trounin.ru

Цикл «Дозоры» | Книга №6

Знакомясь с очередным произведением о Дозорах, читатель обязательно припомнит слова из стихотворения «Бородино» за авторством Михаила Лермонтова — смешались в кучу кони, люди. Это действительно так! Смешалось абсолютно всё, что можно допустить за возможное и совсем уж невозможное. Привыкнув к необходимости уравнивать силы задействованных в повествовании сторон, читатель раз за разом знакомился с новым уравнителем. Изначально речь шла только про Великий договор между тёмными и светлыми. После начали возникать новые обстоятельства, корректирующие возможности для ещё большего уравнения. То есть читатель видел действия инквизиции, появление зеркал, воплощение воли Сумрака. Теперь и вовсе был задействован некий Двуединый бог. Впору невольно задуматься об аватарах Вишну. А может оно действительно так и окажется?

Манеру повествования у Лукьяненко не отнять. О чём бы он не писал, делает это с умением привлечь внимание читателя. Казалось бы, о чём ещё таком можно рассказать? Школьницу кусает вампир. По мере развития событий в происходящее втягивается Городецкий. Ничего особенного в том нет. Куда тогда двигать повествование дальше? — должно быть задумался Сергей. Он устал от Дозоров. Самое интересное рассказано на несколько раз. Теперь только наполнять придуманную вселенную обстоятельствами, никак не позволяя действию развиваться дальше. Однако, породив историю, следовало поставить точку. Если это так, тогда нужно низвести Городецкого. Мысль оставить его в безвременье развалилась прежде. Убивать — излишне жестоко. Самое лучшее — лишить умений. Благо, Лукьяненко уже подготавливал именно к этому, заставляя предпринимать усилия жить без применения способностей. Ежели раньше Городецкий справлялся со всеми трудностями, не убоявшись стать выше Сумрака, кто тогда сумеет с ним справиться? Пусть то будет сам бог. А какой из них? Допустим, бог иных — Двуединый.

Но в кучу ведь смешались кони и люди, как помнит читатель. Мифология придуманной Лукьяненко вселенной сталкивается с религиозными представлениями об устройстве мира. Получается, ветхозаветные предания дополняют естественный ход развития событий. То есть некогда жили Адам и Ева, была и Лилит. В какой именно период времени? Непонятно. Есть в повествовании создания, ничего общего с хомо сапиенсами не имеющие, вроде неандертальцев. Отчего бы некоторым иным не дожить до современности с тех далёких лет? И к тем же временам отнести соглашение так называемого Шестого Дозора, имевшего место до или после заключения Великого договора.

Лукьяненко придумал ещё одно объяснение для происходивших в прошлом событий — своеобразного апокалипсиса человеческой цивилизации. Читатель ведь знает про теорию, будто человечество проходит в своём развитии стадии от появления разума до его уничтожения. То есть прежде человечество не раз достигало могущества, после чего случался апокалипсис, означавший утрату памяти о прежних временах и начало пути к обретению разума заново. Всему причиной — соглашение Шестого Дозора. Наша цивилизация сумела устоять именно благодаря его заключению. Не случись ему быть заключённым снова — грозил апокалипсис в виде обретения людьми способностей иных, вследствие чего человечество само себя лишало разума от немыслимых жестокостей по отношению друг к другу.

Что теперь читателю делать? Разве только ожидать ещё один небывалый случай. В конечном итоге предстоит спуститься в ад или подняться в рай. Или ничего этого не произойдёт, учитывая низведение Городецкого до состояния обычного человека. Уже не так важно, к чему поведёт Лукьяненко повествование дальше. Пусть вселенную Дозоров наполняют другие. Иначе, чего греха таить, Саурон начнёт ковать кольца для иных.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Пограничье» | Книга №1

В начале был Лукьяненко. И обрисовал он контуры Вселенной. И понял: получилось хорошо. И дал тогда другим творцам право прикоснуться. Как-то так в сознании читателя воспринимается задуманное Сергеем мероприятие. Сперва «Дозоры», на которые Лукьяненко позволил покуситься прочим, а дальше… дальше показалось более лучшим вариантом — создать специальный мир, чтобы не слишком тревожить истинного почитателя таланта непосредственно себя самого. Не важно, насколько описываемое может показаться за знакомое. Сам Сергей говорит, в первые годы творчества тяготел к чему-то вроде Крапивина. Вот был у классика детской литературы мир Великого Кристалла, грани которого соприкасались и перетекали друг в друга. Лукьяненко создал мир в форме ромашки, расположив в середине всего Центрум, измыслив за правило — из каждого мира есть дорога в Центрум и обратно, но в другие миры дороги нет. Вместе с тем, «Застава» явила собой прежде виденное, если читатель способен вспомнить происходившее в «Черновике», «Чистовике» и отчасти в «Спектре», только теперь вместо «расскажи историю, странник» необходимо совершать определённые действия, являющиеся индивидуальной особенностью каждого, кому открывается дорога в Центрум.

