Отрицательная субстанция | 7:10

Каждый раз, когда приходишь на работу, мечтаешь о спокойной смене. Такие мысли не покидают даже ночью. Вот вытянешь ноги на кушетке, провалишься в сон и под громкий крик диспетчера через селектор проснёшься, но не на вызов, а чтобы заносить оборудование и готовиться к пересмене. Такое бывает редко, но все-таки случается. У нас нет права на сон, но никто не запрещает отдыхать. Ведь не будешь вставлять спички в глаза. Попробуй провести двадцать четыре часа только рабочего времени, не смыкая глаз. Человек не может функционировать без кратковременного отдыха. Мозг требует отключения. Под припекающим солнышком в машине, под навевающей тоску луной, при виде разнеженного пациента, так уютно лежащего в постели перед тобой.

Другое желание – сесть и спокойно позавтракать. Не все люди едят с утра. Я по утрам ем. И очень неспокойно на душе, если остаюсь голодным. Бывает разогреешь еду, садишься довольный. Вызов! Вот примерно как сейчас. Машина и ящик с медикаментами проверены, везде подписи проставлены, папка с документами приготовлена. Самое главное – желудок не набит. Из-за дальней дороги дома поесть не успеваешь. Кому так неймётся в семь утра? Спать в такое время надо. Закидываю еду обратно в холодильник. Надо отзвониться и спешить на вызов, вдруг там действительно что-то серьёзное. В карман кладу мешок с заранее нарезанным яблоком. Будет чем перекусить. Его на четыре часа мне хватит.

Здороваюсь с сотрудниками, которых не видел. Кто-то пришёл, кто-то уходит. Скорая помощь работает круглосуточно в напряжённом режиме. Кони бы давно сдохли. А наши машины держатся – наматывать в среднем по двести пятьдесят километров каждые сутки задача не из простых. Люди меняются каждый день, но машины работают по пять-семь лет и не жалуются. Новые машины быстро приходят в негодность. При таком режиме ресурс вырабатывается через три-пять лет, потом машину нужно менять. Иначе возникает дискомфорт у медиков, да и пациенты начинают жаловаться на щели с палец, пробирающий холод и слабую печку.

Компьютеризация никого не обошла стороной. Компьютеры стоят в школах и, наверное, в детских садах тоже. Вся медицинская статистика обрабатывается отныне не вручную, а с помощью специальных программ. Достаточно нажать пару кнопок, и вся информация перед тобой. Вот и наш диспетчер восседает перед монитором, отбивая чек и приклеивая к карте вызова. Стало ли ему проще? Наверное, нет – работы только прибавилось. Когда-нибудь диспетчера уберут. Тогда вся тяжесть ляжет на плечи выездных бригад. При такой нагрузке иначе быть не может. Если заезжаешь на подстанцию только на обед и на ужин, да и то с большими проблемами, то рассчитывать на сохранение должности диспетчера тем более не приходится.

Не вечно медикам писать на бумаге. Станет ли от этого легче, пусть судят будущие поколения. Сперва импровизированный минибук, потом планшет, затем интегрированная в мозг плата, впоследствии имплантируемая каждому человеку, записывающая все процессы работы, дающая всю нужную информацию доктору дистанционно, позже заменяющая доктора и предоставляющая рекомендации самостоятельно. Всё сведется к созданию неких микроустройств для самостоятельной диагностики и лечения без привлечения посторонних лиц. Если медицина не будет стоять на месте, а патентное право наконец-то будет модернизировано, то ждать этого не так долго. Если же фармацевтические компании и инженерные концерны все так же будут накладывать запрет на бесплатное использование своих технологий, пока срок патента не закончится, в таком случае прогресса ждать не стоит. Мизерный шаг в пятьдесят лет будет тормозить развитие любой науки. И не будет ничего.

С силой захлопываю дверь автомобиля. Ехать недалеко. Вызвала бабушка за восемьдесят лет, ей плохо. В чём выражается плохо, знаю заранее. Эта бабушка вызывает каждый день.

