trounin.ru

Не пьеса, а сценарий для художественного фильма. Слишком стремительно развиваются события, излишне часто меняется место действия, нет определённого смыслового содержания. Константин сообщал прежде всего историю жизни человека с 1932 по 1939 год. Единственная связующая нить — отношения с девушкой. С первой сцены зритель должен был увидеть проблему выбора — обрести совместное счастье или пойти по пути профессионального роста. Гражданский долг оказался сильнее. Поэтому он отбыл на военные учения, а она поехала покорять публику, пожелав сделаться актрисой. Так зритель и оставался в неуверенности, смогут ли два сердца воссоединиться вновь. Чаще всего в художественной литературе всё заканчивается хорошо. Поэтому и обрести совместное счастье им будет суждено.

Главный герой показывается Константином в качестве ответственного человека, готового брать на себя вину за чужие ошибки. Вот запорол водитель переправу через мост, должен и нести вину за утопленный танк. А стоило прежде хорошо проверить исправность боевой машины — быть тогда переправе успешной. Но должен ли командир проверять абсолютно всё, понадеявшись на ответственность непосредственных исполнителей? Как всегда, общее дело нужнее тому, кто не сможет охватить всех аспектов, ибо тогда на свои дела у него не останется времени. Ежели главный герой будет признан виновным — учёбу он не закончит.

Всё-таки фортуна будет на его стороне. Способность взять вину на себя — особенная черта уверенного в своих силах человека. Он не скажет начальству о чужом промахе, сославшись на собственный недосмотр при планировании и определении вероятности успеха задуманного манёвра. Может потому его отправят в Испанию, где разразилась Гражданская война. О применении тактических умений в условиях Пиренейского полуострова Константин промолчит, сославшись только на храбрость главного героя. Окажется, он попадёт в плен, его будут едва ли не пытать, и когда должно будет наступить разрешение, тогда ударят по испанским позициям танки, благодаря чему главный герой сумеет сбежать.

Итак, главный герой способен брать вину на себя, быть стойким и проявлять храбрость в экстремальных ситуациях. Что ещё? Он человеколюбив. Когда возникнет вопрос, как быть со слабовольным солдатом, то он решит дать ему последнюю надежду на исправление. Легко расстрелять неуверенного, попробуй внушить ему стремление к действию. Солдату будет вручено знамя и дано задание идти в бой первым, дабы водрузить на вершине. Ежели сможет сделать — будет человеком, если падёт — тогда хоть умрёт человеком.

Таков вот «парень из нашего города» — весьма достойный уважения. Такой делает всё по чести, нисколько не думая о чём-то другом, кроме общего благополучия. Его бы во главу армии поставить — вышел бы из него Кутузов или Суворов, способный к победам, ибо знает всё от начала до конца, постоянно соразмеряя силы задуманного и возможного к осуществлению. Он всегда возьмёт вину на себя, не ссылаясь на расхлябанность солдатской совести.

Как же быть с его девушкой? Пока он воюет, она где-то даёт концерты. Мудрено ли представить, как однажды она направится в расположение благоверного, где с ним встретится. Всё должно завершаться хорошо. Конечно, главного героя могли убить, но Константин того не позволил. Не может достойный славы человек пасть, ничего так и не добившись. Данный сюжет не укладывался бы и в рамки художественного произведения, иначе внимающий истории обязательно спросит: зачем же брался о таком писать, оборвав повествование на середине?

Данная пьеса принесла Симонову первую из Сталинских премий, сразу первой степени. Константин после ещё пять раз удостоится вручения этой премии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нет ничего хуже, когда за дело берётся человек, толком не понимающий, чем он собирается заниматься. Речь сейчас об управленцах, назначаемых на должности в те сферы, которые им совершенно неведомы. Что способен будет сделать подобный специалист? Не зная отрасли с самых низов — никогда не осознает, к чему ему следует стремиться. Скорее случится наиболее вероятное — всё развалится. В качестве примера можно ознакомиться с комедийной пьесой Кондрата Крапивы, где на чистую воду выводится директор палеонтологического института.

Имя в научном мире стало зарабатываться не личным старанием, а с помощью усердия подчинённых тебе людей. Получается довольно легко прослыть маститым автором множества монографий, даже руки к ним не приложив. Аналогичным образом собирался прославиться директором в пьесе, для чего задал сотруднику задачу — описать какую-нибудь кость, представив её сенсацией для научного сообщества. И будь сотрудник более покладистым, получилось бы создать требуемое.

