trounin.ru

Литература учит мыслить, если она к тому не стремится — такое не следует называть литературой. Не спасёт положение желание видеть витиеватую словесность, если демонстрируется умение строить предложение из слов. Время внесло коррективы в понимание необходимости создавать художественные произведения. Литература в редкие моменты даёт право на размышления другим, показывая стремление писателей убедить окружающих в собственной на то способности. Теперь литература учит мыслить человека, её создающего, но даруя отупение внимающим таким творческим изысканиям, поскольку важно понять мнение творца, а не соотнести текст произведения с действительностью.

Лена Элтанг взялась совместить под одной обложкой культуры разных народов. Такое трудно осуществимо в эру стремления человека к разобщённости, когда люди отвергают космополитизм и закрываются от мира в стенах определённых социумов, ограничивающих ход мысли. Нет единого человечества, если его допустимо воспринимать не целой частью, а раздробленным на множество частиц, каждая из которых заявляет о праве на самоопределение. У Лены действие наоборот скрепляет людей, того явно не желающих. Не получится совместить мифологии разных народов, поскольку это будет выглядеть мало похожим на правду. Только это не мешает авторскому праву создать личное видение настоящего, тем не дозволяя читателю логически рассуждать.

Есть существенная поправка. «Каменные клёны» не о нашем мире. Элтанг ведёт повествование от лица ведьмы и прочих связанных с нею лиц. События развиваются в окрестностях Уэльса, а содержание произведения построено в форме письменных посланий читающему. Но поправка практически незримая, учитывая полное сходство представленного мира с настоящим, за исключением вольных фантазий. Что же за ведьма — спросит читатель — которая не уверена в своём ведьмовстве и вся её сила заключается в умении избавлять от головной боли? Мифология всё равно остаётся заимствованной, как не увязывай сущее с деревом-вселенной Иггдрасиль.

Увязывать представления людей не получится. Не будут вместе существовать скандинавские и греческие боги, когда всерьёз обсуждается измышленный Данте ад. Нужно принимать определённое, проводя между мифологическими представлениями о бытии чёткие границы. Допустимо видеть преемственность, понимая заимствование верований, неизбежно проистекающих из общих древнейших представлений о сверхъестественных силах. Но нельзя согласиться на совместное существование ушедшего в прошлое и существующего теперь.

Содержание «Каменных клёнов» дополняется травником, толком ничего не объясняющим. Даётся в меру красивое описание для возбуждения воображения, резко обрываясь, дабы через некоторое время дать информацию о новом элементе. Есть в тексте и обыкновенная жизнь, никак с миром ведьм не связанная, вроде комплекса молодого человека из-за старческого возраста матери.

Не требовалось допускать рассуждений, сказанных выше. Лена Элтанг написала произведение не в духе модернизма, а сочинила ещё одно фэнтези, на тексте которого могут базироваться придумываемые писателями миры. Объяснять подобное не имеет смысла, учитывая особенности фэнтези как литературного жанра. Автор волен придумывать, лишь бы не выходил далее понимания людей, должных знакомиться с его трудом. И, судя по тексту, аудитория у произведения подростковая. Это определяется по действующим лицам и по смысловому наполнению, должному пробуждать фантазии, никак не влияя на развитие способности к мышлению. Ежели кто решится задуматься, то он взглянет на «Каменные клёны» аналогично тут сказанному, справедливо сперва возмутившись и в итоге махнув рукой: чего только не пишут, имея желание высказаться.

Литературный труд Лены Элтанг проходит перед глазами, словно его не было. Он не останется в памяти, стираясь сразу по мере чтения. Но кому-то понравится. Всё зависит от возраста и от желания воспринимать чужие фантазии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В рамках сайта планируется ознакомиться с лауреатами литературной премии «Новая словесность» (НОС). Перечень произведений прилагается:

— Лауреат
— Победитель зрительского, читательского, либо интернет-голосования
— Победитель региональной премии «Волга/НОС» (с 2018 года)
— Приз критического сообщества (с 2017 года)

— О премии

2009
— Лена Элтанг с романом «Каменные клёны»
— Владимир Сорокин со сборником новелл «Сахарный Кремль»

2010
— Владимир Сорокин и его повесть «Метель» (в 2020 году премия «Супер-НОС», как лучшей книге десятилетия)
— София Вишневская со сборником эссе «Антре. История одной коллекции»*

2011
— Игорь Вишневецкий и его повесть «Ленинград»
— Андрей Аствацатуров с романом «Скунскамера»

2012
— Лев Рубинштейн с книгой «Знаки внимания»
— Алексей Моторов с книгой «Юные годы медбрата Паровозова»

2013
— Андрей Иванов с книгой «Харбинские мотыльки»
— Михаил Елизаров с книгой «Мы вышли покурить на 17 лет»

2014
— Алексей Цветков-младший с книгой «Король утопленников»
— Владимир Сорокин с книгой «Теллурия»

2015
— Данила Зайцев с книгой «Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева»
— Екатерина Марголис с книгой «Следы на воде»

2016
— Борис Лего с книгой «Сумеречные рассказы»*
— Игорь Сахновский с книгой «Свобода по умолчанию»

