trounin.ru

Своеобразие отражения войны продемонстрировал и Пётр Павленко. Тут более следует говорить про истории на военную тематику, из которых требовалось создавать статьи. Но Павленко решил остановиться на форме крупного прозаического произведения. Его герои постоянно рассказывают о себе, нисколько не собираясь прослыть за виновных. Все у Петра имеют право на оправдание. Действие так и протекает, показываемое через человеческие страдания. Ни в чём Павленко не ведал ограничений, свободно излагая самые болезненные темы, вместе с тем — часто забываемые. Так какой была всё-таки война?

Практически нет историй про тяжесть быта людей, оказавшихся не просто на оккупированной территории, а в тылу у немцев. Советские писатели обычно показывают сопротивление людей, не желающих быть записанными в ряды добровольцев, должных быть отправленными на работу в Германию. Павленко взял и показал, каким образом парни и девушки соглашались. Пётр сообщал словами девушки, не собиравшейся отказываться, по собственной воле записавшейся в добровольцы, несмотря на стойкие коммунистические убеждения. Оправдание в одном — в молодости. Ведь без лишних слов ясно — молодые стремятся объединяться. А раз товарищи и товарки собрались в Германию, не ей одной отказываться. Да не знала девушка, что не быть им вместе — всех разделят на самом первом этапе, распределив по разным местам. Чем тогда оправдываться? Разве только историей про побег из лагеря. Да не побег в одиночку, а ей же организованный, который согласились поддержать другие люди, вынужденные находиться в том же лагере. Как иначе Павленко мог рассказать? Не стал Пётр сообщать о продолжении. Ныне понятно, в какие места отправилась девушка уже в Советском Союзе, явно в течение восьми-десяти лет находясь в пределах схожего лагеря, но на территории родного государства.

Рассказывает Павленко и историю про Сталина. Показать мудрость вождя следовало обязательно. Лидер Советского Союза вышел волевым, способным всем доказать, что всего можно добиться, если проявить к тому старание. Он убеждал учёных-селекционеров, не имевших способности найти силы на культивирование винограда в условиях севера. Им то казалось невозможным. Слишком теплолюбивым они считали виноград. Вполне очевидно, Сталин дал явный намёк — раз человек способен приспособиться к любым условиям, тогда и для других форм жизни то не является ограничением. Следует искать и находить способы, поскольку в винограде нуждаются повсеместно. Если учёные смогут добиться требуемого результата — честь им и хвала. А если у них не получится? Павленко промолчал.

Особенно необходимой к обсуждению Павленко посчитал тему инвалидов, причём неважно — взрослых или ещё детей. Все они стали жертвами войны, обездоленные и искалеченные. Про них нужно много и долго рассказывать. Тем Пётр и занимался на страницах произведения.

Есть у Павленко тема раздумий над судьбой освобождаемых Красной Армией народов. Красноармейцы отдавали жизни, чтобы освободить оккупированные немцами земли, а там их встречали граждане сомнительных моральных качеств. Для примера даётся Австрия. Сей край — австрийский — желанный нацистами регион, переходил под контроль советских войск. И что увидели солдаты? Австрийцы им показались до омерзения противными. Почему? Когда им предлагали помогать давать отпор немецкой армии, либо вывешивать собственные флаги, начинать желать победы над захватчиком, австрийцы пожимали плечами. Они на то не решались, вполне склонные думать в сохранении сил у немцев, способных взять контроль над Австрией вновь. Другая черта, возмущавшая советских солдат, привычка австрийцев присваивать чужое, на глазах расхищая имущество, никогда им не принадлежавшее.

Это часть тем, затронутых Петром Павленко. С другими читатель может ознакомиться самостоятельно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всегда обращайте внимание на первый шаг — он говорит о будущем. Такой принцип применим и к литературным премиям. Посмотрите на первого лауреата Гонкуровской премии, коим стал Джон-Антуан Но с произведением «Враждебная сила». Уже аннотация заставляет задуматься — рассказ ведётся о психически неполноценном человеке, считающим, что в него вселился инопланетянин. Отнюдь, это не говорит дурно за премию. Наоборот, к чему и следует проявить внимание, то к поиску смены приоритетов во французском обществе, в очередной раз решившемся на болезненное расставание с прежде установившимися убеждениями. Школа натуралистов, сменившая мастеров романтизма, преображалась в сторону модернизма. А разве не является прекрасным, когда человек стремится открыть прежде неведомые горизонты?