Людей можно делить на бесконечное количество психотипов. Самое удивительное, что люди во всём своём неисчислимом многообразии способны повторяться. На улице легко обознаться, приняв незнакомого человека за знакомого. Услышав знакомый голос у незнакомца. Манера речи. Привычки. Жесты. Будто родные люди. Они друг с другом редко встречаются, природа хранит саму себя от саморазрушения. Да такие люди и не поймут, что перед ними их точная копия с некоторым количеством отличий.

Чем больше возраст, тем меньше остаётся мужчин. Неудивительно количество бабушек. И бабушки не зря так долго живут. Любят они беседовать с докторами в поликлинике. Подумайте, в коридоре столько людей, общайся от души, что уж говорить про лечащего доктора. Труднее становится с возрастом – в поликлинику ходить нет сил. Доктор из поликлиники приходит только на пять минут и тут же убегает, полностью уверенный в бесполезности разговора. Устаешь из раза в раз объяснять прописные истины.

Потому и не живут деды долго. Они привыкли справляться со всем самостоятельно. Ребёнок вырастает, чтобы потом снова стать ребёнком. Ребёнок мужского пола с малых лет усваивает модель поведения «Я сам!» и руководствуется ею всю жизнь. На склоне лет она приводит к трагическим последствиям. Незначительная боль в сердце выражается отмашкой. Дед не скажет об этом родне. Он справится самостоятельно.

Впрочем, до деда надо ещё дожить. Мужчины, нагруженные множеством проблем, в цивилизованном обществе погибают молодыми. Кого-то подтачивает стресс, иных изнашивает сама жизнь, третьи не переживают достижения пенсионного возраста и перехода от изматывающего труда к состоянию мирного покоя.

Всё может быть обманчивым. Ведь дед крепок и держится до последнего. Он не пойдёт в поликлинику и не станет вызывать скорую помощь.

Бабушки – женщины в возрасте. Не смейтесь. Не каждая бабушка согласится быть названой бабушкой. Иная обидится и на женщину. Некоторым нравится, только если называешь их девушками. Деды уходят и бабушки остаются одни. Дети и внуки давно разбежались. Просишь их приехать, а они скорее доктора из поликлиники вызовут, дабы проведал бабушку как специалист. Женщины требуют больше к себе внимания, теперь его крайне мало. Остаётся общаться с медиками. Если здоровье позволяет, то поликлиника. Если нет, то скорая помощь и стационар.

К таким бабушкам медик приходит, как к себе домой, занимает любимое место, заново ведёт тот же самый разговор, что и бесчисленное количество раз до этого. Кто-то ругает, кто-то улыбается. Всё зависит от человека. Многие принимают старость как фактическое объяснение такого поведения бабушек. Иной выразится грубее, кинув в качестве диагноза энцефалопатией. Конечно, бабушка редко вызывает по действительной надобности. Она и сама знает, как лечиться, правда, отчего-то не следует предписаниям. Для нее это лишний повод вызвать медиков и пообщаться.

Не все, но некоторые, предпочитают добиваться стационара. С такими же стариками пообщаются, да и пенсия целее будет. Опять же, может, родственники наконец-то изъявят желание посетить их. Если скорая помощь сразу не увозит, могут вызывать бесконечное количество раз. Им трудно отказать в вызове, никто этого никогда не сделает. Все боятся последствий.

Попробовав раз, вызывают постоянно. Пообщавшись со знакомыми и напугав их жалобами, получают совет вызвать скорую помощь. И, на удивление, получают разъяснение в виде фразы: «Я сама так делаю постоянно!» Трудно различить надписи на таблетках, вдруг давление понизится, море других поводов. Рука тянется к телефону, ожидание в течение десяти минут. И вот к вам стучатся в дверь. Открывайте им поскорее – может, кому-то скорая помощь действительно нужна. Сейчас всё сделают как надо и убегут быстрее ветра, пообещав пригласить участкового терапевта. Хорошо, ещё кто-то придёт попроведать.

Таких бабушек много. Обо всех не расскажешь. Вызывают каждый день за редким исключением: может быть, есть дела поважнее или уже увезли в стационар. Все вдыхают побольше воздуха. Легче от этого отнюдь не станет.

