Самед Вургун «Вагиф» (1937)
Орлы слетелись к Карабаху. Орлы слетелись и галдят. Орлы они? Задаст поэт вопрос Аллаху. Зачем же падали они хотят? Свеж Карабах, полнится силой. Не даст он покорить себя. Ни тем, кто с постной ожидает миной. И не тому, предаст кто власти пожирающей огня. Но тает Карабах — паденье неизбежно. Может постоит за него достославный Вагиф? Пусть и думать о том грешно! И всё же чашу горя испив. Не в силах Вагифу одолеть жадные взоры орлов. Ни тех, что с юга взирали на его край. И не того, с севера кто приземлится на Карабах был готов. О том в пьесе Вургуна, читатель, внимай.
Не так сложно понять, сюжет ведь довольно прост. О чём ещё азербайджанскому поэту писать? За чьё здравие ему произносить для слушателя тост? О Карабахе его речь, о сильном ханстве пред закатом. Может сможет он сказом увлечь, ежели не усеян путь азербайджанцев златом. Вот Карабах — воплощение силы. Его сыны достигли расцвета. Врагов поднимали они не на вилы, но честь их ныне болью задета. Опять на память приходит Вагиф, и Карабах при нём способен дать отпор. Умерев, позора отчизны не смыв, за то потомок испытал позор.
Кому дать в руки право нести слово? Брали разные поэты право сие. Они переводили… и будто готово… тогда достойный перевод где? Он есть, но внимание не к нему. Пока же речь о переводе, что оказал наибольшее влияние — после общественность обратила внимание на пьесу. В результате Самед Вургун удостоился Сталинской премии. Критическая прослойка граждан Советского государства могла увидеть всякое, в том числе и отсылки к современности. Но нужно понимать произведение, исходя из него самого. И выходило, что основная составляющая — певучесть восточного языка — испарялась в никуда уже со второго действия. Впрочем, ущербной она оказывалась с самого начала.
Другой укор переводчику — нарочитая сложность в передаче смыслового содержания. Читатель без усидчивости не увидит в произведении ничего, кроме его исторической составляющей. Из интереса проявит внимание к дополнительным источникам. Выяснит, кем был Вагиф, подивится его высокому положению в Карабахском ханстве, и поймёт, как мало оставалось Карабаху пребывать в доступной ему тогда силе. После казни Вагифа ханство войдёт в состав Российской Империи через восемь лет — в 1805 году. На том можно и завершить о нём сказ на сто лет вперёд, либо более, дабы увидеть ещё больше трагичности в судьбах людей, когда Вагиф в очередной раз удостоится унижения — возведённый в его честь мавзолей простоит с десяток лет, после чего будет разрушен в ходе войны между Арменией и Азербайджаном.
Остаётся сказать о насущном — о смысловом наполнении пьесы. Всё же стоял Вагиф не за чью-то власть, даже не власть государя над Карабахом. Вполне очевидно, если уж социализм шествовал по социалистическим республикам, то Вагиф стоял за народ. Причём стоял в духе, о котором пели восточные поэты, начиная со средних веков. Да приводит Вургун поговорку древнюю: кто мёд разведёт — тот и пальцы оближет. Пока это удаётся претендентам на власть в Карабахском ханстве, к ним готовы присоединиться правители Персии и России. Кому-то другому придётся заботиться о народе Карабаха, покуда он сам того окажется сделать не в состоянии. Что же, пал ли Вагиф за призыв народа бороться за право на самостоятельность в принятии решений? Или он — жертва политических интриг?
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: самед вургун вагиф критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Samad Vurgun Vagif analysis, review, book, content, Vaqif
Это тоже может вас заинтересовать:
— Сталинская премия: Лауреаты