trounin.ru

Опостылело мгновенье, крах грядущий ожидаем, к смене веры каждый на Руси оказался склоняем. Ещё не принято решенье, Владимир собирается креститься, для того ему полагается на юг скорее удалиться. Там примет крещение, и всё пойдёт на лад, и тому действию он один окажется рад. Пока того не случилось, нужно князя переубеждать, но знаем мы, что тому не бывать. Горек путь окаянных, натворят они бед, оставив в истории братоубийственных противостояний след. Уже сейчас, не воюя за власть, Святополк смог низко упасть. Зреет заговор, будет раздор, трагедия тех дней не ясна до сих пор.

Нрав Владимира сложно понять, порывы молодого князя никто не мог унять. Стал старше, затруднил бытие всех, сладострастникам запретил жаждать утех. Чему предавался прежде, сам развратником был, о том отчего-то думать забыл. Об ином его помыслы, безразличие им овладело, замыслил новое для Руси он дело. Крестить пожелал, тем обеспечив славу в веках, правителем достойным для потомков будто бы став. Но вот неизвестно нам, как отнеслись к его замыслам в стране, разве о том прочесть получится где?

Херасков решил показать бури предвестие, отразив разразившееся среди людей сумасшествие. Жрецы прежней веры не думали уступать, княжеских сыновей к бунту стали они призывать. Их поддержать могли, и должно быть поддержали, только о том правду мы узнаем едва ли. Вот Святополк, он противится воле отца, ведь ему принимать власть после, быть достойным великого князя венца. Что он примет… государство христиан? Тот край, что Богом ему противным дан? Тому не бывать, важнее предков вера, славянам славянскими богами жизни данная мера.

В печали от выбора Владимира Рогнеда, его жена, на Руси Гориславою прозвана она. Ей вершить судилище, испить из кубка горечи глоток, ибо понимает, краткий к созерцанию действительности отпущен ей срок. Пронзить кинжалом князя или пронзённой оказаться им? О том интригу в тайне сохраним. Трагедия пред нами, но не быть в сказе о христианстве помыслам злым. Кто против мыслит, тех не обидим: простим. Веры не изменив, изменился Владимир в мыслях своих, если в думах к бунт замыслившим он скромен и тих.

Не князю судить, кто смерти достоин. Не ему убивать, он больше не воин. По заслугам воздать, то полагается свершать допущенным к власти, не должны быть они причастны к проявлениям животной страсти. Убийце кинжал, он заколется им, только так убийцей станет меньше одним. Станет меньше, достаточно ему осознать, грех какой он не должен свершать. Просто на словах, иначе никак, пример нужно подать, показав истины зрак. Не сразу осознают, придёт понимание потом, только, к сожалению, иное в исторических хрониках прочтём.

Смирение потребуется, если нет желания убивать. Разве, убивая, сможешь правду познать? Владимир убивал, жил в удовольствие и не тужил, пока ему христианства образ не стал мил. Более не убивал, отказался от суеты страстей, подал тем пример для себя и прочих людей. Всё светло, и у Хераскова светло, рассеялось над Русью прежних верований зло. Нет слов о том, как крестилась Русь водой, сколько людей убито, не соглашавшихся принять символ веры иной. Впереди это, ещё Русь не была крещена, в думе тяжкой Владимир застыл, на юг он стремился, но час к свершению перемен теперь для него и для страны пробил.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И чем не мил варяг надел восточный западным державам? Варяжский он, приравнен должен быть к другим варяжским главам. Он равен им, но отчего-то им не равен. Совсем другим для западных держав он славен. Ведь на восток, то надо научиться понимать, отправлялись не конунги и не представлявшая их знать. Шли на восток варяги, кому не было пути назад, с кем нельзя договориться и зажить нельзя с кем в лад. На западе иные варяги — королевских кровей, лучшие из лучших представители скандинавских семей. Такое отступление перед Хераскова трагическим сюжетом дано: явится в Богемию варяг, где найти невесту ему суждено. Он пожелает обладать дочерью царя, плохого в душе ничего не тая. Встретят его с презрением в охладевающем взоре, того и гляди, вместо радости случится горе.

Богемия — край благостных славян, Кирилл и Мефодий проповедовали где-то близко там. В тот край явился князь варяжский, знавший о красе девиц, наслушавшись о приятности богемских женских лиц. Хотел он взять в жёны Борислава царствующего дочь, с нею дабы род продолжать вскоре пришлось. Но не бывать такому, ибо мрачен царь, думой тяжкой озабочен государь. Мнится предательство Бориславу, мутной воды он ощущает присутствие, мятежа ожидает начало, готовится пожать народа буйствие. Кого обвинить в разжигании розни? Может варяга-пришлеца? Особенно узнав накануне, что родная дочь в него влюблена.