Крапива издалека начал повествование. Зритель недоумевал, зачем на сцене кипят страсти вокруг будто бы деникинца. Оный словно спокойно трудится в Советском государстве, нисколько не переживая за допущенные в прошлом ошибки. Он же всячески отрицает возможность рассматривать его в качестве некогда сторонника белого движения. Что же, тем ему хуже. Как раз за это зацепится директор института, обязав написать статью, иначе о факте участия в деникинском движении будет сообщено куда следует.

Как поступил сотрудник? Он решил проучить директора. Тем более, директор в палеонтологии ничего не понимал. Он даже кость современной домашней свиньи не отличит от любой другой кости. Поэтому сотрудник с усердием принялся за написание доклада, специально переиначивания названия, знать которые обязан даже самый посредственный палеонтолог. Разве скажет кто про существование Пензенского периода? Такового и не существует вовсе, поскольку правильнее его называть Пермским. Да и познания в латыни довольно посредственны, ведь когда директора попросят дать название свинячьему мамонту, то тот ничего лучше не придумает, кроме словосочетания Свинтус грандиозус.

Директор окажется посрамлён, и уже никто не станет слушать его оправданий. Конференция получится провальной, раскрывшей глаза на истинную суть человека, поставленного во главу палеонтологического института. А ежели сотрудник, представленный деникинцем, не стал мстить, подготовив доклад, с точностью выверенный до требуемого, тогда быть в мире знанию о прежде существовавшей грандиозной свинье или гигантском мамонте, смотря чем бы он задумал ошеломить научное сообщество.

Вполне возможно видеть в пьесе больше, нежели сообщается прямым текстом. В жизни часто случается терпеть издевательства со стороны вышестоящих людей, по положению ли, по статусу или просто считающих себя лучше. Их не так трудно поставить на место, было бы для того сообщено требуемое усилие. К сожалению, настолько профанами, каковым стался директор института у Крапивы, руководители не бывают. Не за красивые глаза их ставят в управление. Иногда нужен человек, умеющий руководить. И ему нет нужды знать доподлинно деталей, если он не собирается заниматься преобразованиями. А коли он потянется исправлять ставшее ему подвластным — жди беды. И хорошо, что разоблачить удалось быстро, поскольку палеонтологический институт был совсем недавно открыт.

Правдивость и не нужна в комедийной пьесе. Для этого и создаются смешные положения, ради которых зритель приходит на постановки. Смеяться придётся точно, так как Крапива не жалел слов, всё основательнее загоняя директора в тупик. С каким же чувством выходил зритель из зала? Явно с намерением изобличить руководство, занимающееся таким же пакостничеством.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Решившись написать книгу о человеке, как поступить? Рассказать о нём самом или окружавшей его обстановке? Может и важно знать, кто именно был у власти, какую проводил политику, каким образом это сказывалось на ислледуемом. Можно сообщить и о людях, с которыми человеку приходилось иметь дело. Но куда денется сам человек, чьё жизнеописание более прочего интересует читателя? В том проблема всякого, берущегося составлять биографии. Чётких критериев не существует, поэтому допускается любой вариант повествования. Степанов предпочёл о Крылове сообщить постольку-поскольку, сосредоточивших более на прочем, нежели на нём самом.

Начинается жизнеописание с характеристики времён правления Екатерины Великой. Она-де, мол, изначально желала править, потакая представлениям французских мыслителей о должном быть, то есть действуя во благо доставшегося ей в управление народа. Ею был издан «Наказ». На том всё и закончилось — в дальнейшем появилась боязнь утерять власть, не совсем по закону ей доставшуюся, особенно по достижении совершеннолетия сыном Павлом, в тот же момент должного заменить Екатерину на престоле. Того не случилось, зато политика императрицы становилась всё более суровой к подданным. Вполне очевидно, годы молодости Крылова пришлись как раз на момент последних десятилетий царствования Екатерины. И это не могло так просто сказаться на нём, проживавшем в городе, едва ли отличном от провинциального — в Твери.

Он — Крылов — рано лишившийся родителя, испытавший горечь потерь от восстания Пугачёва, представитель беднейших из дворян. За семьёй Крылова не водилось ни накоплений, ни имений, ни крестьян. Единственная ценность — библиотека, доставшаяся от отца. В оной-то Иван обрёл подлинное счастье, особенно проникнувшись баснями Лафонтена и прочими литературными трудами, среди коих должны были иметься и драматические произведения. Как раз в качестве драматурга Крылов и пробовал себя изначально. Читатель об этом знает — содержание «Кофейницы» должно быть ему известно, но Степанов считает нужным пересказать сюжет. Таким же образом Николай будет поступать каждый раз, когда возникнет необходимость обсудить очередную работу Крылова.

