trounin.ru

В 1909 году сразу два писателя становятся лауреатами Гонкуровской премии, создававшие литературные произведения под псевдонимом Мариус-Аре Леблон. Это кузены Жорж Атена и Эме Мерло. Вместе они представили важную для Франции проблему — рассказали о быте креолов. На данную тему они писали и прежде, но внимания не привлекли. Причина подобного выбора для сюжета — происхождение писателей, выходцев с острова Реюньон. На этом допустимо прекратить обсуждение произведения, как бы странным то не могло показаться. Невзирая на важность описываемого на страницах, жюри Гонкуровской премии вновь остановило выбор на произведении, остающимся вне читательского интереса.

Содержание будет иметь важное значение для людей, имеющих похожий опыт переселения из одного места в другое, когда прибываешь в среду, едва ли не полностью отличающуюся от для тебя привычной. Неважно, переезжаешь ли ты жить из африканской деревни в китайский город или с острова в Индийском океане в Париж, а то и вовсе из Европы в Америку. Но проблематика содержания от кузенов Леблон и вовсе должна восприниматься за обыденную, пусть двоюродными братьями и использован принцип радикального осмысления ситуации. Пусть даже француз едет из провинции в столицу государства — ему будет непривычным её быт. А как быть с французом, если он — креол, по сути являющийся настоящим французом, приезжает жить в место, в котором он должен восприниматься своим? Вполне очевидно, обязательно возникнут трудности.

Как построено повествование на страницах произведения? У читателя должно сложиться впечатление полного погружения, если получится разобраться в описываемом. Для убедительности кузены Леблон используют примитивный язык, доведённый до обеднения лексики. Примерная ситуация получается, если приходится общаться с человеком, плохо знающим твой язык или использующим диалект, имеющий существенные отличия. Вследствие этого довольно трудно установить, о чём тебе хотят сказать, либо возникает культурный диссонанс, не позволяющий воспринимать слова, произносимые вне привычных для тебя правил.

Получается полотно, напоминающее лоскутное одеяло. Вроде сообщается нечто вразумительное, только без детального прочтения и при поверхностном ознакомлении, поскольку усвоить суть всё равно невозможно, чёткость описываемого не складывается. Читатель так и не поймёт, к чему и о чём ему предложили знакомиться с такого рода историей. Смутно ясно — происходящее о жизни креолов, какие они встречают затруднения, с каким усилием стремятся разобраться в происходящем, насколько озабочены поиском понимания, как пытаются найти верные ответы на вопросы с помощью других креолов.

Можно даже отдалиться от произведения кузенов Леблон, представив, каким образом это может происходить в действительности, ведь речь идёт о Франции. А что есть Франция — государство, с терпением готовое служить промежуточным звеном между едва ли не всеми процессами на планете. Франция готова считать французом всякого, кому желается считаться французом, уважать французские традиции, владеть французским языком и жить в согласии с французами. И даже окажись, что такого желания у людей нет, французы постараются проявить понимание. Такое мнение вполне соответствует действительности, хотя бы по той причине, что как таковой единой французской общности никогда и не существовало. С седой древности французами кто только не становился, непременно после громко говорящий о своей принадлежности к Франции. Берись за любую сферу жизни, везде французы кажутся монолитом, крепко спаянным в одно целое. А если разобраться, то трудно найти на планете людей, столь же уверенных в благости сочетания несочетаемого. Главное, чтобы Францию уважали и делали всё для её блага, тогда каждый обретёт право считаться французом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Гонкуровская премия — это премия для кого? Впоследствии станут утверждать, что лауреат получает читательское признание, вырастают продажи книг… и только. Никакого удовлетворения премия не приносит, кроме самого факта. Да и её условия — сомнительные явления, не позволяющие оценивать ни произведения, ни писателей, так как всё получается в совокупности. А как быть, если писатель известен в слишком узких кругах? Узких до предельной степени — тиражи книг не выше трёх-пяти сотен экземпляров. Если говорить о книге, заслужившей Гонкуровскую премию в 1908 году, с оной и вовсе ознакомилось в Париже малое количество человек, если каждому из членов жюри досталось по экземпляру — уже хорошо. Кажется невероятным, однако про «Написанное на воде» за авторством Франсиса де Миомандра говорят именно так. Даже обязательно считают нужным добавить, насколько награждение премией осталось незначительным событием, поскольку читательского интереса так и не последовало, как и тиражей. В итоге издание затянулось, в результате чего и важность награждения утратила значение.

