trounin.ru

Последними художественными произведениями Даррелла стали четыре короткие истории про щенка Паппи, рассчитанные на самых маленьких читателей. Объём каждого из них не превышает тридцати двух страниц. Художником выступил Клифф Райт, выполнивший оформление в непритязательной манере, чем-то напоминающей акварельные рисунки. Потому книги про Паппи покажутся читателю полностью соответствующими ожиданиям детей. Нечто подобное они могут сочинить и сами, сопроводив подобными же иллюстрациями.

Первое сказание о щенке Паппи рассказывает про приключения в зоопарке. Не требовалось нагружать текст лишней информацией. Всё просто и наглядно. Вот перед Паппи попугай, он кричит: я — попугай. Вот фламинго и павлин, они аналогично представляются. Паппи им неизменно отвечает, как следует называть его. Увидит он и других красивых птиц, подивится громадности слона и почти испугается хищных кошек. Лев ему погрозит, якобы ест щенков на завтрак. Тигр погрозит сильнее, так как не только на завтрак поедает щенков, но и обедает ими же.

Сознание Паппи не отличается от понимания мира маленькими читателями. Не требуется знать изрядное количество фактов об окружающей среде. Энциклопедичность тут вовсе не требуется. Самого факта присутствия определённого животного достаточно, чтобы ребёнок проявил к нему интерес. Тому способствуют и иллюстрации, не совсем точно, но весьма понятно дополняющие текст. Приходится сожалеть, памятуя о богатстве красок Кита Уэста, создавшего иллюстрации для предыдущих детских книг Даррелла.

Сам текст подойдёт для первого чтения. Буквы специально напечатаны крупным шрифтом, тем сводя содержание до наименьшей краткости. Не скажешь, чтобы слог Джеральда при этом оставался детским. Всё-таки им используются слова, знакомые не всякому, кто возьмётся за их чтение, особенно когда то происходит в первый раз. Если познания в английском языке слабы, то возникнут затруднения с пониманием.

Первое приключение Паппи завершится тем же образом, каким это будет происходить в последующем. То есть берётся некая ситуация, будто бы представляющая угрозу чьему-то существованию, которую поможет предотвратить главный герой повествования. Касательно первой книги — это станет спасение черепахи от надвигающегося на неё поезда. То произойдёт случайно. Паппи и сам не думал, увидев камень, принять за неподвижную фигуру живое существо. Однако, черепаха примет более естественный для понимания вид, а надвигающийся поезд остановится, поскольку понадобится подобрать самого Паппи.

Совершив героический поступок, щенок окажется дома и спокойно уснёт, дабы проснуться и отправиться куда-нибудь ещё, о чём читателю предстоит узнать из следующих трёх историй, дополняющих содержание первого похождения. Безусловно, все их можно было выпустить под одной обложкой, не преследуй Даррелл всё тех же целей, заставлявших его зарабатывать денежные средства на обеспечение существования Джерсийского зоопарка и Фонда охраны дикой природы. Только из-за этого следовало знакомиться с произведениями Джеральда. Хотя, читатель понимает, лучше посылать помощь напрямую, нежели оплачивать услуги посредников, под которыми нужно понимать издателей и книгопродавцев.

Почему именно щенок Паппи удостоился права стать последним героем Даррелла? Если о том рассуждать, к верному ответу всё равно не придёшь. Это нужно принять и не придавать серьёзного значения. Может накопилась усталость, либо закончились идеи и сюжеты: не нам о том судить. Основное Джеральдом сделано прежде, осталось усвоить последнее доступное вниманию. И по причине желания самого Даррелла, придётся разбираться с каждым похождением Паппи отдельно, раз уж Джеральд предпочёл всем им дать самостоятельную жизнь.

Изучив зоопарк, Паппи отправится на пляж, где его ждут новые впечатления.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Зная не понаслышке о писательском ремесле, Хаггард понимал и мрачную сторону сего литературного процесса. Касается то важной составляющей, причиняющей основную головную боль мастерам пера: издателей. О них и было решено рассказать в «Завещании мистера Мизона». Главная героиня — талантливая молодая писательница — вынуждена подписать договор на кабальных условиях, согласно которому обязуется предоставлять для издания любой написанный ею труд, получая за публикацию гроши. Разумно предположить, что от таких условий добропорядочные авторы предпочитают вовсе не писать, находя себя где-то ещё. Будет это и с главной героиней. Но не всё так плохо, как бывает в действительности. На страницах произведения Хаггарда обязана разыграться история, способствующая перемене взглядов на жизнь.

