trounin.ru

Рассказы из цикла «Записки охотника»

Планировал ли Тургенев продолжать описывать случаи из охотничьей практики, о том пока читатель не должен был знать. Но то, что Иван станет рассказывать про имевшиеся у него впечатления, ему самому казалось более правильным. Так получилось с рассказом «Пётр Петрович Каратаев», написанным следом за «Хорем и Калинычем». Данное повествование Тургенев не думал относить к «Запискам охотника», долгое время сомневаясь, не умея найти полагающееся применение. Однако, когда цикл стал складываться, в редкие моменты содержавший подлинно охотничьи записки, включить в него рассказ казалось разумным решением. Ничего из воспоминаний охотника в содержании действительно не имелось. Иван повествовал про знакомство с человеком несчастной судьбы, которого погубило любовное пристрастие к чужой деревенской девушке. Желая добиться её расположения, он столкнулся с волей хозяйки-помещицы, остававшейся непреклонной, вследствие чего Каратаев впал в уныние, стал выпивать, взор наполнился разочарованием.

Рассказчик встретил Каратаева в пути. Ожидая свободных лошадей, он слушал истории, в числе которых довелось узнать исповедь разорившегося дворянина. Вникая в суть повествования, читатель приходил к другим выводам, нежели Каратаев. Этот помещик загонял себя в угол, желая обзавестись связью с девушкой низкого происхождения. Понимая это, хозяйка отказалась ему её продавать, предлагая обратить внимание на знакомую, благородную даму. Вскоре Каратаев похитил девушку, поселился с нею вдали от глаз, проводя дни в радости. Счастье не длилось долго. Продолжая сопротивляться воле хозяйки, дела Каратаева окончательно расстроились. Поняла это и девушка, решившая по доброй воле вернуться к хозяйке. Таким образом судьба оказалась предрешена. Каратаев отчаялся, потерял смысл в жизни, более за собой не следил и к тридцати годам подурнел. Именно в таком состоянии он предстал перед рассказчиком.

Читатель волен трактовать описанное с двух точек зрения. Согласно первой, хозяйка была не права, лишая Каратаева права на личное счастье, насильно предлагая ему образумиться. По второй, хозяйка поступала благоразумно, не позволяя человеку низкого происхождения возвыситься, а барину стать посмешищем. Возможны и иные трактования сюжета, в зависимости от мыслей, имеющихся у читателя.

Скажем про ещё один рассказ, работать над которым Тургенев начал некоторое время спустя. О нём трудно сообщать, так как он не был дописан и не вошёл в цикл. Тургенев разным образом пытался начать, каждый раз возвращаясь к началу. Вернее, несколько очерков никак не могли принять законченный вид. Поэтому теперь их лучше рассматривать вместе, следуя принятому обобщающему названию — «Реформатор и русский немец». Основная причина, по которой Иван перестал продолжать работу над очерками, — опасение за невозможность публикации. В повествовании затрагивались вопросы, не должные подниматься в николаевской России. Раз так, то ни один цензор не допустит рассказ до публикации. А ежели так, лучше найти другой сюжет.

Иван одновременно писал очерки «Русский немец» (он же «Помещик из немцев») и «Реформатор». Из содержания читатель должен был заключить, что ни у одного из действующих лиц дела не складывались. Ни русский немец не мог наладить хозяйство, ни реформатор, пытавшийся всё подчинить единому порядку, чтобы крепостные ели и пили, как им указано, жили согласно установке. Может ничего противного государственному режиму Тургенев так бы и не описал, предложив вольную фантазию на тему недопустимости или вредности сообщаемого. В любом случае, рассказ Иван не дописал, поэтому нет необходимости продолжать рассуждать, хотя на протяжении всего 1847 года возвращался к очеркам, думая, как довести повествование до конца.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказы из цикла «Записки охотника»