Миомандр подлинно писал на воде. Подобный стиль всё чаще встречался в произведениях французских писателей. И он продолжит культивироваться. Вникать в содержание неимоверно трудно, не имея способности подлинно разобраться, о чём всё-таки взялся автор рассказывать. Скорее такое произведение можно охарактеризовать стремлением познавать окружающий мир через собственные чувства и эмоции. Для этого требовалось создавать не художественную прозу, а философские трактаты, чего французские писатели предпочитали избегать, подавая содержание размышлений в форме беллетристики. Поэтому у Миомандра текст требует глубокого анализа и соответствующих размышлений, к чему никто не желает стремиться. Проще оставить столь путанную книгу в стороне, не разобравшись в особенностях её наполнения.

Дело не в сложности восприятия. Художественная литература — есть искусство, должное быть понятным читателю. Если художник может изобразить картину, вплоть до неподвластных пониманию образов, то всякий сможет найти, какие слова сказать об увиденном. Даже создай художник полотно из неясных образов, геометрически правильных или неправильных фигур, хоть оставив части картины без прорисовки, достаточно будет взгляда, чтобы вынести суждение. Касательно художественной литературы такого сделать нельзя. Если истина не лежит на поверхности — она не будет усвоена, либо её поймёт ограниченный круг современников, тогда как потомкам понимание останется недоступным. И как тогда быть с произведением, оставшимся невостребованным в дни его написания, вплоть до ближайшего времени затем? Спустя век труд Миомандра вовсе остаётся за пределом осознания, навсегда канувшим в прошлое, славный лишь единственным — будучи награждён Гонкуровской премией.

О чём мог писать автор на страницах произведения? Например, о девушках со светлым оттенком волос, к которым он стремится проявлять симпатию. Чаще симпатией дело и ограничивается, никто никого никуда приглашать не собирается. Таким образом происходит касательно остального, описанного на страницах. Куда-то следует идти и чем-то заниматься, но никто не предпринимает действий и вскоре обо всём том забывает. Оттого и писано по воде, будто вилами, согласно русскому выражению, где вилами по воде писано.

Не встретила книга Миомандра положенного внимания. Не удостоилась даже критических разборов. Ежели кто и брался рассуждать, то ограничивался общими словами, называя книгу хорошим произведением, которое не может подвергаться критике, сугубо из-за невозможности критического осмысления. Разве не пишутся таким образом критические заметки о книгах, сказать по поводу которых ничего не получается? Следовало оставить в стороне и «Написанное на воде». Может у Миомандра есть другие хорошие произведения? Во всяком случае, Гонкуровскую премию он получил практически в самом начале своего творческого пути.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Давным-давно, лет этак сто назад, люди всерьёз брались спорить, насколько описываемое в художественной литературе должно соответствовать действительности. Тогда задавались совсем другими проблемами, считая, что содержание должно соответствовать реальной жизни. Но как-то не шло людям на ум, что остающееся на страницах книг — есть потаённое стремление к оного осуществлению. Иногда и вовсе следует опасаться, так как авторская фантазия может обернуться воплощением в жизни. Ведь неспроста писатели европейского разлива всё чаще стали позволять себе рассказывать о таком, из-за чего им в прежние времена могли переломать кости. Видимо, в какой-то момент нужно вмешиваться в литературный процесс, пока фантазия не довела людей до совсем уж отвратительного проявления отрицательных качеств. Увы, говоря о Фрае, совсем не думаешь о лжи, — ложь тут является наименьшим из зол.

Фрай сразу предупредил читателя — правды ждать не стоит. Всё сообщаемое на страницах — выдумка. Впору вспомнить традицию японских авторов, когда запрещалось говорить о происходящем за пределами Японии, они ссылались на сновидение. То есть это происходило вне страны, но это только сон. Получалось, сообщался вымысел, а на деле — правда. Вот и Фрай, как бы не ссылался на выдумку, всё равно читатель не отделается от мысли, будто Стивен тем самым сознался в действительности им описанного. Если продолжают оставаться сомнения, можно сослаться на ставший популярным приём, сообщающий, будто все совпадения — есть совпадения, якобы досадная случайность.

На самом деле не так важно о чём Фрай решил измыслить историю. Раз он сказал про вымысел, значит за оный происходящее и надо принимать. Главному герою нравились мальчики? Он этим наслаждался? Он расслаблялся и получал удовольствие? Он совращал сверстников? Он запирался с ними, и они получали удовольствие уже совместно? Или получал удовольствие главный герой, тогда как сверстник служил за объект, помогающий удовлетворению? Ничего не поделаешь, такое читатель узнаёт от главного героя. Может и привирающего, может и скрывающего правду под сознанием во лжи. Если и есть повод сказать Фраю доброе слово за сообщаемое, то разве за откровенность, не переходящую рамки приличия, поскольку читатель всякий раз должен додумывать, о чём главный герой постоянно не желает договаривать.