Джон-Антуан Но, он же Эжен Леон Эдуар Торке, сын калифорнийских французских эмигрантов, шестилетним переехавший во Францию, учившийся в Гавре и в Париже, общавшийся с литераторами, склонявшимися опосредованно считать себя футуристами, первоначально выбрал в качестве профессионального призвания судьбу моряка, после первого испытания воспринятую им за опасную. Эжен стал заниматься другим делом, много путешествовал, долго нигде не останавливаясь. Он сам находился в постоянном поиске. К чему мог стремиться? Не имея пристрастия к литературе, всё-таки, будучи сорока трёх лет, Эжен пишет под псевдонимом «Враждебную силу», получая звание лауреата новой французской премии по литературе. Отныне он всеми воспринимается за Джона-Антуана Но, писателя, кто первым получил приз имени братьев Гонкур.

Насколько произведение достойно внимания? О том трудно судить. Следует рассматривать несколько вариантов. Первый: иных достойных работ в тот год французская литература не предоставила на суд читателя. Второй: было решено выделить новаторское стремление к иному осмыслению действительности. Третье: в произведении сокрыт пласт правды, показанный через трансформацию реальности в аллегорический сюжет. Какой из вариантов больше нравится? С тем читатель определится сам, если всерьёз решится познакомиться с произведением первого лауреата Гонкуровской премии.

Джона-Антуана не все современники воспринимали всерьёз. С твёрдой уверенностью говорили об отсутствии особенностей. Оценивать труд писателя сугубо за новаторство? Такое мнение не всякий человек поддержит. Разве Франция лишилась подлинно талантливых писателей? Или премия специально создана, чтобы отвлечь читателя от именитых беллетристов, дав читателю право узнать про писателей новой волны? Впрочем, судить получится разным образом. Да стоит ли забывать, как всякий писатель пробивался к вниманию читателя, стараясь того добиться усердием. Можно вспомнить того же Эмиля Золя, умершего за год до вручения первой премии. Даже немного жаль, получи оную Золя, быть премии братьев Гонкур иной.

Сложно представить, чтобы мастера натурализма предавались фантазиям. Может стоит подумать иначе, французский читатель устал от потоков описываемой действительности, желая утонуть в водопаде безудержной фантазии. И тут получается ознакомиться с историей, автором которой и стал Джон-Антуан Но. Получалось так, что натурализм, победивший романтизм, уступал первенство на литературном Олимпе тому же романтизму, только названному иначе — хоть тем же символизмом или футуризмом. Не станет ошибкой сказать наперёд, заявив о возвращении натурализма в неком другом виде. Такова особенность литературного процесса, как и восприятия человека вообще — чередовать неугодное на угодное, видя приятное в прежде неприятном.

Почему не сказано о самом произведении «Враждебная сила»? Оставим знакомство с ним для удовольствия читателя. Более сказанного не добавишь, поскольку тяжело смотреть на чуждый мир своими глазами, не понимая, о каких материях писатель брался рассказывать. Или иначе получится сказать — психопатические нарушения не всегда способны оказаться интересными, особенно тому, кто желает продолжать дружить с головой и дальше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Право писателя на выражение мнения оспорить нельзя. Ему позволительно рассказывать так, как он считает нужным. Неважно, если читатель выскажет претензии. Это не имеет определяющего значения. Не каждый писатель способен писать интересно и для внимания других. Михаил Бубеннов таким умением не обладал. Считая необходимым рассказывать, он повествовал. А получив Сталинскую премию за первую часть романа «Белая берёза», окончательно убедился в правоте собственного мнения. Раз так, он брался за создание второй части, проникнутую пожирающим автора пафосом. Иного быть не могло, Бубеннову никто не запрещал показывать личное видение войны, пускай и выраженное, в большей части, околовоенной составляющей.

С чьей подачи начали появляться произведения, воспевающие войну без войны? Пожалуй, стоит говорить о творчестве Виктора Некрасова, показавшего пример всем, кто мог писать про участие советского народа в боевых действиях, старательно обходя сами бои. Так и Бубеннов. Где на страницах романа война? Конечно, иногда Михаил сбивался на описание жара схватки красноармейца с гитлеровцем, но делал то крайне редко. Казалось проще поступать, описывая и без того понятное. Разве не сумеешь дать представление о действиях армии вне боевых позиций? Трудности в том не встретил бы даже писатель, о войне слышавший со слов других.

Советские воины сражались храбро. Оспаривать это никто не будет. Но как сражались, особенно давая отпор в первые недели войны? Бубеннов не рассказывает, предпочитая показывать отход армии по сельской дороге. Движутся без спешки, осматривая окрестности. Вон там стоит берёза, и там… и даже там… и далеко-далеко там… и вот она — такая же рядом. Ещё много встречается читателю берёз на страницах произведения, по замыслу писателя — символически важного для Советского Союза дерева.

