Письмо Тургеневу

Трунин Письмо Тургеневу

Здравствуйте, Иван Сергеевич. Давно хотел к вам обратиться лично, а тут представилась возможность в виде конкурса. Сразу скажите, как там Набоков? Продолжает ли он ловить бабочек? Не мешает думам Фёдора Михайловича? Думаю, вы где-то с ними рядом. Вы не можете не знать, как сложилась судьба вашего литературного наследия. Стоит порадоваться, оно сохранилось великолепно, чего не скажешь о прочем, изничтоженном так, что сама память о вас — единственное, сумевшее пережить века. Но отставим в сторону размышления о суете без причины. Важнее получить ответ, насколько вы удовлетворены произошедшими с последующими поколениями людей переменами.

Начиная с Рудина, ваши герои шли на баррикады, неизменно терпя поражение. Делали они это потому, поскольку ни к чему другому не стремились. Более того, они ничего более и не умели. Когда человек не занят, он мыслит, каким образом занять образовавшуюся пустоту, в лучшем случае находя дело всей последующей жизни. Так вот и ваши герои под таковым устремлением понимали необходимость достижения всеобщего умиротворения. Пусть кажется странным, когда за лучшее борются худшими из возможных способов. Сама сущность человеческого желания изменить текущее положение вещей, приведёт вас, Иван Сергеевич, к временному переосмыслению понимания необходимости перемен, для чего вами будет придумано определение «нигилизм».

А существовали ли нигилисты вообще? Не являются ли они всего лишь этапом человеческого развития? Оказалось, стоило осуществиться желаниям, как начинало происходить обратное, выраженное в отказе от прежних устремлений. Только герои ваших произведений взбирались на баррикады, как после удовлетворения их требований — им то оказалось совершенно бесполезным. Ваше поколение, Иван Сергеевич, мыслило посредством возмущения правлением Николая II. Сами по себе возникали мысли о необходимости борьбы. Ваши герои и устремлялись на баррикады, умирая за высокие идеалы, иначе они не смогли бы жить в наконец-то обретённом благополучии. Их питала надежда, тогда как без неё они утрачивали смысл жизни. Да и не знали, насколько выродятся последующие поколения, в чей рот положили результат их достижений, мгновенно оказавшийся бесполезным.

Продолжать в подобном духе вы, Иван Сергеевич, не могли, предпочтя нигилизму возвращение к пылким устремлениям, находя то уже не среди русских, а у прочих народов, испытывавших необходимость бороться. Рудин сменился болгарином Инсаровым. Полностью схожим по взглядам человеком, готовым лишиться жизни, лишь бы позволить родному краю вдохнуть свободно от турецкого ига. Он будет изыскивать средства, произносить пламенные речи и, вполне вероятно, быть ему сражённым пулей, не придумай для него вы, Иван Сергеевич, смерти ещё более бессмысленной, нежели может существовать — от болезни. Но останься он в живых, неужели и тогда среди болгар начнут рождаться нигилисты? Некогда желая свободы, получив оную, куда двигаться дальше? Обычно начинается путь к разрушению созданного.

Тогда вы, Иван Сергеевич, внесли ясность в понимание происходящего. Определённо решив, стремление к улучшению ведёт к обязательной последующей гибели, покуда не появятся люди, готовые бороться с причиной очередного упадка. Потому вы и сравнили человеческие устремления с дымом. Получилось, что сперва разгорается огонь, потом он гаснет и на некоторое время повисает дым, после чего остаётся одно пепелище, не способное дать осознания необходимости к первоначальному зарождению огня. Всё равно, стоит пройти десятку лет, снова взойдут невзгоды. Но как человек желал привносить изменения, так и продолжит. Ежели к тому у него не будет побуждений, то уже его дети окажутся готовыми идти на баррикады, сопротивляясь родительским убеждениям. Они найдут, ради чего им следует бороться.

В России с давних пор существует неопределённость. Населяющие её люди не могут решить, по какому пути им идти. Одни устремляются на Запад, перенимая его ценности, другие — робко посматривают на Восток, проникаясь мистическими материями, есть и третьи — выбирающие для страны собственный путь развития, не подверженный зависимости. Восток сразу утрачивает позиции, поскольку Запад русскому человеку культурно ближе. Остаётся наблюдать борьбу западников и славянофилов. Лишь бы была причина, оправдывающая существование: иначе подход человека к созданию проблем назвать нельзя. Не видя смысла бороться с властью и не принимая противоположного ему принципа невмешательства, человек нашёл, ради чего ему бороться. И вы, Иван Сергеевич, это правильно заметили.

Борьба за идеалы приводит к их же ниспровержению теми, для кого они претворялись в жизнь. Общество многократно возросло, стоило устранить крепостную зависимость. Появились новые деятельные люди, никогда не имевшие для того возможности. Именно их поднимали славянофилы, причём на свою же голову. Зарождался следующий виток гражданского сопротивления. Благодаря вам, Иван Сергеевич, нам надо усвоить, что поднимаемые с колен будут стремиться поставить на колени своих угнетателей. Зачем тогда побуждать к сопротивлению низы, к тому не стремившиеся? Вы тогда ещё не знали, какие беды предстоит претерпеть России, чьё население желало достижения светлой мечты о всеобщих свободе, равенстве и братстве, а обрело ещё большее закабаление, при сохранении понимаемых в извращённом смысле равенства и братства. Как говорят умные люди, отмечая, что прежде в России хотели всех сделать одинаково богатыми, но пришли к власти люди, пожелавшие всех сделать одинаково бедными.

Теперь скажите, Иван Сергеевич, насколько оправданными были устремления Рудина и Инсарова, боровшимися за благое, а получившими обратный результат? И насколько вообще важно бороться за устремления, тогда как нигилизм всё равно приходит, заставляя отказываться от всего, отрицая сам факт необходимости борьбы за любые убеждения? Но и нигилизм не способен стать конечной точкой для людей, поскольку жить всё-таки необходимо продолжать, для чего и требуется находить новый смысл в существовании. Так и продолжит бурлить кипучее море страстей, о чём вы, Иван Сергеевич, преимущественно предпочитали рассказывать читателю. Вы же дали представление о том, что идеального не существует — обязательно найдутся ниспровергатели чужого счастья.

Понимая это, думаешь, как хочется остановить человечество, принудив отказаться от постоянных преобразований имеющегося. Всяческие улучшения жизни наглядно приносят больше страданий. Но и отказаться от этого нельзя, так как не может человек избавиться от необходимости двигаться вперёд. Выходит, заранее зная, человечество, уходя от одного, всё равно возвращается к тому же, начиная заново. Поэтому, кто желает увидеть будущее, пусть посмотрит на прошлое. А ещё лучше озаботиться чтением философов древности, пройдя путь от мировоззрения Пифагора до представлений Пиррона. Тогда станет ясно, стремления приводят к отрешённости, вслед за чем опять возникают стремления, дабы привести всё к той же отрешённости. Таковое представление о жизни отчётливо прослеживается и по вашим произведениям, Иван Сергеевич. Начиная сказывать о борьбе, вы продолжали повествование о смирении, дабы пробудить новую борьбу, после уподобляющуюся тающему дыму, и вновь начинается борьба, подтверждая прежде вами рассказанное.

Надеюсь, всё тут сказанное вам пришлось по душе. Если вы не забыли, то всё-таки расскажите о Набокове и Фёдоре Михайловиче. Неужели они вместе ловят бабочек?

Написано специально для конкурса
В число финалистов статья не вошла

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: трунин письмо тургеневу

One comment

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *