trounin.ru

Бывает на душе поэта мрак, и вроде он — не есть простак, но как же хочется творить, при этом кем-то выше быть. Тогда идут вперёд приёмы, пиши о том хоть правил своды, и получаешь превосходный результат, тому поэт сверх меры рад. Решил Жуковский Гебеля сюжеты донести: своим слогом перевести. Василий взял — метрический гекз, показав — не может его обойтись без. И полилась из уст античного толка речь, сумел поэт в нужную форму стих свой облечь. Разговор зашёл про необычное событие, похожее на славное открытие, был найден молодого человека труп, какой редко ищущие найдут. Свеж лицом тот умерший в недалёкий час, не отвести от юноши нашедшим глаз, да никто его прежде в сих местах не видал, только один человек его знал. Невеста в умершем жениха признала, он пропал — она искала, минуло порядочно зим, лицо старухи сплошь из морщин. Как труп без тления в шахте пребывал? Никто того не знал. С почестями захоронили погибшего шахтёра — сказ о том стал предметом разговора. Гебель «Неожиданное свидание» краше показал, Жуковский гекзаметром переводить стал.

Есть ещё перевод, «Две были и ещё одна» — Василий так назовёт. Читателю «Красный карбункул» вспомнится, схожий нарративом сюжет наполнится. Дед решил внучкам истории сообщить, будто было — в лжи деда ведь не уличить. Кто бы ведал о прежних временах, для потомков — что прах. Может имело место, а может и нет, не в тех оттенках познаётся человеком свет. По себе привыкли люди судить, и им предстоит былью для потомков быть.

Вот из Саути перевод даётся, про Марию речь ведётся. Жила девица — золотые очи, ясные уста: для любования словно она рождена. И довелось девице не к тому трепетные чувства проявлять, начала дивчина страдать. Как-то пришлось в ночь отправиться к замку, принести ерунду сущую — некую склянку, увидела там, как убийцы тело несли, обсуждая планы свои. Вдруг сдуло шляпу с трупа, поднесло к девицы ногам. Когда её разглядит, безумной предстанет на страницах нам. То шляпа жениха её, он убит, потому с той поры дивчина молчит.

Другая история из Саути следом на гекзаметр клалась, как одному человеку лихость удавалась. Не спрашивал у жизни, каким образом существовать, если хотел — шёл убивать. Невинный прохожий смерть обретал, потому как один человек обогащения ждал. В сумбурном мыслей потоке, сведённом к невнятной суматохе, познает убийца закон божьего провидения, лишится разума, лишится и мнения.

Последняя быль — ещё перевод из Гебеля Жуковский решил сообщить. Довольно занятный, надо читателя изумить. Некий товарищ приехал в голландский край, а там говорят так, что хоть уши больше открывай. Вроде слышен немецкий разговор, но для немца — словно сущий вздор. И к кому не приставал с вопросом прибывший, слышал ответ — за правду для него слывший. Думалось, то фамилию местного богача сообщают, раз всё к его владениям тут приобщают. Чьи корабли в порту — его. Чьи тюльпаны? Он — владелец всего. А вот процессия с гробом идёт… удивление — знаем, чей труп земля ждёт. Но из этого последует другая мораль, как бы не было читателю того жаль. Воистину, человек может всем обладать, только ничего с собою не сможет забрать. Любое припишут имени определённого лица… Об этом скажем — сие есть пыльца. Владей без боязни, запомнив одно, обобранным будешь, всё равно потерянным окажется всё.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: жуковский две были и ещё одна критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Vasily Zhukovsky, Johann Peter Hebel Unverhofftes Wiedersehen analysis, Kannitverstan review, book, content, Robert Southey Mary the Maid of the Inn, Jaspar

Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Василий Жуковского