Но что видит читатель? Солдаты отступают, взирают на природу, говорят о домашних делах. Они проходят деревни. Случается быть и такому, что село на пути — родина одного из бойцов, он отпрашивается на побывку, все следуют за ним, далее на страницах разворачивается деревенская пастораль, широко описываемая автором. Впору забыть о нападении гитлеровца, словно данное затруднение является временным, нужно лишь занять иную правильную позицию, где держать оборону до победного.

Нет, Бубеннов не забывает про войну. Он показывает бои, чаще концентрируясь на индивидуальных схватках. Советский солдат принимает очередной бой с гитлеровцем, либо тот же солдат стремится бороться с немецким танком. Без подобного было нельзя обойтись, но и описать таковое — не особое затруднение.

Иногда Михаил отступал от войны Отечественной, вспоминая былые войны, чаще Гражданскую. Он позволял себе рассказывать о собственной молодости, пересказывать положение на родном ему Алтае, где первое красное движение оказалось жестоко подавлено белыми соединениями, усилившимися за счёт чехословацкого корпуса. Разве можно обойти вниманием фигуру красноармейца Мамонтова, известного по боям на Алтае? Про него обязательно следовало говорить, посчитав уместным промолчать, на скоро быстро он закончил жизненный путь, убитый власихинцами под Барнаулом.

«Белая берёза» — одно из произведений про Великую Отечественную войну, примечательное присуждением Сталинской премии за 1948 год. Других примечательных черт найти не получится, поэтому читательским интересом произведение не пользуется, оставаясь пылиться на книжных полках, если и становясь объектом внимания, то по определённым дням в году, когда любая книга о той войне оказывается востребованной.

Хотелось бы отделить первую книгу от второй, так как премию Бубеннов получил только за первую. Однако, сделать того невозможно. Продолжение написано с тем же ощущением пафоса. Но учтём, Михаил имел право говорить о войне, как ему казалось нужным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

От одной социалистической модели восприятия мира — к другой. Таков путь Вернера Хольта, должного расстаться с идеями национал-социалистов, став радетелем воззрений изначальных, плавно перетекающих в социал-демократические убеждения. Дитер Нолль обязывался усилить противоречие между двумя послевоенными Германиями, поскольку курс восточной страны — ГДР, шёл вразрез с курсом западной — ФРГ. Тут более следует говорить об идеологических пристрастиях, связанных с необходимостью примиряться с действительностью. Будучи саксонцем, Нолль остался и после Второй Мировой войны в Саксонии, ставший, вынужденно или согласно убеждений, последователем идей строительства коммунизма. Раз так, не быть Вернеру Хольту капиталистом. Дитер сделает всё, чтобы показать, насколько социализм ближе германскому народу, в какой бы форме он не существовал.

Вторая книга приключений Вернера Хольта вышла невзрачной. Следует это связать с неопределённостью в повествовании. О чём сообщать читателю? Куда вести главного героя? Непонятно. В военные годы таких сложностей не возникало — в зависимости от занимаемой героем позиции, он будет соответствующим образом действовать. Но вот война закончилась. Германия контролируется извне. Часть страны отошла под контроль Советского Союза. Спустя четыре года Германию разделят на два государства. Поэтому нужно определиться с единственным обстоятельством: чего желает Вернер Хольт? Если ему ближе капитализм, то не бывать ему жителем востока. Чтобы сделать это нагляднее, нужно сперва показать, как главный герой отказывается от западной модели общества, не находя соответствующих точек соприкосновения.

В метаниях Вернера Хольта нет цельного зерна. Если к чему Дитер Нолль и стремился, то дать главному герою в руки книги Маркса и Энгельса. Вот когда на Вернера снизойдёт откровение, тогда руки его задрожат, его самого бросит в дрожь, он разгорится внутренним жаром, с обидой осознавая обман юных лет. Не к тому лидеры Третьего Рейха шли, исповедовавшие ложные представления о должном быть. Они извратили изначальное учение, поведя германский народ по пути обмана. Так почему Вернер до того не проявил смекалки, не стал проявлять интерес к истокам, слепо доверился идее национального превосходства? Как бы над оной не потешались все годы её существования.

Лучше промолчать, нежели в очередной раз говорить о причинах озлобления немцев на мир, обязанных после Первой Мировой войны прозябать на положении ничтожной нации, унижаемой абсолютно всеми, живущей без будущего, поскольку из-за гиперинфляции туалетная бумага стоила дороже денег. Вот об этом бы сказать Дитеру. Уже за то Вернер Хольт обязан был возненавидеть капитализм, ставящий целые народы на грань вымирания. В таком положении капитализм ничем не лучше национал-социализма, только существующий под маской человеческого лица. Было бы то важно. Нет, от социалистической модели Дитер Нолль не станет отказываться. Потому и его герой пойдёт по пути ратующего за справедливое разделение возможностей между всеми, нежели руководствоваться принципами той же рыночной экономики, где каждый каждому враг, где продавцы ведут вражду не столько друг с другом, сколько с покупателем.

Так о чём Дитер Нолль повествовал? Он поставил единственную цель — найти для Вернера Хольта пути спасения. Главной задачей становилось зарабатывание средств на кусок хлеба. Прочее — вторично. Главному герою следует переезжать с места на место, пока не будет достигнуто благоприятное, где заботы о пропитании отойдут на второй план. На этом фоне будет частично показана Германия, её возрождение. Как-то требовалось избавиться от клейма пособников национал-социализма. Кому это удавалось, тот получал надежду на облегчение бремени, ему не чинилось препятствий.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Быть или не быть Эстонии в числе республик Советского Союза? Аугуст Якобсон уверен — быть! Причины он изложил в пьесе «Жизнь в цитадели». С первых реплик действующих лиц создавалось ожидание должного произойти — изгнанию немцев из страны. Ничего не сделал Третий Рейх для Эстонии, кроме вынужденности терпеть злые козни немецкого народа, бравшего всё с наглостью хозяина, нисколько не считаясь с правом эстонцев на собственное представление о действительности. Кроме того, некоторые эстонцы подпали под немецкое влияние, совершая постыдные поступки. Красная Армия просто обязана войти в Эстонию, изгнать немцев и позволить эстонцам присоединиться на правах равного государства к числу советских республик.

Единого мнения нет. Не скажешь, чтобы большинство поддерживало присоединение к Советскому Союзу. Эстонцы наслушались немецких россказней о зверствах Красной Армии, про происходящий в самом Союзе внутренний передел власти. А если сравнивать с Третьим Рейхом? Уж не там ли подлинные зверства? Взять для примера концентрационные лагеря — подлинное безумие: там человека смешивают с грязью в буквально смысле, истирая в пыль и используя в качестве удобрения. Откуда такая информация? Одно из действующих лиц пьесы имело несчастье побывать в застенках лагеря, откуда удалось бежать. И бежал он не от немцев! Отнюдь, зверствовали в лагере свои же эстонцы-надзиратели, пропитанные нацистской пропагандой, не разбиравшие, кого унижать, а кого содержать в сносных условиях. Следовало заключить, раз эстонцы под руководством немцев превращаются в извергов, не нужна Эстонии подобная Германия, чего бы руководство Третьего Рейха не обещало эстонскому народу.

Что до русских, то отчего их бояться? Нет в русских желания доминировать над другими. Нет, русские предпочитают жить в мире со всеми, для того и задумав создать общее для всех советское государство. Если в составе Третьего Рейха Эстония останется в качестве гнобимого края, о чей порог немец продолжит и дальше вытирать ноги, то в качестве советской республики ни о чём подобном не пойдёт речи. Уже сейчас видно — в Советском Союзе все равны, никто не возвышается над прочими. Если эстонец и русский встретятся, то поприветствуют друг друга в качестве братьев, но в случае с немцем — эстонец принуждённо поклонится до земли, ибо должен осознавать навязанную ему третьесортность. Говоря шире, в Советском Союзе мужчина и женщина имели равные права, чего ещё долгие годы не случится в западных странах, а где-то так никогда и не случится.

Аугуст Якобсон уверен — стоит придти Красной Армии, сразу Эстония вздохнёт с облегчением. Перестанут беспокоить проблемы восприятия государства в мире, где к эстонцам никогда не относились с уважением. В кои-то веки эстонец выскажет радость, пожимая протянутую советскими народами руку. Этого не нужно бояться! К этому нужно стремиться. Кто считает иначе, тот по мировоззрению ничем не уступает упомянутым в пьесе эстонцам, считавшим позволительным унижать других, в том числе и втаптывать в грязь, пусть и пользуясь для прикрытия дозволением немцев. Впрочем, представители любого малого народа любят так поступать, если им то разрешают крупные государства. Потому нужно быть подлинно человеком, чтобы осознавать — кто в мире всё берёт силой, тот отрицает право людей на справедливое распределение возможностей. Раз так, то зачем продолжать бояться вступления Красной Армии в Эстонию?

Хотелось бы знать, насколько Аугуст Якобсон востребован в постсоветский период. Не забыт ли этот писатель, не вымарано ли его имя из памяти?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Третий Рейх пал, как быть дальше? Прежние союзники не желают поддерживать дружеские отношения, каждый опасается потери влияния. Американцы излишне обеспокоены возможностью Советского Союза продвинуться на запад до Атлантического океана, подмяв всю Европу. Как противодействовать? Сугубо через прессу. Уже начинали выходить статьи в периодике, сообщающие о намерениях коммунизма продолжить успешное шествие по демократическим началам. Остро встал русский вопрос, требующий разрешения. Константин Симонов взял за основу историю про честного репортёра, принявшим обязательство написать книгу с соответствующим содержанием. Однако, как поступиться с честностью, когда готов говорить только правду, как поступали лучшие из американцев — Линкольн и Рузвельт. Предстоит тяжёлый выбор — быть раздавленным, либо покориться воле медиамагнатов.

Симонов предпочёл раскрыть тему с помощью пьесы. Для этого он дал представление о репортёре, чья судьба складывалась в меру удачно. Ещё бы ему иметь больше денег, дабы купить дом и обустроить семейное гнёздышко. Только тогда он станет восприниматься успешным, будет пользоваться вниманием женщин. В сорок втором году главным героем пьесы была написана книга, выставившая Советский Союз в подлинном свете, ведь тогда это было выгодно американцам. И именно он должен написать опровержение, чему обязательно поверят, зная про его честность. На том и делался акцент. Не сразу Симонов сообщит об иной причине — не менее важной для американских дельцов — возможности хорошо зарабатывать, невзирая на обстоятельства. Книга, способная «открыть глаза на истинную сущность» Советского Союза, принесёт крупную прибыль издателю.

Нет, главный герой не сочувствует коммунистическому строю. Он ратует за демократическое общество. При этом твёрдо считает — каждому народу потребно то управление, которого он заслуживает. Американцам коммунизм не подходит, советским гражданам — вполне. Но лгать никто не должен, следует говорить правду… и только правду. А правда в том, что никто в Советском Союзе не желает продолжать воевать. По крайней мере, нет такого желания именно сейчас.

Разобравшись с нравственной составляющей повествования, Симонов посвятил значительную часть произведения обоснованию гнилости современной американской системы, где воля медиамагната способна затмить по силе действия любые власти. Даже можно уверенно сказать, президенты и премьер-министры американских и европейских стран, если не доброй части мира, танцуют под дудку американских владельцев средств массовой информации. Выступить против таких магнатов — подписаться под прозябанием, поскольку не сможешь противостоять системе в одиночку.

Главного героя поставят перед фактом: он должен вернуть сумму, многократно превышающую полагающийся за издание гонорар. Если он отказывается, то лишится всего, начиная с работы. Его нигде не возьмут, он начнёт влачить жалкое существование, кредиторы отберут дом, планы на создание семьи рухнут. Или отставь принципы, создавая требуемый материал, или узнаешь подлинную сущность американского восприятия мира, далеко не похожего на принципы, заложенные основателями государства из тринадцати английских колоний.

Читателю, конечно, интересно видеть мнение Константина Симонова, аккурат изложенное спустя полтора года после Второй Мировой войны. Особенно в свете скорого начала противостояния капиталистических и социалистических представлений об устройстве общества на планете, впоследствии получившее прозвание Холодной войны. Остаётся предполагать, будущее не настолько кажется смутным, всегда можно представить, разобрав для примера основные сценарии развития событий. Ведь должно было быть очевидным, союзничество между государствами длится ровно до той поры, пока оно помогает добиться определённых целей, после чего начинается конфронтация. Ежели так, немудрено представить наперёд, как, однажды, Америка возьмётся подавлять бывших союзников. Собственно, на том и построено американское мировосприятие, поскольку с первых лет существования Северные Штаты Америки постоянно боролось за отстаивание прав, продолжая стоять на прежнем мнении, пока под влиянием не окажется весь земной шар. Иного быть не может.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не будь на свете женщин, чем тогда могли заниматься мужчины? Или… о чём тогда писать Райдеру Хаггарду? На страницах очередного произведения описывались приключения, связанные с необходимостью разрубить узел злосчастного брака. Некогда произошло неприятное — без приличествующих ухаживаний и подвигов — было пленено сердце прекрасной Евы, чьё лицо часто пылало алым жаром. Не по своей воле, а по причине одурманивания, Ева связала судьбу с неприятным человеком, с которым обязана жить до старости или пока не вмешается смерть. Ежели она желает найти спасение — потребуется позволение папы римского. Дабы совершить требуемое, придётся объехать половину Европы, столкнувшись с самыми примечательными событиями своего времени.