Степанов постарался объяснить, почему Крылов уехал из Твери, из-за чего последовал розыск, как протекал конфликт с Княжниным. Сообщил и про «Почту духов», разглядев в оном периодическом издании влияние французской Революции. Нашлось место даже для мыслей о Наполеоне. Что же до басен, то Степанов останавливался на некоторых из них, считая необходимым объяснять, откуда Крылов черпал вдохновение. Оказывалось, что басни, написанные непосредственно Иваном — это едкая сатира на российские реалии, особенно на проводимую царём Александром политику. Возможно оно и так. Басни для того и существуют, чтобы в них всякий находил угодное именно ему.

Касательно же похожести некоторых басен на написанные Сумароковым, на это Степанов смело уверял читателя, якобы Крылов написал свои варианты ещё до знакомства с оными. Такое допустимо предположить. Мешает единственное — стоит сравнить хрестоматийную басню «Ворона и лисица», как выяснится удивительная похожесть. Либо взять басню «Стрекоза и муравей», где явно прослеживается влияние Сумарокова, и нисколько не Лафонтена. Вообще о баснях говорить тяжело, так как требуется обладать недюжинной памятью и интеллектом, дабы уметь соотносить одну с другой, учитывая множественные их вариации, написанные авторами из разных народов и даже из разных тысячелетий.

Обязательным моментом для обсуждения Степанов посчитал факт участия Крылова в кружках, из которых выросли декабристы. Получается, баснописец шёл по пути постоянного противления власти, хотя у читателя складывалось обратное впечатление. Ведь всегда думалось, насколько Крылов одумался и перестал выступать с яркой гражданской позицией. Да было ведь уже сказано — всякий находит угодное именно ему, о чём бы не велась речь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

А ведь так в России всегда и происходит — пока петух не клюнет, никто ничего делать не начнёт. Это касается и такого аспекта, каковым является внешняя политика, постоянно задвигаемая назад, пока не вовлекается уже политика внутренняя. То есть Россия варится в собственном котле, никогда не думая наперёд. Пусть случится пресловутый авось, после чего и будут предприняты меры. Можно говорить, будто Гитлер ошибся, предпочтя стремительное нападение на Советский Союз. Не соверши он тогда данного проступка, то, вполне вероятно, умер бы от старости. Но на его пути случилось стоять России, что в очередной раз предпочла утомлять геополитику излишней вялостью. На момент написания Корнейчуком пьесы «Фронт», всё было не столь очевидно. Даже наоборот, Россия словно погрузилась в 1812 год, готовая отдать Москву и откатиться за Урал. Почему так? Александр постарался разобраться в причинах.

Есть мнение — Россию спасает мороз. В этом её основное отличие от той же Польши, где морозы редки, а по грязи противник всё равно пройдёт. Но как наступление холодов скажется на врагах России? Действующие лица пьесы здраво рассуждают: никак! Немцу мороз безразличен, он ведь в тепле отсиживается. Ежели немец начинает бежать, то мороз ему нипочём, ибо ощутить оного не успеет.

Есть ещё мнение — в России сильна позиция слова. Достаточно сочинить в меру правдивую историю, как её подхватят и распространят. Хорошо известны примеры советской пропаганды в военное время, поднимавшей боевой дух армии. Однако, какой процент правды скрывался в статьях военных корреспондентов? Довольно мизерный! Не зря же Корнейчук ввёл в повествование корреспондента, готового сочинять раньше, нежели событие произойдёт. Того может и вовсе не случиться, но в газету пойдёт под видом имевшего место быть.

Есть и ещё мнение — над Россией простёрлась рука живущих вчерашним днём. В качестве примера приводится командование, позабывшее о необходимости идти в ногу со временем. Таким дай кавалерии знатное количество, тогда с наскока они от немецких танков ничего не оставят. И самолёты таким дай, желательно побольше. Неважны качества летательных аппаратов. Лишь бы было их больше! Не умением, тогда победа обязательно будет одержана численным преимуществом.

Есть и другое мнение — Россия спасается умом ограниченного круга способных изобретать. Во время Второй Мировой войны решение виделось в перспективности совершенствования вооружений. Победит тот, чей самолёт лучше и оснащён смертоноснее; чей танк умело маневрирует, преодолевает препятствия и бьёт точнее; чей солдат лучше вооружён и подготовлен к ведению боя на истощение. Достаточно одного самолёта, танка, либо солдата, от чьих способностей хватит одолевать тысячи подобных ему, уступающих по характеристикам. Не станем заглядывать на несколько лет вперёд, когда конец войне может положить особо смертоносное оружие.

Если и мнение — будто России всегда везёт. Противник не отличался глупостью, однако совершал не те действия, которые могли принести успех. Ежели он этого избегал, тогда давно быть беде. Почему же везёт? Корнейчук то отрицает. Каждый раз находятся люди, способные противодействовать. Да вот их имена редко становятся достоянием общественности, так как настоящий герой не привык к шумному признанию его заслуг. Потому и складывается впечатление о везении. Хотя для того понадобилось потратить много сил и, вполне вероятно, не одну человеческую жизнь.

Исходя из всего сказанного, Корнейчук создавал новое мнение для России — нужно обязательно учиться и развиваться. Ни в коем случае не зацикливаться на прошлом — такая позиция была и будет губительна.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Орлы слетелись к Карабаху. Орлы слетелись и галдят. Орлы они? Задаст поэт вопрос Аллаху. Зачем же падали они хотят? Свеж Карабах, полнится силой. Не даст он покорить себя. Ни тем, кто с постной ожидает миной. И не тому, предаст кто власти пожирающей огня. Но тает Карабах — паденье неизбежно. Может постоит за него достославный Вагиф? Пусть и думать о том грешно! И всё же чашу горя испив. Не в силах Вагифу одолеть жадные взоры орлов. Ни тех, что с юга взирали на его край. И не того, с севера кто приземлится на Карабах был готов. О том в пьесе Вургуна, читатель, внимай.

Не так сложно понять, сюжет ведь довольно прост. О чём ещё азербайджанскому поэту писать? За чьё здравие ему произносить для слушателя тост? О Карабахе его речь, о сильном ханстве пред закатом. Может сможет он сказом увлечь, ежели не усеян путь азербайджанцев златом. Вот Карабах — воплощение силы. Его сыны достигли расцвета. Врагов поднимали они не на вилы, но честь их ныне болью задета. Опять на память приходит Вагиф, и Карабах при нём способен дать отпор. Умерев, позора отчизны не смыв, за то потомок испытал позор.

Кому дать в руки право нести слово? Брали разные поэты право сие. Они переводили… и будто готово… тогда достойный перевод где? Он есть, но внимание не к нему. Пока же речь о переводе, что оказал наибольшее влияние — после общественность обратила внимание на пьесу. В результате Самед Вургун удостоился Сталинской премии. Критическая прослойка граждан Советского государства могла увидеть всякое, в том числе и отсылки к современности. Но нужно понимать произведение, исходя из него самого. И выходило, что основная составляющая — певучесть восточного языка — испарялась в никуда уже со второго действия. Впрочем, ущербной она оказывалась с самого начала.

Другой укор переводчику — нарочитая сложность в передаче смыслового содержания. Читатель без усидчивости не увидит в произведении ничего, кроме его исторической составляющей. Из интереса проявит внимание к дополнительным источникам. Выяснит, кем был Вагиф, подивится его высокому положению в Карабахском ханстве, и поймёт, как мало оставалось Карабаху пребывать в доступной ему тогда силе. После казни Вагифа ханство войдёт в состав Российской Империи через восемь лет — в 1805 году. На том можно и завершить о нём сказ на сто лет вперёд, либо более, дабы увидеть ещё больше трагичности в судьбах людей, когда Вагиф в очередной раз удостоится унижения — возведённый в его честь мавзолей простоит с десяток лет, после чего будет разрушен в ходе войны между Арменией и Азербайджаном.

Остаётся сказать о насущном — о смысловом наполнении пьесы. Всё же стоял Вагиф не за чью-то власть, даже не власть государя над Карабахом. Вполне очевидно, если уж социализм шествовал по социалистическим республикам, то Вагиф стоял за народ. Причём стоял в духе, о котором пели восточные поэты, начиная со средних веков. Да приводит Вургун поговорку древнюю: кто мёд разведёт — тот и пальцы оближет. Пока это удаётся претендентам на власть в Карабахском ханстве, к ним готовы присоединиться правители Персии и России. Кому-то другому придётся заботиться о народе Карабаха, покуда он сам того окажется сделать не в состоянии. Что же, пал ли Вагиф за призыв народа бороться за право на самостоятельность в принятии решений? Или он — жертва политических интриг?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Желать одного, но хотеть осуществления того разными путями — скупая фраза, скрывающая горечь человеческого существования. На пике неприятия возникают гражданские несогласия, перерастающие в войны. А как о них сказать, чтобы отразить всю пагубность мышления людей, сходящихся в неприятии существования иного взгляда? Можно написать художественное произведение, либо отразить тяжесть дум в поэзии. Допустимо создать пьесу, чтобы с театральных подмостков вещать зрителю нетривиальную мысль. Что выйдет в итоге? Никто так и не поймёт авторского замысла, ибо глаз человека основательно замылен, не способный более разглядеть действительное даже там, где ничего подобного не подразумевалось. Вот Константин Тренёв и хотел показать, насколько должны быть противны человеку противоречия. Однако, разлад происходит и между самыми близкими людьми. На этот раз разойдутся во мнении муж и жена четы Яровых.

На просторах России гремит Гражданская война. Сошлись в злобе красные с белыми, в одинаковом порыве расправляющиеся с остальными народными движениями. Есть ещё и те, кто не причисляет себя к воюющим сторонам. Они стараются сохранить разумное осмысление происходящего. Среди них одно из главных действующих лиц — беспартийная Любовь Яровая. Особой нужды именно на её трагедии акцентировать внимание не следует. Всё-таки Тренёв пытался на фоне краха её жизни донести понимание зловредности разносторонности человеческой мысли.

Константин сперва пытался дать части героев возможность проследить, кто в Гражданской войне стоит на позиции справедливости, а кто несёт в себя только разрушение. Казалось бы, коли красные в итоге одержали верх, значит за ними следовала правда. Так ли это? Точно определиться действующие лица не смогут. Отрицательные эпитеты заслуживают все. В стане белых и красных найдётся изрядное количество зверей в человечьем обличье, соответственно и наоборот — получится найти достойных почитания людей.

Не стоит забывать про Мировую войну, предшествовавшую Гражданской. Разве в составе русской армии воевали нехристи? Почему они должны заслуживать нелестные отзывов? Хорошо, пусть на них прольётся град оскорблений. Теперь нужно задуматься, кем тогда были те, кто отказался воевать? И даже те, кто отказывался воевать будучи в числе пребывающих на фронте солдат.

И как быть с теми, кто выступал за сохранение в алфавите ера и ятя. Их продолжать считать за поддерживающих царскую власть? Пусть ять отжил своё, так зачем бороться с ером? Будущее здраво рассудит, осудив в помыслах новоделов полное устранение твёрдого знака из письма, допустив вместо него апостроф. Что же, ряд уникумов продолжать думать, будто правы, прибегая к подобному кощунству на письме. Да была бы в том беда — лишь бы не было войны… как говорится.

Тренёв из действия в действие продолжает рассуждать, не находя ответа — кому отдать в Гражданской войне предпочтение. Имея идеологические расхождения, красные и белые воевали за единый результат. Но вот действующие лица расстреливают одного, затем другого, поступая так от одолевающей их злобы, никак не соотносящейся с действительно должным быть.

Конечно, Константин утрировал. Все в Гражданской войне идут разными путями, редко имеющими точки соприкосновения. И поступают так из-за неумения соглашаться с другими. Беда ведь в невозможности придти к компромиссу. Причина того должна быть понятна — никакой спор не заставит оппонентов изменить мнение. А ежели так, тогда быть войне, ибо лишь сила способна устранить придерживающихся иных суждений. Вот потому и устраняли красные белых, пока белые пытались устранить красных. Другого варианта не было.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Изданный в 1942 году сборник сказов Бажова «Малахитовая шкатулка», годом спустя удостоился Сталинской премии. Он включил в себя такие важные для понимания творчества Павла произведения, вроде следующих: «Медной горы Хозяйка», «Малахитовая шкатулка», «Каменный цветок» и «Горный мастер». Не считая вороха прочих сказов, написанных с 1936 по 1940 год. Все они обрамляют идею необходимости выработки мифологии непосредственно уже советского народа, должного изыскивать для будущего определённую отправную точку, обозначенную борьбой пролетариата с некогда господствовавшим классом управленцев, чаще поставленных царской властью в качестве надзирателей.

Лучше понимать сказы Бажова именно так, не прикрываясь особой целью изыскания фольклорных мотивов освоения русскими Урала и пространства за ним. Куда бы не шли переселенцы, везде они изыскивали нечто определённое, чаще мало отличимое. Но как-то не сохранилось преданий тех дней, может вследствие малого в том интереса. Ведь собиратели фольклора в XIX веке стремились познать седую древность, а не тот отрезок времени, который ими воспринимался исторически ничтожным. Соответственно, являлся для них малоинтересным. Вполне логично видеть стремление к познанию упущенного предыдущими поколениями. Беда в том, что советские исследователи обрекались на борьбу с идеологией, с которой они чаще вынуждены оказывались соглашаться.

И вот возник в литературой среде Бажов. В чём-то он предвестник всего того, к чему будут стремиться последующие поколения писателей Урала, Сибири и Дальнего Востока — к поиску определённой идентичности. И всё равно крепко засядет в их подсознании необходимость описывать мытарства рабочего люда, вынужденного гнуть спину и принимать неизбежное. Подходить советские писатели станут непременно с этих позиций, поскольку имелась твёрдая установка, согласившись с которой, твой труд мог быть востребован читателем, ожидающим именно такого развития событий в произведении, благодаря которому опять получится пролить слезу на судьбу рабочего люда, находившегося в крепостном услужении.

С другой стороны, к чему стремится писателям Урала, Сибири и Дальнего Востока, как не к подобным сюжетам? Как не думай, а жизнь переселенцев была связана с трудностями, чьё преодоление казалось невозможным. Как нельзя пойти против воли царя, так и против поставленных им людей не пойдёшь — остаётся скрипеть зубами. И как бы далеко не забирались переселенцы, всюду до них дотягивалась рука закона. Посему, как теперь не обращайся к творчеству уральских, алтайских и прочих писателей, ориентирующихся на повествование о тяжести жизни людей, связанных с горами, всегда видишь сходные моменты.

Скажем ещё о двух сказах Бажова, написанных последними для опубликованного в 1942 году сборника. Первый из них — «Огневушка-поскакушка». Чего только не привидится в ночных посиделках у костра. То горы на горизонте начинают двигаться, то деревья необычно шелестят, а то и костёр так полыхает, что в его огне мерещится девчушка. А раз она видится, тогда, согласно поверий, вскоре в сих местах будет обнаружено золото.

Другой сказ «Ключ земли», первоначально публиковавшийся под названием «Ключ-камень», ещё одно стремление приблизиться к пониманию таинств горного дела. Существует ли знак, помогающий находить залежи драгоценных пород? Фактически признаком этого служили ящерицы, будто бы предпочитающие селиться там, где земля поистине богата. Но ведь могут иметь место быть некие артефакты, обладание которыми способствует облегчению поисков. И вот таковой предмет становится доступен. Да вот нужен ли он простому человеку? Счастья всё равно не принесёт, и богатством после не похвалишься. Разве только дашь повод кому-то сочинить красивую историю, вроде Павла Бажова.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1939 год — довольно богат на опубликованные сказы. Помимо прочих, стали известны читателю следующие: «Две ящерки», «Змеиный след», «Синюшкин колодец», «Золотой волос», «Кошачьи уши» и «Тяжёлая витушка». Без проявления изысков Павел наращивал фольклорную составляющую. Он уже брался и за простецкие сюжеты, не вкладывая в них особого смысла. Читателю всего лишь сообщались чьи-то истории, не всегда занимательные. Раскрывать их содержание сверх меры нет смысла, но кратко сообщить о каждом сказе всё-таки следует.

Сказом «Две ящерки» Бажов продолжил закреплять мнение о тяжёлом положении простого люда на Урале. Может оно было и так. Вместе с тем, как и везде, некто склонен брать ситуацию в свои руки, почти никогда не действуя всем на благо. Собственно, таковой человек начинает считаться противным духу обыкновенного люда, им непременно принижающийся. Что остаётся делать? Надеяться на высшие силы, способные урезонить нрав себялюбца. Можно по-разному понимать содержание. Однако, Павел поддерживал позицию обездоленных.

В схожем осмыслении писался сказ «Змеиный след», напрямую связанный с повествованием произведения «Про Великого Полоза». Предстояло проследить за родственниками, в чьём наследии могло быть всё схожим, не пойди они противоположными путями. С одной оговоркой — всему этому быть не в уральских сказах, а в преданиях народов, вышедших из Азии, принеся в пределы Европы не столько легенды кочевников, сколько сюжеты сказок китайских народностей. Этому суждению подтверждением следует считать содержание сказа «Золотой волос».

«Золотой волос» — своеобразная история, имеющая мало схожего с прежде рассказанным Бажовым. Она вела читателя по пути погружения в башкирские сказания. Сообщалось про устремлённого юношу, готового на лишения, только бы увести понравившуюся ему девушку из отеческого дома. Сколько бы он не похищал любимую, всякий раз оказывался вынужден отказываться от замысла, ожидая долгие три года. Отец невесты обладал магической силой, способный через землю утягивать дочь обратно домой. Вероятно, данный сказ про то, как трудно порвать с корнями — необходимо приложить недюжинную силу, иначе не сможешь осуществить задуманного.

