trounin.ru

Удивительно, последние годы жизни Мельников предпочитал писать о купеческих семьях. Впрочем, данный интерес у него был всегда. Сейчас трудно установить, когда Павлу захотелось наполнить художественную литературу образами торгового люда, но вполне ясно — всё привело к созданию монументальной дилогии о старообрядцах. Остались в архиве Мельникова зарисовки, не всегда написанные его рукой, при жизни не публиковавшиеся. Они извлекались после смерти писателя, тогда же публикуемые. Точная датировка устанавливается только для рассказа «Балахонцовы» — 1860 год. В небольшом фрагменте раскрыта часть существования поволжских купцов, успешно ведших дела, не боявшихся хворей, то и дело приходивших на Россию с южных рубежей.

Другой рассказ — «Старина» — повествует про женщину, разменявшую жизнь на вторую сотню лет. Вот близился шестнадцатый год её очередного века. Чем не повод вспомнить о её былом? Оказалось, молодой она была при Анне Иоанновне, в меру успешно жила, был у неё собственный завод. Повествование спешно обрывается, так и не доведённое до конца. Вполне это может оказаться и не произведением Мельникова, а выписанной по его просьбе историей. Но так как рассказ содержался в архиве писателя, какую-то характеристику ему требовалось дать. По свидетельству создателей четырнадцатитомного собрания сочинений Мельникова за 1898 год, рассказ найден ими среди разрозненных рукописных отрывков беллетристического содержания без начала и конца, составлявших пять тетрадей.

Сразу после смерти Павла был опубликован рассказ «Семейство Богачёвых», называвшийся тогда «Семейством Барбашевых». Мельников повествовал о тульских купцах, их становлении и успешном ведении дел. Ими предпринято строительство заводов, как тогда полагалось делать предприимчивым людям. Повествование выдержано в том же духе, что монументальная дилогия. Для простоты восприятия, видимо, была изменена фамилия на более говорящую. О ком, как не о Богачёвых, мог писать Мельников, если речь шла о купцах?

Всё упомянутое трудно назвать рассказами. Но и судить иначе нельзя, поскольку Павлом использованы приёмы художественной литературы. Скорее нужно понимать «Старину», «Балахонцовых» и «Семейство Богачёвых» в качестве необходимого для творчества элемента, на который Мельников мог опираться, создавая «В лесах» и «На горах».

Остаётся сожалеть о малом значении Мельникова в последующем. Никто всерьёз не брался выпускать его собрания сочинений в постцарской России, не претендуя на полноту большую, нежели то предпринималось тем же издательством Вольфа, выпустившего четырнадцать томов. Нет до сих пор в свободном доступе и писем Павла, к которым читатель обязательно бы проявил интерес. Имя Мельникова сошло на нет, если и оставшись в памяти потомков, то благодаря монументальной дилогии, не всегда воспринимаемой в требуемом для её понимания ключе. А про исследование Павлом старообрядчества и сектантства — потомки и вовсе забыли, словно религиозный фанатизм исчез из мыслей людей, перестав их навсегда беспокоить. Вполне очевидно, тайные секты остались тайными, старообрядческие общины продолжили успешное существование.

Дилогия «В лесах» и «На горах» регулярно переиздаётся, нисколько не отражая для читателя образ непосредственно Мельникова. Не воспринимается он и из-за неустоявшегося имени в литературных кругах. Редко его упоминают в качестве Мельникова-Печерского, чаще ставя рядом настоящее имя и им выдуманное: Павел Мельников (Андрей Печерский). Обычно найти его произведения получается случайно, с удивлением их для себя открывая. Тогда-то и появляется желание узнать, о чём этот писатель рассказывал ещё, на помощь приходят собрания сочинений, выпущенные до наступления XX века.

Приходится ставить точку. Павел Мельников-Печерский пока не забыт, и может никогда не будет стёрт из памяти.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: мельников печерский семейство богачёвых критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Pavel Melnikov-Pechersky, analysis, review, book, content

Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Павла Мельникова-Печерского