trounin.ru

Поэма переведена Василием Жуковским в 1843 году

Поэзия в переводе — это только перевод или самостоятельный литературный труд? Ответьте прежде для себя, ответа нет однозначного тут. Если в России Жуковский брался за сюжет, взятый у Шамиссо, частично изменяя повествование, добавляя своё, то сам Шамиссо исходил в переводе от Мериме Проспера. И разве думает читатель, что от замысла оригинала много уцелело? Не скажем за Мериме, ибо Жуковского нам важен сейчас перевод, Василий от строк Шамиссо основное для переработки возьмёт, бережно воссоздав такие же детали, чего от него редко ожидали. Не случилось переработки, и всё-таки от Мериме находить не станем мотива, немецкая поэзия Жуковского на труд литературный соблазнила.

В Италии, где нравы нравам указ, родиться мог подобный рассказ, как отец, чей ребёнок предателем оказался, не долго в муках совести терзался, удалил от дома, вытер с лица матери слезу, образом напоминая в чёрном мраке грозу, отвёл сына, заставив молитву читать, готовый чаду последний урок преподать, вознося руку, не способную измены терпеть, не дававшую врагам уцелеть, убивал дитя, польстившееся за побрякушку предать: сейчас преступника, а завтра — мать. Отец сына убьёт, тело его погребёт, совесть останется чиста, ибо врагом стало дитя.

Читатель спросит: основание каково? Разве предал сын отца своего? Он преступника выдал егерям, что шли по его преступным следам. В чём вина? Вина сына перед отцом в чём? Того у Шамиссо не прочтём. Разве отец с преступником единый делил кров? Убивать единых врагов с ним был он готов? Или дело в ином… Может в Италии за святое считается дом, куда гость заглянул, защиту дабы обрести? И неважно, какие за ним были грехи. Тогда прав становился отец, ошибался в поступках юнец. Или иной был между юнцом и преступником уговор? Ведь гость пришёл открыто, не вор. Платой одарил, чтобы защиту обрести, дабы не смогли егеря по кровавым следам его в доме найти. Раз обещал защищать — умри, не давая стражам порядка проход. Словно не знал сын, какая судьба за нарушение соглашения его ждёт. Пришли егеря, он им двери открыл, главный егерь ему часы подарил, и тогда юнец преступника предал, где он есть — указал. Как к сыну теперь отец должен был относиться? Никак, ибо полагалось чаду с жизнью проститься.

Сложно поверить, но таково об Италии представление, о том дошло до нас не одно о тех днях стихотворение. Суровые нравы, строгость полагалась во всем, о том снова и снова прочтём. Бывают всё-таки порой времена, когда такой становится эта страна. Пусть чаще иначе, ведь Италии нравы разные в веках, грозной бывает она, увы, на устах. В красивых легендах тяжелого характера люди предстают в воображении, как в данном о Маттео Фальконе стихотворении. Остаётся жалеть, в большинстве своём итальянцы может и были такими, да как и прочие ныне народы — предкам славу простили.

Тяжёлый для восприятия сюжет, как его подрастающему поколению показать? Скажут люди: щадить детский разум нужно, от сцен подобных сберегать. Тогда, простите, люди, как нравственность человеку суметь внушить? Пусть увидит, что общество имеет право оступившихся бить. Конечно, сменились нравы, гуманен стался человек, чем, разумеется, на развращение морали он себя обрек, теперь скорее дозволяется предать, обладателем красивой вещи стать, позабыв о долге перед традициями породившей нас земли, насаждая мысли о вседозволенности свои. Что же, Иуда тогда героем должен между нами стать, не имеет право человек, себя продающий, его осуждать.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: жуковский маттео фальконе критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Vasily Zhukovsky, Adelbert von Chamisso Mateo Falcone analysis, review, book, content

Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Василий Жуковского