trounin.ru

Жестока смерть — жестоко наказанье, живи в грехах — забудь про покаянье. Иди по жизни твёрдо, стирая окружающих в пыль. Как знать, воспримут твою жизнь за наважденье, а может за быль. К тебе обратятся, проклиная тебя. Ты — чудовище: исчадие зла. Твой прах смешают с грязью, память извратят. Так лишишься рая, прямиком отправившись в ад. Может жил ты, а может и нет. Кто о том скажет, спустя минувшее количество лет. О тебе расскажут, и не раз, не два, не три. Смешав правду с вымыслом, сам пробудись: посмотри. Вот Саути, он прошёлся по твоей судьбе. Вот Жуковский, вторил ему, оценив его стихи по себе. И стало прошлое иным, оно превратилось в ужас ночной, теперь вздрагивать приходится, если слышишь вой. Если запах серы мнится рядом, значит близко тот, кто поставлен над адом.

Как обстояло дело? Старушка умирала. Она боялась смерти, её проклинала. Сама была проклята, ибо аду служила. Не может быть среди мёртвых её могила. Она — ведьма, умерев, обязана служить владыке света. Люциферу! Ежели не понял читатель это. Сатане, дьяволу, первому падшему Бога служителю, отказавшему — во власти над людьми — небесному родителю. У него есть теперь слуги, они обязаны быть рядом с ним. Огонь их тела не пожрёт, не обратит горение в дым. Ослабнет пламя: и оно в услужении у Люцифера. Так будет, пока сильна в то людская вера. Слуг владыка ада забирает сам, вверяет каждого бездны цепям, чего старушка не желала принимать, она хотела обычной смертью умирать.

Её сын — служитель Бога, он поможет ей. Захочет старушка из храма цепей. Пожелает лечь в гроб, оказаться под защитой божьих слуг. Пусть они поют молитвы, покуда по три дня и ночи пройдут. Только тогда, когда тела коснётся тлен, старушку более не одолеет ада плен. И будут петь молитвы божьи слуги, пытаясь от Люцифера спасти. Не позволят никому в двери храма войти. Не может бесовская сила, ни прочий помысел чертей, одолеть засовы, проникнуть за пределы божьих дверей. Так и будет! Две ночи продержится обитель, в храм не проникнет ни один ада воитель. Но третья ночь… веки поднимите! Убедитесь наконец, внимающие, что не спите. Сам дьявол, затмивший свет, снимет цепи с гроба: ему препятствий нет. Чего боялась старушка, того не получилось миновать. Будет годы вечные в аду с сатаной пребывать.

Жуткий сюжет, но как умело он сообщён. У Жуковского быстро, с удовольствием прочтём. Василий напугал изрядно. Как не бояться истории такой? А вот в Англии судьба баллады была иной. Смеялись над Саути, уж больно сказочный рассказ. Ничего мрачного не увидел читателя глаз. И переводчиков из разных стран — охватывал похожий обман. Лишь в России, Жуковского благодаря старанию, нашлась жизнь другому пониманию. Стоять над мёртвым, едва ли не тризну справлять, почести и хвалу ему воздавать, хотя он того не достоин, жизнь проживший, словно ада воин, в ад бы и отправился, отчего стараются уберечь, дабы в саван белый облечь, положить в гроб и земле придать, не позволяя сатане над ним торжество взять. Это знакомо в России, есть иной сюжет, довольно схожий содержанием, но становится он — увы — как и у Саути, сказочным преданием. Один Жуковский силы нашёл рассказать в антураже мрачном. Признать то не трудно… очень удачном.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: жуковский старушка критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Vasily Zhukovsky Old Woman analysis, review, book, content, Robert Southey A Ballad Shewing How An Old Woman Rode Double And Who Rode Before Her, Баллада в которой описывается как одна старушка ехала на чёрном коне вдвоём и кто сидел впереди

Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Василий Жуковского