Перед читателем мистер Мизон — акула издательского бизнеса. Зарабатывая на писателе не меньше тысячи, он жалеет дать ему даже три фунта. Это не нравится племяннику Мизона, вступающему с ним в противоречие. Так рождается конфликт, показывающий издателя с худшей из человеческих сторон. Но Мизон — это такой человек. Он скупой до невозможности, предпочитающий постоянно копить и жалеющий каждый фунт. От такого не выпросишь песка в пустыне. Может потому Хаггард поведёт его по пути осознания никчёмности существования, поставив перед пониманием грозящей ему гибели. Только перед лицом смерти человек начинает понимать, насколько неблагоразумно он прежде себя вёл.

Возможно в год написания сего произведения, Хаггард слышал историю о человеке, решившегося предоставить собственное тело для составления на нём завещания. Похожий случай произойдёт и на страницах. Сам факт — любопытная особенность, в который раз укоряющая британское общество за выработанную им систему юридических взаимоисключений. Действительно ли документ должен быть составлен на бумаге? Почему для того не годится живой человек, чья кожа вытатуирована письменами оформленного по форме содержания? Этот деликатный момент добавляет необычности произведению Райдера, разбавляя общий негативный фон.

Злоключения вокруг судьбы Мизона и связанных с ним людей — краеугольный камень понимания происходящего. Хаггард предложил две модели ведения издательского бизнеса, полностью различных по подходу. Если мистер Мизон делал из писателей рабов, ставя их в положение ему обязанных и живущих в постоянной нужде, то племянник смотрит иначе, довольно утопично, предлагая ценить каждого автора отдельно, проявляя о нём заботу и выплачивая справедливые гонорары, тем обделяя прибылью самого издателя.

Читателю понятно, Райдер поделился светлой мечтой, желанной каждому человеку — мало работать и много получать. Было бы справедливо, позволь талантливому человеку, благодаря дарованным ему способностям, трудиться и жить безбедно. Возникает один неприятный момент, касающийся большинства людей: получая достаточно, пропадает желание заниматься всяким ремеслом, требующим усидчивости. Тот же Хаггард с удовольствием отказался бы от постоянной работы над текстом, находя время для отдыха. Но так как такой возможности нет, приходится исходить из имеющегося, ежедневно создавая определённый объём информации.

Если читатель подумает, что раньше оказывалось легче бросить всё и сбежать от навязываемых обществом порядков, то придётся разочароваться. Конец XIX века тому уже не способствовал. Имея контракт в Англии, не найдёшь спасения на краю света, вроде Новой Зеландии. И там имелись люди, поддерживавшие связи с Европой. Возникает патовая ситуация. Из которой существует единственный выход — трудиться, ни на что не обращая внимания. Коли ты писатель, то создавай тексты, раздувая их объём до непомерного, или бери количеством, иначе жить точно предстоит впроголодь. И может когда-нибудь встретится племянник мистера Мизона, излишне мягкий, дабы позволить издательскому делу процветать, зато писатели хотя бы несколько лет смогут жить вне финансовых потрясений.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Приключения Аллана Квотермейна» | Книга №4

Хаггард осознал ошибку. Нельзя ставить точку в истории, если есть возможность продолжать её рассказывать. Пусть Аллан умер, зато жива память о нём. Значит нужно приступать к раскрытию белых пятен его жизни. Нужно сообщить, что он родился в Англии в семье миссионера, рано отправился вместе с отцом на Чёрный континент, где жил без забот, пока не осиротел. Именно с такой завязки начинается повествование о знакомстве с девушкой, которую Аллан некогда спас. Теперь, спустя десятилетия, пришло время для её поисков. И читатель уже знает, она станет его женой, поскольку то ему сообщается с первых страниц.

Как же найти девушку в Африке? Ориентиром может являться белый оттенок кожи. Отправляйся куда угодно и спрашивай каждого встречного. В действительности подобное мероприятие обречено на провал. В художественной литературе всё иначе. Чем бы действующие лица не занимались, в итоге они сойдутся в требуемый для того момент. Поэтому Хаггард не спешил, наполняя повествование приключениями. Как всегда, фантазия Райдера не подводила, отчего проследить будет за чем.

Первое самостоятельное приключение Аллана — участие в дуэли зулусских жрецов, устроивших поединок посреди бури. Обозначив местом битвы специфический участок, притягивающий молнии, они установили признать победу за тем, кому удастся избежать смерти. И тут Аллан проявил свойственную ему смекалку. Он уразумел, кому предстоит погибнуть, так как достаточно знаний физических законов, чтобы увидеть в проявлении небесных сил обыденное явление.