В пятом выпуске «Современника» за 1847 год, помимо «Ермолая и мельничихи», Тургенев опубликовал ещё три рассказа. Все они были связана друг с другом, имея в качестве общих тех или иных действующих лиц. В рассказе «Мой сосед Радилов» Иван сообщал, как охотился с Ермолаем на уток в Орловской губернии, там же он оказался на землях Радилова. Дальнейшее повествование — описание действующих лиц: матери помещика, Фёдора (разорившегося землевладельца), девицы Ольги (сестры покойной жены Радилова) и однодворца Овсянникова. Читателю нужно сразу знать, что между началом и окончанием рассказа должно быть описание визита как раз к Овсянникову, содержание которого Иван вынес в отдельное повествование, соответственно дав название «Однодворец Овсянников». Важно уделить внимание окончанию рассказа «Мой сосед Радилов», где цензоры видели нарушение религиозного запрета. Тут стоит сказать, что на Руси не было традиции обручаться с сестрой умершей жены, это даже порицалось церковью. Поэтому Радилов не имел возможности сойтись с Ольгой. Однако, читателю в конце повествования становится известно, что Радилов и Ольга покинули отчий дом, и более о них нет никаких свидетельств.

Кем был однодворец Овсянников? Тургенев назвал его человеком ушедшего времени. Имея вид купца, придерживался привычки ухаживать за лицом на иностранный манер, в быту он предпочитал следовать исконно русским обычаям. Не испытывая тяги к обогащению на несчастьях других, Овсянников всегда помогал людям в беде, ничего за то не прося. Имелась у него на душе обида на прошлое, поскольку это сейчас деятельный мужик способен поставить на ноги хозяйство, тогда как в прошлом не мог противиться воле владетельных бар. Пристыдил он и Ивана, припомнив, как давным-давно, его дед отнял часть земли. Говоря вкратце, повествование растягивалось за счёт включения в рассказ отдалённых событий, припоминается на страницах даже граф Орлов-Чесменский. Отобразил Тургенев и появление в поместьях людей, бравшихся учить крепостной люд, тогда как кроме научных знаний ничего в головах не имеют, неприспособленные для жизни на земле. Будет на страницах и обрусевший француз, некогда отставший от армии Наполеона, чудом спасённый от расправы.

Как читатель может заметить, рассказы «Мой сосед Радилов» и «Однодворец Овсянников» имеют условное разделение. Оба повествования вполне способны уместиться в рамках одного действия, но для лучшего понимания содержания, их пришлось разделить. Всё же, в рассказе о Радилове сообщалось о человеке, лишённом права на выбор лучшей доли. А вот Овсянников — не имел желания вообще задумываться об ином распределении благ, поскольку соглашался существовать на тех условиях, на которых ему будут позволять.

Если говорить о рассказе «Льгов» — это настоящая охотничья история. Рассказчик отправился с Ермолаем на речку Росота, славную водоплавающей птицей. Чтобы лучше охотиться, пришлось раздобыть лодку. Увлёкшись процессом, настреляв множество дичи, действующие лица позабыли про незначительную течь, к вечеру изрядно наполнившую лодку водой. Вычерпывать оказалось поздно, лодка опрокинулась. Так охотники остались без добычи, думавшие о единственном, каким способом добраться до берега. Само собой, в привычной манере, по ходу повествования Иван знакомил с действующими лицами. Так на страницах возникли портреты Владимира, актёра с обезображенным лицом, и Сучка, хозяина лодки. Несмотря на злосчастность события, горевать не пришлось, как должен подумать читатель, учитывая количество полученных впечатлений. Очевидно и то, что больше всего повезло Тургеневу, который мог применить данный случай для составления рассказа к циклу «Из записок охотника». Было бы хорошо, продолжи Иван в подобном духе повествовать в следующих рассказах.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказы из цикла «Записки охотника»

Пусть Тургенев продолжает описывать портреты людей, какими себе оные представлял. Чтобы из-под пера начали выходить стоящие творения, нужно набивать руку. Второй номер «Современника» вместил ещё два рассказа Ивана. Если говорить про «Смерть» — это примечание ряда случаев, когда Тургенев становился свидетелем смерти. Идея возникла на основе воспоминания, как он отправлялся на очередную охоту рядом с усыхавшей дубравой. В том лесу рубили деревья, и вслед за звуком падения очередного ствола, раздался крик. Вскоре выяснилось, тяжело ушибло мужчину: он умирал в смирении. В таком же смирении умирал другой человек, пострадавший на пожаре, о чём Иван повествовал в следующей части рассказа. Со смирением отнёсся к ожидаемому ещё один человек, получивший грыжу при подъёме тяжестей. Несмотря на предупреждение, он предпочёл скорее управиться с домашними делами. Каждый раз, когда смерть приходила от случайного стечения обстоятельств, никто не клял судьбу, не рыдали и их родственники: неизбежное принималось за должное произойти. С похожим спокойствием встречали смерть люди, длительно болевшие, либо на исходе прожитых лет.