Другая особенность повествования — желание объяснить происходящее. Для будущих творцов это станет базисом, ограничивающим поползновения к разрушению заданных рамок. В Центруме нет пластика. А точнее — производных от нефти. Будет сообщено о факте диверсии, когда было использовано взрывчатое вещество, задействовавшее процессы таким образом, отчего тот же пластик за быстрые мгновения подвергается саморазрушению. Какой был найден выход? Использовать энергию пара. То есть Лукьяненко предложил мир, должный функционировать по правилам, свойственным фантастике в духе стимпанка. Но таковое ограничение есть лишь на Центруме, прочие миры способны функционировать без изменений. Например, Земля идентична реальности. И для вводной истории Сергей решил внести коррективы, пригрозив Земле возможным уничтожением привычного уклада. Читатель внимает, каким образом основные герои повествования пытаются справиться с данной ситуацией.

Читатель обязательно отметит наиболее важную особенность данного мира — он универсален. То есть Лукьяненко не просто предложил образец для наполнения, создав вселенную вне времени. Читай сейчас, или возьмись за чтение через пятьдесят или сто лет, Центрум останется тем же самым. Неважно, какие будут изобретения, какова политическая ситуация, значения на повествование это оказать не сможет. Разумеется, воля писателя оспорить такое утверждение, чем последующие творцы и стали бы заниматься. Однако, «Пограничье» — не «Дозоры». Особого читательского внимания сыскать не получится. Зачем обращать внимание на новую малость обработанную Вселенную? Пусть идея интересная, читателя это ни к чему не обязывает.

В какую сторону будет развиваться действие? Зависит от будущих соавторов. Особого успеха цикл достигнуть не сможет. Ежели у Лукьяненко вообще была идея его развивать далее, а то и отпустить в свободное плавание. В конкретно этом случае читатель оставался спокоен к экспериментам. Даже с любопытством прочитает пару следующих книг. После, в случае отстранения от проекта самого Сергея, можно будет вовсе забыть. Так оно в действительности и произойдёт. Идея, собранная в единое целое из разрозненных частей своего и переосмысленного прочего, показалась читателю за проходную. Не помогли ни включения, вроде не совсем стандартной для Лукьяненко темы излишне подробного отношения полов. К чему жёсткие игры определённого подтекста? Не «Первое правило волшебника» за авторством Терри Гудкайнда — вот и не надо.

Занимательным должен будет оказаться 2014 год — как минимум четыре книги в соавторстве, и «Шестой Дозор». Читателю следует приготовиться!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Пусть хорошее начинание продолжает жить своей жизнью. Почему бы не заполнить некоторые сюжетные лакуны? Например, раз Лукьяненко придумал школу для иных, кто-то теперь может про неё написать. И вполне даже не одну историю. Пишите сколько душе будет угодно. В крайнем случае, когда автору вселенной всё это надоест, он выпустит Сумрак, способный уничтожить практически любое допущение, сведя выдуманное к нулю. Может поэтому Сергей не побоялся позволить существовать проекту «Дозоры». Пока ещё он взялся его курировать самостоятельно. Как именно распределились роли в написании, пусть каждый рассуждает самостоятельно. Будем считать, произведение писалось по очереди. Где требовалось развивать сюжет, действовал сам Лукьяненко, где расширить представление о происходящем — там Шушпанов. Или наоборот. В сущности, для дела света и тьмы это значения не будет иметь совершенно, поскольку на всякий проступок придумано наказание в виде лишения памяти или пожизненного запрета на применение способностей.

Читатель видит, как Лукьяненко понравилась идея восточных сказаний, развитых им в «Непоседе». Вселенная Дозоров наполнилась джинами, нагами и прочими экзотическими вариантами иных. Если рассуждать здраво, не будет понимания, для чего вносить в повествование столько мифологических созданий. Чем они могут помочь, кроме расшатывания идеально выстроенного мира? В роль предсказателей читатель ещё как-то поверил, пусть и с большим сомнением. Но насколько возможно поверить в иного, способного исполнять желания? Для такого варианта необходима отдельно написанная книга. Это вам не просто мел судьбы, тут иной, способный привносить изменения в случайном порядке. Так и видится неистовство Сумрака, до смерти боявшегося пророчеств. Нет, читатель не сможет такое понять. Ежели позволить всему этому двигаться дальше, в какой-то момент среди иных появятся эльфы и хоббиты. Либо станет известно о событиях глубокого прошлого, ещё до эры динозавров, когда Нуменор не ушёл под воду. И это читатель, кому предстоит познакомиться с содержанием «Школьного Надзора», не слышал про наделение аурой городов. Такое сложно представить, но Санкт-Петербург — по следам криминальных хроник — прочно встал на сторону тёмных.