Борислава придворных молва убеждает, на князя варяжского гнев обрушить склоняет. Кто замыслил мятеж, не понять из речей, не станет никто искать зло замысливших людей. Пред нами Пренест из варягов пришедший, любовь в Богемии для себя нашедший. Не нужен ему край красавиц, Борислава престол не нужен, он желает дочь царёву, он в помыслах к царю дружен. Как в том убедиться, если государь ищет причину зло сорвать? Ему легко схватить Пренеста, суду богемскому предать. И будет битва, ибо слепоту не излечить ничем, если кто не желает дружить миром, за правоту воевать придётся с тем.

Херасковым обозначена проблема, им показан край, варягов не знавший, живший славянской правдой, христианства ещё не принявший. Пришёл первый из них, желая породниться, его не приняли, грубо попросили удалиться. Но настоял варяг, он одолел Борислава силой, коли только так мог сблизиться с девушкой ему милой. Не стало в Богемии хуже, но появился первый из варягов царь, силой взявший престол, как всегда прежде было встарь. Теперь Пренеста воля далее решать, он княжеского рода, значит к западу ближе Богемии его правление поможет стать. Что до востока, то о том Херасков не говорил, это всё некий критик читателям зачем-то внушил.

Приди на Русь подобным образом варягов князья, стала бы править Европой одна большая семья. Коли иначе ход истории пошёл, врагов друг в друге запад с востоком нашёл. Придётся смириться, либо нужно ожидать, на варягов ведь кто-то тоже может влиять. Знатные правители или изгнанные они, утонут в реках проливаемой ими крови. Как было когда-то среди воевавших племён, чьих не знаем ныне имён. На их земли варяги пришли, продолжая делить власть, забыв, что забирать чужое — значит красть. Дайте время, оно истинно лечит, оно пройдёт, человек не заметит. Уйдут варяги, уступив престолы, из других областей на запад и восток принесут оковы. Лучше согласиться мирно принять дружбу, если такую предлагают, иначе, словно Борислава, они с пути устраняют: хотели просто породниться, а пришлось вместо него воцариться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Такого не бывает, но случилось, Херасков о том напомнит, пока не забылось. В древние времена, когда Славен царил среди славян, сошлись в столице правители разных стран. Средь них царица Амавона оказалась, Мартезией она прозывалась. Её сестра неизменно рядом пребывала, надежды похожие на устроение судьбы сия Фалестра питала. Царь Локриана Аякс в тех же краях без супруги был, и он неженатым в окружении собравшихся у Славена слыл. Четыре лица пред нами, все с неустроенной судьбой, им нужно определиться, выбор сделать свой.

Запутано всё, попытайся разобраться, кто с кем предпочитает браком сочетаться. Кажется ясным — выбор за царицей, льву полагается обладать львицей. Но есть львица вторая, пусть не в облачении царя, без её мнения Мартезии обойтись нельзя. Она полна решимости, проще ей хотя бы в том, кого не выбирай, он окажется львом. Тогда львам предстоит вступить в разлад, ведь у царицы царство и столичный град. Кто не запутался? Запутался каждый, действию внимающий. И Херасков запутался, историю эту слагающий.

Обилие разговоров, обещаний и уверений в исполнении, долго ожидаемое скорого в жизнь претворения. Ежели политики взялись о чём-то судить, можно о результате их переговоров сразу забыть. Компромисс возможен, для того и собираются в одном месте государи, только исполнено хоть что-нибудь будет едва ли. И даже дело брака, выгодное сторонам, решается проще, коли доверить его истинным львам. Не до войны доводить спор о судьбе двух влюблённых людей, пусть происходят они из черни или пусть из царей. Пригрозить допустимо, а там уж как пойдёт, вдруг понимание необходимости окончательного выбора придёт.

Пять действий длится трагедия, тогда как могла длиться одно, бросьте жребий действующие лица, за вас богами будет всё решено. На такое пойти никто не согласится, лучше в спорах дни и ночи им биться. Годны политики воздух словесами сотрясать, когда не так сложно в жизни путь выбирать. Жребий бросить, куда выведет — туда усилия направить, зато не в распрях кровавых очередное поколение ославить. Останутся недовольные, в них вся беда, не годится таким людям горькой участи судьба. Вольное отступление от Хераскова труда, такое допустимо, ведь о политике речь, дамы и господа.