Судьба действующих лиц напрямую связана с проводимой Эдуардом III политикой. Тут речь о событии, ныне именуемое Столетней войной. Как не описать битву при Креси? И пока запад Европы продолжит выяснять отношения, определяя превосходство в вооружении, с востока подойдёт более страшная беда — чума, прозванная Чёрной смертью. Будет и ещё важное событие — землетрясение. Окажется описан момент авиньонского пленения пап, не столько именно демонстрации власти французских королей, сколько преимущественное назначение папами французов.

Произведение написано за несколько лет до публикации. Может, по причине наполнения, не совсем способное заинтересовать читателя. Писал Хаггард без азарта, скорее ориентируясь на события, должные быть привязанными к повествованию. Поэтому у читателя не получалось проникнуться поступками действующих лиц. Оставалась безликой и алая Ева, чей красотой не получится прельстится. Не находится в повествовании возвышенных чувств. Да и сам Райдер создавал полотно, пропитанное ядом Чёрной смерти, им же персонифицированной во вполне человеческом существе, бравшемся разрушать людские судьбы.

Поступь действующих лиц начнётся в Англии, проложенная через поля сражений до Венеции, где предстоит столкнуться с чумой. Дальнейший путь приведёт к ряду смертей. Хаггард показывал происходившие в европейском обществе перемены. Продолжающееся соперничество не способствовало возможности сплотиться перед неведомой людям опасностью. В каждом государстве будет собственное страдание от пришедшего на головы жителей мора. И, почему бы нет, нести смерть способны даже действующие лица произведения, за которыми Чёрная смерть следовала буквально. Они сами пронесут чуму через Европу, обязательно донеся до Англии.

Толком сказать про «Алую Еву» не получается. Хаггард писал быстро, за полгода сформировав окончательный вариант. Затрагиваемые Райдером проблемы понятны без дополнительных разъяснений. Да и затрагивание темы эпидемий — во все века особенная тема, беспокоящая людей. Тем более, Хаггард и прежде писал про случающиеся в современности эпизоды борьбы с инфекционными заболеваниями, взять для примера хотя бы произведение «Доктор Терн». Теперь интерес вспыхнул вновь, предположим, с целью побудить людей помнить о недавно имевшем место быть, поскольку никто всерьёз эпидемии не воспринимает, какими они не будь жестокими. Не будет сомнений, скажи, будто Чёрная чума современниками не бралась в расчёт, если и воспринимаемая как-то, лишь сугубо за кару божью, ниспосланную в качестве наказания за грехи.

Стоит ещё раз напомнить, Хаггард вёл читателя по короткому промежутку исторических событий, имевших огромное значение для человечества, ныне практически забытые. Значит, не зря Райдер взялся описывать битву при Креси, Чёрную смерть и авиньонское пленение пап. Редкий читатель сможет ознакомиться с представленным вариантом истории, несмотря на допускаемые в повествовании вольности. Нужно учесть и присутствие в сюжете одного из венецианских дожей, относившегося к семейству Дандоло.

У опытного писателя любой рассказ складывается в полотно. «Алая Ева» не стала исключением.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как много зависит от мнения человека, желающего считать определённым образом. Вот посчитали произведение «В окопах Сталинграда» за правдивое отображение войны, как другого мнения словно и не существовало. А если вглядеться в сообщаемое Виктором Некрасовым, что увидишь? Война в повествовании всегда на последнем месте. Ничего не имело значения для автора, кроме описания будней вне пределов передовой. Тогда отчего в название вынесены окопы Сталинграда? Разве не идёт речь о жарких боях? Отнюдь, окопы рылись постоянно, затем солдаты снимались и перемещались на другие позиции, где снова рыли окопы. Так война и проходила в стороне. Может вырытые окопы и стали свидетелями боевых действий — о том Некрасов всё равно не пожелал написать.

Война у Некрасова — ожидание неизвестного. Солдат не ведает, чем ему придётся заниматься в следующее мгновение. Командованию внезапно желается разное, вплоть до совершенно непонятного. С того повествование и начинается — предстоит совершить марш-бросок в шестьдесят километров к заранее определённой точке. Вопросов на войне не задают, сразу приступая к выполнению приказа. Раз дано распоряжение выходить в поход, значит то следует сделать в указанное время. Неважно, как хорошо укрепился на местности, пусть даже всё это отойдёт под контроль вражеских сил, должен сниматься и идти.

Что делать во время марш-броска? Думать о разном. Самое время вспомнить о былом. Найдётся место мыслям о родном городе, о последней встрече с родителями. Этого мало? Тогда вспомнишь едва ли не всё, только бы отстраниться от монотонного передвижения. В пору задуматься, насколько просто описать службу часового. Не надо говорить об окружающем, об осторожности и подстерегающей опасности — достаточно побродить в мыслях человека, как родится самостоятельное произведение, достойное столь же громкого названия, связанного с зоркостью часового.