Так в чём суть происходящего? Группа одарённых учеников, в свете присущего подросткам максимализма, решила внести веское слово в доведённый до равновесия мир. Они приняли твёрдое решение позволить каждому самостоятельно решать, насколько он желает быть иным. Их вводила в недоумение сложившаяся практика принятия определённой стороны, чаще вне возможности выразить с этим согласие. Максимализм вполне оправдан, хотя бы в стиле подростковых истерик — «я не просил меня рожать». Что оставалось делать? Конечно же, устроить бунт. Подростки — они такие, готовые всегда выступать против сложившихся устоев, какими бы они не являлись, в случае попустительства на то со стороны государства. Однако, Лукьяненко и Шушпанов словно забыли, какую именно вселенную из себя представляют Дозоры, где всё регулируется необходимым соблюдением равновесия. Отчего не явился сам Сумрак? Кто не желает быть причастным к нему, и, более того, выступает против существования Сумрака, будет уничтожен.

Как правильно замечают любители творчества Лукьяненко, в «Школьном Надзоре» перебор увязывания исторических событий с миром иных. Под таким углом действительно можно создавать бесконечное количество произведений, хотя бы в духе альтернативной истории или попаданцев, где силы света и тьмы будут находиться в противостоянии. Но на всё воля автора. Если Лукьяненко на такое согласен, ничего с этим не поделаешь. Пусть вселенная Дозоров ширится и расцветает, а там уже дело читателя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Дозоры» | Книга №5

Вселенная Дозоров растёт не по мере продвижения героев по сюжету, а согласно правил, сходных с расширением самой Вселенной, некогда порождённой Большим взрывом. Сам Гесер скажет, что жил он многие века, зная о Сумраке малое, чтобы в начале XXI века узнать до того неясные ему детали. Кто мог предположить, будто Сумрак многоуровневый, притом закольцованный? Или такое обстоятельство, что он полностью взаимосвязан с людьми. Таким подходом Лукьяненко словно устранял прежние недоговорённости. Однако, к «Новому Дозору» Сергей измыслил прелюбопытное обстоятельство, известное, допустим, Завулону. Учитывая привычку Завулона недоговаривать, вполне можно допустить скрытые от прочих детали. Впрочем, в «Новом Дозоре» появляется школа для иных, где могут обучаться вне зависимости от отношения к свету или тьме. И там об этих обстоятельствах в той же мере будут знать. Читателю легко запутаться в таких обстоятельствах. Или ничего в том страшного нет? Говоря проще, Лукьяненко решил населить автохтонами непосредственно Сумрак, или представить сам Сумрак в виде иллюзорного создания, способного принимать определённые формы для реализации намерений по самосохранению.

Что это за создание? Оно может уничтожать, лишать возможностей, оные даровать, изменять ауру. Оно всесильно. Нет сил, способных ему противостоять. Встречаясь с таким созданием, любой иной испытывает перед ним страх. А если это существо настолько могущественное, для чего тогда вообще нужны Дозоры? И нужна ли Инквизиция? Сумрак способен саморегулироваться. Вероятно, в некие времена так и происходило, вследствие чего не дожили до наших дней древнейшие иные. Самый старый среди действующих лиц — Александр Македонский. Когда контроль был ослаблен, либо разделение между светлыми и тёмными настолько усилилось, всё было пущено на самотёк, закончившийся заключением Великого Договора. В какой-то момент появилась Инквизиция, призванная разрешать спорные моменты. Сам Сумрак, в случае нежелания влиять лично, порождал Зеркала, приводившие к восстановлению равновесия. Казалось бы, в таком положении всё может существовать неопределённо долго. Лукьяненко решил внести разлад с помощью ещё одного непредсказуемого обстоятельства — пророчеств. Вот с этой проблемой Сумрак предпочитает справляться самостоятельно.

С той поры Сергей любит повторять, насколько пророчества, высказанные вслух, стремятся к саморазрушению. Что их разрушает? Прежде всего является Сумрак, убивающий произнёсшего пророчество, в случае когда оно становится известным людям. Но прекрасно известно, насколько ожидание свершения чего-то чаще оказывается напрасным: предпринимаются меры к изменению к лучшему. Никто не допустит, чтобы свершилось непоправимое. Только как понять — является ли сказанное пророчеством? Если оно не осуществляется, значит — это было просто словами. Например, некий ребёнок говорит о должном потерпеть крушение самолёте, насколько его оправданно считать за пророка? Сергей предложил читателю начать разрешение именно с такой ситуации, ведя происходящее в тупик. Читатель так и не поймёт, в чём суть боязни Сумрака, которого пророчества вовсе не касаются. Будем считать, это требовалось для его персонификации.

