Tag Archives: сергеев-ценский

Сергей Сергеев-Ценский «Севастопольская страда. Книга III» (1938-39)

Сергеев-Ценский Севастопольская страда

Какая история стоит за Крымом? Ныне и не знают. А ведь некогда — в середине XIX века — за Крым шла ожесточённая война. Причём, интерес Турции оказывался опосредованным. Перед европейскими державами ставилась задача унизить Россию. Ради этой цели они оказались готовы объединиться с мусульманской страной. Так против России выступили наиболее ярко Англия с Францией, не так уж часто находившие общие цели. Порою враг для того и нужен, чтобы объединять. И Англия с Францией сплотились, твёрдо намереваясь одержать победу в Восточной войне. Что же, они победят. Только та победа не будет иметь для них существенного значения. Триумф окажется горше поражения. Сообразуясь с этим, прекрасно сможешь понять, что всё-таки значит для европейцев Крым. Он — есть история их унижения, никак не смываемая и служащая постоянным напоминанием.

В третьей книге Сергеев-Ценский подходил к самому главному — к окончанию войны. До поражения оставалось не так много. Это означало необходимость подвести читателя к мысли, насколько русским свойственно воевать до отчаяния, не отдавая и пяди земли. Примером послужит адмирал Нахимов, чья участь — пасть при обороне, нисколько не собираясь сдавать позиции. Он смело выходил для обозрения развернувшегося боя, однажды раненный в голову, вследствие чего скончался. И он — Нахимов — едва ли не единственный военачальник, пестуемый Сергеевым-Ценским. Понятно почему! Адмирал знал солдат по фамилиям, не боялся ходить под ядрами, возмущался бесполезности наград по праздникам. Да и не брезговал Нахимов поить солдат и матросов вином, ежели вода казалась ему плохой. Поэтому, читатель обязательно узнает, как Нахимов примет смерть, хотя мог продолжать жить.

Нельзя утверждать, будто не умри Нахимов, войне предстояло завершиться иначе. Но всякое мнение имеет право на существование. Зато можно сказывать про доблесть французов и британцев, без боязни шедших на штурм, не считаясь с потерями. Задумай Сергеев-Ценский дополнить содержание разбором происходившего на противной стороне, «Севастопольская страда» только бы стала краше. Впрочем, вместо трёх книг пришлось тогда писать шесть, либо даже девять.

Расписав войну в подробностях, Сергеев-Ценский переходил к заключению. Не так становилось важным, какой участи удостоилась Россия. Да, страна оказалась унижена. Россия проиграла. По той ли причине, что грамотные военачальники пали на полях сражений, либо сказалась смерть императора Николая с воцарением на престоле сына его — Александра. Требовалось отставить необходимость понимания этого. Сергеев-Ценский призывал к другому, дабы читатель увидел, какой итог в войне следует считать тем, который и должен именоваться победой.

Против России стремилась более других воевать Англия. Именно державе Туманного Альбиона требовалось упрочить позиции в регионе, для чего ослабить предстояло любыми силами влияние России. Но как, зачем и для чего? Англия опиралась на мощь флота, а лучшая парусина шла от русских купцов. Приходилось покупать через посредников, значительно переплачивая. В других сферах происходило аналогично. Пусть Англия усиливалась геополитически, финансово — проигрывала. И Россия от противостояния ничего не выигрывала. Наживались третьи страны, всегда потребные, когда заходит речь о военном конфликте.