2017
— Владимир Сорокин с романом «Манарага» (лауреат и победитель читательского голосования)
— Алексей Сальников «Петровы в гриппе и вокруг него»

2018
— Мария Степанова с романом «Памяти памяти»
— Виктор Пелевин с романом «iPhuck 10″ (победитель «Волга/НОС» и победитель читательского голосования)
— Людмила Петрушевская с романом «Нас украли. История преступлений»

2019
— Александр Стесин с романом «Нью-йоркский обход»
— Алексей Поляринов с романом «Центр тяжести»
— Даниил Туровский с книгой «Вторжение. Краткая история русских хакеров»
— Линор Горалик с романом «Все, способные дышать дыхание»

2020
— Алла Горбунова со сборником рассказов «Конец света, моя любовь»
— Рагим Джафаров с романом «Сато»
— Шамшад Абдуллаев с книгой «Другой юг»*
— Полина Барскова с романом «Седьмая щелочь: тексты и судьбы блокадных поэтов»*

*Данные произведения не представляется возможным найти в электронном, либо бумажном виде. Просьба поделиться для ознакомления, если кто ими располагает.

Это тоже может вас заинтересовать:
— К. Трунин «Лауреаты российских литературных премий»
— Большая книга: Лауреаты
— Госпремия РФ: Лауреаты
— Национальный бестселлер: Лауреаты
— Русский Букер: Лауреаты
— Сталинская премия: Лауреаты
— Ясная поляна: Лауреаты

Не всё новгородским боярам кровь черни пить, коли дерзишь без боязни отчаянным, готовься пожать неистовство человеческого естества в порыве бунта. Было дело подобное, начавшееся с пустяка, как то по летописям кажется. Не стал ещё Новгород частью Московского княжества, оставаясь вольной республикой. И творилось в общественной жизни всякое, в том числе и недоразумения. Кому урезонить порывы желания восстановления справедливости пред лицом жаждущей расправы толпы? Встань пред такой, будешь сразу растерзан, дом твой ограбят и предадут позору всё для тебя дорогое. Прольётся кровь, останется уповать на милость Богородицы и Троицы, лишь их лики остужают пыл зверства, пробуждая в людях утраченный человеческий облик.

Всё началось с кровоточия иконы. Красной росой обагрилось сухое дерево. Никто не принял то за предзнаменование непоправимого. После скажут: плакали кровью иконы, предвещая недоброе. Чудо явленное всегда поздно понимается, тогда как не думается наперёд о плохом. И плакала икона в Новгороде и плакала икона о Новгороде, чувствуя пробуждение зарождения проникновения помыслов дьявола в сердца горожан, червём тела пронзающего и в мякоть тел впивающегося, душу трепетать заставляя и в закоулки далёкие прятаться. Помутился разум человеческий, к страстям расположенный, угнетённый и жаждущий мщения. Пошла чернь на бояр, к реке заставляя отступать хозяев ими прежде владевших. По наущению дьявола на мост завела бояр чернь, сбросив в воду и лютой смерти от утопления предвкушая лицезрение.

Не всякого ум подвергся гниению от смрада мыслей, исходящих от дьявола. Были люди разумные, не давшие бояр в обиду, тем способствуя продолжению бунта. Не собирались бояре принимать ярость, соглашаясь оказаться униженными. Восстали они против черни, не понимания, как слабы в противлении, что не им давать отпор, когда следовало смириться и выждать, покуда не сдохнет червь дьявола, устав от с душою в теле сражения. Взъярилась чернь более прежнего, доведя гнев до разграбления и позора, прежде упомянутого.

Обратила Богородица внимание на Новгорода страсти, обратив лики Троицы в их сторону, услышав взывание архиепископа Симеона. Шёл бой между чернью и боярами на мосту и близ него в окрестностях. Изгнан дьявол был из сердец человеческих, обрели рассудок люди и раскаялись. Каждый житель города упал в ноги архиепископу, глубоко сожалея об одолевшем его чувстве зверином. Просветлели лица горожан Новгорода, осветился и сам Новгород, испытав облегчение от избавления от дьявольского наваждения.

О том сказывает летопись, видя в минувшем последствия борьбы между промыслом Бога и завистью сатаны павшего. Исчезло смирение и пропало взаимопонимание не из-за проводимой в республике экономической политики, а вследствие материй высших, к понимаю доступных малость самую. Коли так желается думать людям, остаётся им в том желании потворствовать. Главное, пришло благоразумие, не стало хуже, чем было до бунта положение. А если и стало, о том в летописном отрезке не сообщается. И сам бунт черни в хрониках почти не упоминается, словно незначительным явлением стал на фоне истории города. Пусть будет тогда он дьявола замыслом, разбитым Бога волеизъявлением.