Чем дальше продвигается Лукьяненко по вселенной Дозоров, тем более кажется, будто Сумрак всё-таки будет уничтожен. Сергей уже не раз низводил его значение, уподобив магической манне из прочих фэнтези-книг, бесполезной при отсутствии умеющих с оной обращаться. Теперь стало ясно — Сумрак боится уничтожения. При этом он не желает, чтобы о нём знали люди. Что из этого следует? Ровно то, к чему Лукьяненко пожелает склонить читателя. Но, глядя наперёд, вселенная Дозоров грозила спешно начать расширяться за счёт усилий прочих писателей-фантастов. Во благо ли станет такой «фанфикшн»?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Трикс» | Книга №2

Что можно сказать про «Непоседу»? Разве только — это продолжение «Недотёпы». Сменилась локация — подобие арабского востока. Главный герой возмужал и теперь способен справиться с любым затруднением без чужой помощи. Можно даже сказать, Лукьяненко развязал себе руки, более не обязанный строить повествование, следуя к определённому окончанию. Была поставлена не самая ясная цель, достигать которую можно каким угодно способом. Жизнь сама подскажет, о чём следует писать в очередной момент. Например, на календаре Новый год. Значит, почему бы не рассказать про очередное указание правителя, повелевшего отмечать начало года на тринадцать дней раньше. Можно попутно ввести в придуманный мир метрическую систему мер, попутно же объяснив, чем она может быть плоха. И пусть читатель сразу настроится на лёгкие танцы вокруг подобного рода обстоятельств, Сергей проявил талант к умению причудливым образом переосмысливать действительность.

Самое большое желание, возникающее при чтении, записать всё это в блокнот, после обязательно отразив при высказывании мнения о произведении. К сожалению, если так поступить, выйдет пересказ. Зачем таким образом печалить Лукьяненко? Лучше порекомендовать читателю самостоятельно ознакомиться с причудами протекающих на страницах бесед. Увидеть хитрого-прехитрого джина, каким тот и должен быть, скорее стремящимся жестоко обойтись с нашедшим волшебную лампу, нежели в точности следовать его желаниям. Или читатель сможет вместе с главным героем отправиться в школу для ассасинов, пройдя в меру долгое обучение. И пусть постигать там придётся не нечто действительно полезное, зато получится ознакомиться с полезным навыком отстаивать любую точку зрения, приводя соответствующие аргументы.

Чего нельзя не сообщить, так это отношения к магии. Любой специализирующийся на фэнтези писатель просто обязан разрабатывать модели применения магических материй. Лукьяненко и прежде предлагал разные модели, теперь показывая одну из наиболее популярных, повсеместно используемых, то есть магию, завязанную на произношении заклинаний. У Сергея вышло так, что каждый раз заклинание нужно придумывать заново, если маг собирается использовать его в полную силу. Тут как в выражении про шутку, повторённую дважды. Кому-то может и будет смешно, но не настолько, чтобы уж очень. Соответственно, имелась и другая проблема, каким образом научить магическим способностям гномов. Да и требуется ли вкладывать в произнесение заклинаний нечто особенное? Лукьяненко обязательно выведет читателя на истинный путь, где-нибудь попутно снова погрузив во тьму.

Нет, не получается рассказывать про «Непоседу» иначе, нежели это сделано после «Недотёпы». Тут действительно следует говорить об одном произведении. Или о двух томах одной книги. Или… Пусть читатель сам определится, как ему покажется считать лучше. Нужно сказать о другом, об умении Сергея вовремя остановиться. С его подходом, особенно посматривая на прочих фэнтези-авторов, сказывать про Трикса можно было бы ещё на протяжении трёх-пяти-десяти и более книг. Сколько ещё тем не затронуто! Да вот тогда действительно выйдет пратчеттоновщина. Зачем идти по проторенному другими пути? Попробовав силы с помощью приключений о Триксе Солье, можно поставить точку, двигаясь дальше.