Следующим приключением надо признать охоту на слонов. Как оговаривается Хаггард, с молодых лет Аллан прославился именно умением добывать бивни. А ведь убивать слонов — тяжёлое ремесло. Сей гигант суши способен ударом хобота переломить хребет лошади, не говоря уже о скелете человека. Требуется ловкость и сноровка, в чём Аллану не откажешь.

Третьим приключением обозначено спасение буров от зулусских воинов. Ситуация казалась грозящей кровавой расправой африканцев над белокожими поселенцами. Буры не могли оставить в опасности больных и стариков, как не соглашались отдать на растерзание женщин и детей. Уж лучше принять сражение и умереть таким образом, нежели бросить всё и спешно удалиться. Аллан приложит усилия, и всему найдётся менее болезненное решение. Тогда-то и встретится Аллан со Стеллой — той самой девушкой.

Подведя читателя к основной теме, Хаггард резко переключился на сумбурное изложение. Читателя более не ждали интересные описания африканских реалий. Годы супружества Аллана и Стеллы пролетят довольно быстро, не сообщив ничего существенно важного. Видимо, Хаггард о том как-нибудь ещё напишет. Лучше оставить на потом, дабы развернуться в будущем.

Но точку всё-таки необходимо поставить. Поэтому читатель увидит на страницах произведения и смерть жены Аллана. Умрёт она по обыденному стечению обстоятельств, мало подходящему для человека её нрава. Досадная случайность послужит тому причиной. Не в битве с зулусами и не охраняя домашний очаг от чьего-либо вторжения. Просто Стелла проявит неосмотрительность, так редко используемую писателями для жизнеописания приводимых на страницах произведений действующих лиц. Может в этом Хаггард и был прав, ведь не всем нужно умирать в силу обстоятельств. Иногда надо обходиться и банальностью.

Аллану предстоит не раз появиться в следующих работах Хаггарда. Неизвестные факты о нём обязательно пополнятся новыми сведениями. Это не помешает плодотворной работе над другими сюжетами. Потому нет причин для уныния. Путь Аллана продолжится, а Вселенная Хаггарда станет развиваться и за счёт описания похождений персонажей, так или иначе связанных с Квотермейном.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Новая редакция романа, продолжавшего оставаться непонятным. Она начиналась с года начала работы, жанра произведения и словосочетания «Великий канцлер». Разум читателя помутится, стоит ему ознакомиться с текстом подробнее. И как не сойти с ума? Берлиоз зарезан трамваем, в Москве творится чертовщина. И вот он — Иван Попов — свидетель произошедшего, оказывается запертым в психиатрической лечебнице. Лечащий врач предлагает ему читать «Библию» и описать ощущения. Так рождается рассказ про головную боль Понтия Пилата, лишившихся рассудка иудеев и Иешуа Га-ноцри, должного быть распятым на кресте. Надо ли говорить, что Ивана навестит ведьма Маргарита, с которой он покинет стены жёлтого дома?

И всё же сперва Булгаков предложил задуматься — существует ли Бог. А если нет, то кто тогда управляет всем сущим? Ответ кажется очевидным — Бог оставил человечество, перепоручив его сатане. И теперь сей падший играет с судьбами людей, устраивая проказы разного рода. Он именно пакостничает, не созидая ничего существенного. Оказавшись в Советском государстве, абсолютно арелигиозном, он реализует свой потенциал, участвуя в не таких уж и важных происшествиях. Впрочем, Михаил понимал, насколько мало Бога в Советского Союзе, настолько его много может быть во всём остальном мире. Поэтому куражиться сатане предстоит именно в стране, от Бога отказавшейся.

Не имея защиты от чертовщины, советские граждане страдают психически. У них не получалось соотнести творившееся безумие с адекватным восприятием реальности. Поэтому увидеть необычное и сказать об этом — прямой путь в изгои. А может и не было ничего, прежде описанного. Всего лишь бесконечные галлюцинации Ивана Попова, любившего выдумывать истории. Действительно ли Берлиозу отрезало голову? И была ли Маргарита на шабаше ведьм? Скорее стоит говорить о больном воображении Мастера, единственно твёрдо уверенного только в том, что он заперт в стенах психиатрической лечебницы.

Жизнь можно придумать. Как родился, вырос, встал на ноги и как оказался в жёлтом доме. Придумать получится и исход, каким бы нереальным он не показался. Выпорхнуть из окна, воспользовавшись метлой? Почему бы и нет. Или Булгаков ощущал узником непосредственно себя, наделяя мученика на страницах произведения ощущением безнадёжности? Придумывая ему жизнь, он примеривал её на себя? Легко сойти за безумного, когда ты всерьёз никем не воспринимаешься. И ведь у Михаила обозначился тяжёлый период, омрачавшийся постоянными отказами, куда бы он не обращался. Талант писателя оказывался растрачиваемым зря. Впору писать истории по библейским сюжетам, ради цели излечения ран собственной души.