Когда надоедало строить повествование на лжи, Фрай предлагал читателю отдохновение в виде просвещения. Например, он брался, словами действующих лиц произведения, рассуждать, насколько велика ценность книг, рассматриваемых в качестве источника слова, тогда как следует ценить непосредственно слово, а не тот источник, на котором оно сохранено. Таким образом Фрай пытался столкнуть лбами ценителей старинных фолиантов с предпочитающими беллетристику, напечатанную на низкокачественной бумаге. Либо опять читатель погрязает во лжи, потому не обязанный делать выводов из узнаваемой информации.

Поделился Фрай и сообщением, каким способом откармливают уток, дабы получить единственно требуемый от них продукт — печень. Насколько это полезно и нужно? Пожалуй, для общего развития. Чтобы читатель, если он любит ту самую беллетристику, напечатанную на низкокачественной бумаге, хотя бы теперь имел представление о деликатесах, коих он, безусловно, избегает, не готовый потратить и без того оберегаемые от трат денежные средства.

А теперь стоит задаться главным вопросом. Насколько оправдано внимать байкам, рассказываемым с предупреждением, что всё сообщаемое построено на лжи? Ладно бы Фрай делал это с озорством, повествуя про невероятные вещи, осуществлению которых следовало завидовать. Но герои его произведения не стремились покорить космос, не пытались разгадать тайну центра планеты, они всего лишь желали обладать друг другом…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Георгий Егоров предлагает вспомнить о событиях гражданской войны на Алтае. Он взялся показать, каким образом всё происходило. За одно из главных действующих лиц он взял юного большевика — Аркадия Данилова. Надо сразу обратить внимание, о жизни этого деятеля Егоров расскажет в цикле последующих произведений, и даже сообщит о причинах трагической смерти. Пока же перед читателем роман «Солона ты, земля!» — описание событий, которые можно охарактеризовать как победу Красной Армии над колчаковщиной. Если читателю интересно о первом разгроме большевиков, тогда стоит ознакомиться с коллективным художественным трудом «Первые испытания», наглядно показывающим, насколько кровавым оказалось подавление восстания. Теперь же, согласно произведения Егорова, получится проследить, насколько усилилось в народе стремление к противлению, вследствие чего из небольших отрядов формировались боевые части, вступавшие в сражения со сторонниками правления Колчака.

Трудно человеку бороться против сил, многократно его превосходящих. Но заранее известно — недовольных много. Только нельзя встать в полный рост и заявить об убеждениях, так как никто тебя не поддержит, поскольку боятся расправы. Нужно действовать аккуратно, без спешки, подготавливая почву. И только тогда получится добиться успеха, вслед за чем возможно и достижение желаемого. Недаром действие произведения начинается со встречи человека и волка. Они оказались представлены друг другу, когда человек и волк устали бороться за существование, оба голодные и злые. Егоров посчитал, что им нужно разойтись в разные стороны. Да, тем человеком являлся Данилов, он устал от дороги, пробираясь полями и лесами из Камня в родное село. Теперь он заляжет на дно, затем начнёт действовать, полный уверенности в возможности осуществления справедливости. Данилов знал — недолго колчаковщине заявлять о праве на власть, ведь не сможет народ терпеть издевательства, поборы и отсутствие человечности. Сколько можно наказывать людей побоями, если те не могут дать рекрутов, коней и продовольствие для армии…

Егоров предоставил для читателя интересных исторических персонажей, как известных, так и таких, в реальности которых сомневаешься. Например, очень пристальное внимание уделено Фёдору Колядо, сперва узнику каменской тюрьмы, потом беглецу, командиру полка Красных орлов. Он и умрёт героически на страницах романа, будто бы оно так и происходило в роковом для него бою при Солоновке. Не менее пристальное внимание уделено Милославскому, если такой существовал в реальности, этот деятель из эсеров, под видом большевика засланный в партизанские отряды, вёл разрушительную деятельность. Согласно содержания романа, именно Милославский лично убивал лидеров сопротивления, либо приказывал то делать другим, долгое время оставаясь вне подозрений. Интересным для читателя окажется фигура святого отца Евгения, рослого мужика, имевшего особое понимание исполняемых им религиозных обрядов, изменившего философию, ставшего радетелем за дело большевиков. Обо всех действующих лицах романа не расскажешь — Егоров за каждого ещё раз проживает его жизнь.

Нужно было показать зарождение в народе стремления к борьбе. Может даже подуматься, рано или поздно на Алтае могли самостоятельно опрокинуть колчаковщину. Поэтому Егоров без жаркого энтузиазма описал соединение Красной Армии с силами сопротивления, вместе ставшими настолько грозной силой, что практически каждое поселение сдавалось без боя. Не стали сопротивляться и в Барнауле, если не считать бой за женский монастырь.