Скажем сразу, на «Непоседе» действие не останавливается. Далее читатель волен писать фанфики. Глядишь, появятся доблестные стражники неординарного города, либо волшебник, знающий одно-единственное заклинание, которое никак не может вспомнить, или предстанут для знакомства своеобразно обворожительные ведьмы, а то и деревья начнут задумчиво разговаривать друг с другом, не понимая, почему собеседники периодически пропадают. Нет, писать фанфики нужно с более оригинальным сюжетом. Ну разве только повториться один или два раза… как Сергей Лукьяненко.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Трикс» | Книга №1

А почему бы и не фэнтези? Хватит задумываться о высших материях. Захотелось Лукьяненко сложить историю попроще, желательно с юмором. Пусть за главного героя будет обиженный жизнью сын влиятельного отца, лишённый надежды на светлое будущее, счастливо избежавший смерти. Куда и зачем его потребуется вести? О том Сергей мог не знать вовсе. Главное, писать с ощущением задора. Жечь, так сказать, читательские сердца глаголом. Желательно таким образом, чтобы получалось вызывать крики восторга от постоянно разбрасываемых парадоксов. Не каждый окажется готов именно к такому Лукьяненко. Но кто сказал, будто в творчестве Сергея всё должно быть завязано на раскрытии глубинных тайн окружающего нас пространства? Лучше приступайте к чтению, будучи готовыми ко всему. Вы ведь неспроста взялись именно за эту книгу…

Ничего нового в сюжете читатель не узнает. Не в первый раз он знакомится с такого рода персонажами. Претендент на власть лишается оной, впоследствии должный доказать право на утраченное. Обычно в произведениях такого толка всё случается в лучшем виде. Пройдя дорогой испытаний, главный герой получает желаемое. Добиться этого он может на протяжении одной толстой книги, либо из продолжительного цикла. Лукьяненко пока не сообщил, по какому именно пути он собрался двигаться. Пусть персонажи живут самостоятельно, он лишь будет придавать им стремление к движению. А тем, кому не терпится узнать содержание последних страниц, можно сообщить — Сергей изыщет способ нестандартного решения.

Куда только не заносит главного героя. Лукьяненко не давал ему расслабиться. Находил для него друзей, заставлял думать о предательстве, внушал надежду на лучшее, ниспровергал всё в бездну отчаяния. В реальности парень утонул бы в первом водоёме. Даже выберись из него, идти ему, побираясь по миру. Никаких белых коней и радости на горизонте, только мрачные перспективы. Совсем не детский сюжет предстоял в таком случае читателю. Нет! Сергей не позволял главному герою унывать, всегда находя выход из самого затруднительного положения. Он явно желал написать доброе и светлое произведение, вполне достойное читательского внимания.

Когда-нибудь в будущем «Недотёпу» будут читать с огромным количеством сносок. Или уже читают, если говорить о переводе на другие языки. Виною пластичный русский язык, способный переварить практически всё, в него попадающее. Как бы не считали радетели за чистоту языка, они не согласятся возвращаться к варианту наподобие древнерусского, они желают его законсервировать в текущем его состоянии. Но так поступать нельзя. Язык должен продолжать жить. Ведь какие прекрасные могут рождаться слова. Вот Лукьяненко задействовал в повествовании подаванов, изменив буквального одну букву, что на произношении совсем не сказалось, как, вместо юного ученика джедая из другой вселенной, в мир приходит слово для обозначения что-то подающих… может предметы, а может и надежды. В таком же духе родился у Лукьяненко айпод — что-то вроде книги-на-ладони. Читатель, и без того подозревавший о пратчеттоновщине, с удовольствием находил на страницах соответствующее умение и у Сергея.

Казалось, Лукьяненко отдохнул на похождениях Трикса Солье, теперь должный перейти к другим интересным произведениям, он ведь в мире Дозоров не поставил точку. Но не нужно спешить. Сергей посчитал, необходимо продолжить повествование в аналогичном духе. Поэтому, заканчивая работать над «Недотёпой», он уже задумал «Непоседу». По правде говоря, произведения можно объединить в одно. Да вот размер книг должен быть примерно одинаков. Ежели так, в случае зарождения интереса именно к такому варианту творчества, читатель обязательно ознакомится с продолжением приключений.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Читатель может представить, будто он взялся за чтение книги и тут же от этого отказался, но его часть — подобие копии — всё-таки принялась за чтение, только в качестве участника описываемого на страницах? Фантастика: скажет читатель. А если взять более простой пример? Допустим, человек решил стать участником компьютерной игры, зарегистрировался, после чего его попросили уйти, так как на том его участие заканчивается. Вместо него теперь будет играть его копия, причём становясь полноправным участником действия, с одной оговоркой — она обладает одной жизнью, в случае гибели умрёт и сам человек. Довольно закрученное предположение: вновь скажет читатель. Тогда как быть, если Лукьяненко представил для внимания именно такую ситуацию? У него получалось, что настоящий мир и виртуальная реальность — воплощение единственности, только далеко друг от друга отдалённое в пространстве. Проще говоря, никакой виртуальности нет, а есть далёкий мир, куда переносится копия главного героя, став полноценным человеком. Просто в какой-то момент это придётся осознать и принять факт данности, поскольку обратного пути нет.