Самое время вспомнить про Истину. Что это? Действительно под нею следует понимать головную боль Понтия Пилата? Или Истина — насущная дилемма, не имеющая безболезненного решения? Точно ясно — мистики существовать не может. Её и нет на страницах, ежели читатель не собирается всерьёз воспринимать галлюцинации одного из действующих лиц. Вполне может оказаться, что происходящее извращается в угоду каждому персонажу. Опять же, если есть хотя бы кто-то, претендующий на право считаться настоящим. По крайней мере, автор реален. Прочее — вымысел, не сумевший принять форму законченного произведения.

Как бы не казалось, что Булгаков создал законченное произведение, он так не считал. Он его в итоге и не сможет создать, оставаясь внутренне недовольным. Взять можно любую редакцию, вполне удовлетворившись ею. Подойдёт и эта, в народе прозываемая «Великим канцлером». Тогда усилится впечатление, словно вниманию предложена фантасмагория. Воображение желало обозначить своё присутствие, хоть как-то отдохнув от суеты. Иначе у Михаила не получалось.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Переполненный Мольером — таков Булгаков, постоянно возвращавшийся в произведениях всё к тому же опальному французскому драматургу. Утратился смысл обращения внимания, тогда как важным казалось нечто другое, остающееся без пояснения. Почему Михаила так тянуло к Мольеру? Он не мог не понимать, насколько интерес перерастёт в качество, должный принять оформившийся вид уже на излёте 1932 года, когда начнётся работа над беллетризированной биографией. Пока же, время для того ещё не подошло, поэтому Булгаков продолжил обыгрывать сюжеты, связанные непосредственно с Мольером.

И опять возникает вопрос: почему, прикасаясь к творчеству великих, Михаил не стремился им уподобиться? Ничего схожего с французскими пьесами читателю не дано увидеть. Вместо этого представлены жалкие поделки, лишённые оригинальности. По какой наклонной катился поиск сюжетов, ежели который год не получалось придумать интригующее, способное приковать интерес читательской публики?

Упоминать работу над до сих пор не сформировавшимся произведением, испещрённым библейскими и мистическими эпизодами, кажется преждевременным. Оно не могло планироваться к печати, не имея малейших надежд на подобное. Зачем советскому читателю роман о потусторонних материях? Требовалось иным образом стараться находить себя, сохраняющего способность озаботиться поиском пригодного для постановки на театральной сцене, остававшейся единственным источником для заработка. Из этих соображений Булгаков и обратился к Мольеру, сама жизнь которого была наполнена трагическими событиями, вполне пригодными для создания на их основе драматических сюжетов.

Отнюдь, не описание страданий Эдипа и даже не затянувшееся повествование о мытарствах Ореста: всего лишь Мольер. Без определённого начала и толкового конца, каким образом не стремись возвысить сего французского драматурга. Остаётся уделить внимание мелочам, никак не связанным с немилостью Фортуны. Сугубо об обманах пойдёт речь. Не судьба срывает злость, сами люди испытывают действительность на прочность. Мошенники разных мастей окажутся втянутыми в повествование, отчего интереса к их поступкам у читателя не возникнет.

Беседы ли с учителем фехтования, мнимый посол Оттоманской Порты ли, стремление заключить брак ли — сплошь суета, лишённая основательности. На таком материале не добиваются интереса со стороны театров. Лежать потому «Полоумному Журдену» на книжных полках, покуда добросердечные потомки не отдадут дань уважения именитому автору, поставив пьесу на сцене из сожаления по несбывшемуся, или не поставят, но обязательно обратят внимание. Порою нужно хотя бы о чём-то забывать, да о том не читателю и не зрителю заботиться — автору самому полагалось заранее задуматься и уничтожить никому не приглянувшийся труд. Иначе придётся внимать словам, подобно тут сказанным.

Давайте воспринимать заинтересованность Мольером подготовкой к написанию биографии. Собранного материала оказалось достаточным, чтобы дать действительно интересное жизнеописание. Так как ясно — не быть тому, не попробуй Михаил силы в пьесах, оказавшихся не способными стать заметными. Заодно получилось просуществовать, ведь не мог Булгаков трудиться бесплатно. Как ранее было сказано, писатель зарабатывает на хлеб созданием текстов. И как об этом не суди, другим образом не посмотришь. Исследователю литературного наследия в той же мере требуется говорить об авторских неудачах, памятуя, как важно рассматривать изучаемого человека с разных сторон, оставаясь отстранённым, придерживаясь взвешенного подхода.