Мы подъехали. Разумеется, идти на пятый этаж. Такое лично я называю болезнью пятого этажа. В своём большинстве вызывают люди с верхних этажей – это в очередной раз подтверждает, что чем выше живёшь, тем больше болеешь. Хоть и полезно подниматься по лестнице, но с возрастом это правило перестает работать. Чем ближе к земле, тем лучше. Не в буквальном смысле, впрочем, только ничего от этого не меняется. Такие походы и молодого способны довести до безумия, особенно после сытного обеда, когда в себя в быстром темпе запихнул побольше еды да залил побольше чая, чтобы дольше есть не хотелось. Еда бьётся о стенки желудка, вода булькает, а ты с ящиком в руке прыгаешь через ступеньку. Так быстрее преодолеешь подъём и тем меньше потом будут болеть колени.

В нос бьёт острый запах чего-то противного из канализации. Остаётся только сказать себе спасибо, что ещё не успел поесть. Ступеньки располагаются неравномерно. Лестницы к площадкам присоединялись, как душе было угодно. При невнимательности можно запнуться. Ширина маленькая, если использовать носилки, больше измучаешься. А вот кто-то поставил скамейку на третьем этаже, рядом висит зеркало. Чуть не доходя до пятого этажа, видишь сломанный унитаз у стены да пепельницу с окурками на подоконнике, отмечаешь про себя всю важность совершаемых тут процедур. Немного сбилось дыхание, нажимаю на звонок.

Дверь открывается практически сразу. Бабушка бойкая для своих лет. Наш постоянный клиент. Она жмётся к стене и пропускает тебя в квартиру. Не надо спрашивать куда идти. Планировка квартиры известна давно. Слева ванная, где можно руки помыть. Справа зал, где будем бабушку смотреть. В дальнем углу зала стоит стол, где располагаются все лекарства. Чего только бабушка не пьёт. Всё у неё в наличии.

– Рассказывайте, – бросаю я дежурную фразу.

Бабушка садится на диван и разводит руками. Её лицо всегда выражает крайнюю степень недовольства. Хмурый взгляд практически исподлобья. Руки отчаянно жестикулируют, чаще обращаясь к потолку. Взгляд направлен в мою сторону. Он исполнен чувства собственной правоты и отсутствия надежды на реальную возможность оказать ей полноценную медицинскую помощь.

– Голова болит, – изрекает бабушка. – Да мочусь часто.

И что же не так на этот раз, возникает мысль. Ничего нового. Всё по-старому. Аккуратно, печатными буквами, переписываю паспортные данные. История болезни известна как своя собственная, можно не заглядывать в карточку. Бабушка отличается крепким здоровьем. Только давление её беспокоит, да в последнее время откуда-то цистит появился. Цистит теперь изводит не только бабушку, но и скорую помощь.

– Какое давление сегодня намерили? – с тайной надеждой спрашиваю я, хотя ответ знаю заранее, ведь давление бабушке измеряет только скорая помощь . Бабушка не отвечает, пожимая плечами и делая взгляд ещё более грозным.

– А какие таблетки приняли? – с той же надеждой задаю я следующий вопрос, и опять же знаю ответ – бабушка принимает таблетки по большим праздникам, редко отступая от традиций, выработанных десятилетиями.

– Температуры нет?

Зачем я всё это спрашиваю? Только для приличия. Бабушка ведь опять пожмёт плечами.

– Поноса не было?

– Нет.

Вот он – верный ответ.

– В туалет когда ходили?

– Постоянно бегаю, сынок.

Этот «сынок» режет слух. Для всех бабушек ты сынок, а по пути в больницу ещё и санитар-студент. Не мирятся бабушки с мыслью, что если парню под тридцать лет, то он может быть полноценной единицей в рядах сотрудников скорой помощи. Что уж говорить про фельдшеров. Фельдшер приравнивается к санитару. Никого не интересуют четыре года обучения, что коренным образом отличает его от санитара. Практически помощник доктора, а на деле – полноценная замена.