Говорят, данный роман Егорова был некогда популярным, выдержавшим порядка семи переизданий. Но насколько он способен оказаться востребованным теперь, когда нет той страны и тех убеждений, ради которых люди готовы были тогда умирать? Остаётся считать, что у каждого времени всегда были и будут собственные герои.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В одних пьесах колхозы боролись за право считаться лучшими, в других — такой же цели пытались добиться заводы. Пожалуй, бороться за достижение лучшего — наиглавнейший смысл существования человека в советском государстве. Даже шахты стремились показать свою особенность перед другими. Прекрасно известен термин для людей, готовых к невероятным свершениям, — стахановцы. Это определение пришло как раз из шахтёрской среды, когда человек по фамилии Стаханов взялся не просто выполнить норму, а многократно её превзойти. Он поставил рекорд, а его фамилия стала нарицательной. Теперь, когда минула война, в тех же местах — речь про Донбасс — уже шла борьба не за звание лучшей шахты, а за престиж Донбасса в общем, чтобы не имелось отстающих шахт, каждая должна была ставиться в пример.

Что происходило на «плохих» шахтах? Там в той же мере добивались превосходных результатов, но не обращали внимания на нужды людей. Ведь мало добыть больше породы, сама порода должна быть качественной. И мало выжимать соки из людей, всякий человек должен цениться на вес гораздо больший, нежели способна принести вся шахта. Это просто необходимо научиться понимать, иначе смысл достижения рекордов обесценивается. Конечно, шахта дала превосходный результат, зато сколько людей погибло, либо, в лучшем случае, травмировалось? Не делается ничего, дабы беречь шахтёров. И этому не должно находиться места в советском государстве. Придётся отстаивать точку зрения и разубеждать начальников шахт. Потому Корнейчук поступил правильно, поставив проблему перед первыми лицами страны, должными обращать внимание не только на сухие цифры, за которыми будто бы кроется успех, но и на сам фактор труда, так как без человеческого ресурса смысл достижения обязан обесцениваться.

Вся пьеса Корнейчука — разговор о шахте. Если зритель скажет — труд шахтёров тяжёл, он калечит и лишает здоровья, то такому зрителю нужно посоветовать попробовать себя в роли шахтёра: сразу придёт понимание, насколько труд способен облагораживать человека. На равных с мужчинами стремятся действовать и девушки, причём ещё будучи молодыми и бойкими — они рвутся куда глубже, нежели то следует делать.

Основное внимание в пьесе должно быть приковано к Макару Дубраве. Он уже в возрасте, скорее слывёт за уважаемого всеми члена общества. От него не стоит ждать трудовых подвигов. Некогда Макар уезжал с родной земли, служил моряком, после вернулся назад, так как не мог жить вне Донбасса. Теперь у него подросла дочь, та самая молодая и бойкая девушка, должная восприниматься за персонажа, связывающего начало и конец повествования.

Что случается в последних сценах пьесы? Вскрываются ужасающие обстоятельства прошлых лет, как во время войны местные жители предавали шахтёров. Как это удалось установить? Дочь Дубравы пробралась в отдалённый проход шахты, обнаружила останки погибшего, там же была записка, где пояснялись обстоятельства случившегося. Выяснялось, храбрый шахтёр был растерзан немцами по наводке местного жителя. Как теперь быть? Имя предателя известно, сам он продолжал здравствовать. Зрителю оставалось выразить негодование и удовлетвориться осознанием скорого праведного суда над преступником.

Пьеса «Макар Дубрава», несмотря на заложенное содержание, цельным полотном всё-таки не является. Корнейчук стремился разом поднять множество проблем, о каждой говоря понемногу. Остаётся надеяться, Александр был услышан, условия труда на шахтах приведены в соответствие с желанием самих шахтёров к безопасности труда. Впрочем, как станет известно несколько десятилетий спустя, ценить труд человека не всегда считалось обязательным. Скорее окажется, что человек обязан трудиться без каких-либо гарантий на человеческое к нему отношение. Но пока для того время ещё не настало…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Хороший пример, как нужно побуждать к творчеству на требуемую тему, — нужно показывать востребованность подобной литературы. А не является ли лучшим способом вручение государственной награды? Покажи, что государству нужны произведения о процветании колхозов, как вскоре последуют книги, рассказывающие о том же. Но касательно Сталинской премии всё обстояло куда как масштабнее, поскольку одно увязывалось с другим. На произведение, получившее премию, следовала постановка в театре и/или экранизация, удостаивающаяся той же самой премии. Как итог, получается добиться широкого охвата. Если представить, какое количество лауреатов ежегодно награждалось, премия не проходила незамеченной, обязательно обсуждаемая. Но такие разговоры не ведут к существенному — остаются неуслышанными. Да и требуется ли быть услышанным? Каждому времени определены собственные особенности. Когда-нибудь в России перестанет иметь значение премия, вручаемая от лица государства, поскольку о лауреатах никто никогда и не вспомнит. Можно, конечно, возразить, сославшись на аналогичное мнение касательно Сталинской премии для потомков. Может оно и так! Зато в годы её вручения никто точно не оставался равнодушным.