Сказав всё нужное о «Полоумном Журдене» можно отправляться дальше, более никогда к этой пьесе не возвращаясь. Не станем судить о ценности, вступать в споры. Не нужно излишне акцентировать внимание на понимании определённого предмета прошлого, лучше продолжать двигаться вперёд. Творчество Булгакова до конца ещё не раскрыто.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Пожалуй, постановку романа «Война и мир» на театральной сцене лучше проводить с помощью привлечения зрителей. Пусть каждый почувствует себя участником происходящих событий, иначе просто не получится. Почему? Если взять количество действующих лиц в варианте пьесы от Булгакова, то там участвует более ста персонажей. Уместить их в пределах одной сцены не представляется возможным, как и не кажется нужным. Но в Советском Союзе казалось важным найти способ отразить содержание произведения Льва Толстого именно в рамках театра. Михаил взялся помочь, только труд оказался напрасным — к постановке пьесу нигде не приняли.

Возможно ли, чтобы в четырёх действиях отразить содержание четырёх томов романа? Потребуется взять определённые сцены, опустив значительную часть описанных в произведении событий. Лучше проследить за историей кого-то одного, использовав это в качестве связующей нити. Допустим, таковым можно сделать Пьера Безухова. Каким он был до войны? Как вёл себя во время сражений с французами? Чем он занимался после? Без какого-либо морализаторства, просто из необходимости уместить в краткое действие сюжет многотомной эпопеи.

Так у Михаила получилась сухая выдержка, слабо передающая содержание романа. У него не могло выйти подобия лаконичности, схожей с адаптацией «Мёртвых душ». Может потому никому не понравился такой вариант, отчего в постановке Булгакову отказали. Требовалась большая основательность, желательно с представлением действия от лица народа. Но это не значило, что задействование большого количества действующих лиц тому поспособствует. Наоборот, безликая масса получилась излишне обезличенной. Персонажи возникали и растворялись, не оставляя ни мыслей, ни чувств.

В который раз Михаил подошёл к творчеству без воодушевления. Он был угнетаем, хоть и продолжал пользоваться славой писателя, способного создать достойное внимания произведение. Получая заказы от театров, принимался за их выполнение без особого желания. Главное было ощутить сытость желудка, как когда-то Булгаков признавался в одном из фельетонов, тогда как прочее не представляет никакого интереса. Воспалённое сознание обязательно родит текст, какой бы худосочный он не оказался, зато не будет дум о необходимости найти пропитание. Пусть ценителю творчества Михаила такое неприятно слышать, но давайте подходить к пониманию творческого процесса с осознанием делаемого писателями ремесла. Чаще они трудятся не каких-то целей ради, а сугубо по причине необходимости заработать на кусок хлеба.

Вот и пьеса «Война и мир» оказалась инсценировкой примечательного произведения, трудно представляемого в рамках иных воплощений. Для полного отражения труда Льва Толстого нужен цикл работ, если они изначально являются короткими. Допустимо разделить роман на четыре или более взаимосвязанных пьес, но в качестве одной, пускай и в четыре действия, кажется невразумительным начинанием. Потому Булгаков и взялся отразить малое из возможного, забыв исправить название, должное звучать не так, как в оригинале. Чем хуже сухой вариант, вроде «Пьер Безухов»? Зато сразу было бы понятно, о ком и какими пределами действие будет ограничено.

Реализовать классику на свой манер получалось плохо. Благо существовало ещё одно искусство, привлекательное доступностью. Речь о синематографе. И там Михаил попробует реализоваться, выступив в качестве сценариста. Если так плохо идут дела с театром, то надо понимать — запас прочности не бесконечен, обязательно появится сомнение, тем более осознавая, насколько положение Булгакова затруднительно. К его работам проявляют скепсис уже в силу той причины, что автором является именно он.

Изыскания Михаила продолжались. Нужно обязательно обратить внимание, к чему он проявлял склонность, ещё не понимая, как близок срок окончания его собственного существования.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Оглядываясь назад, видя последствия Первой Мировой войны, Булгаков понимал, подобного не избежать и в будущем. Человечество продолжит совершенствовать оружие, способное убивать людей массово. На полях сражений уже применялись отравляющие вещества, обеспечивающие возможность завоевания территорий с малыми потерями со своей стороны. Те футуристические фотографии, ныне нам доступные, кажутся взятыми из грядущих дней. Люди в противогазах взирают на приближение сил противника, впереди которых будто бы расстилается невидимый глазу газ. Ежели подобное было, значит оно повторится. Причём с таким размахом, что велика вероятность гибели всего человечества. И тогда вполне может оказаться так, что появятся те самые Адам и Ева, считаемые христианской религией первыми людьми, только на этот раз они будут единственными выжившими.