Минует действие второе, третье действие минует, происходящее на сцене в прежней мере не волнует. Ещё два действия, и вот раздался крик, чей-то от судорог смертельных исказился лик. Он умирает, освобождая сцену, сводя к решению проблему. Кто умер, важности не несёт. Вместо жребия, погребение за занавесом ждёт. Ещё одна смерть, воздаяния торжество. Вдвойне оказывается всё решено. И третья смерть. К чему? Остаётся править государством одному. Тяжёл сей груз, надломлен дух страстями, окутан разум призраков цепями. Зачем так жить и для чего? Трагедия на сцене… только для того.

Закончились интриги. Нет интригам места. Скажите, дамы с господами, честно, зачем столь много лишних слов и размышлений, чья суть лишь отражение мгновений? Всех нас, живущих, ожидает единый результат, смертью будет всякий завтра объят. Зачем тогда споры? Они о пустом. Наши предки жили и мы в том же мире живём. Споры, противоречия, суета: кому такая жизнь после нас будет важна? Всё иное становится, ведь нет древнего славянского царства, и нет творимого против него и им против других коварства. Уж не об этом ли стремился Херасков рассказать? Хотелось бы так думать, но как знать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В Венеции история произошла одна, понравилась Хераскову трагичностью она. Сына к смерти приговорил отец за закона нарушение, показав тем общественных ценностей уважение. Не разрешалось тогда с иностранцами общаться, ибо то запрещено, ежели кто на такое решался, смерть принять ему суждено. Но трагедия не в этом, она в любви заключена, пал юноша жертвой, боясь, любимая не перенесёт стыда. Его казнили, к жизни не вернёшь, девушке от вести такой тяжело пришлось. Переосмыслил сюжет Херасков для пьесы своей, не сделав судьбу влюблённых светлей, он пролил не меньше крови, так полагалось, на сцене театра благое редко случалось.

Отдалиться юноше пришлось: сражался за страну, храбрость проявлял, вёл за государство войну. Не думал умирать, пришла же весть домой, будто умер он, не перенеся тот поединок роковой. Горе в семье, доля невесты горька, о невесте не знала семья. И не узнает, девушка решила, службе Богу она жизнь посвятила. Годы шли, вернулись воины назад, вместе с ними умерший, с любимой встретиться желанием объят. Спустилась ночь, побрёл он в монастырь, не ведая, что девушке любовь к нему заменил псалтырь.

Как тяжек дух одолевающей тоски, когда былого больше не найти. Лучше умереть в окружении почёта, прослыв героем, защищая край родной, нежели смириться с хитросплетениями, посылаемыми человеку судьбой. Юноша жив, в том радость и повод для веселья, не знай он заранее, как меняет человека монастырская келья. Кто Богу признался в любви, забыв о былом, того не переубедишь, он прошлым уже не влеком. Так случится драма, ибо никто не согласится расстаться с мечтой, предпочитая пойти наперекор всему, обыкновенно выбирая исход худой.

Отец юноши справедлив, законы призывая соблюдать, не ему сына судить, не стал бы тот смерть в отца решении искать. Заколоться кинжалом решение дурное, если голову потерять можно за действие другое. Коли нельзя венецианцам бродить в ночи, вызывая подозренья, тогда надо прочь разогнать любые сомненья. Некогда защитник, теперь враг Венеции он, пусть ни в чём доподлинно не может быть обличён. Не скажет никому, зачем бродил близ монастыря, не правду он скрывает тем, погубить скорее желает себя.

И вот Хераскова мораль, с нею не каждый согласится, где такое видано, чтобы любимые могли разлучиться? Отчего религия стала преградой на пути к счастью молодых? Ответ разумный тут — не искал Михаил решений простых. У других драматургов пусть горячие головы безумные поступки совершают, если с жизнью они не знакомы, сиюминутным желаниям своим потакают. Сложна жизнь и дурным поступкам не бывать: не себя, нужно всех уважать. Придти к согласию, честно обо всём изложить. И не важно, решат люди наказать или простить.

Важно к юным сердцам иметь осторожный подход, «Венецианская монахиня» Хераскова под этим девизом пройдёт. Пылая душой, юнцы летят, не разбирая, как им поступить. Думают они, не смогут с грузом нажитых проблем дальше жить. Нарушат законы, будто тем доказав правоту суждений. Не станут слушать нотаций, они — не объект для взрослых прений. Родители, чьи побуждения просты, не смогут их поведению оправдания найти. Две стороны конфликта, забывшие, что время всё решит, подумайте, прав ли тот из вас, кто в думах суд праведный вершит? Пройдёт день, а лучше неделя или даже год, каждый случившееся осознает, суть конфликта поймёт. Но когда такое кто в пылу раздора понимал? Потому снова драму завершил кинжал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Литература учит мыслить, если она к тому не стремится — такое не следует называть литературой. Не спасёт положение желание видеть витиеватую словесность, если демонстрируется умение строить предложение из слов. Время внесло коррективы в понимание необходимости создавать художественные произведения. Литература в редкие моменты даёт право на размышления другим, показывая стремление писателей убедить окружающих в собственной на то способности. Теперь литература учит мыслить человека, её создающего, но даруя отупение внимающим таким творческим изысканиям, поскольку важно понять мнение творца, а не соотнести текст произведения с действительностью.

Лена Элтанг взялась совместить под одной обложкой культуры разных народов. Такое трудно осуществимо в эру стремления человека к разобщённости, когда люди отвергают космополитизм и закрываются от мира в стенах определённых социумов, ограничивающих ход мысли. Нет единого человечества, если его допустимо воспринимать не целой частью, а раздробленным на множество частиц, каждая из которых заявляет о праве на самоопределение. У Лены действие наоборот скрепляет людей, того явно не желающих. Не получится совместить мифологии разных народов, поскольку это будет выглядеть мало похожим на правду. Только это не мешает авторскому праву создать личное видение настоящего, тем не дозволяя читателю логически рассуждать.

Есть существенная поправка. «Каменные клёны» не о нашем мире. Элтанг ведёт повествование от лица ведьмы и прочих связанных с нею лиц. События развиваются в окрестностях Уэльса, а содержание произведения построено в форме письменных посланий читающему. Но поправка практически незримая, учитывая полное сходство представленного мира с настоящим, за исключением вольных фантазий. Что же за ведьма — спросит читатель — которая не уверена в своём ведьмовстве и вся её сила заключается в умении избавлять от головной боли? Мифология всё равно остаётся заимствованной, как не увязывай сущее с деревом-вселенной Иггдрасиль.

Увязывать представления людей не получится. Не будут вместе существовать скандинавские и греческие боги, когда всерьёз обсуждается измышленный Данте ад. Нужно принимать определённое, проводя между мифологическими представлениями о бытии чёткие границы. Допустимо видеть преемственность, понимая заимствование верований, неизбежно проистекающих из общих древнейших представлений о сверхъестественных силах. Но нельзя согласиться на совместное существование ушедшего в прошлое и существующего теперь.

Содержание «Каменных клёнов» дополняется травником, толком ничего не объясняющим. Даётся в меру красивое описание для возбуждения воображения, резко обрываясь, дабы через некоторое время дать информацию о новом элементе. Есть в тексте и обыкновенная жизнь, никак с миром ведьм не связанная, вроде комплекса молодого человека из-за старческого возраста матери.

Не требовалось допускать рассуждений, сказанных выше. Лена Элтанг написала произведение не в духе модернизма, а сочинила ещё одно фэнтези, на тексте которого могут базироваться придумываемые писателями миры. Объяснять подобное не имеет смысла, учитывая особенности фэнтези как литературного жанра. Автор волен придумывать, лишь бы не выходил далее понимания людей, должных знакомиться с его трудом. И, судя по тексту, аудитория у произведения подростковая. Это определяется по действующим лицам и по смысловому наполнению, должному пробуждать фантазии, никак не влияя на развитие способности к мышлению. Ежели кто решится задуматься, то он взглянет на «Каменные клёны» аналогично тут сказанному, справедливо сперва возмутившись и в итоге махнув рукой: чего только не пишут, имея желание высказаться.

Литературный труд Лены Элтанг проходит перед глазами, словно его не было. Он не останется в памяти, стираясь сразу по мере чтения. Но кому-то понравится. Всё зависит от возраста и от желания воспринимать чужие фантазии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В рамках сайта планируется ознакомиться с лауреатами литературной премии «Новая словесность» (НОС). Перечень произведений прилагается:

— Лауреат
— Победитель зрительского, читательского, либо интернет-голосования
— Победитель региональной премии «Волга/НОС» (с 2018 года)
— Приз критического сообщества (с 2017 года)

— О премии

2009
— Лена Элтанг с романом «Каменные клёны»
— Владимир Сорокин со сборником новелл «Сахарный Кремль»

2010
— Владимир Сорокин и его повесть «Метель» (в 2020 году премия «Супер-НОС», как лучшей книге десятилетия)
— София Вишневская со сборником эссе «Антре. История одной коллекции»*

2011
— Игорь Вишневецкий и его повесть «Ленинград»
— Андрей Аствацатуров с романом «Скунскамера»

2012
— Лев Рубинштейн с книгой «Знаки внимания»
— Алексей Моторов с книгой «Юные годы медбрата Паровозова»

2013
— Андрей Иванов с книгой «Харбинские мотыльки»
— Михаил Елизаров с книгой «Мы вышли покурить на 17 лет»

2014
— Алексей Цветков-младший с книгой «Король утопленников»
— Владимир Сорокин с книгой «Теллурия»