На такой ноте Сергеев-Ценский заканчивал «Севастопольскую страду». Им были показаны исторические аспекты с почти максимальной подробностью. Более сообщённого не возникнет желание узнать. Хотелось бы запомнить хотя бы малую крупицу из узнанного. Чему-то суждено запасть в память. Прочее, к сожалению, вскоре будет забыто. Не стоит тому печалиться, ведь для того и пишут книги, дабы читали и вспоминали о былом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Сергеев-Ценский «Севастопольская страда. Книга II» (1937-38)

Сергеев-Ценский Севастопольская страда

Крымская война интересна ещё и тем обстоятельством, что именно на её полях появились сёстры милосердия. И отнюдь не англичанам принадлежит пальма первенства, согласно созвучию возвеличивания личности Флоренс Найтингейл. Сергеев-Ценский показал, как русские опередили на полгода, допустив женщин до госпиталей с раненными, позволив им ухаживать. Согласно николаевских наставлений, сёстры милосердия получили форменный костюм, став полноценными участницами происходивших на полуострове и рядом с ним событий. Этот факт обязательно будет обыгран в произведении. Впрочем, стиль повествования остался прежним — читатель переходит от одного действующего лица к следующему, становясь свидетелем всевозможных сцен, причастных к тому промежутку времени.

Вслед за рассказами о подвигах матроса Петра Кошки, которому как раз и приписывают возникновение разносторонне трактуемого афоризма про приятное Кошке доброе слово, повествование затрагивает проблемы со снабжением солдат провиантом. По злому умыслу или в силу безразличия, армия получила гнилые сухари. Что делать? Выбрасывать их нельзя. Значит, нужно выдавать — всё равно будут съедены без остатка. А если солдат обозлится, так оно к лучшему. Читатель видит логику командования следующим образом — злобу русские на начальстве никогда не вымещают, они обрушивают гнев на врага.

Для пущей надобности, ибо как не сообщить о столь любопытном факте, Сергеев-Ценский поделится информацией о пиявках. Как раньше лечили? От всех бед пиявка помогает. Получается, на них большой спрос? Разумеется. И как же поступить предприимчивому дельцу? Ответ очевиден — разводить пиявок самому. Осталось всё это описать. Зачем? Чтобы читатель подошёл к пониманию Крымской войны и с этой стороны.

Хорошо, как же быть с ещё одной стороны — введением Николаем квот на поступающих в учебные учреждения? Ежели в среде студентов так много вольнодумцев — справиться с ними нужно самым очевидным способом, то есть сократить эту самую среду. И пусть Россия не дополучит квалифицированных специалистов, зато самодержавие продолжит спокойно существовать. Всё это будет затронуто в связи с темой столетия Московского университета. Вроде бы и не тот эпизод Крымской войны, должный быть рассмотренным. Однако, Сергеев-Ценский считал иначе.

Могла ли быть интервенция на столицу? Отчего Крымской войне не перейти на северные рубежи государства? Тогда нужно искать способного защитить город, не отрывая при том командование с основной линии фронта. Выбор падёт на восьмидесятилетнего Ермолова. С этой стороны Сергеев-Ценский правильно вспомнил, к описанию чего ему следует возвратиться. Но лишь для того, чтобы снова совершить экскурс в историю, помянув мытарства греков, некогда испытывавших помощь от тех же англичан, снабжавших их всем необходимым для ведения борьбы против владычества османов. Что же они получали? Вместо оружия они извлекали из присланных ящиков дубины, а патроны внутри содержали крупу — никак не порох.

Но вот главная сторона Крымской войны — в 1855 году Николай умрёт, оставив Россию сыну Александру, тому, что годом позже войну завершит, будучи потерпевшим поражение. А как же сами боевые действия? Это всё остаётся рядом с Крымом, тогда как Сергееву-Ценскому показалось более важными давать представление в общем. К чему и для чего рассказывать именно подобным образом? Или существенно важного ничего не происходило, а описывать всё-таки требовалось, раз уж взялся скрупулёзно повествовать обо всём, что так или иначе связанно с тем временем? Иного мнения не возникнет.

