Станислав Рассадин «Фонвизин» (1980)
Что можно рассказать о жизни Дениса Фонвизина? Пожалуй, получится сообщить совсем немногое. А если требуется расширить повествование? Тогда придётся сообщать обо всём, обходя самого Фонвизина стороной. Как раз таким образом и писалась его биография. Для Рассадина Фонвизин остался автором «Недоросля», более никакого интереса не представляющий. Видимо поэтому, ибо иначе никак не сможешь понять, Станислав брался за совсем уж литературоведческие забавы, сравнивания то, к чему подобный подход вовсе не требовался. Догадается ли читатель, с кем Рассадин станет сравнивать Митрофана? С самим Гринёвым из «Капитанской дочки» Пушкина.
«Недоросль» — краеугольный камень в понимании творчества Фонвизина. Порою сию данностью называют трудом жизни, он же — магнум опус: величайшее творение. И в памяти потомков Фонвизин остался всего лишь автором как раз «Недоросля». Практически забыта другая его комедия — «Бригадир». Как забыта и ранняя версия «Недоросля», совершенно отличающаяся по содержанию от ставшего классическим варианта. Всё прочее — лишь прочее. Надо понимать и тот аспект, согласно которому Фонвизин трудился в качестве переводчика. Всего очень много, но для Рассадина всего этого не существовало. Сугубо «Недоросль» важен, остальное будет упомянуто вскользь.
Существование Фонвизина тесно связано с царствованием Екатерины Великой. Денис и умер на несколько лет раньше, нежели её правление окончилось. Может и быть ему более востребованным, потому как любили его приглашать в дома, ведь он отлично читал свои произведения, пускай и с некоторой ущербностью в произношении, но Денис считался за сторонника Панина, который, с воцарения Екатерины, почитался скорее за политического оппонента. Вот и Фонвизина воспринимали сугубо его шпионом.
Рассадин приводит в биографии свидетельство литературной наблюдательности, ныне ставшее хрестоматийным. Станислав отметил разность восприятия возраста у героев произведений писателей-классиков. Некоторым из них едва наступило тридцать лет, а они считаются уже за пожилых людей. К тому же, Рассадин вновь и вновь возвращается к правлению Екатерины, прослеживая её путь от желания либеральных реформ, вскоре отброшенных — за опасностью для трона — с окончательным закручиванием гаек.
И вот снова Фонвизин перед читателем биографии. Скорее не он, сугубо последствия его деятельности. Прежде слово «недоросль» не воспринималось негативно. После опубликования пьесы — приобрело строго отрицательное значение. Бригадирский чин и вовсе исчез из табели о рангах. Что же ещё? Более, пожалуй, ничего. Рассадин к тому и не стремился. Он показывал Фонвизина как раз таким, каковым его желалось видеть ему самому. Станислав создал определённый образ, поныне практически несмываемый.
Кажется, в биографии от Рассадина более узнаёшь о литературной деятельности Екатерины, нежели про творческие изыскания Фонвизина. Узнаёшь и про страхи царицы, боявшейся передавать власть сыну Павлу. Она де хотела миновать законного наследника, которому давно полагалось сменить мать у власти, и передать полномочия внуку Александру. Вполне подумается: а причём тут Фонвизин? Просто Рассадин исчерпал необходимые слова, должный дополнить биографию хоть какой-либо информацией, чтобы книга стала полноценной, уйдя от размера расширенной статьи.
Приходится сожалеть, поскольку лучше всего Станислав описал заграничные поездки Дениса и обстоятельства, предшествовавшие его смерти. Объяснение простое — Фонвизин сам о том писал, оставив примечательные записки и письма. Станиславу пришлось только изложить их от лица пересказчика, чем он с удовольствием и занимался. Да требовалось ли доносить до читателя о том, к чему читатель уже успел проявить внимание самостоятельно? Впрочем, не станем смотреть далее положенного. Вполне может статься, что до 1980 года некоторых фактов или документов читатель мог и не знать.
Автор: Константин Трунин