Сказ «Синюшкин колодец» — повествование в защиту сирых и убогих. Говорят, живёт на свете старушка, способная воздать человеку по заслугам, щедро наградив. И пусть остаётся непонятным, почему подобных заслуг достойны сугубо сирые и убогие. Видимо, способные добиться своего — справятся и без упования на помощь со стороны. И дабы всё встало на места, сирый и убогий должен показать способность совершать подвиги. Такова риторика Бажова, писавшего именно сказы, всё равно далёкие от права считаться подлинно мифологическими.

Сказ «Кошачьи уши» в прямом прочтении, это повествование о надежде на лучшее, когда ничего помочь более не сможет. Тогда и остаётся надеяться на знаки судьбы, встречаемые в том или ином виде. Кто-то видит их через изменения в пространстве, вроде главной героини данного повествования. Она шла к цели, разглядывая огоньки, за которыми она непременно следовала. Смогла перебраться и через такие преграды, где потеряет силу духа крепкий здоровьем человек.

Ещё один сказ за 1939 год — «Тяжёлая витушка». Однажды повезло мужику найти большой кусок золота, как он об этом смел утверждать. С той поры сему мужику уже так не везло, а то и вовсе не везло, отчего оставалось вспоминать единственное происшествие, по понятной причине запавшее ему в память. Если иные мастера у Бажова могли из такого богатства извлечь прибыль в виде творческого роста, стремясь облагородить им доставшееся, то сей персонаж посчитал необходимым выручить за него деньги. Мораль должна быть ясна.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Несмотря на случившуюся опалу, Бажов продолжил писать сказы. Павел словно видел, как за светлыми и чистыми идеалами в действительности не кроется тех помыслов, с которыми их преподносят. Иначе отчего в его произведениях превалирует разочарование от текущего момента, прежде бывшего наполненным ожиданием свершившихся великих перемен? Всё происходило подобно сюжетам русских сказок. Кто-то хотел лучшего, проходил испытания, получал требуемый результат, но обыденность возвращала всё на круги своя. Так происходило и теперь. Следовало выбираться из опалы. Не воспользоваться ли методом Ивана Крылова, некогда пребывавшего в подозрении у власти, неожиданно для всех став любимцем читающей публики, к тому же сумевшим истребовать для себя пенсию от императора. Остановимся в сих рассуждениях на том, что Бажова коснулась лишь десница ответственных за вручение Сталинской премии. Прочие домыслы — предположения.

В 1937 году опубликованы два сказа — «Сочневы камешки» и «Марков камень». Они несли в себе тот заряд, который в целом присущ произведениям Бажова. Некие лица желают нажиться за чужой счёт, надеясь на удачу, должную повернуться к ним лицом. Что же, так и происходит, пускай только на краткий момент. Мало ли встречается сюжетов, где людям воздаётся за их жадность. Ежели мифический Мидас был проучен самым жестоким образом — к чему он прикасался, то превращалось в золото, даже еда и вода. То уральскому люду везло на встречи с Хозяйкой Медной горы. Она не могла озолотить, зато снабжала драгоценными камнями. И так уж случалось, что те камни легко обращались в ничего нестоящий материал.

В 1938 Бажов продолжил идею повествовать о тленном. Так из-под его пера вышел сказ «Серебряное копытце». Сообщалось о волшебном козле, способном высекать копытами драгоценные камни. Объяснение истории представляется повествованием старика внучке. А каких историй не расскажешь юному поколению, удовлетворяя его любопытство ко всему необычному? Почему бы и для уральских сказаний не придумать созданий, вполне созвучных таким, какие встречаются в других культурах.

А вот сказом «Демидовские кафтаны» Бажов приступал к закреплению фактологической базы. Первоначальное название больше отражало содержание — «Сказ про Иткуль». Мало Ермаку было пройти через уральские земли. То ничего не значило. Да, казаки отправились за горы в Сибирь. Но на том и всё. Полноценно говорить приходится лишь со времени начала деятельности Демидовых, особенно Акинфия. Эти деятели позволили зародиться необходимости активно осваивать зауральское пространство. Пока же так далеко заглядывать не стоило. Хватит и сказа об иткульских окрестностях. А чем они примечательны? Более нравом местного люда — крайне лёгкого на подъём. Известно ли читателю, кто первым поддержал Пугачёва в его стремлениях? Так и есть — это иткульцы. Ежели исходить из того, что порыв тот возник за счёт необходимости усмирить жестокость бар, то вполне очевидно, почему такой сюжет нравился Бежову. И дабы читатель знал ещё об Иткуле, Павел расширил повествование до древности, сообщив долгий исторический экскурс.