Повествование продолжает складываться пунктирными линиями, раскрывая единый сюжет. Осталось сообщить, каким образом Россия потеряла то, что она ещё не раз потеряет и приобретёт в будущем.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Сергеев-Ценский «Севастопольская страда. Книга I» (1936-37)

Сергеев-Ценский Севастопольская страда

Битву за Севастополь русское оружие проиграло. И не в силу естественных причин, а согласно сложившихся обстоятельств. На Российскую Империю обрушилась мощь европейских держав, выступивших в поддержку Турции, тем планируя ослабить рост могущества в регионе как России, так и непосредственно Османской Империи. Каким образом протекала война? О том взялся донести художественными способами Сергеев-Ценский, взяв на вооружение фактологическую базу, собираясь обсудить всевозможные нюансы. Вместе с тем, политическая составляющая пятидесятых годов XIX века не менее сложна, чем любой другой хорошо изученный исторический период. Имеется множество данных, которые нужно грамотно интерпретировать. И Сергеев-Ценский постарался показать наибольшую пристрастность к пониманию тогда произошедшего. Он пытался совершить невозможное, воссоздав ситуацию изнутри. Перед читателем оживали участники боевых действий с их мыслями и желаниями. Отчасти то и погубило замысел произведения. Вместо труда о Крымской войне, была написана беллетристика, хотя для неё места на страницах и не должно было быть.

Сперва Сергеев-Ценский показал слухи о грядущем противостоянии. Нападут ли соперники на Россию? А если да, то где? Может они высадятся на Кавказе, либо в пределах Одессы. Это казалось наиболее вероятным. Зачем им Севастополь, оторванный от других русских укреплений? К сему городу подобраться можно со стороны моря, тогда как по суше практически никак, поскольку пресловутая грязь станет непреодолимым препятствием для продвижения современных осадных орудий. Может и не будет никакого нападения. Разве не имелось подобных слухов ранее? Англичане постоянно точат на Россию клинки, примерно также поступает и Франция, практически не предпринимая решительных действий.

А готова ли к войне сама Россия? Грязь мешает не только сопернику, но и самим русским. Основное вооружение располагается в Одессе, и случись противостояние, вскорости доставить к зоне боевых действий его не получится. Да и само вооружение не выдерживало критики. Хорошо, ежели оно не рассыпется от первого применения. Да и сами солдаты — не подготовленные к войне юнцы. Сергеев-Ценский в том совершенно уверен. Ведь когда начнётся война, то пушки будут оперативно доставлены, но стрелять они не смогут. Почему? Мало иметь ствол — к нему полагается лафет. Оных как раз и не будет подготовлено. Правда, русские — это русские, способные превозмочь любое недоразумение, поскольку к аналогичным оказиям привыкли. Именно это и послужит неприятным моментом в восприятии противником русских вооружённых сил, вполне способных без всякого огнестрельного оружия оказать действенное сопротивление. Возможности русских действительно безграничны. Ежели не хватает генерала, на его место будет поставлен адмирал. Такое кажется абсурдом, однако Нахимову с подобным приказанием всё-таки пришлось согласиться.

Ладное повествование от Сергеева-Ценского перешло к обсуждению политики Николая I. Сей царь казнил без милости, хотя казней в России официально не проводилось. Забытыми оказались декабристы, никто не считал и тысяч забитых насмерть шпицрутенами. Относился к людям Николай соответственно. Про Лермонтова он сказал: собаке — собачья смерть. Гоголь при его правлении зачах, Салтыков-Щедрин без особой для того заслуги был отправлен в ссылку, Достоевский и вовсе попал на каторгу, не говоря уже о Тарасе Шевченко, в прозябании служивший под Оренбургом. Вполне допустимо перейти в разговоре к восхождению Наполеона III, с 1852 года провозгласивший себя императором.

Основной мыслью повествования к третьей части произведения становится мысль Нахимова, что во флоте главное значение должно отводиться матросу, который сравнивается с пружиной, приводящей всё в движение. Аналогичная мысль возникает в отношении солдата. Тот и другой воплощают в себе силу крепостничества, такой же пружины для происходящих в России процессов.

Автор: Константин Трунин

» Read more