Юрий Лаптев попал в число зачинателей, стал одним из тех, кто был награждён за вклад в популяризацию литературы о колхозах. Когда-то тема являлась очень важной для людей, и даже случалось расходиться взглядам из-за непонимания, какая форма устройства лучше — в виде колхоза или всё-таки совхоза. Для потомка то уже не несёт смысловой нагрузки. Чем отличается коллективное хозяйство от советского. И пусть первое являлось объединением людей на добровольной основе, тогда как второе — государственное предприятие. Разве в Советском Союзе было как-то иначе? В представлении потомка одно неотделимо от другого. Колхоз и совхоз — едва ли не однотипные понятия. Требуется ли вникать в тему подробнее? Если говорить о романе Лаптева — это окажется излишним.

«Заря» — роман о буднях людей на селе. Дни героев произведения проходят в труде, все стремятся добиться наилучшего результата. Каждый знает — впереди ждёт коммунизм. И каждый понимает — не все разом смогут добиться его осуществления. Какой-нибудь колхоз обязательно опередит другие. Так какой же колхоз первым сумеет достичь коммунизма? Может советский читатель с удовольствием читал, ожидая увидеть, как на страницах произведения сбывается мечта многих? Этого не стоит исключать. Если не на страницах книг, то на экранах кинотеатров и в качестве зрителя драматических постановок он мог увидеть схожее действие.

Пусть книгу читать труднее, образы не сразу формируются в представлении, а сама картина сельского быта постоянно ускользает от внимания, литературное произведение читают по совсем иным причинам. Главное, делать выводы о прочитанном, анализировать текст и приходить к каким-либо выводам. Даже будь сюжетное наполнение скудным, малоинтересным, всё равно рассуждать придётся. И о чём не говори, не сможешь обойти вниманием общий подъём, выраженный в стремлении добиваться поставленных целей. Причём цели ставило не столько государство населению, сколько сами люди стремились задаваться целями, дабы приступать к их осуществлению. В том можно усомниться, только не бывает, чтобы всеобщее счастье достигалось за счёт общей необязательности — кому-то придётся пострадать, либо возрадоваться за достигаемое благо: трактование зависит от мировоззрения.

Не всё так радужно. Не может лучшее бороться с хорошим, обязательно приходится описывать козни людей, стремящихся достичь не общего, а личного счастья. Это только кажется — в советской литературе такого быть не могло. Что поделать — может такого и не было, но оно требовалось, иначе не получалось показать необходимость жить и бороться во имя достижения идеала.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Почему Алтай производит столь неизгладимое впечатление? Нет, не Алтайские горы — это не тот Алтай, про который так любили писать советские писатели. Алтай — есть предгорная местность, холмистая и даже переходящая в практически бескрайние поля, о которых и писали советские писатели, ни о чём другом не повествуя. Но тот Алтай — та житница, некогда славная в Союзе от края до края, действительно могла пленять взор. Речь даже не касается прошлого, когда Алтай считался за царскую вотчину, подчинялся напрямую правительству страны, а про становление в качестве сельскохозяйственного региона. Теперь принято думать, случилось ему таковым стать в годы освоения целины. И кто, как не советский писатель, мог взяться за раскрытие темы именно с уклоном в сельское хозяйство. Особенно, если говорить про Елизара Мальцева, много писавшего как раз про быт человека в сельской местности.

Всегда можно вспомнить быт крестьянина на Алтая. Разве не интересовался люд возможностью создавать наделы? Не могли ведь существовать за счёт только деятельности заводчан. Но о том говорить позабыли. Нет прелести в сказе про будни пахаря, в отличии от той же деятельности по поиску новых залежей, о духах гор и романтики горного дела. Елизар посчитал нужным поведать, как шли на Алтай, словно тут и находилось мифическое Беловодье, а встречали кержаков, противившихся всем поселянам. Рассказал Елизар и легенду, каким образом удавалось поселянам преодолевать сопротивление, для чего требовалось выстроить дом за одну ночь и затопить печь, после чего никто не посмеет разрушить жилище.