Впрочем, Михаил не был столь категоричен. Выживут многие, дабы придти в ужас от свершившегося. Их словами Булгаков расскажет, как сыпались бомбы на города, взрывами распространяя химическую заразу, быстро убивавшую людей. Но как быть с дальнейшим сюжетом? А вот тут Михаил не приложил значительных усилий. Согласно сохранившимся свидетельствам, он получил заказ от ленинградского Красного театра, должный написать пьесу о прошлом, настоящем и будущем, не оговаривая сюжет и получая всю сумму за предстоящую работу. Ныне таковое проще назвать халтурой, чем собственно это и являлось в действительности.

Война случится обязательно: должно быть предполагал Михаил. Сойдутся не национальные интересы государств, то будет сражение между капитализмом и социализмом, не способных ужиться на одной планете. Различие в мировоззрении подготовит почву для самоубийственного мероприятия. Злоба изольётся, несмотря на должные случиться последствия. Даже окажется так, что всё, считавшееся незыблемым, будет уничтожено. Остаётся поделиться мнением об этом, дабы в следующих сценах обрушить на действующих лиц неизбежно должное случиться.

Описав в меру цветущее государство, Булгаков с пессимизмом подведёт к пониманию навсегда утраченного. Представленные им персонажи будут ужасаться, осознавая реалии оставшихся для завершения земного пути дней. Как они это будут делать — не так важно. Главнее придти к мнению касательно ситуации вообще. Если так подходить к пониманию содержания «Адама и Евы», то цена произведения Михаила весьма велика. Всё-таки он предостерегал от неразумных поступков, наглядно описывая военный конфликт завтрашнего дня, обязанный случиться, так как капитализм действительно не уживётся с социализмом, скорее первым развязав боевые действия, покуда собственное население не устроило социалистическую революцию.

Михаил не отступил от условий. Он одновременно описал прошлое, настоящее и будущее, сведя действие к показательному примеру, как неблагоразумие людей приведёт к тому, что возможно некогда уже имело место. Ведь, если задуматься, может быть и такое: Адам оказался в единственном свободном от ядовитых испарений месте, после чего в результате генетических экспериментов получил подобие себя, благодаря чему люди не вымерли окончательно. Конечно, такое рассуждение расходится с содержанием пьесы Булгакова, но вполне имеет право быть высказанным.

Можно ли теперь, спустя время, по мотивам «Адама и Евы» написать нечто подобное? Надо сказать, такое вовсе не требуется, поскольку полки книжных магазинов завалены различными произведениями о человечестве, приходящим в себя после глобальных разрушительных войн, ставивших людей на грань уничтожения. Причин к тому было достаточно, причём химическая война — своего рода архаизм, никем всерьёз не воспринимаемый. Хотя, именно у химического оружия самый большой потенциал, учитывая его незримость и тот факт, что доказать его применение в ряде случаев не представляется возможным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Особой любовью Булгакова среди русскоязычных писателей был Николай Гоголь. Чичиков уже возрождался к жизни в двадцатых годах XX века, чтобы вновь стать достойным внимания, на этот раз в качестве театральной постановки. Михаил взялся вкратце изложить содержание поэмы «Мёртвые души». Благо то не вызывало затруднений. Сценическое построение произведения позволяло распределить содержание, предоставив возможность Чичикову встретиться с каждым действующим лицом. Добавлять от себя ничего не требовалось, всё итак оказывалось понятным. Будет и судилище, на котором никто так толком и не поймёт мотивов скупщика умерших крепостных. Ясно же будет другое — в России всегда можно откупиться, причём практически на законных основаниях.

Итак, сюжет «Мёртвых душ» представлен Булгаковым следующим образом. В некоем городе появляется человек, желающий приобрести крестьян. Он планирует это сделать с незначительными вложениями, буквально без финансовых затрат. Его логика понятна — он предлагает помещикам облегчить их бремя, переведя на себя лиц, за которых сам обязуется платить полагающийся за то налог. Казалось бы, ему должны ещё и приплатить, поскольку выгоды кажутся очевидными. Однако, каждый помещик желает получить много больше, допуская возможность реализации и такого товара, который в действительности никому не нужен.

У людей возникает недоумение. Зачем Чичикову мёртвые души? Что он с ними будет делать? Первая мысль — дело грозит обернуться большой прибылью. Коли так, тогда нужно усиленно торговаться. Брать за умершего, словно он продолжает оставаться живым. Более того, нельзя при этом продешевить. Может в России грядёт некая реформа, благодаря которой получится озолотиться. Никто точно не знает. Поэтому всякая авантюра воспринимается положительно. Не может ведь отдельно взятая личность, занимающаяся сомнительными операциями, не извлечь в конечном итоге баснословную прибыль.

В таком духе, следуя от помещика к помещику, Чичиков будет сталкиваться с непониманием. Вместо того, чтобы перевести на него обременяющих крепостных, никто не захочет, предполагая ещё непонятные денежные потери. В самом деле, не будет благоразумным избавляться от бесполезного, неожиданно ставшего кому-то нужным. Тут требуется особый подход, сравнимый с чем-то вроде художественного искусства, где вроде бы ничего толкового нет, зато ценник выставляется иногда выше разумных пределов. Похоже, в России мёртвых начинают ценить дороже живых. И у читателя невольно закрадывается мысль, так как всё так и есть на самом деле. Имена мёртвых во многих ситуациях могут пригодиться, особенно если требуется добиться признания продолжающих оставаться живыми.

Главное, к чему подводит Булгаков, любое начинание должно подразумевать относительно безболезненное окончание. Тот же Чичиков, планируя взять много, в окончании остался без всего, потеряв и солидную сумму, которую мог спокойно потратить на живые души, став таким образом действительно состоятельным человеком, имеющим солидный вес в обществе. Он же погнался за призрачными перспективами, обернувшимися крахом: он лишился денег, не прикупив ни одного крепостного. И вновь читатель задумывается, что в России ничего не поменялось с тех пор. Денежные средства с тем же успехом закапываются в землю, сгнивая и не принося никакой пользы.

Если бы не отсылки к Гоголю! Создай Булгаков произведение по мотивам. Перенеси он сюжет на советскую почву. Как знать, какой критики он после того мог удостоиться. Прежде написанные «Похождения Чичикова» не берутся в расчёт, там Михаил сатирически отнёсся к обыденности, гиперболизировав ситуацию. В случае серьёзного подхода, должного стать театральной постановкой, Булгаков обязан был получить оценку написанного, вплоть до суждений высших лиц государства. Поэтому лучше сослаться на произведение классика литературы, будто бы описывавшего конкретную ситуацию отдельно взятого города в канувшей в Лету Российской Империи.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Желая указать на недоразумения советского правления, либо ничего подобного не желая, Булгаков написал драму в четырёх действиях «Кабала святош», рассказывающую о взлёте и падении Мольера. Ощутив родство с французским драматургом времён Людовика XIV, Михаил сам понимал, как близок он к тем временам, только нисколько не претендующий на роль приближенного к правителю. Вокруг него всё равно сгустятся тучи, поскольку тяжело быть писателем и о чём-то рассказывать, когда всякий под каждым твоим словом находит скрытый подтекст. Может быть так оно и было. Но о каком времени в таком духе не напиши, обязательно найдутся, трактующие содержание якобы сказанным оскорбительно именно в их адрес.

Есть мнение, что во Франции существовала организация, следившая за нравственностью населения. Если кто заставлял усомниться в благочестии, того в худшем случае отправляли на костёр, а в лучшем — морально растаптывали. Под удар попал и Мольер, излишне позволивший себе описывать нравы современной ему Франции. Хватило одной пьесы, чтобы блеск померк. Начавшееся падение происходило крайне болезненно и весьма быстро — проблемы с сердцем вскоре после нападок оборвали жизнь Мольера.

Четырёх действий Булгакову вполне хватило. В первом — Мольер получает милость от короля и невольно совершает ряд проступков, обозначающих его нравственное падение. Во втором — становится приближенным к царской персоне. В третьем — он подпадает под внимание кабалы святош, стремящейся найти возможность, чтобы растоптать королевского драматурга, и тут же становится известно, какой грех есть на Мольере. Четвёртое действие завершит повествование — талантливый человек будет погублен группой людей, ценность которых — вместе взятых — едва ли превышает нулевое значение.

Как в таком увидеть угрозу для Советского государства? Чьи нравы всё-таки разоблачал Михаил? Истинно, напиши в подобном духе хоть сейчас, как обязательно найдутся те, кто примет сказанное на свой счёт. И ничего с этим не поделаешь. Обязательно будешь оскорблён и унижен. Хотя желал всего лишь рассказать про имевшее место в действительности. Получилось так, что Мольер прожил жизнь, дабы в конце пути пасть от питавших к нему злобу людей. И следовало о подобном рассказать как-то иначе, не прибегая к описанию людской зависти к славе других.