Пожар быстро разгорается, позволь питаться ему желаемым. Не питай пожар, так потухнет он. Преодолей чувства свои, закрой сердце своё от мыслей, очисти душу свою от бесовщины, держи тело крепким, дабы червь не вторгался в него. И быть тогда здоровым обществу, свободным от бунтов по наущению дьявола. А покуда кто-то даёт слабину, от того пожары и разгораются, разжигаемые сомневающимися.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Продолжая рассказывать о царствовании Ивана Грозного, Карамзин безустанно повторялся, видимо забыв, о чём сообщал читателю прежде. Вместо последовательного рассказа о правлении, вышла разбивка по годам с постоянным возвращением назад, дабы восстановить ранее сказанное в собственной памяти. Взявшись за трудную задачу понять политику царя, Николай пришёл к иным выводам, никак не соответствующим сообщённой информации. Для Карамзина Иван Грозный — необходимый истории государь, чьи безумства принесли горе населению, но способствовали процветанию России. Этим Николай утвердил мнение, будто правителю позволено всё, лишь бы это было во благо. Касательно Ивана Грозного подобное суждение кажется надуманным. Не стремился царь сберечь славу государства, уничтожая всё ему подвластное. Стоило наступить 1560 году, как единственный человек положил начало конца существования Руси.

Меры Грозного заставили волноваться население. Люди бежали за пределы государства, боясь расправы. Пока этого опасались знатные люди, видя неистовство царя по отношению представителей высшего сословия. Карамзин не называет их предателями, зачем-то стараясь оправдать. Разве необходимо объяснять бегство, целью которого являлось сохранение жизни? Бежали многие, в том числе и Курбский. Но не знали они, каким Иван Грозный вскоре станет. Будь то известно, имеющие разум навсегда бы покинули страну.

Царь не слушал противоречащих ему. Таких он убивал или отправлял в монастырь. Не было для него авторитетов, не стремился признавать и духовных лиц, расправляясь с ними по своему усмотрению. Прежде потравы служителей церкви, он устранил с пути митрополита Филиппа, заменив покладистым человеком. Сам Иван Грозный учредил Опричнину, отделив для себя личные владения из того, чем он итак один лично владел. В качестве правителя царь стал называться игуменом. О дальнейшем тяжело говорить, ибо полились реки крови, о чём Карамзин сообщает без стеснения.

Иван Грозный шёл по городам, едва ли не полностью их вырезая. Один Псков он пощадил, встретивший накрытыми столами пришедшего собрать кровавую жатву царя. Лишь на этот момент Иван Грозный обрёл рассудок, дабы после снова пойти по городам, уничтожая не столько мирян, сколько православную братию. Когда же царь пришёл в Москву, затрепетал город, боясь грядущей расправы. Не Тохтамыш подошёл к стенам для разорения, чтобы вырезать население! Собственный правитель вздумал растерзать тело каждого жителя, без какой-либо на то причины.

В это непростое для Руси время складывалась тяжёлая обстановка на границах. Оттоманская Порта решилась приступить к подготовке места для боевых действий. Турки вздумали рыть канал от Дона до Волги. С другой стороны обострились отношения с Речью Посполитой. Выбранный для выполнения королевской должности, Стефан Баторий ратовал за нанесение сокрушительного поражения Руси. У него были все возможности, чтобы поставить Ивана Грозного на колени, не мешай продвижению на восток управлявший его действиями сейм. Желавшие руководить королём, шляхтичи требовали возвращения Батория и получения от него исчерпывающих сведений, дабы дать согласие на продолжение войны. Стефан вытребовал обратно Ливонию у Руси, рассчитывая и на Псков.

Безумства Ивана Грозного не мешали населению искать лучшую долю в других краях. Кто не ушёл в сторону западных рубежей, тот направился покорять Сибирь, причём не спрашивая мнения царя. Если сперва разрешение было получено, дав первым Строгоновым позволение действовать, то в дальнейшем всё приняло стихийный характер. Младший из братьев Строгоновых, их уже переживший, организовал поход Ермака воевать Сибирь. Тут Карамзин позволил себе сравнить сие мероприятие с завоевательной экспансией конкистадоров, имевших преимущество над туземцами за счёт огнестрельных орудий. В таком же положении оказался Ермак, поскольку противостоявший ему Кучум, владетель Сибирского ханства, по военным технологиям остался на уровне первых завоевательных монголо-татарских нашествий.

Окажись Ермак удачливее, обладай большей силой, не будь он вынужден страдать от суровых зим, терять людей от болезней и в итоге принять смерть в водах Иртыша, став жертвой возмездия Кучума, тогда не владеть Руси Сибирью. И как бы не стремился Карамзин воздать по заслугам Ивану Грозному, благодаря чьему правлению Россия приросла обширными восточными владениями, заслугу царя в том искать не следует. Всё складывалось вне воли русских владык, тогда как именно народ желал найти спасение от происходивших на Руси кровавых расправ. Если благодарить Ивана Грозного за такое, то тогда он действительно способствовал будущему процветанию страны.

Следует ли обсуждать любвеобильность царя? В последние годы жизни он пожелал обручиться с племянницей английской королевы Елизаветы. Но эти планы не сбылись. Действовал Иван Грозный и в качестве благодетеля моральных качеств подвластного народа, составив судебник, определив в нём такие важные моменты, вроде необходимости жены подчиняться решениям мужа, иконы писать лишь непорочным людям по образам греческим или подобно Рублёву, строго соблюдать данные клятвы. На счёт последнего требуется дискутировать, поскольку запрещалось бежать из плена, ведь так совершается клятвопреступление, из-за чего уже на Руси предстояло продолжить отбывать такое же, если не более строгое наказание.