Как будут развиваться дальнейшие события? Не так важно, о чём именно примется повествовать Лукьяненко, ведь он должен был чем-то наполнять содержание. Вполне очевидно, жизнь копии будет протекать при тех же желаниях, какие свойственны всякому неофиту, оказавшемуся в непривычной ситуации. Понадобится принять условия нового существования, вжиться в роль, постараться найти место, а после заявлять право на хотя бы некое превосходство над другими. Будет и любовь, от которой человеку вообще трудно скрыться. Лукьяненко постарается затронуть разные аспекты существования человека в иной реальности, где ничего толком не продумано, так как читатель ближе к концу узнает, кто на самом деле позволил данной системе существовать, причём не в мирных целях, а сугубо ради возможности разбавить воинственный пыл стремлений, им свойственный.

Главная задача для действующих лиц, поставленная Лукьяненко, разобраться, почему мир устроен именно таким образом, и почему возникают стремления, будто есть кто-то, внимательно за ними следящий и протягивающий руку помощи. Такая же задача будет перед теми, кто некогда регистрировался в игре. Они в той же мере не понимают, почему в то время, когда они не играют, кто-то за них принимает решения. Всему найдётся объяснение, когда наконец-то станет ясно, копия действительно существует, как подлинная сущность, действительно разделённые при регистрации.

Что делать дальше? Лукьяненко пришёл к очевидному решению, учитывая, насколько ему свойственно искать возможности в мирах, им самим придуманных, после желая найти прорехи. Сергей не стал допускать мысли о виртуальности, для реалистичности которой никогда не найдёшь объяснения. Виртуальность сошла за подлинную реальность. А раз так, значит действующие лица будут искать способы, чтобы соединиться. Разве такое возможно? Сложно представить, как копия встречается с человеком, послужившим за её прототип. Этого и не должно случиться. По крайней мере, пока, если Лукьяненко не задумает писать продолжение произведения. Да разве Сергей от такой мысли способен отказаться? Или он действительно не станет добиваться слияния миров? Тогда это покажется странным, ведь планета просто обязана подвергнуться нашествию извне, хотя бы уже тем получая право для качественного развития.

Остаётся наблюдать за творческим ростом Сергея, продолжающим работать в других направлениях. В его жизни наступала такая пора, когда уже не он, как некогда, да и как в случае «Конкурентов», начинали паразитировать уже на его собственном творчестве. А ежели так, придётся не только самому измышлять новое, но и курировать работу над проектами, проводя работу над ошибками других, не позволяя лишних вольностей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Работа над ошибками» | Книга №2

Что может быть лучше, нежели стать воплощением божественной силы? Разве тогда не рухнут преграды, не станешь воплощением всего, о чём только можешь мечтать? В мире, где правят функционалы, требовалось найти особое положение для главного героя, поскольку в функции таможенника он себя исчерпал, должный стать кем-то более важным, поскольку должность куратора в той же мере не станет для него интересной. Но кто такой куратор? Это нечто вроде наместника Бога, умельца, чья власть заключается в праве контролировать развитие процессов в отдельно взятом мире. Но разве это не та же функция таможенника, только в гораздо большем смысле? Тогда зачем таковой наделять главного героя? Лукьяненко иначе не мог, так как без функции куратора главный герой не мог продолжать поиски изначальной Земли. И вот он начинает приобретать функцию куратора. Что же дальше? Разумеется, дорога к проявлению в главном герое стремления к осуществлению божественной функции.

Но идея о Боге появляется не сразу, она будет постоянно отдаляться от читателя. Сперва нужно понять, зачем вообще главному герою понадобилось вновь ввязываться в события, связанные с функционалами. Он вроде развязался с прошлым, уничтожил связующие нити, только вот функционалы затаили на него обиду, решив устроить погоню. Как бы главный герой не убегал, его будут постоянно настигать. Не заглядывая далеко вперёд, как и Лукьяненко, он будет постоянно куда-то стремиться, переходя из локации в локацию, думая о насущном и предполагая допущение невероятного. Однажды главный герой окажется в мире, где Дарвин так и не сумел доказать теорию эволюции, потому как утонул во время путешествия на «Бигле», вследствие чего получили развитие его ранние теологические труды, продолжавшие философию прежних веков, вроде работ Ньютона и Декарта, в которых всё исходило от необходимости примирять науку с божественным промыслом. Может именно в этот момент Лукьяненко принял решение об обожествлении главного героя.

Дабы читатель заново осмыслил созданный автором мир, Сергей в спокойной форме позволил главному герою рассказывать другим о существовании функционалов, открывая и такие моменты, о которых прежде не сообщалось. В целом, куда бы действие не заходило, Лукьяненко старался останавливать развитие событий, погружая читателя в беседы действующих лиц. Решительный перелом в повествовании Сергей измыслил к моменту встречи главного героя с роботом, чтобы они вместе отправились сокрушать устройство мира, наконец-то найдя изначальную Землю, откуда некогда функционалы предпочли удалиться. И вот там-то главный герой начнёт бороться за право стать Богом, сам того не желая, поскольку божественная функция окажется ничем иным, как кураторством над изначальной Землёй, и не более того. То есть не нужно бороться за право стать Богом, так как нужно стремиться к совершенно иному — к возможности стать обыкновенным человеком, равным среди равных.

Что тогда делать с существованием функционалов? Пусть они дальше существуют. Всё равно человек не должен решать, кому и по каким правилам следует жить, это нужно отдать на откуп каждому отдельно. Пусть отдельно взятое человечество живёт по порядкам того социума, к коему желает себя относить, и никогда не вмешивается в дела другой части человечества, предпочитающего жить по иным правилам и представлениям о должном быть. Тогда как быть с идеей понимания божественного промысла? Она должна пониматься в том же смысле — человечество по-разному будет решать, какой Бог ему нужен, ведь божественная сущность останется неизменно той же, только всегда понимаемой в угоду нужд того или иного социума.

А как быть с главным героем? Он понял смысл жизни, и уже никогда не станет разрушителем чужих представлений о мире, требуя единственного — не вмешиваться в дела его собственного существования.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Дозоры» | Книга №4

Изначальная идея вселенной Дозоров — существует договор, согласно которому всё находится в равновесии. Но из книги в книгу Лукьяненко старается показывать обратное — никто из действующих лиц не может окончательно смириться с мыслью, что нельзя предпринимать действия против договора, так как они обречены на провал. И вот, в очередной раз, у избранных членов общества иных появляется идея уничтожить один из элементов, дабы добиться неких целей, осмыслить которые до конца всё равно не получится. Дабы это наглядно показать, Лукьяненко в быстром темпе — для написания ему понадобилось сорок дней — создаёт три повести, объединённые общим названием «Последний Дозор». Отнюдь, завершать цикл этим произведением Сергей не планировал. Объяснение тут простое — Последним Дозором будет называться организация, решившая уничтожить сумрак. Кажется, суть повествования читателю стала ясна. Осталось разобраться, каким образом Лукьяненко её развивал.

По сюжету прежних книг читатель самостоятельно пришёл к выводу о замкнутости уровней сумрака. Любой из них может служить за отправную точку, чтобы одновременно являться самым высшим и самым низшим. Сами иные до этого додуматься не могли, живя смутными терзаниями, почему для многих из них третий уровень являлся пределом. Кому-то становилось понятным, насколько иные зависимы от людей, тем более теряя магические способности, чем сильнее отдалялись. Ярким примером являлось космическое пространство, где иные полностью теряли способности. Читателю становилось очевидным, насколько такая же ситуация сохраняется и при переходах с уровня на уровень. Однако, чем далее продвигаешься по уровням, тем больше теряешь силы, затем начиная оной наполняться. Получается, сумрак закольцован. Так зачем бороться с законами вселенной? Но о чём ещё повествовать, кроме как не о разрушительной деятельности, часто посещающей человека.

Читатель уже перестал удивляться, почему силы света и тьмы снова стремятся объединиться для общей борьбы с нежелательным развитием событий, при этом они лишены стремления разрушить влияние противоположной стороны, скорее прилагая усилия для сохранения баланса. На протяжении всего «Последнего Дозора» читатель ожидал появления зеркала (особого вида иного, возникающего для уравнивания сил). Только каким образом привести положение под равновесие, если оно толком не разрушалось? Лукьяненко позволил выделиться из светлых, тёмных и инквизиции по одному представителю, тем практически не разрушив баланс договора. Другое дело, что Последний Дозор стал действовать против заведённых порядков, планируя с помощью артефактов разрушить вселенную, либо добиться небывалого могущества. Их помыслы можно понять: над договором о равновесии должен быть поставлен триумвират, ибо иного быть не может, поскольку человечеству когда-нибудь предстоит выработать понимание этого. До той поры, как в мире Дозоров, так и в нашей с вами жизни, будут происходить конфликты на почве недопонимания общих целей, ведь равновесие должно существовать всегда, иначе возникают перекосы в мировоззрении, ведущие к уничтожению здравого смысла.