Как известно — история повторяется. В человеческом обществе редко происходят разительные перемены. Всё сводится к деталям, тогда как основное никуда не исчезает. Возьми для примера француза времён Мольера или советского гражданина первых лет нахождения у власти Сталина — существенной разницы нет. Она только мнится! И, безусловно, многое зависит от восприятия отдельных лиц, вроде Булгакова, рассматривающих былое и ныне происходящее под излишне острым углом. Стоило рассказать иначе, прибегнув к аллюзиям, как благосклонность человеческая не заставит себя ждать. Как не обратиться в таких случаях к басням? Вроде бы о наболевшем, но отчего-то никто всерьёз те сюжеты не воспринимает, относя их на долю чрезмерно разыгравшейся человеческой фантазии.

Начав за здравие, кончаешь за упокой. Нужно видеть берега, на какой бы высоте ты не располагался. Как не относись положительно к Мольеру — он сам обозначил падение, задевая чувства его окружающих. И Булгаков ему вторил, не видя в том ничего для кого-нибудь оскорбительного. Вроде и не было такого, за счёт чего следовало бы искать подводное течение на свободной от волнений водной глади. Всего лишь так сложилось. Никак это не исправить. Осталось заняться чем-то другим, например адаптировать классику под нужды советских граждан.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Через годы проходит история человечества, неизменно сталкивающегося с неприятностями. В Российской Империи могли казнить по воле прихоти, в Советском Союзе — по той же прихоти, казнили и в России последующих лет, порою опять же по прихоти. А люди продолжали жить, поскольку им ничего другого не оставалось. Но вот взят конкретный пример — иллюзорный завод «Свобода». Основанный в сталинское время, он продолжает существовать и в наши дни. Всегда в числе его работников были светлые головы, находившие возможность реализовываться при любых обстоятельствах. Вот о существовании в сложных условиях Ксения Букша и взялась рассказать, поведав от лица множества лиц их непростые истории.

Тяжело ли женщинам работать на производстве? Тяжело, зато почётно. Советским гражданам важнее как раз уважение соотечественников. Не может быть такого понятия — женщина, когда стране нужны рабочие руки. Тяжело ли человеку творческой специальности встать у станка, либо заняться распределением трудовых потоков? Опять же, обществу необходимо именно повышение рабочего потенциала. В такой круговерти ломаются предпочтения — всё смешивается до невозможности отличить одно от другого. Да, некогда интерес государства ставился выше собственного. То было сложным периодом для советских граждан, однако они не унывали, обеспечивая страну всем требуемым для её существования.

Сложнее стало позже. Советский Союз оказался не тот. Человек задумался о собственной личности, отказываясь от служения общему делу. Тогда-то и посыпалась обыденность, отказывая людям в реализации возникающих у них устремлений. Если раньше хватало факта труда, то теперь рабочий желал дать стране нечто новое, исходящее от его индивидуальности. Стремление созидать общее благо осталось, но за счёт отдельно взятых граждан. Нельзя было продолжать прозябать в коллективном стремлении к благу, самому по себе ничему не способствующему. Это приведёт к следующей стадии развития — упадку.

На развалинах советского государства предстояло строить новое. Рабочие завода «Свобода» будут вынуждены заниматься сомнительным трудом. Вместо выполнения оборонных заказов они будут выпускать стиральные машины. И вместо худо-бедно обеспеченного существования столкнутся с условиями рыночной экономики, вынужденные платить за предоставляемые уже им услуги, вроде поставки воды и электричества. Если в стране несколько предприятий начинают душить третье, то какой в этом толк? В Советском Союзе о таком и помыслить не могли, поскольку делали общее дело. Просто теперь каждый оказался сам за себя. Так из изначального стремления к всеобщему благу получилось желания усилить собственную обособленность.

Светлые головы у Ксении продолжали приходить на завод «Свобода». Никто из них не задумывался, что надо сперва наполнить желудок, а потом уже выполнять поручаемые им задания. Но годы шли, оказывалось, чаяния предыдущих поколений работников заключались в тех же устремлениях, только обстановка складывалась вокруг них более радужная. Пусть грозило суровое наказание за невыполненную норму, но тебе всегда могли найти достойное твоего труда место. Потом стало безразлично, лишь бы хотя бы кто трудился. В России же всё оказалось совсем печально — сам завод стал невостребованным. Ксения не развила мысль до конца, но читатель догадался, что на месте завода появился торговый центр, скорее всего сохранивший прежнее название — «Свобода».

Судьбы прошли перед глазами. Они отразили желания и надежды каждого представленного вниманию действующего лица. Не в том беда, что больше человек не является ценностью для государства, а в том, что человек полностью обесценился — не ценимый даже в том случае, когда он способен хотя бы в чём-то оказаться полезен. Проще выжать соки и выбросить.

Автор: Константин Трунин

» Read more