2015
— Данила Зайцев с книгой «Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева»
— Екатерина Марголис с книгой «Следы на воде»

2016
— Борис Лего с книгой «Сумеречные рассказы»
— Игорь Сахновский с книгой «Свобода по умолчанию»

2017
— Владимир Сорокин с романом «Манарага» (лауреат и победитель читательского голосования)
— Алексей Сальников «Петровы в гриппе и вокруг него»

2018
— Мария Степанова с романом «Памяти памяти»
— Виктор Пелевин с романом «iPhuck 10″ (победитель «Волга/НОС» и победитель читательского голосования)
— Людмила Петрушевская с романом «Нас украли. История преступлений»

2019
— Александр Стесин с романом «Нью-йоркский обход»
— Алексей Поляринов с романом «Центр тяжести»
— Даниил Туровский с книгой «Вторжение. Краткая история русских хакеров»
— Линор Горалик с романом «Все, способные дышать дыхание»

2020
— Алла Горбунова со сборником рассказов «Конец света, моя любовь»
— Рагим Джафаров с романом «Сато»
— Шамшад Абдуллаев с книгой «Другой юг»*
— Полина Барскова с романом «Седьмая щелочь: тексты и судьбы блокадных поэтов»

2021
— Оксана Васякина с книгой «Рана» (победитель и приз критического сообщества)
— Владимир Шпаков с романом «Пленники Амальгамы»
— Евгения Некрасова с романом «Кожа» (победитель «Странник/НОС»)

2022
— Премия прекратила существование

*Данные произведения не представляется возможным найти в электронном, либо бумажном виде. Просьба поделиться для ознакомления, если кто ими располагает.

Это тоже может вас заинтересовать:
— К. Трунин «Лауреаты российских литературных премий»
— Большая книга: Лауреаты
— Букеровская премия: Лауреаты
— Гонкуровская премия: Лауреаты
— Госпремия РФ: Лауреаты
— Национальный бестселлер: Лауреаты
— Русский Букер: Лауреаты
— Сталинская премия: Лауреаты
— Ясная поляна: Лауреаты

Не всё новгородским боярам кровь черни пить, коли дерзишь без боязни отчаянным, готовься пожать неистовство человеческого естества в порыве бунта. Было дело подобное, начавшееся с пустяка, как то по летописям кажется. Не стал ещё Новгород частью Московского княжества, оставаясь вольной республикой. И творилось в общественной жизни всякое, в том числе и недоразумения. Кому урезонить порывы желания восстановления справедливости пред лицом жаждущей расправы толпы? Встань пред такой, будешь сразу растерзан, дом твой ограбят и предадут позору всё для тебя дорогое. Прольётся кровь, останется уповать на милость Богородицы и Троицы, лишь их лики остужают пыл зверства, пробуждая в людях утраченный человеческий облик.

Всё началось с кровоточия иконы. Красной росой обагрилось сухое дерево. Никто не принял то за предзнаменование непоправимого. После скажут: плакали кровью иконы, предвещая недоброе. Чудо явленное всегда поздно понимается, тогда как не думается наперёд о плохом. И плакала икона в Новгороде и плакала икона о Новгороде, чувствуя пробуждение зарождения проникновения помыслов дьявола в сердца горожан, червём тела пронзающего и в мякоть тел впивающегося, душу трепетать заставляя и в закоулки далёкие прятаться. Помутился разум человеческий, к страстям расположенный, угнетённый и жаждущий мщения. Пошла чернь на бояр, к реке заставляя отступать хозяев ими прежде владевших. По наущению дьявола на мост завела бояр чернь, сбросив в воду и лютой смерти от утопления предвкушая лицезрение.

Не всякого ум подвергся гниению от смрада мыслей, исходящих от дьявола. Были люди разумные, не давшие бояр в обиду, тем способствуя продолжению бунта. Не собирались бояре принимать ярость, соглашаясь оказаться униженными. Восстали они против черни, не понимания, как слабы в противлении, что не им давать отпор, когда следовало смириться и выждать, покуда не сдохнет червь дьявола, устав от с душою в теле сражения. Взъярилась чернь более прежнего, доведя гнев до разграбления и позора, прежде упомянутого.

Обратила Богородица внимание на Новгорода страсти, обратив лики Троицы в их сторону, услышав взывание архиепископа Симеона. Шёл бой между чернью и боярами на мосту и близ него в окрестностях. Изгнан дьявол был из сердец человеческих, обрели рассудок люди и раскаялись. Каждый житель города упал в ноги архиепископу, глубоко сожалея об одолевшем его чувстве зверином. Просветлели лица горожан Новгорода, осветился и сам Новгород, испытав облегчение от избавления от дьявольского наваждения.

О том сказывает летопись, видя в минувшем последствия борьбы между промыслом Бога и завистью сатаны павшего. Исчезло смирение и пропало взаимопонимание не из-за проводимой в республике экономической политики, а вследствие материй высших, к понимаю доступных малость самую. Коли так желается думать людям, остаётся им в том желании потворствовать. Главное, пришло благоразумие, не стало хуже, чем было до бунта положение. А если и стало, о том в летописном отрезке не сообщается. И сам бунт черни в хрониках почти не упоминается, словно незначительным явлением стал на фоне истории города. Пусть будет тогда он дьявола замыслом, разбитым Бога волеизъявлением.

Пожар быстро разгорается, позволь питаться ему желаемым. Не питай пожар, так потухнет он. Преодолей чувства свои, закрой сердце своё от мыслей, очисти душу свою от бесовщины, держи тело крепким, дабы червь не вторгался в него. И быть тогда здоровым обществу, свободным от бунтов по наущению дьявола. А покуда кто-то даёт слабину, от того пожары и разгораются, разжигаемые сомневающимися.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Продолжая рассказывать о царствовании Ивана Грозного, Карамзин безустанно повторялся, видимо забыв, о чём сообщал читателю прежде. Вместо последовательного рассказа о правлении, вышла разбивка по годам с постоянным возвращением назад, дабы восстановить ранее сказанное в собственной памяти. Взявшись за трудную задачу понять политику царя, Николай пришёл к иным выводам, никак не соответствующим сообщённой информации. Для Карамзина Иван Грозный — необходимый истории государь, чьи безумства принесли горе населению, но способствовали процветанию России. Этим Николай утвердил мнение, будто правителю позволено всё, лишь бы это было во благо. Касательно Ивана Грозного подобное суждение кажется надуманным. Не стремился царь сберечь славу государства, уничтожая всё ему подвластное. Стоило наступить 1560 году, как единственный человек положил начало конца существования Руси.

Меры Грозного заставили волноваться население. Люди бежали за пределы государства, боясь расправы. Пока этого опасались знатные люди, видя неистовство царя по отношению представителей высшего сословия. Карамзин не называет их предателями, зачем-то стараясь оправдать. Разве необходимо объяснять бегство, целью которого являлось сохранение жизни? Бежали многие, в том числе и Курбский. Но не знали они, каким Иван Грозный вскоре станет. Будь то известно, имеющие разум навсегда бы покинули страну.

Царь не слушал противоречащих ему. Таких он убивал или отправлял в монастырь. Не было для него авторитетов, не стремился признавать и духовных лиц, расправляясь с ними по своему усмотрению. Прежде потравы служителей церкви, он устранил с пути митрополита Филиппа, заменив покладистым человеком. Сам Иван Грозный учредил Опричнину, отделив для себя личные владения из того, чем он итак один лично владел. В качестве правителя царь стал называться игуменом. О дальнейшем тяжело говорить, ибо полились реки крови, о чём Карамзин сообщает без стеснения.

Иван Грозный шёл по городам, едва ли не полностью их вырезая. Один Псков он пощадил, встретивший накрытыми столами пришедшего собрать кровавую жатву царя. Лишь на этот момент Иван Грозный обрёл рассудок, дабы после снова пойти по городам, уничтожая не столько мирян, сколько православную братию. Когда же царь пришёл в Москву, затрепетал город, боясь грядущей расправы. Не Тохтамыш подошёл к стенам для разорения, чтобы вырезать население! Собственный правитель вздумал растерзать тело каждого жителя, без какой-либо на то причины.

В это непростое для Руси время складывалась тяжёлая обстановка на границах. Оттоманская Порта решилась приступить к подготовке места для боевых действий. Турки вздумали рыть канал от Дона до Волги. С другой стороны обострились отношения с Речью Посполитой. Выбранный для выполнения королевской должности, Стефан Баторий ратовал за нанесение сокрушительного поражения Руси. У него были все возможности, чтобы поставить Ивана Грозного на колени, не мешай продвижению на восток управлявший его действиями сейм. Желавшие руководить королём, шляхтичи требовали возвращения Батория и получения от него исчерпывающих сведений, дабы дать согласие на продолжение войны. Стефан вытребовал обратно Ливонию у Руси, рассчитывая и на Псков.

Безумства Ивана Грозного не мешали населению искать лучшую долю в других краях. Кто не ушёл в сторону западных рубежей, тот направился покорять Сибирь, причём не спрашивая мнения царя. Если сперва разрешение было получено, дав первым Строгоновым позволение действовать, то в дальнейшем всё приняло стихийный характер. Младший из братьев Строгоновых, их уже переживший, организовал поход Ермака воевать Сибирь. Тут Карамзин позволил себе сравнить сие мероприятие с завоевательной экспансией конкистадоров, имевших преимущество над туземцами за счёт огнестрельных орудий. В таком же положении оказался Ермак, поскольку противостоявший ему Кучум, владетель Сибирского ханства, по военным технологиям остался на уровне первых завоевательных монголо-татарских нашествий.

Окажись Ермак удачливее, обладай большей силой, не будь он вынужден страдать от суровых зим, терять людей от болезней и в итоге принять смерть в водах Иртыша, став жертвой возмездия Кучума, тогда не владеть Руси Сибирью. И как бы не стремился Карамзин воздать по заслугам Ивану Грозному, благодаря чьему правлению Россия приросла обширными восточными владениями, заслугу царя в том искать не следует. Всё складывалось вне воли русских владык, тогда как именно народ желал найти спасение от происходивших на Руси кровавых расправ. Если благодарить Ивана Грозного за такое, то тогда он действительно способствовал будущему процветанию страны.

Следует ли обсуждать любвеобильность царя? В последние годы жизни он пожелал обручиться с племянницей английской королевы Елизаветы. Но эти планы не сбылись. Действовал Иван Грозный и в качестве благодетеля моральных качеств подвластного народа, составив судебник, определив в нём такие важные моменты, вроде необходимости жены подчиняться решениям мужа, иконы писать лишь непорочным людям по образам греческим или подобно Рублёву, строго соблюдать данные клятвы. На счёт последнего требуется дискутировать, поскольку запрещалось бежать из плена, ведь так совершается клятвопреступление, из-за чего уже на Руси предстояло продолжить отбывать такое же, если не более строгое наказание.

О самом важном Карамзин не рассказал в IX томе Истории — о детях Ивана Грозного. Читателю стало известно только о смерти Дмитрия, убитого царём в присутствии Бориса Годунова, и о душевных болезнях Фёдора.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Осень гнетёт, но осень пройдёт. Лето придёт, душа расцветёт. С «Гулистаном» Саади пора отправляться в новый поход. Дать каждому всё то, чего осуществления человек ждёт. Отбросив печали, ибо хандра — путь назад. Путь вперёд — радость, ею мир будет объят. Восемь книг следует с собой захватить, их содержание следует неспешно изучить. И вот дорога пред людьми, по ней путник бредёт, первым правду жизни правитель среди ему равных обретёт. В первой книге «О жизни царей» Саади рассказывать взялся, дабы всякий государь с иллюзиями об угнетении подданных расстался.

Легчайшая задача к смерти человека приговорить, ещё легче задачу эту в жизнь претворить. Приказать палачу, слетит голова с плеч, топор поднимается над шеей или меч. Захочет ли сам человек дожидаться очереди покинуть мир? Согласен ли он с тем, чем озабочен отдавший приказание эмир? Разве не встанет на борьбу, оружие угнетателя против не подняв? Не осуждённый, другой против кровь проливающего эмира встав, за ним последует народ, поднимет заточенный злобой меч, тогда полетит голова правителя с плеч. И нет важности, на циновке или троне ты сидел, обрести смерть — любого человека удел.

А если не станет народ бунтовать, если не станет голову эмиру отрубать? Тогда покинут страну, без людей останется она, падёт власть правителя, ежели более никому не станет нужна. Никого не упросишь продолжить в государстве жить, лучше не тяготиться достижениями предков, их забыть. Уйти от жестокого тирана, пусть правит один. Долго ли продержится такой властелин? Придут враги, страну покорят, когда такое неизбежно, то и такому будешь рад.

Не так тяжело понять причину процветания и успеха стран, где человек полон богатства, делясь с другими богатством сам. Чем больше счастья вокруг, тем счастливее люди живут. И правитель среди них — пастырь Богом данный, восхваляемый жителями, в деяниях неизменно славный. Текут налоги в его казну, ибо щедрость — черта сытых людей, знающих, не минует их благосостояние до истечения дней. Много давая, больше соберёшь, а если народ голодает, голод и ты обретёшь.

Разве стоит слушать других, обирающих народ? Они говорят, чтобы брал, иначе богатство само не придёт. Но с кого брать, если люди бедны, если бедностью все от её края до края полны? Слушай таких, доверяй, слов тут сказанных лишь не забывай! Корыто разбитое впереди ждёт, вместо процветания будет дан разрухе почёт. И не стать богатым тебе, посредственный царь, обречённый сгореть. О том говорил Саади почти тысячу лет назад, заметь.

Закончатся резервы, лишится всего страна. Кому такая будет после нужна? Разве пойдёт с пустым желудком воин её защищать? Разве кому-то пожелается на защиту такого Отечества встать? Спадёт пелена, всему крах, былое величие вспомнится только во снах. Не вечно человеку былым достоянием хвалиться, со временем всему ценимому суждено забыться.

Помнить нужно и то, как помнит человек былые дни. Он забывает добро делавших, но помнит — чьи поступки были предкам его злы. Лучше оказаться в забвении, нежели стать проклятием на устах, чьим именем поносить станут, вечно попирая тирана-правителя прах. Такой урок, какой нужно понять, если не желаешь с клеймом позора на том свете потомков встречать. Никто не знает, но разве легко от того, ежели имя твоё станет воплощать худшее человека естество?

Сколько не говори, полно невежд вокруг. Всякий надеется, повезёт ему именно вдруг. Порою случается так, даже клад находит дурак. Умный без клада останется, зато в жизни всё у него сгладится. Ничего не изменится всё равно, ибо годы идут, вместо добра продолжает твориться зло.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Узнать краткую историю самого Петра Великого у читателя не получится. Этот труд из недописанных. Доступна вниманию предыстория, имеющая некоторое сходство с «Повестью временных лет», но содержащая ряд существенных отличий. Сперва Сумароков дал вводное слово, представив Россию страной необъятных размеров и населённой множеством народов. До сих пор является тайной, откуда пошли непосредственно русские. Стоит предположить, будто они некогда были частью Сармации. И только с IX века появились сведения, принимаемые за первые свидетельства.

Началась Русь с Новгорода, когда из северных земель призвали скандинавов, дабы они положили конец раздорам между желающими власти. Никому не доверяли русские, потому решили обратить взор на представителей иных племён. Сумароков не объясняет, каким образом новгородцы договорились, согласившись принять над собой управление в лице Рюрика, Синава и Трувора, чьё происхождение вызывает споры. Должно быть ясно, Гостомысл не устраивал жителей Новгорода, может он заключил некое соглашение, обязав искать правителя где угодно, только не в пределах Руси.

Говоря о нраве и политических воззрениях новгородцев, всегда помнишь их вольный нрав, пока им не пришлось смирить гордыню перед Московским княжеством. Поэтому не приходится удивляться поиску правителя, способного обеспечить городу процветание. Он мог быть откуда угодно, это не интересовало новгородцев. Удивительно другое, как Рюрику удалось расположить этих людей к себе? Вероятно, он его и не добился. Ему пришлось удерживать власть силой, либо завоёвывать соседние территории, откуда управлять доступными ему землями.

Игорь, сын Рюрика, распространил власть до Киева. Его жена уничтожила города древлян Искорест и Коростень. В дальнейшем история Новгорода не представляла интереса. Объяснить это легко. Варяги продолжили отстаивать права на власть, а Новгород в них уже не нуждался, продолжая свободное плавание с выборными правителями. Потому нельзя говорить о Новгородской или Киевской Руси, находя в этом корни современной России. Следует видеть именно распространение власти наследников Рюрика, изначально пришлых и к подлинной Руси отношения не имевших. Их дети оказались связаны существованием с русскими, удерживая над ними власть.

После Великое княжение распадётся, Русь раздробится на несколько Великих княжеств, покуда не обозначится первенство Московского. Новгород продолжит сохранять независимость взглядов, благодаря своему удалённому от юга расположению. Сумароков не распространяется о нашествии монголо-татар, упоминания о них изредка, словно подчинение им Руси носило сугубо организационный характер. Новгород стоял выше, продолжая политику, не считаясь с судьбой большей части русских княжеств. Потому, если и говорить прямо, изучение истории следует сосредотачивать лишь на первой вотчине Рюрика, прочее лишь довесок, уведший внимание в сторону, полезный только в качестве понимания, как поднялась Москва, Новгородом как раз и завладевшая.

Сказ Сумарокова наводит на такие мысли, заставляя иначе воспринимать прошлое России. Когда Московское княжество взяло критически важный контроль над Русью, его правители получили возможность считать собственную историю крепко связанной с прочими княжествами. Они подвели людей к осознанию первенства Рюрика, тем допустив увязывание настоящего с версией из «Повести временных лет». Хождение варягов по пределам Руси начали воспринимать в качестве истины, отказавшись от сохранения любых иных преданий о былом. Требовалось иметь единственную версию случившегося, которой потомки и внимают, не имея другой.

Основное понятно, продолжения не требовалось. Высказав главное, Сумароков не сумел довести начатое до конца. Хотел он того или нет, а может не имел желания вступать в противоречие с наследной властью, связанной тонкой нитью с утратившими правление над страной Рюриками.

Автор: Константин Трунин

» Read more