Алтай — безусловно интересный край, но не имеющий определённого понимания, каким его следует воспринимать. Вроде бы прославился в качестве поставщика к царскому двору золота и серебра, вместе с тем воспринимается житницей. Если завести речь именно про плодородие почвы, тогда и возникает необходимость говорить о колхозах. Куда без этого, особенно рассказывая про сельское хозяйство в советском государстве. Заодно допустимо отразить достижения науки. Например, какое удобрение считалось лучшим после войны? Не совсем органическое, скорее специально создаваемое химической промышленностью. Раз так, нужно сообщить читателю подробнее, в деталях расписав особенности лучшего из удобрений, повышая тем грамотность населения.

И всё же главная речь должна вестись про колхозы. Советский читатель привык видеть борьбу хорошего с ещё более хорошим. Мальцев не стал разочаровывать, добавив для красоты описываемого общее радение за результат. У него лучших результатов добиваются не только мужчины, но и женщины, пусть даже занимая председательскую должность. Получалось порою и так, что семьи вступали в соперничество, стремясь превзойти достигаемые результаты. Муж и жена вполне могли идти общим курсом, ещё и иметь разлад в представлении о пути к достижению результата. Правда, иногда это доводило до конфликтов, омрачавшихся расхождением в понимании делаемого.

Колхоз — есть колхоз, он существовал во имя целей по способствованию улучшения общего блага советских граждан. И, должно быть очевидно, значение Сталина в том имело определяющее значение. Мальцев не раз скажет, насколько люди стремились к достижению лучших результатов ради единственного момента — их должен похвалить товарищ Сталин. Именно так! Получилось, что как раз похвала Сталина и являлась главнейшим стимулом к деятельности. Кто-то от этого придёт в ужас, иные найдут в том стремление к достижению прекрасного.

Лучшее всё-таки возможно, главное к нему идти с помощью общих усилий, а прочее — отвлекающая суета. Потому Мальцев некогда был читаем и горячо любим.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Для гражданина Советского Союза, особенно в годы величайшего триумфа, казалось ясным — коммунизм обязательно будет достигнут. Было ясно и другое — капитализм не сдастся без борьбы. Вирта решил наглядность этого показать с помощью пьесы «Заговор обречённых». Вполне понятно, кого именно Николай понимал под обречёнными. Иначе и нельзя было тогда говорить — требовалось внушать уверенность в обязательном достижении победы в поединке двух идеологий. Разве капитализму не суждено окончательно пасть? Он обязательно падёт в будущем, пока же предстоит показывать происки капиталистов на право неопределившихся стран сделать выбор в пользу развития в сторону коммунизма.

Действие разворачивается в неизвестной зрителю стране. Может дело происходит в Европе, либо на другом континенте. Точно становится известно, как Советский Союз протянул руку помощи, благодаря чему удалось противостоять немецкой агрессии. В стране широко развернулось партизанское движение. Теперь, когда война закончилась, пришло время определяться, кому побеждать на выборах. От итогов народного голосования зависит многое. Вирта строит происходящее так, будто люди склоняются к голосованию за коммунистическую партию. Вроде бы это кажется явным, но не все с подобной точкой зрения склонны соглашаться. Есть и неопределившиеся, кто с безразличием смотрит на происходящее, не видя пользу ни от капитализма, ни от коммунизма. А есть такие, кто не склонен считать себя коммунистом, зато придерживается тех же воззрений. Вполне очевидно, есть среди действующих персонажей и лицо, представляющее интересы Америки.

Как Вирта показывает гражданку Северных Штатов Америки? Она присутствует словно случайно. Всем рассказывает про увлечение танцами, специально ездит по миру, словно восхищается прекрасным. Так ли это? Вирта обязательно подведёт зрителя к необходимости понимания хитростей, проявляемых политическими деятелями. Ведь не всё видимое таковым является, обязательно нужно искать скрываемое от глаз. Кто именно строит козни? Ответ кажется очевидным — американка, пускай и создающая представление о собственной недалёкости. Остаётся раскрыть замыслы по дестабилизации обстановки. Благо, деятельность на благо капитализма строится на негуманных способах. В качестве примера Вирта предложил покушение на убийство. Зрителю оставалось определиться, с каким умыслом на месте преступления оставлены гильзы от патронов именно американского производства.

Каковы шансы коммунистов на победу? Для происходящего на сцене — велики. Но противостоят им не только капиталисты, возглавляющие демократическое движение. Сильные позиции имеют представители католической партии. Своё слово обязательно постараются сказать аграрии. Зритель, на которого Вирта ориентировал пьесу, проявит сочувствие только к одной стороне. Вполне очевидно, покажи данную пьесу в стране капиталистического мира, сочувствие обязательно найдёшь среди тамошнего пролетариата, да того всё равно не произойдёт, пьеса окажется уничтоженной заблаговременно созданным поводом. Есть ли о том смысл говорить спустя прошедшие десятилетия? Приходится признать, надежда Вирты на коммунистическое будущее в рамках существования советского государства себя не оправдала.

Для пафоса Вирта добавил высказывания о правильности идей Ленина и Сталина, будто обязательно наступит момент, когда все жители планеты согласятся с мудростью их слов. Того просто не может не случиться, так как Советский Союз доказал чего стоит стремление к построению коммунистического общества. Если заглянуть ещё дальше, то и поныне не скажешь, будто тому никогда не произойти. Сколько угодно раз можно ссылаться на цикличность происходящих процессов. Подобие коммунизма ещё раз постарается возобладать над человечеством, чтобы снова пасть. Точно такая же судьба ждёт капитализм. Что до борьбы — человеку всегда требуется бороться за представление о должном быть, потому как он не способен без этого мыслить жизнь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1921 году Грин женится, его вдохновительницей на законных основаниях отныне становится жена Нина. Появляются планы на будущее, готовятся к публикации сборники прежде написанных рассказов. Жизнь снова пришла к творцу, прозябавшему в мрачности ежедневных метаний израненной души. Грин менял понимание творчества в сторону создания крупных форм. Но он продолжал писать рассказы и стихотворения, пока ещё в очень малом количестве. В первом выпуске газеты «Красный милиционер» опубликован рассказ «Гриф», во втором-третьем выпуске — рассказ «Состязание в Лиссе», написанный будто в 1910 году, Александр с азартом описывал чувства лётчиков от полёта, как самолёт потерпел крушение. Ещё Грин замыслил написать роман «Алголь — звезда двойная», но замысел не был реализован.

В 1922 году вышел сборник рассказов «Белый огонь», в состав которого вошли впервые публикуемые рассказы: «Белый огонь», «Канат», «Корабли в Лиссе», он же «Битт-Бой, приносящий счастье». В вечернем выпуске «Красной газеты» за тридцатое декабря — рассказ «Новогодний праздник отца и маленькой дочери». Третьего декабря, в литературном приложении берлинской газеты «Накануне», опубликован рассказ «Тифозный пунктир», в котором Грин рассказывал об обстоятельствах, имевших место ранее, когда он был призван в Красную Армию, заболел сыпным тифом и угодил в инфекционный госпиталь. Про этот рассказ принято думать, что он после публикации был потерян и оказался случайно обнаруженным лишь в 1972 году. Не случись того, может потомок так бы и не вспомнил о ряде обстоятельств из жизни Грина.

Почти точно известно, Александр написал произведения «В гостях у приятеля», «Из записной книжки химика», «Монте-Кристо», «Нежный роман» «Сарынь на кичку», считаемые за библиографические редкости. Таким же утерянным произведением следует считать «Повесть о лейтенанте Шмидте», никогда не публиковавшуюся, вероятно оставшуюся на этапе замысла.

В 1923 году Грин снова пишет интересные рассказы. Особенно примечательные публиковались в «Красной газете». В выпуске за пятнадцатое января — «Убийство в Кунст-Фише» (описал необычную способность), за двадцать девятое января — «Пропавшее солнце», за тридцать первое января — «Путешественник Уы-Фью-Эой». В рассказе «Гениальный игрок» (выпуск от восьмого марта) вниманию был представлен картёжник, придумавший схему для беспроигрышной игры, при этом не являющуюся шулерской. Сам Грин заставил героя рассказа поставить всё на кон, в итоге умерев от неспособности перенести проигрыш. В рассказе «Словоохотливый домовой» от двадцать девятого марта читатель увидит, как домовой не успел исчезнуть и начал разговаривать с людьми. Двадцать второго апреля опубликован рассказ «Бунт на корабле Альцест» — выдумка Грина про ситуацию в море, когда негры вздумали взбунтоваться, но были напуганы капитаном, пообещавшим разрядить пистолет в бочонок с порохом.

В первом выпуске «Красной панорамы» опубликован рассказ «Приказ по армии». В журнале «Петроград» вышли рассказы «Гладиаторы» (первый выпуск), «Русалки воздуха» (четвёртый выпуск), «Ива» (одиннадцатый выпуск). В двадцать пятом выпуске «Огонька» — рассказ «Голос и глаз», в тридцать первом — рассказ «Как бы там ни было». В четырнадцатом выпуске еженедельника «Красная нива» — рассказ «Сердце пустыни», в восемнадцатом — «Лошадиная голова».