О самом важном Карамзин не рассказал в IX томе Истории — о детях Ивана Грозного. Читателю стало известно только о смерти Дмитрия, убитого царём в присутствии Бориса Годунова, и о душевных болезнях Фёдора.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Осень гнетёт, но осень пройдёт. Лето придёт, душа расцветёт. С «Гулистаном» Саади пора отправляться в новый поход. Дать каждому всё то, чего осуществления человек ждёт. Отбросив печали, ибо хандра — путь назад. Путь вперёд — радость, ею мир будет объят. Восемь книг следует с собой захватить, их содержание следует неспешно изучить. И вот дорога пред людьми, по ней путник бредёт, первым правду жизни правитель среди ему равных обретёт. В первой книге «О жизни царей» Саади рассказывать взялся, дабы всякий государь с иллюзиями об угнетении подданных расстался.

Легчайшая задача к смерти человека приговорить, ещё легче задачу эту в жизнь претворить. Приказать палачу, слетит голова с плеч, топор поднимается над шеей или меч. Захочет ли сам человек дожидаться очереди покинуть мир? Согласен ли он с тем, чем озабочен отдавший приказание эмир? Разве не встанет на борьбу, оружие угнетателя против не подняв? Не осуждённый, другой против кровь проливающего эмира встав, за ним последует народ, поднимет заточенный злобой меч, тогда полетит голова правителя с плеч. И нет важности, на циновке или троне ты сидел, обрести смерть — любого человека удел.

А если не станет народ бунтовать, если не станет голову эмиру отрубать? Тогда покинут страну, без людей останется она, падёт власть правителя, ежели более никому не станет нужна. Никого не упросишь продолжить в государстве жить, лучше не тяготиться достижениями предков, их забыть. Уйти от жестокого тирана, пусть правит один. Долго ли продержится такой властелин? Придут враги, страну покорят, когда такое неизбежно, то и такому будешь рад.

Не так тяжело понять причину процветания и успеха стран, где человек полон богатства, делясь с другими богатством сам. Чем больше счастья вокруг, тем счастливее люди живут. И правитель среди них — пастырь Богом данный, восхваляемый жителями, в деяниях неизменно славный. Текут налоги в его казну, ибо щедрость — черта сытых людей, знающих, не минует их благосостояние до истечения дней. Много давая, больше соберёшь, а если народ голодает, голод и ты обретёшь.

Разве стоит слушать других, обирающих народ? Они говорят, чтобы брал, иначе богатство само не придёт. Но с кого брать, если люди бедны, если бедностью все от её края до края полны? Слушай таких, доверяй, слов тут сказанных лишь не забывай! Корыто разбитое впереди ждёт, вместо процветания будет дан разрухе почёт. И не стать богатым тебе, посредственный царь, обречённый сгореть. О том говорил Саади почти тысячу лет назад, заметь.

Закончатся резервы, лишится всего страна. Кому такая будет после нужна? Разве пойдёт с пустым желудком воин её защищать? Разве кому-то пожелается на защиту такого Отечества встать? Спадёт пелена, всему крах, былое величие вспомнится только во снах. Не вечно человеку былым достоянием хвалиться, со временем всему ценимому суждено забыться.

Помнить нужно и то, как помнит человек былые дни. Он забывает добро делавших, но помнит — чьи поступки были предкам его злы. Лучше оказаться в забвении, нежели стать проклятием на устах, чьим именем поносить станут, вечно попирая тирана-правителя прах. Такой урок, какой нужно понять, если не желаешь с клеймом позора на том свете потомков встречать. Никто не знает, но разве легко от того, ежели имя твоё станет воплощать худшее человека естество?

Сколько не говори, полно невежд вокруг. Всякий надеется, повезёт ему именно вдруг. Порою случается так, даже клад находит дурак. Умный без клада останется, зато в жизни всё у него сгладится. Ничего не изменится всё равно, ибо годы идут, вместо добра продолжает твориться зло.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Узнать краткую историю самого Петра Великого у читателя не получится. Этот труд из недописанных. Доступна вниманию предыстория, имеющая некоторое сходство с «Повестью временных лет», но содержащая ряд существенных отличий. Сперва Сумароков дал вводное слово, представив Россию страной необъятных размеров и населённой множеством народов. До сих пор является тайной, откуда пошли непосредственно русские. Стоит предположить, будто они некогда были частью Сармации. И только с IX века появились сведения, принимаемые за первые свидетельства.

Началась Русь с Новгорода, когда из северных земель призвали скандинавов, дабы они положили конец раздорам между желающими власти. Никому не доверяли русские, потому решили обратить взор на представителей иных племён. Сумароков не объясняет, каким образом новгородцы договорились, согласившись принять над собой управление в лице Рюрика, Синава и Трувора, чьё происхождение вызывает споры. Должно быть ясно, Гостомысл не устраивал жителей Новгорода, может он заключил некое соглашение, обязав искать правителя где угодно, только не в пределах Руси.

