Михаил Исаковский — Стихи на Сталинскую премию (1936-40)
В поэзии сломано всё оказалось, что можно было сломать. Но вот Михаил Исаковский — умелый поэт, стал стихи сочинять. Игрались до него модернисты, как не били в составление стихов ремесло, но годы сменились, к иной поре поэзии время пришло. Пусть забыты правила, никто ничего не считал, и Исаковский о том не заботился, он певучестью брал. Пусть рифмуются глаголы, лишь бы песня звучала, переливаясь ручейком… журчала. То — будто новое слово, хотя, далеко не так, но радовался стихам Исаковского и солдат, и моряк. О том немного сказать следует сейчас, звезда поэзии не зря вновь над небосклоном вознеслась.
Исаковский до войны писал о том, что стало популярным в тяжёлую годину. Описывал дела мирские, отправлял на берег крутой Катерину. Грустили девушки, ожидая с границы солдат, не думая, как далеко они в мыслях глядят. Не ведали о многом, не ведал и Исаковский сам, и не было в его поэзии излишних человеческих драм. Наоборот, ожидание в радости, ведь придёт солдат домой, никто не пророчил судьбы парням боевой. То было до войны, с лёгкостью Исаковский писал, после не таким он был, прежний слог его бы никто не узнал. Отяжелеет строка, появится горечь в словах, пока же, до сорок первого года, Михаил пребывал в сладких мечтах.
В тридцать шестом году он написал «Провожанье». То стихотворение — от прошлого преданье. В год тридцать восьмой последовал стих «Я сегодня робкая такая…», про девушку, чья тоска, конечно, простая. Полюбился ей парень, она промолчала, не было дела ей, да как же затем она причитала. Стоило сказать о чувствах, может ответил бы он, теперь нет его, остаётся давить беспокоящий стон. Другая робкая девица в стихе «И кто его знает» предстала. Получила письмо, и гадала, гадала, гадала. Не могла догадаться, чего парень хотел, Исаковский словно немного иначе на дело то посмотрел.
Вот «Катюша», стихотворение, словно, на века. Писалось ведь оно, когда не случилась война. Выходила на берег девушка крутой, озирала горизонт поперёк и вдоль, ожидала милого своего… как из «Алых парусов» Ассоль. Письмо любимому она отправить желала, он на границе служил, ждала его, в думах он к ней всегда приходил.
В год тридцать девятый стих «Шёл со службы пограничник…» Исаковский написал, более понятный тому, кто его под названием «У колодца» знавал. Про две души, чьи пути пересеклись, где им ещё, как не у источника жизни сойтись. Он глядел на неё, просил испить воды из ведра, она его поила, слушала его слова. Он хвалил и просил ещё пить, идти не думая дальше. И говорил Исаковский о зарождении между ними чувства искренне, без фальши. В тот же год стихом «В родном краю» рассказал Михаил про пилота, домой на побывку прилетевшего, ведь ждёт его дома кто-то. Смотрел не на лица родные пилот, теперь взирая с земли себя вокруг, всё ему сталось знакомым, немного позабытым вдруг.
«У самой границы» в сороковом Исаковский стих сложил, по его сюжету парень на границе служил, стоял он в дозоре, не должный супостата пропустить, ему по обязанностям полагается внимательным быть. И помнил тот солдат Катюшу, что может на высокий берег выходила, что может мыслью о его возвращении только и жила. В ином духе стих «Моряк» написан был, моряк девушку своей лестью утомил, она ему дерзила, он оскорбился, ушёл в море, никак не простился, и писать ему нельзя, ведь не знаешь куда… потому, девушки, знайте меру иногда. Есть ещё за сороковой год стих «»Что за славные ребята…», про приехавших моряков из Кронштадта. Они пленили девичьи сердца! Ну а кто не полюбит с Кронштадта моряка?
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: исаковский катюша критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Mikhail Isakovsky, analysis, review, book, content
Это тоже может вас заинтересовать:
— Сталинская премия: Лауреаты