trounin.ru

Почему бы не восхвалить человека, если он того заслуживает? И если не заслуживает, хвалить никто не запрещает. А ежели взялся хвалить, то хвали так, чтобы все думали, будто так и было в действительности. Как же забыли потомки имя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, прожившего двадцать три года и умершего от поднесённой ему на пиру отравы? Вот именно! Забыли. И не думают вспоминать. Прошли годы, сменились государственные интересы, минул ряд прочих Смутных времён, у людей появились другие герои. Жизнь не стоит на месте, остаются лишь литературные памятники. Воистину, кто не запечатлён на бумаге современниками, тот обречён на растворение в истории.

Удостоился воевода Скопин-Шуйский панегирика от безымянного автора, должного быть очевидцем с ним произошедшего. Был Михаил Васильевич приближённым к первым лицам государства, сам являясь представителем ветви, удостоившейся царских регалий. Чем жил и о чём он думал, составитель панегирика сообщать не стал. То, видимо, тогда было хорошо известно. Не вознёс Скопина-Шуйского составитель выше восседающих на троне, не приписал к его деяниям лишнего. Не стал поминать дел добрых, аки некогда то коснулось панегирика на смерть Великого князя Андрея Боголюбского. Удостоился воевода плача, вследствие ранней гибели от рук мстительных, пав да опечалив своих современников.

Был приглашён Михаил Васильевич стать крёстным отцом дочери Воротынского, кумой же приглашена была стать дочь Малюты Скуратова. Отчего злобилась та дочь на Скопина-Шуйского? И злобилась ли она на него? Обстоятельства смерти Михаила Васильевича поныне точно не установлены. Выпил воевода на пиру, хлынула кровь носом, свезли его домой, где пал он перед матерью на кровать и более не поднимался. Не знал о том народ простой, не ведал о постигшей страну печали. Но что автору панегирика до простого народа, когда он за спиной матери стоял, из её рта извлекая хулу в адрес московских порядков, согласно которым люди друг друга жизни за самое малое готовы со свету сживать.

Больших почестей удостоился воевода Скопин-Шуйский по смерти случившейся. Вспомнил автор панегирика о народе, возможно только тогда народ простой и опомнился. Никогда прежде так не хоронили, не было ранее подобного столпотворения. Может кто из людей в той толпе Богу душу отдал, будучи раздавленным. Только зачем о страданиях людских сказывать, если погиб человек деятельный, кому жить предстояло долго и отечество прославлять блеском поступков своих. Правильную сторону в повествовании занял автор панегирика, до излишней драматизации не опускаясь. Нужно всегда почести отдавать, не становясь мелочным из-за обстоятельств несущественных.

Лились слёзы народные, рыдал на троне царь Василий, всем стало тяжко в те дни тяжёлые, и без того трудные, волнительные и без понимания пути для должного наступления умиротворения. Два года потребовалось автору анонимному, чтобы дописать панегирик, а может слова во славу Скопина-Шуйского им были сложены сразу по смерти воеводы, али ещё до свершившихся событий. Как знать, как ведать о том. Ведь появились после смерти Михаила Васильевича пророки, сны видевшие, знавшие о предстоящей трагедии. Кто-то же мог и руку к тому приложить, зачем-то имя воеводы славным в веках последующих сделать.

Воевода Скопин-Шуйский умер, подав пример тем приходящим в мир после него поколениям. Не имеет значения, сколько лет человеку отпущено. Имеет важность сама жизнь человека, отданная ради исполнения благородных идеалов. Кем бы не являлся правитель государства, куда бы не шло само государство, лучше худое самому защищать, нежели лучшей доли от кого-то ждать.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: повесть о смерти воеводы скопина шуйского критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Mikhail Skopin-Shuisky, analysis, review, book, content

Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечь критических заметок о литературе Древней Руси