Говоря о нраве и политических воззрениях новгородцев, всегда помнишь их вольный нрав, пока им не пришлось смирить гордыню перед Московским княжеством. Поэтому не приходится удивляться поиску правителя, способного обеспечить городу процветание. Он мог быть откуда угодно, это не интересовало новгородцев. Удивительно другое, как Рюрику удалось расположить этих людей к себе? Вероятно, он его и не добился. Ему пришлось удерживать власть силой, либо завоёвывать соседние территории, откуда управлять доступными ему землями.

Игорь, сын Рюрика, распространил власть до Киева. Его жена уничтожила города древлян Искорест и Коростень. В дальнейшем история Новгорода не представляла интереса. Объяснить это легко. Варяги продолжили отстаивать права на власть, а Новгород в них уже не нуждался, продолжая свободное плавание с выборными правителями. Потому нельзя говорить о Новгородской или Киевской Руси, находя в этом корни современной России. Следует видеть именно распространение власти наследников Рюрика, изначально пришлых и к подлинной Руси отношения не имевших. Их дети оказались связаны существованием с русскими, удерживая над ними власть.

После Великое княжение распадётся, Русь раздробится на несколько Великих княжеств, покуда не обозначится первенство Московского. Новгород продолжит сохранять независимость взглядов, благодаря своему удалённому от юга расположению. Сумароков не распространяется о нашествии монголо-татар, упоминания о них изредка, словно подчинение им Руси носило сугубо организационный характер. Новгород стоял выше, продолжая политику, не считаясь с судьбой большей части русских княжеств. Потому, если и говорить прямо, изучение истории следует сосредотачивать лишь на первой вотчине Рюрика, прочее лишь довесок, уведший внимание в сторону, полезный только в качестве понимания, как поднялась Москва, Новгородом как раз и завладевшая.

Сказ Сумарокова наводит на такие мысли, заставляя иначе воспринимать прошлое России. Когда Московское княжество взяло критически важный контроль над Русью, его правители получили возможность считать собственную историю крепко связанной с прочими княжествами. Они подвели людей к осознанию первенства Рюрика, тем допустив увязывание настоящего с версией из «Повести временных лет». Хождение варягов по пределам Руси начали воспринимать в качестве истины, отказавшись от сохранения любых иных преданий о былом. Требовалось иметь единственную версию случившегося, которой потомки и внимают, не имея другой.

Основное понятно, продолжения не требовалось. Высказав главное, Сумароков не сумел довести начатое до конца. Хотел он того или нет, а может не имел желания вступать в противоречие с наследной властью, связанной тонкой нитью с утратившими правление над страной Рюриками.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В конце жизни Александр Куприн вернулся в Россию. Он принял Советский Союз, глубоко им восхищаясь. Так говорили те, кто слышал его восторженные слова. Таким же образом думали внимавшие сообщениям из газет. Сохранилась и заметка «Москва родная», написанная в состоянии подъёма от возникающей радости на лицах соотечественников при встрече с ними на улице. Проведя последние десятилетия в изгнании, наконец-то Куприн обрёл себя в стране близких ему людей. Не всё так благостно, как может казаться. Ту последнюю заметку о Москве сочинил не он. Александр никогда не писал в подобной манере, словно он поддался воздействию пропаганды и растворился в иллюзиях.

С 1925 года Куприн постоянно сравнивал Париж с Москвой. Нельзя найти общих черт между этими городами. Они населены отличающимися друг от друга людьми. Первый очерк об этом так и назывался — «Париж и Москва». Достаточно сказать о поцелуях. На улицах французской столицы при встрече предпочитали слегка прижиматься щеками, сами поцелуи только с родными. У русских иначе: целуются со всеми, шлёпая губами.

В очерке «Париж домашний» французы бережно относятся к птицам, кормят и холят их. И сами птицы во французских городах красивые, достойные любования. Заботиться о голубях и воробьях полагается так, будто они национальное достояние. В Россию любят птиц не меньше, но относятся к ним не так трепетно, иной раз разгоняя стаи, специально преследуя.

Очерком «Париж интимный» Куприн более склонился к нравам французов. Он отметил отсутствие во Франции послеобеденного сна, который повсеместно имел место в России. Во сне нет плохого, само это действие отдаёт налётом склонности к развращённой пресыщенности. Без излишнего осуждения Александр отзывался о Франции и в очерке «Юг благословенный», хотя можно вспомнить написанные им за четырнадцать лет до того путевые заметки, в которых Куприн испытал огорчение от испытанных им впечатлений.

Всё меняется, если к тому возникает необходимость. Любя Россию, Александр оказался вынужден эмигрировать. Прежде, мало интересовавшая, Франция, вне желания, заменила ему дом, поскольку надежд на возвращение в «Совдепию» он не питал. Куприн смирился и нашёл нравящиеся ему черты во французском менталитете, поддавшись обаянию и уже не стремясь порицать, к чему ранее относился негативно. По той же причине он мог радоваться Советскому Союзу, испытав удовольствие от встречи, якобы именно его ждал народ страны, заскучав без литературных трудов, устав от кричаще-орущих потуг народившегося слоя советских писателей.

Но Куприн перестал писать. Он не смог пропитаться духом изменившихся реалий. Вернувшись востребованным, Александр утратил востребованность. Он стал образцом одумавшегося человека, понявшего, как тлетворен Запад и прекрасна советская действительность. И быть тому так, продолжай Куприн жить и осознавать происходящие с ним и со страной перемены. Тому не суждено было случиться. В 1938 году Александр умер, так и не принеся ожидаемой от него пользы.

Теперь, изучив пройденный писателем путь, следует подвести итог. А лучше этого не делать. Главное, Куприн принимал жизнь, жил и не поддавался излишнему унынию. Он писал о том, чему становился свидетелем. Отражал на страницах собственный взгляд, испытывая боль за переносимые людьми страдания. Он не соглашался с тяжёлыми условиями труда рабочих, выступал против разлагающихся порядков в армии, предвидел крах монаршей государственности. Он и страну покинул по воле случая, вместе с отходящими войсками белых. И всё-таки вернулся назад. Будем считать, умер Куприн от счастья, поскольку не желал снова оказаться разочарованным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О храбрых стоит сказать прежде. Но не о покорителях неба, а о тружениках повседневности, вынужденных страдать от человеческой неблагодарности. Речь о собаках, спасающих людей в горах. Надежду остаётся возлагать на братьев меньших, терпеливо переносящих чудачества двуногих властелинов планеты. Они спасают и помогают переживать трудности, тем принося себя в жертву непонятным им идеалам. Знаком ли читателю сенбернар «Барри»? Он спас сорок человек, чтобы его убил сорок первый. Дальше можно не продолжать. И всё равно продолжим…

Человек мечтает о небе. Он рвётся покорять недоступные пространства. Куприн знавал отчаянного спортсмена Уточкина, второго по обсуждаемости человека Одессы (на первом дюк де Ришельё). Этот Уточкин добивался лучших результатов, чем бы не занимался: фехтование, плавание, бокс, футбол, авто-, вело-, мотогонки, состязание парусников. Увлекался он авиацией и воздушными шарами. Александру довелось отправиться с ним в полёт как раз на воздушном шаре, о чём он написал в 1909 году очерк «Над землёй». Не имея подобного опыта, Куприн волновался, вспоминал об авариях, всё-таки решившись. Полёт прошёл нормально, если не считать приземления среди невежественных крестьян, едва не уничтоживших летательную конструкцию. В 1916 году Александр ещё раз вспомнит «Уточкина». Став свидетелем угасания славы и смерти вне проявления к нему самого малого внимания. Прожив яркую жизнь, некогда знаменитый человек оказался забытым. И вот теперь можно сказать, что Уточкин всегда заикался. Имело бы то хоть какое-то значение.

Про человеческое желание покорять Куприн написал очерк «Люди-птицы». Если довелось жить в век чудес, почему бы не стремится реализовать самые смелые мечты? Взлететь выше возможного, погрузиться на дно океана, перегнать ветер на поверхности Земли, невзирая на опасности. Катастрофы возможны, их неизбежность придётся принять. Александр сам мог пасть во имя прогресса. Достаточно прочитать очерк «Мой полёт», сообщающий о происшествии, когда лётчик принял решение принести в жертву летательный аппарат, себя и пассажира, только бы не пострадали прочие люди. Всё бы ничего, только пассажиром летел Куприн. Разве мог Александр о таком событии не написать?

Не все люди стремятся жить во благо других. Есть такие, кто существует, стремясь обеспечить своё настоящее. Они изымают у всех счастье, стараясь единолично им владеть. И всё же остаются нищими, никому не позволяя разбогатеть. Зачем таким власть и деньги? Беря чьё-то, они в итоге умрут, ничего миру не дав взамен. Так происходит из поколения в поколение, каждое из которых влачит жалкое существование предков. Нечто серьёзно затронуло думы Куприна в 1910 году, ежели он написал очерк «О нищих». Через год из-под его пера вышло небольшое исследование «Фараоново племя», где изучению подверглись цыгане. А ещё через семнадцать лет он слушал «Старые песни» в сербской таверне, наблюдая фараоново племя и там.

В 1921 году Александр пишет аллегорию «Нансеновские петухи». Он знал случай с петухом полярной экспедиции, сошедшим с ума от отсутствия солнца на небе. Светило всегда вставало в ответ на крик, чего теперь никак не происходило. Петух кричал до хрипоты, не сумев положить конец длительной ночи северных широт. Но солнце обязательно появится, пусть к тому моменту петуха съедят. И в России не вечно быть большевикам, сколько не пытайся надрывно кричать, ускоряя наступление того момента.

О лошадях Куприн рассказал в очерке «Рыжие, гнедые, серые, вороные» за 1928 год. Он не стал хвалить русские породы, имеющие излишнее количество мяса, мешающее при беге. Русские наездники такие же, порою пьяные и неизменно грузные. Хвалил Александр американских лошадей: невесомых в движении, будто летящих. Куда до них топочущему орловцу.

1931 год следует отметить очерком на смерть «Ильи Репина». Куприн признавал величие таланта художника, находя добрые слова о его творчестве. Отметил, что Репин всегда писал портреты с кого-то, ничего не придумывая.

Возвращаясь назад к 1916 году надо выделить две пространные работы Александра «Вольная академия» и «Чтение мыслей». В рассуждениях он опирается на преемственность французской литературы. Ему понравилась идея Гонкуровской премии. Но представления о её русском аналоге он излагать не стал. Вместо этого предложил историю о мифическом кольце Пушкина, передаваемого от одного литератора другому, чтобы новый человек поддерживал славное имя российской литературы. Согласно легенде, носителем кольца были Даль и кто-то из Тургеневых. У кого оно сейчас — неизвестно. Может быть у Бунина. Ведь именно он является для Куприна лучшим писателем современности, достойным награды от французских академиков.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Куприн оставил не так много очерков о писателях, как того хотелось. Говорил он кратко, затрагивая основные черты творчества. Чаще Александр отзывался в возвышенных тонах, с уважением относясь к людям, посвятившим жизнь литературной деятельности. Какие бы они не преследовали принципы, их убеждения заслуживали лишь уважения. Не нужно лишний раз говорить, что человеческое достоинство измеряется желанием создавать важный для общества продукт. Ни один писатель не работал в личных интересах, так или иначе воссоздавая на страницах надежды ограниченного круга. И ни один писатель не мог надеяться на признание, не ориентируй он присущие ему убеждения на могущих ими заинтересоваться. Приятно произносить такие слова в адрес и самого Куприна, пусть и устами человека, чьи заслуги перед литературой ничтожны.

Среди очерков в первую очередь стоит остановиться на восприятии Александром художественных творений Редьярда Киплинга. Первоначально этот английский писатель предстал Куприну в качестве превосходного детского писателя. Была предпринята попытка понять его произведение «Смелые мореплаватели». Ничего оригинального в сюжете не имелось. Обыкновенное повествование о герое, попавшем в непривычные ему условия существования. Известно, как отважным в литературе может стать каждый, главное — запастись благоволением рассказывающего о твоей судьбе. Но как бы не излагал Киплинг, он желал донести показываемую им историю до детей, пробуждая в них стремление казаться значительнее, нежели предопределено. В подобном духе требуется писать и русским писателям. Куприн с сожалением замечает об отсутствии в стране работников пера, специализирующихся на детской литературе. Лишь Мамин-Сибиряк является исключением, чьи истории одинаково интересны читателям разных возрастов.

Позже Александр вернётся к переосмыслению наследия Киплинга. Редьярд уже не детский писатель, а воинствующий джингоист, оправдывающий господство имперской политики Британии. Люди в его произведениях становятся расходным материалом, обеспечивающим могущество направляющей их власти: пусть процветает Англия — прочее не имеет значения, какими бы не были совершаемые сим государством действия. Приходится признать, до той поры, пока в стране есть люди с таким ходом мыслей, ей обеспечено процветание. Куприн ни к чему не подводит читателя, сообщая, каким образом следует понимать творчество Киплинга.

Смерть Антона Чехова побудила Александра написать ряд очерков. Необходимо отметить добрый нрав к окружающим. К Чехову тянулись все, особенно дети и животные. Если кто его пытался оскорбить действием, ему оказывалось достаточным укорить ответным словом, что заставляло обидчиков пылать от стыда. Особенно стоит отметить отношение Чехова к начинающим писателям — он всех убеждал в присущей им способности рассказывать. И каждый может писать, для этого нужно ежедневно трудиться, вырабатывая манеру изложения. Не всем дано сразу создавать удивительные по наполнению произведения, не всем дано быть подобными Льву Толстому, но каждый писатель должен стремиться добиться признания именно себя. Сам Чехов говорил, что благодаря ему журналы стали обращать внимание на короткие рассказы, до того никогда их всерьёз не воспринимая.

В качестве примера можно взять содержание очерка Куприна о Брешко-Брешковском. Данный писатель занял требуемую ему нишу, создавая произведения сомнительного наполнения. Александр даёт определение порнографии. У Брешко-Брешковского женщины всегда жаждут мужчин, уподобляясь низким созданиям с низменными желаниями. Если у такой литературы находился читатель, то её нельзя осуждать. Не всем читать о смелых героях Киплинга или юмористические рассказы Чехова, кому-то более требуется проводить время за вольными эротическими фантазиями, находя произведения с необходимым сюжетом.

Александр не раз выступал с очерками об умерших литераторах. Высказался он и о жизненных принципах Ангела Богдановича, чьё здоровье пострадало от революционной борьбы с сопутствующими ей наказаниями от правящего режима. Человек железной воли, Богданович имел тяжёлый характер. Он не проявлял симпатий, оставаясь скупым на эмоции. Если чьё-то произведение не устраивало, он его отвергал, просто сообщая, что оно не подходит. Если подходило, публиковал без лишний объяснений. В той же мере уважительно Куприн отозвался о творчестве умершего Гарина-Михайловского, жалея о скоропостижной смерти хорошего человека.

Есть у Александра очерк о литературном наследии Кнута Гамсуна. О нём самом он ничего не знал, кроме сведений о низкой популярности в родной для Кнута Норвегии и высокой оценке творчества Чеховым. Надо полагать, российский читатель знает о Гамсуне ещё меньше его соотечественников, поэтому Куприн посчитал нужным пересказать сюжеты произведений, заодно указав на невозможность иметь последователей. Ежели кто возьмётся писать подобно Кнуту, будет поднят на смех.

Иным писателям только смех и нужен. Как вариант, Марк Твен. Но какой ныне стал смех? Кажется, отношение к юмору изменилось после смерти Твена. Никаких высоких материй, сугубо посредственность. Когда на первое место выходят шутки о низменном, значит моральные качества людей пошли по неверному пути. Это уже называется не смехом, а ржанием, к чему следует проявлять печальное сочувствие. Лучше вспомнить творчество классиков, допустим Николая Гоголя, заново перечитывая и получая эстетическое удовольствие.

Куприн проявлял интерес к Джеку Лондону, называя самым успешным писателем. Он сожалел о его скоропостижной смерти, желая лучше понять через чтение «Мартина Идена». Александр отмечал богатый жизненный опыт, помогавший Лондону рассказывать истории о людях при тяжёлых жизненных обстоятельствах. Одно оказывалось плохо — малое количество произведений из наследия писателя доступно русскому читателю.

Довольно сумбурно и пространно Александр отозвался о Дюма-отце, восстанавливая по памяти утраченный текст. О нём он сочинил скорее беллетристику, нежели составил очерк. Сообщал Куприн и о Максиме Горьком в 1937 году, но оставим это без внимания.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что видишь, о том лучше не рассказывать. Зачем обнажать язвы повседневности? Легче от этого не будет, исправлять ситуацию никто не станет. Никуда не денешься от желания поделиться. Что сидит внутри человека, он должен перебороть сам. Всё обречено сгинуть, ибо иного выбора у людей не существует. Как не желай им блага, не пытайся образумить, в душе и ты являешь точно таким же, кого взялся осуждать. Всякий индивидуум повязан с социумом, как бы ему не казалось иначе. Другого быть не могло, поэтому нужно относиться снисходительно и не ломать имеющееся. Попробуй исправить сейчас, столкнёшься с общим несогласием. Давайте отправимся вслед за Куприным на Донбасс и в Царицын, дабы лично убедиться.

Сперва заметка «Загадочный смех». Александр поделился рецензией на театральное представление, рассказав о происходившем на сцене действии. Занавес светской жизни закроется, чтобы в 1896 году открыться в промышленных регионах страны. Куприн отправился на «Юзовский завод», от которого вскоре запылает злобой главный герой «Молоха». Прожорливое предприятие не знает отдыха ночью и днём, поглощая один ресурс, выдавая взамен другой. Стоит производству остановиться, дорогостоящая конструкция выйдет из строя.

В 1899 году Александр пишет очерк «В главной шахте». Не самое приятное впечатление, связанное с условиями труда рабочих и с образом жизни самих рабочих. Молох истинно с азартом поглощал человеческие души, никому не позволяя освободиться. Находясь в продуваемом тесном пространстве по восемнадцать часов, люди промокали от льющейся на них воды, стараясь продвинуться в ещё более тесное пространство. Уставая от тяжёлых смен, они получали достойную их труда плату. Полученные деньги не уходили далее рабочего посёлка, оседая в увеселительных заведениях. Кто не сгорал от удушья, тот обращался в пепел под парами алкоголя. Если предпринимались попытки покинуть шахту, возникало желание вернуться. И снова тяжёлый труд, и снова вместо отдыха веселье. Если случится обвал, то спасать не станут. Молох торжествовал, чему человек даже не старался противиться.

Зачем спасать людей, не желающих иной судьбы? «Путевые картинки» — дополнительное подтверждение. Важнейшей из этих картинок станет «Царицынское пожарище». Новое подтверждение халатного отношения ко всему. Виноват в том пожаре оказался не злоумышленник, а рядовой обыватель, безразлично ко всему относящийся. Потому и надо начинать с себя, не ожидая, когда помощь придёт сверху. Выше находятся точно такие же люди, которые прежде не особо следили на совершаемыми ими действиями. Так отчего они станут заботиться о благе, ежели сам человек ничего не предпринимает для его достижения?

В Царицыне заготавливали лес. За его хранением не следили, сваливая кучами, где окажется удобней. Продукцию не страховали, не задумываясь о возможной утрате. И когда полыхнуло, тогда рухнули надежды на будущее, сгорали состояния, обращая в прах накопления. Подобная безалаберность присутствует повсеместно, как и безразличие к своему и чужому имуществу. Пока не случится происшествия, никто не задумается наперед, не предпримет оберегающих мероприятий. Но стоит быть беде, начинают проливаться слёзы и ищется сочувствие, тогда как следует осуждать, пусть сам подвергнешься осуждению. Надо возмущаться безалаберности, а не ей потворствовать, тогда не придётся показывать изначально ложное сочувствие.

Пожар утих. Его причины остались непонятными. Мужики продолжают курить рядом с лесом, горько сетуя на постигшее их несчастье. Им не понять, не надо пытаться объяснять. Дай таким право управлять, сгорит всё Россия. И продолжит тлеть впоследствии. Мужики останутся теми же, они продолжат серчать, сами потворствуя несчастливой к ним доле.

Автор: Константин Трунин

» Read more