От литературы всегда требуешь сюжета. Не могут действующие лица произведения ничего не делать, от поступков должно зависеть развитие событий. Так оно и случается. Писатели знают наперёд, поскольку описывают уже минувшее, потому и герои на страницах поступают сообразно должному произойти. У Некрасова не так. Его герои не знают, куда они направляются, к чему совершают поступки. Им ведомо единственное — рядом с ними война, когда-нибудь они вступят в бой, а до того должны выполнять приказы, связанные с передвижениями по местности. Значит, действующим лицам произведения повезло. Их оберегала судьба, тогда как других сразу после сборов бросали в пекло боя, часто становившегося для них последним. И говорили они после, ибо получали тяжёлые ранения, о тяготах пути и про страх, заставляющий терять рассудок. У Некрасова лишь отражение тяжести передвижений к неизбежному, да и то с налётом сомнения в необходимости выполнения приказов.

Читатель знает, Некрасов не думал о возможности публикации произведения. Он отдал рукопись на рассмотрение, ещё не дописав. Как окажется, его наброски одобрят, ещё и отправят в печать. Нежданно на Виктора снизошло благословение. Названное им «На краю света», впервые опубликованное под названием «Сталинград», произведение после перепечатывалось неизменно как «В окопах Сталинграда». Учитывая непосредственный интерес Александра Твардовского, стало возможным получение Сталинской премии. Получилось так, что от Некрасова уже ничего не зависело. Так думается, но было всё не настолько легко и просто. Виктор не был посторонним для литературы человеком, с 1945 года он являлся работником одной из киевских газет.

Время покажет, каким продолжат воспринимать произведение Некрасова люди. Как стало известно впоследствии, в связи с опалой в 1971 году, не настолько важен труд Виктора для советской литературы, как-то сразу перестали говорить в одобряющих тонах.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обстоятельства не спрашивают о готовности, они вторгаются и побуждают предпринимать ответные действия во собственное спасение. Кто мог помыслить, что немцы двинут войска в сторону Советского Союза? Были о том слухи, но нападение случилось неожиданно. Скорое продвижение вынудило предпринимать меры. Каждый житель государства оказывал отпор. Был среди сопротивляющихся и Пётр Вершигора, мысливший будущее за актёрским ремеслом. Не сложилось! Сперва служитель при киевской ПВО, затем записался в добровольцы, после чего попал в бой, проявив трусость и храбрость. Войну он заканчивал уже в качестве генерал-майора, ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Читателю должно быть интересно, как именно прошёл боевой путь Пётр Вершигора. Если так, следует приступить к знакомству с почти мемуарным трудом «Люди с чистой совестью».

Пётр рассказал, как его пожелали видеть снабженцем. Первый экзамен он провалил. Требовалось разделить селёдку между солдатами. Справедливого дележа не вышло — кому-то постоянно доставалась голова, иным — хвост. В общем, перешёл обратно в рядовые. Но как раз в бою он и проявил качества бойца. Пётр не скрывает — первое столкновение с врагом явилось испытанием. Зачем лгать, когда страх овладевает каждым, кто прежде не бывал в условиях боевого сражения. Испугался и Пётр, он невольно бежал и полз, спотыкался и падал, дрожал и стучал зубами. Но случилось ему перебороть страх, произнести убедительные речи товарищам по оружию, взять над ними командование и бить немца, что без боязни шёл на русского. Пётр приказывал стрелять по всякому, кто думал сдаваться немцу, убивая и самих немцев, намеревавшихся пленить советских солдат. Через десять дней войны Вершигора уже был командиром батальона.

За первым опытом последовали долгие годы сопротивления немецкому вторжению. Петра выбрали для борьбы посредством участия в партизанском движении. Он был заброшен в брянские леса, где принимал участие под руководством Сидора Ковпака. Тогда он понял — его окружают люди с чистой совестью. Про них нужно обязательно написать книгу. Показать, что среди партизан лучше действуют те, кто лёгок на подъём, весел душой и готов действовать всегда. Одним словом, в глазах должен гореть огонь.

После заброски в брянские леса, Вершигора забывает о необходимости рассказывать о собственном участии. На страницах воспоминаний оживали портреты других деятелей партизанского движения, устраивавших диверсии против Третьего Рейха, пуская поезда под откос, взрывал мосты и объекты проведения досуга. Приходилось расстреливать и местное население за излишнее сочувствие к германской экспансии. Выше прочих Пётр поставил личность Сидора Ковпака, рассказав о нём с детских лет, вплоть до участия в партизанском движении.