Для Бажова становилось понятным — каждый сказ может иметь продолжение. Герои одного повествования могут опосредованно или прямо влиять на сообщаемое в других произведениях. Так сюжетная линия могла разрастаться и принять вид полноценного полотна, крепко переплетённого и всегда способного восприниматься в чёткой взаимосвязи. Но до подобной скрупулёзности Бажов не снизошёл. Он продолжал писать сказы, иной раз дозволяя себе выводить по два-три поколения действующих лиц, не стремясь проследить их путь до современных ему дней.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Уральским сказам быть! Незнамо где, но Бажов сумел их обнаружить. Задача казалась невыполнимой, однако Павлу это удалось. Он будто бы создал рассказы по материалу, записанному собирателем фольклора Хмелининым. Первая публикация случилась в одиннадцатом выпуске литературного журнала «Красная новь» за 1936 год. Помимо «Медной горы Хозяйки», размещены на страницах были сказы «Дорогое имячко», «Про Великого Полоза» и «Приказчиковы подошвы».

Откуда черпать предысторию и насколько далеко отходить вглубь прошлого? О том, как жили на Урале до прихода в сии земли казаков — остаётся гадать. Может как на Алтае — жила там некая чудь, канувшая в небытие, оставив по себе поверхностно разработанные рудники. Но кому это будет интересно? Да и поведать о том никто не мог, поскольку некому. Да вот останется от той чуди представление о должной быть в данной местности мифологии. Так среди созданий будет постоянно появляться Хозяйка Медной горы — преданная всё той же чудью, ныне являющаяся единственным их зримым представителем.

Бажов определился — быть уральским сказам со времён прохождении через сии земли казаков. Но как же сказывать? Может воспользоваться помощью восточных сказаний? Отчего не быть на Урале горы, вход в которую открывается волшебным словцом, навроде сообщаемого в сказе «Дорогое имячко»? Главное найти точку опоры, пускай и сомнительного содержания. Дальше всё получится в лучшем виде. И дабы придать правдивости, сообщить, отчего так много богатства на Урале, то нужно пояснить — значения ему никто из прежних жителей не придавал, для них и золото цены не имело.

Далее требовалось раскрыть подробности мифологии. Следовало описать высшее божество, ведающие Уральскими горами. Так в представлениях Бажова проявился Великий Полоз, которому подчиняются ящерицы. Как известно, искатели камня предпочитают прежде всего ориентироваться как раз на ящериц, наиболее показательной примете в залегании поблизости драгоценной породы. Получается, божественная сущность этих созданий устанавливалась сама по себе. Да и не могли уральские жители не придумывать в своих рассказах чего-то подобного. Ведь кого-то следует просить о помощи, так почему не ящериц, способных показать дорогу к месту, где в будущем предстоит поставить рудник. А уж Великий Полоз — это значительная допустимость, ибо у каждой земной твари должен быть верховный начальник, ровно как и у людей.

Сказ «Приказчиковы подошвы» закреплял идею для дальнейшего повествования. Мало описать фольклор Урала — на нём далеко не уедешь. Требовалась идея, обязательно нужной для построения следующих историй. А чем плох сюжет про бедствующих работников, находящихся в подчинении у самодуров-приказчиков? Одному из таких приказчиков можно устроить показательную порку. Пусть он вступит в конфликт с Хозяйкой Медной горы, и останутся от него лишь подошвы. Сказано — сделано! Теперь требуемый материал для продолжения повествования выверен, оставалось найти силы для его претворения в жизнь.

Так почему писать сказы — сталось для Бажова лучшей возможностью для проявления таланта к писательству? Иного выбора у него не оставалось. Если он брался писать о современности, то сталкивался со сломом сознания жителей советского государства, вследствие пересмотра исторических процессов, понимаемых под новым углом. О чём бы Павел не брался повествовать, всё упиралось в стену нежелательности для публикации. А так как перо писателя тех лет должно было превозносить заслуги, это получалось порицаемым, когда того или иного деятеля подвергали опале. Даже сам Бажов оказался под угрозой, написав не о том человеке, о котором следовало. Поэтому, как не судил бы читатель, сказы оставались для него единственной отдушиной.

Автор: Константин Трунин

» Read more