Как видно, или не видно, Грин должен был полностью восстановиться от переживаний. Он находит сюжеты, его соглашаются печатать, семейная жизнь наладилась, теперь можно созидать в собственное удовольствие. Может Грин допускал в сюжетах аллегорические находки, к чему всегда можно найти применение, было бы такое желание у читателя. Главное, Грин заново начал творить, к нему вернулась уверенность. Осталось отстраниться от действительности, закрыв глаза на происходящее. Как следует в таких случаях говорить — лучшее, конечно, впереди.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1918 год — жизнь на переломе. Что происходило с Россией? Чего следовало ожидать? Монархия пала, впереди неизвестность. А как быть самому Грину? Если в 1916 году его отправили в ссылку, теперь едва не расстреляли. Всё-таки нужно помнить, некогда Грин придерживался крайних позиций, являясь эсером. Но наблюдая за его творчеством, никогда не сделаешь выводов о политических пристрастиях. Да и писал Грин всё хуже и хуже, готовый и вовсе сойти на нет. Несмотря на обилие уже созданного, подлинно важного из того практически не вычленишь. Впереди предстояли тяжёлые годы расстройства вкуса к художественному слову. Впрочем, 1918 год ещё внушал хотя бы какие-то надежды.

В «Огоньке» Грин опубликовал следующее: «Клубный арап» (первый выпуск), «Преступление Отпавшего Листа» (третий выпуск), «Сила непостижимого» (восьмой выпуск), «Карнавал» (пятнадцатый выпуск). В газете «Мир» вышла статья «Скромное о великом», где Грин рассказал о заслугах Льва Толстого. В том же издании опубликовано произведение «Вырванное жало», оно же «Борьба со смертью», размещённое на страницах «Свободного журнала». В газете «Честное слово» за первое и второе августа — феерический рассказ «Вперёд и назад».

Во втором выпуске «Нового сатирикона» опубликовано стихотворение «Реквием», в шестнадцатом — «Отставший взвод». В «Чёртовой перечнице», представленной в качестве органа вежливого протеста и молчаливого отчаяния, размещены стихотворения «Старик ходит по кругу» (второй выпуск) и «Искажения» (восьмой выпуск). Позиция Грина стала столь категоричной, что он будто готовился принять мученическую смерть. Собственно, потому и имелась вероятность его расстрела.

Следующие произведения ныне считаются за библиографическую редкость: «Ату его!», «Бука-невежа», «Бычки в томате», «Ваня рассердился на человечество», «Весёлый мертвец», «Выдумка парикмахера», «Дипломатическая секретная переписка», «За газетой», «Истерика», «Как я был царём», «Колосья», «Лакей плюнул в кушанье», «Легче стало», «Не совсем уяснил», «Пасынкам природы», «Пустяки», «Разговор», «Рапсодия», «Сделайте бабушку», «Стороннее сообщение», «Три свечи».

1919 год не нёс ничего светлого. Бежать Грину было некуда, он того делать и не собирался. Его призвали связистом в Красную Армию — он не стал возражать. Воевать не пришлось — заразился сыпным тифом, на месяц угодив в инфекционный госпиталь. Тут-то и проявляется к нему внимание Максима Горького, о чём так полюбили говорить исследователи творчества Александра. Именно Горький снабжал Грина продуктами, он же выхлопотал для него комнату и продовольственное пособие. Что до творческого потенциала, оный практически иссяк. Грин мог позволить выразиться в поэтической форме, тогда как до прозы сил не хватало. Может тогда он активно работал над «Алыми парусами», как вариант. Точно можно сказать, что за 1920 год не будет написано ни строчки рассказов и стихотворений.

Так чем примечателен Грин за 1919 год? Александр написал стихотворения, опубликованные в издании «Пламя»: «Движение» (тридцать девятый выпуск), «Волшебное безобразие» (пятьдесят второй выпуск), «Сон» (пятьдесят шестой выпуск), «Истребитель» (шестидесятый выпуск). Грину оставалось предаваться мечтам, чем он и занимался. Он позволял вымышленным героям покупать птиц, делая философические выводы, показывал, каким образом птицы могут помогать парусным кораблям. Разве ему оставалось что-то другое? Говорить в угоду нужд большевиков он не мог, и никогда бы не стал отражать будни советского государства. Сложно представить, как Александр возьмётся о том говорить. Гораздо лучше предаваться фантазиям, только в них находя отдохновение. Грин тем и занимался, как не мирившийся с положением прежде, так и продолжающий отторгать действительность и теперь.

Есть ещё три стихотворения, считаемые за библиографические редкости: «Фабрика Дрозда и Жаворонка», «Больной волк» и «Хрустальная ваза».

Автор: Константин Трунин

» Read more