом он этого добился? Может двадцать лет его мешали там с грязью, зато он сумел скопить капитал, позволяющий теперь существовать на зависть соотечественникам. Вместе с тем, перед глазами ещё больше примеров неудач, поскольку многие ничего не приобретали, кроме потерь. Никто не даёт гарантий, будто существует самая малая вероятность заявить о собственных возможностях. Увы, трудно покинуть родной край, не менее тяжело после суметь вернуться, так как для того не останется сил. Становится очевидно: справляться с трудностями надо уметь. Ежели не умеешь, тогда научись подстраиваться под реалии доставшегося тебе дня. Однако, совсем иначе выходило у Переды в рассказе «Конец одного племени».

Обычно, чаще всего, надежд на лучшее у человека вообще не может быть, либо он не способен думать другим образом. Он живёт в доставшейся ему с рождения среде, ни в чём не думая изменять судьбу. И чаще человек этим остаётся доволен, так как сохраняет внутреннюю уверенность в справедливость жребия. Особенно это заметно, когда человек проживает определённый момент, когда мир начинает изменяться, полностью заменяя прежний уклад новым. Тогда становится вовсе непонятно, для чего продолжают жить представители прежних поколений, чьё понимание о должном быть словно безнадёжно устарело. В таком случае всё опирается на веру человека в ему доставшееся с рождения, к чему он продолжает сохранять благожелательность.

Не сразу поймёшь, о чём именно взялся повествовать Переда, разыграв для читателя ураган на побережье. Кого стихия застигла в море, те гибли, не умея совладать с природой. Выживали сильнейшие, то есть те моряки, закалка которых сохранялась с более тяжёлых для людей времён. Некогда формировали гранит, устойчивый к внешнему воздействию, после начав созидать глину, материал, не способный держать форму, покуда она не подвергалась обжигу, затем и вовсе не обжигая.

И каким образом Переда предлагал понимать содержание рассказа? Нет, он не заглядывал наперёд. Не видел, как народ способен рассыпаться во прах, чтобы в определённый момент вернуться к состоянию гранита. Пока Переда видел состояние человека, из поколения в поколение кажущееся для него самым близким к текущему моменту, то есть позавчера люди славились умением добиваться поставленных целей, вчера — умели справляться с невзгодами, а сегодня — податливый для лепки материал. Так склонно думать каждое поколение, почему-то забывая, уже совсем скоро именно про них будут думать, какими твёрдыми были именно они.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Поговорим о публицистических изысканиях Шукшина. Среди прочих статей есть такая — «О фильме Марлена Хуциева «Мне двадцать лет», написанная в 1965 году. Василий заметил неторопливость манеры Хуциева, словно Марлену всё даётся с трудом. Даже может показаться, в таком темпе нельзя работать в кинематографе. Однако, Шукшин говорит о том с воодушевлением, Хуциев ни одного своего фильма не испортил, значит его метод имеет право на существование.

В статье «Я тоже прошёл этот путь» за 1966 год Василий отвечал на письмо грузчика, где возникал призыв к рабочим скорее поступать в высшие учебные учреждения. Шукшин рассказал, как имел намерение получить высшее образование, но был вынужден с четырнадцати лет постоянно работать. Теперь же каждый считает за необходимость сразу поступать в учебное учреждение.

Тогда же Василий создал заметку «Написано о Разине много», рассказывая о планах снять двухсерийное цветное полотно на широком экране. Упомянем тут же ещё статью «Как нам лучше сделать дело», опубликованную в журнале «Советский экран».

Не менее кратко сообщим про некоторую публицистическую деятельность в 1967 году. Это неоконченная работа «Только это не будет экономическая статья», должная быть опубликованной в газете «Правда», но публикация задержалась на двенадцать лет. Вторая работа — ответы на анкету для журнала «Вопросы литературы», названная впоследствии «Проблемой языка».

В 1969 году Василий написал «Мне везло на умных и добрых людей», рассказывая, как он находил понимание в глазах самых строгих людей, от которых никогда не ожидал мягкости. Допустим, Михаила Ромма считали за строгого преподавателя, но для Василия он оказался добрым и хорошим человеком. Тогда же начата работа над статьёй «Мода».

В 1970 году Шукшин трудился над заметкой «Вот моя деревня», вероятно планируя сделать её частью рассказа, повести или фильма. Василий рассказывал о жителях, каким образом они вспоминают былое, особенно трогательно зачитывая списки погибших во время Великой Отечественной войны.

Тогда же «О творчестве Василия Белова», чему следовало стать предисловием. Шукшин говорил, насколько способен чувствовать героев Белова, вполне разделяя даже те моменты, когда действующие лица молчат.

В «Литературной газете» опубликована беседа «Степан Разин: легенды и быль», где Василий сообщал о том, каким ему представлялся Разин. Шукшин видел предводителя крестьянского восстания в качестве не до конца разобравшегося человека, вследствие чего и закончил жизнь на плахе. Разину следовало продолжать сопротивление власти, вместо чего он повернулся к крестьянам спиной. Что до экранизации, то это произойдёт не раньше, чем через три года, так как только костюмов требуется пошить порядка семи тысяч. В статье «Таким он должен запомниться» Шукшин уже говорил о трёх сериях.

Стенограмма выступления на заседании в киностудии имени Горького в 1971 году после смерти Шукшина была озаглавлена как «Надо иметь мужество». Примечательной речь Василия стала из-за отсылки на слова Христа, словно бы заявившего собственной матери, будто у них нет ничего общего.

За этот же год упомянем статью Ягунковой из журнала «Искусство кино», написанную на основе беседы с Шукшиным. Василий говорил, что писатель в качестве литератора — это одно, в киноискусстве он имеет другое значение. Закадровый голос для происходящего на экране — практически лишён важности. Вообще, Шукшин считал, что каждым своим фильмом дополняет рассказ об одной и той же деревне, связывая судьбы разных героев единством места. А если говорить про экранизацию о Степане Разине, то в романе Василий использовал множество внутренних монологов, которые практически никак нельзя воплотить на экране.

Автор: Константин Трунин

» Read more