Но прав ли читатель, думая, насколько мир может быть закольцован слоями сумрака? Лукьяненко имеет право разрушить и данную идею, уподобиться Данте и представить собственную точку зрения на высшие и низшие слои реальности. В конце концов, человек привык верить, что сверху него небо, где за облаками место для вечного наслаждения, тогда как под ногами — огненное горнило, грозящее бесконечными страданиями. К сожалению, вселенная Дозоров уже начинала выходить из-под влияния Сергея, в её рамках собирались творить другие писатели. Если кто-то до того мог выступать соавтором, вроде Владимира Васильева, то отныне права на самостоятельное мышление обретали другие авторы. Поэтому, рассуждать о последующих книгах цикла даже в исполнении самого Лукьяненко, не зная о творениях прочих, становится чем-то вроде седьмой воды на киселе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Работа над ошибками» | Книга №1

И вот Лукьяненко замкнулся. Позади столько придуманных миров, что продолжать измышлять новые в таком же духе уже не можешь. А не объединить ли прежде написанное? Допустим, пусть иные существуют, но совсем другие, желательно обладающие огромным потенциалом, имеющие значительные ограничения. Каким же образом о них повествовать? Сперва нужно хорошо подумать. Герою следует потерять всё, стать никем. К чему это приведёт? Сергей его вычеркнул из жизни. Каким образом? Он перестал восприниматься людьми. Что дальше? Как раз после и начинается основное содержание, которое строилось сугубо на описании ещё одной Вселенной. Что же, читатель, добро пожаловать в мир функционалов, тебе не будет грустно и одиноко, теперь твоя очередь слушать о том, как общество ставит эксперименты с помощью способности влиять на миры, похожие на параллельные.

Что для Лукьяненко было главным, так показать, насколько жизнь человека иллюзорна. Кажущееся должным быть — таковым может и не являться вовсе. Вот существует реальность, где население стремится к всеобщей благости. А чтобы выработать лучшую модель, проводятся изыскательные работы. Так на нашей планете, имеется ввиду Земля, общество разделено на государства, преимущественно исповедующие демократические принципы устройства социума. Могут ли существовать другие земли? Могут! Сергей предложил вниманию разнообразие. И дабы проще показывать, он сделал главного героя хранителем врат.

Хоть тресни, будешь вынужден вспомнить «Пересадочную станцию» Клиффорда Саймака. Это там рассказывалось о домике, куда наведывались инопланетяне. Хранитель того места обладал бессмертием, вследствие чего испытывал подозрительность соседей, удивлявшихся его способности не стареть. То детище американского фантаста, любившего краткость, чего не скажешь о Лукьяненко, пусть и дающего пищу для воображения, чаще предпочитая останавливаться на отвлекающих моментах, вроде описания бытовых неурядиц. Герой Сергея — такой же хранитель пересадочной станции, он же функционал-таможенник, осуществляющий возможность для всех желающих переходить из мира в мир.

Казалось бы, главный герой обрёл бессмертие, он отныне первоклассный боец, ему обеспечен стабильный приток денег. Чего ещё желать? Захочет вкусно поесть — отправится к функционалу-ресторатору. Отдохнуть на райском острове? Сам же откроет нужные врата. Всегда может вернуться на Землю, побродить по улочкам некогда родного города. Но ему просто обязательно станет грустно и одиноко. Ему бы начать требовать в качестве оплаты за проход не денежные средства, а интересные истории. Впрочем, подобное у Лукьяненко уже было. Зато теперь читатель знает, почему подлинной платой может быть простой разговор, способный скрасить бесконечно долгое существование.

Создавая Вселенные, Сергей любит их разрушать. Прекрасно выстроенный мир, лишь способ найти возможность для его уничтожения. Окажется, действительность поистине иллюзорна. Есть один мир, диктующий волю остальным, живущий по собственным понятиям морали. Пусть на происходящее на Земле это особо не влияет, зато кому-то становится сильно обидно, из-за чего они начинают вести разрушительную деятельность. К числу таковых уничтожителей, или стирателей, решит причислить себя главный герой. Он возглавит сопротивление, поведя борьбу едва ли не самостоятельно. Требовалось ли именно это? Лукьяненко не стал искать другого развития событий.

Как не думай, любой помысел к достижению лучшего из возможного — шаг к переходу в худшее из состояний. Это закон жизни, с которым нельзя справиться. Может прав Сергей, приведя ещё один мир к разрушению, либо вовсе не прав: читатель определит самостоятельно. Что до придуманного для произведения мира, Лукьяненко не был первым, кто позволил главному герою изменять реальность прямо на ходу с помощью силы воображения.

Автор: Константин Трунин

» Read more