Постоянно бегает. Такую фразу слышишь от неё теперь каждый раз. Раньше было проще. Приезжаешь, меряешь давление, даёшь ей её же собственные таблетки и уезжаешь. Теперь иначе. Чем-то облегчить её цистит в экстренном порядке невозможно. Нет такого лекарства у нас в ящике, чтобы помочь хоть от одного заболевания. Окажем симптоматическую помощь – остальное в руках пациента.

Давление оказалось нормальным, её рабочим. Всем бы сто двадцать на восемьдесят. Мне бы такое тоже не помешало. Любая профессия чревата будущими профессиональными заболеваниями. Организм не может работать на износ. С годами поднимается давление, начинает болеть спина, а кого-то донимает геморрой. Про различные запахи молчу. В городе какой только химии нет, да и в машине нет-нет, а невольно бензина можешь нанюхаться. Возникает резкая головная боль, и сознание куда-то уплывает независимо от твоего мнения. Головная боль – спутник работы. Она возникает к обеду и не отпускает до утра.

Ах, вот оно что. Можно обрадовать бабушку. Прекрасно понятно её желание поехать в стационар. Просто с циститом не увезёшь. Нужно иметь как максимум кровотечение, как минимум температуру 37,2 градуса.

– Собирайтесь, бабушка. Поедем в больницу. У вас температура повышенная.

– Да я уже собралась.

Разумеется.

Обрабатываю градусник, руки, тонометр. Складываю в ящик с медикаментами всё, кроме рук. Их я вынимаю обратно. Всё-таки они мои. Пока бабушка будет собираться, можно спокойно писать карточку. При всей собранности она не будет готова раньше, чем через десять минут.

– Подождите, пожалуйста, я ещё трусы переодену.

Разумеется. Для больницы всегда надевают самое лучшее, а перед скорой помощью предстают во всей красе, не прихорашиваясь, дабы вид был более болезненным.

Бабушка будет собирать тарелки, кружки, ложки, вилки, снедь да лекарства, ­всё упакует в большущий баул, который, сами подумайте, кто вниз потащит. Это точно будет не бабушка. Папку в зубы. И вперёд. Впрочем, есть ещё три минуты. Бабушка выбирает шарф покрасивее.

Дверь закрыта. Пять минут на спуск. Остаётся попытаться забраться в машину. Высокий дорожный просвет, призванный помочь автомобилю быть мобильным и вездеходным, тут вступает в противоречие со способностями людей поднимать ноги. С возрастом это становится проблемой.

Бабушка стоит перед открытой дверью машины и тщательно всё обдумывает. Ведь не раз забиралась бабушка в такой автомобиль. И всегда с посторонней помощью. Положив пакеты внутрь, перемещаюсь за бабушку. Протягивая руку под её правую ногу, с усилием переношу эту ногу на подножку. Прошу бабушку покрепче ухватиться за поручни и сделать всё от неё зависящее, чтобы получилось оторваться от земли. Не с первого раза, но раза с третьего, руки бабушки всё-таки обретают прежнюю силу. Бабушка подтягивает тело внутрь. Основная тяжесть ложится на моё плечо, которое всё это время ловко толкало бабушку под попу, дабы придать ей большую отталкивающую силу. С горем пополам бабушка оказывается внутри автомобиля. Захлопываю дверь. Едем.

Разделы книги:
Оглавление

3 comments

  • Жесть, старость отгоняю далеко. Так красочно описали запахи и страдальческие вопросы я как в молодости окунулась в книгу эмануэль с головой. Эмоций куча. Пишите буду читать постоянно!

  • Аватар Amanda Winamp

    Врачебная тема- это так близко мне. Однажды хотела написать что-то типа «Один день из жизни акушера-гинеколога», а то после всяких «Акушерок» и «Держите ноги крестиком» думают, что мы так и работаем..А у нас всё иначе, иначе….

  • Вспомнила, как бабушка во время поездки не растерялась ))) Вообще, конечно, не стоит, наверное, винить стариков в таком стремлении искать для себя общество, все справляются со своей жизнью как могут.

Добавить комментарий для Хуторная Елена Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *