Уильям Теккерей «Ярмарка тщеславия. Главы XXXV-LXVII» (1847-48)
Минула половина повествования, появилась нехватка слов для поддержания сюжета. По какому пути далее поведёт читателя Теккерей? Неужели по той дороге, что оказалась изъеденной ядрами сражения под Ватерлоо? Тем лучше, петлять в писательском мастерстве гораздо удобнее, нежели продвигать сюжетные линии по прямой. Появляются нюансы, позволяющие отходить назад, перепрыгивать с одного на другое, брать в сторону и оступаться.
Жертвы всё-таки были принесены, настало время воззвать к совести. Понявший тяжесть проступка, отец приступит к тому, о чём следовало думать при жизни сына. Сохраняя голову на плечах, он громко продолжит заявлять о принципах, снова и снова наступая на прежние грабли. Кто способен обойти аналогичные преграды, тот на страницах «Ярмарки тщеславия» не появляется. Гордость не позволяет принять людей низкого происхождения, а те не могут пересилить отношение к ним со стороны находящихся выше их по ранжиру. Так думается, но чтение авторов уровня Теккерея не позволяет полностью быть уверенным в выводах: всегда легко упустить важную деталь, сокрытую в обилии слов.
Весь оставшийся срок до окончания работы над романом, Теккерей сосредоточился на перемене блюд. Сменяются страны и континенты, действие происходит в прошлом и настоящем, события порою оказываются взаимосвязанными, появляются новые действующие лица, трактующие ранее ставшее известным с до того неведомых позиций. Читатель понимает ясно, люди на страницах живут собственной жизнью, преследуют определённые цели, проявляют характер и не согласятся уступить, как и должно быть в действительности. Только смена блюд сопровождается всеми требуемыми церемониалами, и, вполне возможно, блюда подаются согласно правилам русской сервировки, то есть по мере необходимости, а не разом заставляя стол.
Впрочем, интерес остывает по мере чтения. События не кажутся подходящими к месту. Заголовки продолжают оставаться тем, на что стоит обращать основное внимание. Они лаконично сообщают всю полезную информацию, не требующую дополнительного пояснения. Если подумать, то Теккерею следовало не названия глав раскрывать, а содержание наполнять событийностью. Но ямы и ямы кругом, грозящие затянуть на дно намечающегося провала.
И в один момент читатель придёт к пониманию, что «Ярмарка тщеславия» закончилась, а автор продолжает рассказывать. Виной ли тому обязательства перед журналом? Или Теккерей лично для себя решил написать именно шестьдесят семь глав, закончив рассказывать историю к июлю 1848 года? В этом когда-нибудь разберутся биографы, либо уже разобрались. Если читатель решит уделить внимание творчеству автора в полном объёме, то он тоже будет в курсе, откуда Теккерей черпал вдохновение, чем во время написания романа занимался и какие варианты развития событий он обдумывал.
Прошу не винить критика за столь бесцеремонные высказывания. Он не ценитель английской литературы времён первых десятилетий царствования королевы Виктории. Ему претит внимать словесам ради слов, раскрывающих мельчайшие детали происходящих событий, чем отдаляется понимание сути литературных работ. Иного быть не может, но не стоит исключать, что Теккерей преследовал определённые цели, пребывал под впечатлением от чего-то, хотел это показать, и общество это приняло, воздало по заслугам и вот теперь считается признаком хорошего тона быть в курсе реалий середины XIX века.
Найдутся и в наши дни читатели, готовые принять манеру изложения Теккерея. Кому некуда торопиться, кто может долго знакомиться с одной историей из множества других, кого не смущает быть ограниченным малым количеством прочитанной литературы, тот не остановится на «Ярмарке тщеславия», он ознакомится с прочими трудами автора, а то и за Чарльза Диккенса возьмётся, обеспечив себя чтением до конца дней своих.
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: теккерей ярмарка тщеславия критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, William Makepeace Thackeray Vanity Fair: A Novel without a Hero analysis, review, book, content
Это тоже может вас заинтересовать:
— Ярмарка тщеславия. Главы I-XXXIV