Так воспоминания изменялись, представая перед читателем в виде художественной литературы. Вершигора брался повествовать от лица других действующих лиц, наполняя содержание диалогами и мыслями. Делать это крайне тяжело, когда не обладаешь умением думать за других. Оттого и снижался градус восприятия произведения, чувствовалась вынужденность речей, произносимых не настоящими людьми, представая сугубо в интерпретации Петра. Ковпак настолько возвышается на страницах, что Пётр уделяет внимание сугубо ему одному, невзирая на ожидания читателя, чей интерес приковала честность рассказа от первого лица. В том духе и следовало сказывать, вместо чего Вершигора предпочёл забыть о страхах, давая представление о храбрых людях, уверенных в необходимости предпринимаемых ими действий.

«Люди с чистой совестью» — первая часть воспоминаний, удостоенная Сталинской премии. Вторая часть написана позже — признания премии она не имела.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О чём писать, когда не видишь в том смысла? Взялся Горький повествовать про сложность девичьей судьбы, надломившись. Ни политического аспекта не добавишь, ни на современные реалии не посетуешь. Безусловно, вести героиню повествования Максим мог в любую угодную ему сторону, хоть в члены революционного движения. Но преследовалась цель показать жизнь города Окурова, ни о чём прочем Горький не помышлял. Да и не станет ясно, к чему вообще Максим собирался подвести читателя. Остановимся на мнении, что не повесть созидалась, а рассказ, доведённый до точки тогда, когда пришла пора остановиться.

Исследователи творчества Горького любят сравнивать окуровский цикл с произведениями Бальзака. В этом есть частица правды. Сходство заключается в манере французского классика создавать обрывочные фрагменты, много позже сплетая разрозненные куски в единое полотно. Только всё творчество Горького не увяжешь в схожее повествовательное действие. Пусть есть общее настроение, зато нет необходимости связывать одно с другим. Исключением становится окуровский цикл. Впрочем, цикл изрядно мал, дабы проводить сравнения.

«Большая любовь», несмотря на незавершённость, при жизни Горького полностью не публиковалась. Это свершилось много позже — не ранее 1950 года. Читатель сразу ставился в известность — отец семейства не любил дочь. Почему? Видел он в дочери плод любви жены с другим мужчиной. Как-то так сталось, что жена, будучи значительно моложе мужа, предпочла ласки любовника, уже дожившего до седин. Дочь родилась аккурат в положенный срок после измены. Из-за этого отец не считал себя родителем. Так почему брак продолжал существовать? Муж сильно любил жену, нисколько не имея сил данное чувство превозмочь.

Горький постарался поместить в повествование проблематику постэмансипированной России. Муж — выходец из низов, сын дворника. Предки жены были дворянами. Теперь семья переехала в Окуров, где раз за разом вспыхивают разговоры о невозможности придти к согласию из-за сословных различий. Муж будет ограничивать жену в желаниях, не соглашаясь выписывать угодные ей издания. Она — оставшаяся на чужбине в интеллектуальном одиночестве — проживёт ещё семь лет, после чего сляжет в постель и умрёт. Как раз момент смерти станет ключевым для прекращения повествования.

Что до дочери — она росла, словно сорный цветок, с совсем юных лет приучившись к самостоятельности. Девочка говорила маме про отношение отца, ей казалось — он не любит ни мать, ни её. Попутно возникнет новая проблематика окуровского быта — отец начнёт спиваться. Ему уже безразлично, кого он любит, к кому относится с презрением — всё перемешается. Он и смерти жены не придаст значения, будто то его совершенно не волновало.

Как быть с дочерью дальше? Горький не нашёл решения. Потому повествование более им не возобновлялось. Может и цикл про город Окуров ему пресытился, надоело писать про буржуазию, в атмосфере которой люди истлевают, перестав представлять интерес для прогрессивного человечества. Может читатель не желал внимать повествованию, не испытывая в том нужды. «Большая любовь» если чьё внимание и могла приковать, то женщин. Либо следовало дать героине повествования возможность принять долю тургеневской девушки, к чему её подготовили тяготы юности. Она обязана была встретить революционера, гореть его идеями, вместе с ним готовая взобраться на баррикады. Того не случилось, повествование закончилось перед полнейшей неопределённостью судьбы.

Теперь читатель знает о произведениях, входивших в окуровский цикл. Это общий обзор «Городок Окуров», пример жителя «Жизнь Матвея Кожемякина» и пагубность существования в неоконченной повести «Большая любовь».

Автор: Константин Трунин

» Read more