Читатель вправе размышлять, почему Тургенев отобразил смерть именно таким образом. Иван и прежде не акцентировал на смерти внимания, считая угасание за само собой происходящее. Бери хоть для примера ту девушку из «Уездного лекаря», чья печаль касалась единственного обстоятельства, причём не связанного со скорым наступлением смерти. И в последующем герои у Ивана будут столь же безразличны. Бери любого из персонажей, готовых собою жертвовать во имя идеалов. Ежели многие из героев его романов читателю неизвестны, то следует остановиться хотя бы на Базарове из романа «Отцы и дети», невозмутимо принявшего смерть. Такова уж особенность творчества Тургенева — невзирая на несчастья, жизнь на том не останавливается.

Следует рассмотреть ещё один рассказ из второго выпуска «Современника» — «Татьяна Борисовна и её племянник». Это ещё ряд портретов, на которые предстоит обратить внимание. Основное значение в повествовании будет отводиться не Татьяне Борисовне, а её племяннику. Но и Татьяна Борисовна заслуживает, чтобы о ней сказали. Жила она простой жизнью, не любила вести дел с соседями, предпочитала общаться с подрастающим поколением, вероятно по причине, что с юных лет росла в бедности, не успела по замужеству прикипеть к порядкам высшего света, после и вовсе овдовела, так и продолжая существовать в окружавшем пространстве. При ней проживал осиротевший племянник Андрей, будучи двенадцати лет увезённый в Петербург для раскрытия изобразительных талантов, ныне вернувшийся домой, весьма растолстевший, обратившийся в посредственность, которой всегда и являлся. Собственно, об этом повествовал Тургенев в рассказе, ничего интересного читателю не сообщив. Разве только нужно учесть момент, насколько племянник стался антипатичен, ведший отвратительный образ жизни, ни к чему не стремящийся, кроме необходимости набивать живот и добиваться ласок от окрестных девиц.

Если оба приведённых тут рассказа рассматривать под общим мнением, то видишь недоговорённость. Остаёшься уверенным, насколько безликие, до того неизвестные, действующие лица не стремятся держаться за жизнь, всегда готовые к смерти, желающие одного, дабы дали время на улаживание дел. А вот при внимании к лицам напыщенным или к тем, кто предпочитает жить отстранённо, от них подобного отношения к неизбежному не ожидаешь. Разумеется, всё это домыслы, не имеющие к повествованию отношения. Тургенев отобразил происходящее в рассказах так, каким образом он посчитал нужным. И ежели где-то следовало добавить драматичности, Иван постарался об этом не сообщать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказы из цикла «Записки охотника»

Всего Тургенев опубликовал шесть рассказов во втором выпуске «Современника» за 1848 год. Следующие — это «Бирюк» и «Лебедянь». Снова читатель знакомился с нравами людей, с которыми Ивану доводилось встречаться. Наконец-то, в череде не совсем доброго отношения, встретился ему лесник, довольно строгого нрава. Спрашивается, как этот человек вообще мог относиться с добром, если о суровости его нрава говорила вся округа? Рассказчику пришлось на себе испытать суровый нрав лесника, только не в отношении себя, а касательно лесоруба, по своей воле решившего срубить дерево в барских угодьях.

Представленный вниманию лесник — один из тех, чей быт Тургенев однотипно описывал в цикле. Вновь им стал человек с личными принципами, живущий так, чтобы всё сохранялось на имеющихся позициях. Но, в отличии от многих действующих лиц в «Записках охотника», лесник не может переступить через совесть. Он воплощал образ надёжного человека, достойного похвалы. Как бы барин к нему не относился, он исправно нёс службу. Никогда и ни с кем не желал вступать в отношения, предпочитая честно исполнять обязанности. Он мог процветать, договорись брать с лесорубов отступные. Только на такой шаг лесник из рассказа Тургенева не способен. Тем и проявлялась его жестокость к окружающим — ни с кем не желал соглашаться. И когда поймал очередного лесоруба, думал представить виновника барину на полагающееся судилище. Однако, Иван развивал повествование, представляя лесоруба нуждающимся человеком, пошедшим на преступление из-за необходимости. Не обязан был лесник соглашаться на уговоры, но и сердце у него не каменное. Омрачает повествование семья лесника, живёт он с детьми один, так как жена не выдержала такой жизни. Потому и назвал Тургенев рассказ словом «Бирюк».

Следующее повествование — «Лебедянь». Иван сообщил о том, как побывал не лебедянской ярмарке, славной конями. Ему на этот раз требовалось прикупить лошадь. Проведя вечер в кругу знакомых, во вполне светской обстановке, никак не на пороге мельницы или в чистом поле. В качестве рассказчика он примечал детали, кто и каким образом разговаривал, чем был приметен, вероятно считая допустимым после развить сюжет касательно встреченных действующих лиц. Но всё-таки его интересовали лошади, поэтому читателю следовало познакомиться с процессом покупки. Вполне очевидно, приобретая, рассказчик должен каким-то образом быть обманут, ведь торговля лошадьми — примечательное событие, всегда описываемое из-за большого риска попасть впросак. Тургенев не стал исключением, он излишне проникся отношением продавца, чрезмерно приятным, оно казалось радушным, словно хозяин соглашался уступить лучшую лошадь по сходной цене, невзирая на убытки, которые может понести. На том и держится торговля, считаемая искусством — нужно уметь продавать товар, каким бы он не оказывался на самом деле.

На следующий день выяснилось — лошадь куплена с изъяном, хромая. Как следовало поступить? Рассказчик попытался решить дело с продавцом миром, но тот не соглашался принимать товар обратно. Обращаться в судебные инстанции или звать на помощь друзей, а то и лихих товарищей? В том не видел Тургенев нужды. Он понял, жизнь преподнесла ему урок, и отделался он малой кровью, так как изначально приобретал лошадь за небольшие деньги. Читателю это в той же мере должно стать наукой и напоминанием — принижаемое в стоимости всегда имеет дефект, о котором продавец обязательно умолчит. Впрочем, «Лебедянь» — рассказ о ярмарке, куда Тургенев ещё наведается. В следующий раз он не совершит подобного промаха… А может и совершит.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказы из цикла «Записки охотника»

Раз читателю понравились первые рассказы из цикла с пометкой «Из записок охотника», следовало продолжать. Находясь в заграничном путешествии, Тургенев продолжил припоминать случаи из жизни. В голове у него должно было быть множество вариантов, ни один из которых не формировался в нечто, о чём Иван смог бы написать. Двум наброскам, каждый из которых имел вид заметки, Тургенев придал общий вид, дав название по месту действия — события происходили возле родника Малиновая вода. Иван продолжил повествовать в духе предыдущего рассказа, сообщая детали о новых действующих лицах. Особого интереса у читателя к повествованию не возникло, даже Белинский не счёл нужным находить нейтральные слова, говоря напрямую, выражая недовольство. Оно и понятно, портреты действующих лиц вышли из-под пера Тургенева неудачными, ничем особым непримечательными. Получалось, Иван желал довести наброски до окончательного вида, тогда как от них следовало отказаться. Как итог: невзрачное повествование.

Испив из родника, рассказчик предлагал ознакомиться с людьми, которых он тут встретил. Сперва представил Стёпушку, человека без прошлого и настоящего, живущего сегодняшним днём. Никто о нём ничего не знал, потому как он сам о том предпочитал молчать. Исходя из даваемых Стёпушке характеристик, образ выходил у Тургенева малопримечательным. Именно о нём Иван желал написать один из очерков. Работа не продвигалась, поэтому в другом очерке повествовалось про человека по прозвищу Туман. Данное действующее лицо примечательно рассказываемыми историями, некогда он являлся крепостным, ныне прислуживает дворецким, но его память продолжает хранить барские увеселения. Объединив оба очерка, Иван всё равно не видел завершения, поэтому к действующим лицам был прибавлен Влас, вернувшийся от барина, желавший облегчить оброчное бремя. Завершения у рассказа не было, действующие лица разошлись.

Публикация повествования «Малиновая вода» состоялась во втором номере «Современника» за 1848 год. В том же выпуске вышел, помимо прочих, ещё один рассказ из того же цикла — «Уездный лекарь». Несмотря на ясность содержания, критическое сообщество разделилось. Уяснить суть происходящего не смог даже Белинский, вовсе отказавшись понимать смысл. Сохранились свидетельства, согласно которым Белинский негодовал, особенно сильно, когда вынужден был спорить с женой, наоборот хвалившей Тургенева за содержание «Уездного лекаря». Повествование и вправду полно неоднозначности, так как, если описан реальный случай, увидеть в нём светлое начало не получится.

Иван повествовал, как занедужил, вследствие чего пригласил лекаря, а тот сообщил ему об обстоятельствах своей жизни. Некогда его пригласили к больной девушке, та сгорала на глазах, никакое средство не могло облегчить её мук. О единственном мечтала девушка — познать любовь. Это познание так и осталось для неё тайным. Может потому лекарь и воспользовался возможностью, учитывая и столь важное обстоятельство — девушка была привлекательной внешности. Оставшиеся ночи они проводили наедине. Что происходило между ними, то всегда понятно, никогда не описываемое классиками в подробностях. Но девушка не могла поправиться, вследствие чего всё равно умерла.

Как повествование характеризовало лекаря? Никак. Жизнь его сложилась иначе, далёкой от романтических представлений. Тургенев не должен был вкладывать в происходящее моральную составляющую, так как ничего подобного в тексте читатель не найдёт. Просто Иван описал один из случаев, которому мог быть свидетелем. В такую историю вполне можно поверить, придав содержанию иной смысл, ни в чём не укоряя лекаря, который старался облегчить муки девушки, позволив — может единственное средство спасения — поцеловал, в последующем проводя ночи в успокоительных беседах. Только вот зачем он решил об этом исповедоваться рассказчику?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказ из цикла «Записки охотника»

Во втором рассказе цикла «Записки охотника» — такое же описание нравов отдельно взятых людей, встречающихся повсеместно, которых можно понимать в совокупности. Наиболее характерным действующим лицом повествования становится Ермолай — своеобразного образа мысли крепостной. Этот человек жил по принципам, которые далеки от нравственности, но негативно на его восприятии это не сказывается. Просто Ермолай жил так, чтобы не мешать остальным. Можно сказать, от его присутствия или отсутствия ничего не изменится. Однако, учитывая интерес Ермолая к охоте, пользу он всё-таки приносил, особенно Тургеневу, любившему проводить с ним время. Бывало вдвоём они шли по полям и лесам, делились радостями и горестями, пропитанием, спали в самых отвратительных условиях. Собственно, на этот раз им предстояло остановиться на постой на мельнице, куда их запускать долгое время отказывались.

Так кем был Ермолай? Неужели совсем никаких обязательств не имел? Для него, что собака, что жена, как и всё прочее — должное присутствовать само по себе, не затрагивая его собственных интересов. Собаку Ермолай не кормил, та сама о себе заботилась. Может и жену он не кормил, считая допустимым, если та сама сумеет позаботиться о дне насущном. Да и дома Ермолай не любил появляться, предпочитая находиться на вольных хлебах, либо Тургенев не решился о чём-то рассказывать. Сам дом уподобился развалинам, Ермолай никак не стремился к поддержанию строения в нормальном состоянии. Когда жена смела обращать внимание на свои нужды, удостаивалась брани и побоев. Читатель понимал, к быту Ермолай не приспособлен. Вполне даже можно допустить, всё у него валилось из рук. Он проявлял стремление только к охоте, на прочее не обращая внимания. И только поэтому Тургенев его всячески примечал, находя удовольствие быть с ним в компании.

В рассказе есть ещё одно действующее лицо — мельничиха Арина. Она заботится о гостях, невзирая на запрет мужа. Тот имел неудачный опыт общения: в прошлом году ему чуть не спалили мельницу, причём такие же, с виду нормальные, охотники. И кем была Арина? Как и все крепостные женского пола — несчастное земное существо, принужденное терпеть барскую волю, не проявляя стремления к праву на выражение личных чувств. Она порядка десяти лет прислуживала горничной в столичном графском доме, пока не стала упрашивать барыню дать дозволение на женитьбу. Тут же Тургенев сообщал о правиле графини, считавшей, что её горничным не полагается быть замужними. Когда же Арина забеременела от лакея, её сослали в деревню, где она поныне и живёт.

Как поступить с мельничихой? Тургенев, под видом рассказчика, лишь принимал её заботу, тогда как Ермолай не прочь был перевести ухаживания в более интимную форму, о чём, без какого-либо стеснения, намекал, приглашая домой, откуда спровадит жену. Читатель может увидеть безнравственность в таком моменте содержания, подобно цензору, указавшему на недопустимость такого в сюжете. Но как-либо поступать с мельничихой не требовалось, путникам нужно было лишь провести ночь на мельнице, после чего они продолжат охоту.

Читатель может воспринимать рассказ в разном качестве. Предлагается опустить детали повествования, какими бы они не были. Тургенев описывал действительность, какой она ему предстала. Важно другое, у писателя должно сформироваться умение создавать портреты действующих лиц, похожих на настоящих. Для тренировки такого навыка подойдут настоящие люди, с которыми сводила судьба. Делать это нужно умело не только в отношении хорошо знакомых, вроде Ермолая, но и тех, с кем довелось видеться всего один раз в жизни.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказ из цикла «Записки охотника»

Опасно жить в государстве, выражая иные мнения, нежели приняты в обществе. Неважно, пусть эти мнения близки многим людям, которым они приходятся по нраву. В России Николая I считалось за опасное рассуждать о правах крестьян. И Тургенев, впитывавший известия о происходящих в мире событиях, вполне должен был понимать, насколько возросло человеческое стремление к справедливому распределению благ. Вместе с тем было очевидно, человек человеку — рознь. Если одному нравится процветать, другой за радость примет прозябание. Возможна и иная ситуация: властелин сочтёт за лучшее обратиться в раба, а раб — во властелина. Но говорить при этом, будто прозябающий заслуживает процветания, а раб — свободы, считалось недопустимым. То понималось при достаточно объективном объяснении — если одновременно большому количеству людей будет позволено поступать по их воле, государство придёт в упадок. Понимая это именно так, читатель может приступать к знакомству с первым рассказом из цикла «Записки охотника».

Ежели кому-то кажется, будто крестьяне по всей России друг от друга не отличались, он ошибётся. Тургенев не стал приводить различия абсолютно всех, дав пример в виде крепостных двух губерний: Калужской и Орловской. Оказывалось, в одной губернии — высокие и статные, в другой — низкие и сгорбленные. В одной предпочитают селиться в окружении леса, в другой — посредине бескрайних полей. Так и к помещикам там относились столь же различным образом, где-то предпочитали помогать вести хозяйство, а где-то отлынивали от работы. Не обязательно, чтобы подобное разделение случалось в приводимых губерниях повсеместно, просто Тургенев получил определённое представление, опираясь на которое и рассказывал.

Всё содержание рассказа — хождение от одного к другому. Читатель становился очевидцем, насколько разнится представление о жизни. Даже в вопросе об освобождении от крепостничества, не было твёрдого мнения. Ведь не секрет, крестьянин вполне мог выкупиться от барина, заплатив изрядную сумму откупных: выкупались актёры, писатели и предприимчивые люди. Иные не видели в этом необходимости, поскольку не испытывали притеснения, жили в полную волю и без того. Впрочем, мог ли Тургенев позволить крепостному выкупиться на страницах рассказа? Отнюдь, крепостной только и мог отмахиваться, замечая, насколько ему вольно жить при барине, вследствие чего он не видит необходимости задумываться над обретением свободы.

С другой стороны, Тургенев словно приглашал читателя к диалогу. Почему бы не порассуждать о возможности предоставления крепостным воли? Или даже задуматься, насколько им важно находиться в зависимости от бар. Или, вполне вероятно, принудить дворянское сословие к необходимости уважать тех, кто по исторической случайности угодил к ним в услужение, чья доля изначально не заключалась в полном ими владении, а всего лишь для облегчения учёта налогов, поступающих в казну от помещиков-сборщиков. Найти предмет для рассуждения не так уж трудно, особенно понимая, какой пласт проблем получится найти в столь небольшом по содержанию рассказе. Однако, Тургенев сам выводил проблему зависимости крепостных, не посчитав допустимым обойти её стороной.

Не стоит даже предполагать, какая идея для романа могла в те годы посетить Тургенева. Пусть Иван пока не пришёл к мысли о борьбе людей за лучшее из им должного быть доступным, он намёками давал понять, о чём мог писать, но был ограничен рамками совести. Как не говори, а выступать против государственных устоев — не лучшая из затей. И показывать ситуацию, где кто-то думает об этом — затея не лучше. А вот мимолётом спросить действующее лицо рассказа: не желал бы он повергнуть устои во прах? Вроде бы интересная мысль, пускай и опасная.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Хорошо романтизировать образ человека, не придавая значению тому, как он жил и о чём думал в действительности. К чему стремился Абай? Он только начинал вставать на ноги, совершил с отцом паломничество в Мекку, приступил к процессу чтения книг, особое значение отдавая трудам на русском языке. Абай постоянно стремился к идеалу, сочинял поэзию, распевал песни. Везде он видел образ той, к кому должен обязательно приблизиться. Правда, чего не скрывает сам Ауэзов, жена Абая обижалась, когда муж говорил о возвышенных чувствах, притом ни в одном слове её не подразумевая. Как же так получалось, что родная душа, если за таковую можно считать жену, сталась горше самой горькой редьки? Нет, конфликтов между женою и Абаем не было, но душа в душу они не жили. Скорее тут стоит говорить о другом. Да, у Абая была жена, родившая ему четырёх детей. Но почему пленительной пери для него должна быть она, а не некий образ, к постижению которого Абай и проявлял стремление? Потому и хорошо романтизировать самого человека, так как, попытайся разобраться в ходе его мыслей, окажешься камнем на пути потока горной реки.

Жизнь Абая — не повод для гордости, если стараться понимать его существование с человеческой точки зрения. Пусть он замечательно пел песни, видел мир с изъянами, проявлял стремление к странствиям, то в качестве человека для общества он выступал на позиции ратующего за свободу от обязательств, существуя желанием достичь далёкой цели, к которой всеми средствами стремится. Вот ездил Абай по городам и деревням, немалое количество дорог впитало отпечаток его следов, но совсем забывал Абай о для него важном — о родном доме. Куда он только не шёл, лишь бы подальше от края, где осталась семья. И тут уже следует говорить о совсем ином.

В чём-то Абай у Ауэзова прав. Не он выбирал себе жену, не ему было решать, каким образом он желает жить, поэтому теперь имеет обязательства, которые совсем не хочет выполнять. Оттого и не видит пери в жене, так как таковой не может быть человек доступный, уже не способный казаться пределом мечтаний. Где же искать создание из снов, ту самую пери, о которой поэтами сказано множество слов? Чьи взгляды для страждущего с неводом — лучший улов. Ради кого поэт на любые страданья готов? Такую пери попробуй отыскать, попробуй родным о такой деве сказать, сумей удар судьбы за такое принять. Смирись, пожелают тебя из родного дома изгнать. Но зачем продолжать романтизировать и оправдывать? Аэузов показывал Абая таким, каким он ему казался наиболее правдивым. Может и прав был Абай, гнавшийся за придуманной им мечтой, поскольку только так он мог творить, забывая про день насущный.

Если в рассуждениях касаться непосредственно второй книги, её содержание растянуто. Путь Абая, в оной описанный, теряется за желанием показать продолжение становления поэта. С авторской точки зрения — это оправданно. Особенно понимая, каких размеров Ауэзов задумал произведение. Две книги — ровно половина. И за эту половину Ауэзов удостоился Сталинской премии. За следующие труды Мухтар получит не менее значимую премию — Ленинскую, где будет воздано за заслуги перед социалистическим реализмом. Пока же, останавливаясь на двух первых книгах, не видишь предпосылок к осмыслению советской действительности, Абай продолжал жить в окружении традиций, основанных на мусульманской вере и казахском мировосприятии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассмотрим ещё два рассказа, написанные Хуаном Валерой. Своеобразно интересным оказывается повествование «Андалузцы на Крите», где автор поставил перед собой задачу рассказать про андалузцев, без привязки к местам их основного обитания. Начать Хуан Валера решил с лавки торговца, куда пришла пленительная незнакомка, оказавшаяся женой влиятельного господина. Как добиться её расположения? Казалось, того осуществить невозможно, поскольку между ними сохранялась дистанция. Купец предлагал дорогие товары, обещал отдать кусок лучшей материи, только бы к нему проявили снисхождение, немного дозволив непозволяемого. Был купец не из испанцев, поскольку из содержания того установить не удаётся. Хуан Валера сразу говорил, события начинаются на юге страны, где в тот момент властвовали арабы. Вот в гареме одного из них и томилась девушка, приглянувшаяся купцу, бывшая не из местных, а дочерью жителей Крита, и звали её Глафирой. Купец тогда дал обещание обязательно покорить её сердце и в будущем сделать владычицей критской.

Следом за обещанием в городе вспыхнуло восстание. Народ пошёл на господ, грабя прежних притеснителей. Что до купца — он взял Глафиру у мужа силой, посадил на корабль, чтобы в дальнейшем вместе они ходили по морю и занимались пиратством. К окончанию повествования пиратствующий купец захватывает Крит, вместе с Глафирой даёт начало царствовавшей там впоследствии три века династии. Что же остаётся делать читателю с данной информацией? Просто знать, как некогда случилось андалузцам добиться царских регалий, пускай и посредством разбойнических действий.

Иного содержания рассказ «Дуэнде-поцелуй». Следовало догадаться, каким образом происходят изменения в поведении девушки. Прежде она вела замкнутый образ жизни, не любила разговаривать и сторонилась людей, а теперь она ко всему испытывает интерес, с трепетом ожидая наступления чего-то необычного, полна воодушевления. Два священника начинают строить теории, вполне допускающие влияние местных домовых, которых называют дуэнде. Эти существа предпочитают оставаться невидимыми, но умеют влиять на людей, чаще устраивая над ними проказы. Вероятно, девушка подверглась воздействию дуэнде, из-за чего изменилось и её поведение.

За каждой загадкой обязательно существует разгадка. Хуан Валера не думал сочинять мистических историй. Отнюдь, у девушки случилось очень для неё важное событие. Чтобы это понять, под покровом ночи к ней явились оба священника с её собственным отцом. Девушка была не одна, рядом с кроватью стоял рыцарь в облачении. Неужели, домовые ныне стали принимать столь величественный вид? В действительности было иначе, облачённый рыцарь развеял опасения собравшихся. Он рассказал, как некоторое время назад, когда он был юнцом без надежд на будущее, он уже приходил сюда, желая обручиться с девушкой, но её отец ему в том отказал, чрезмерно обидно вытолкав за дверь. Теперь же, когда годы прошли, заработаны имя, честь и состояние, он вновь вернулся в дом к любимой, более не согласный подвергнуться выпроваживанию.

Становилось ясно, почему настроение девушки изменилось. Она могла получить послание о скором прибытии благоверного, отчего пришла в смятение и удивляла окружающих необычным для себя поведением. Но священники решили немного иначе. Они согласились с тем, что в прежнее время с влюблёнными сыграл шутку дуэнде, когда, обменявшись поцелуями, парень с девушкой обрекли свои души на ожидание обязательно должного когда-нибудь наступить. Именно поэтому девушка сохраняла себя для обязанного позже наступить брака, а юноша боролся за будущее счастье, так как перед ним стоял образ возлюбленной, благодаря чему он добился требуемого для получения согласия отца.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Давайте познакомимся с испанским прозаиком Хуаном Валерой. Для начала предлагается к вниманию рассказ «Парсонд», погружающий читателя в глубокое прошлое, когда никто не низвергал учение зороастризма. Было это за пять или шесть веков до нашей эры, тогда жил мудрец Парсонд, прославившийся высказываниями и деяниями. Он безбоязненно ходил из земли в землю, смело проповедуя слово во имя славы своей веры. Но однажды Парсонд пропал. Кто мог покуситься на жизнь мудреца? Чтобы это выяснить, был выбран человек, должный отправиться во владения владыки Вавилона, где более прочих желали зла Парсонду. Иной мысли не возникало, кроме как пленение мудреца вавилонянами. Уж им более всех он не приходился по душе, тогда как они предпочитали разгульный образ жизни, отрицая призывы к аскетизму.

Внимательный читатель отметит, что Хуан Валера повествовал не прямо, аллегориями стремясь донести некую истину. Какую именно? Об этом пусть рассуждают специалисты по истории Испании за XIX век. Но можно заметить и такое обстоятельство, согласно которому получалось заметить укор автора ко всем живущим, либо увидеть, как падок человек перед страстями, насколько он пал в своём отношении к необходимости служить во благо процветания человечества, как мало ему надо, чтобы отказаться от любых убеждений. В самом деле, проще стремиться к сытой жизни, нежели соглашаться на существование во имя чужого счастья или общего успеха. Никто не согласится жить в прозябании, поскольку сторонников такого миропонимания всегда было одинаково мало, однако именно страждущих мук во имя терпения ставят для потомков в пример. Достаточно вспомнить, как страдали от римских гонений первые христиане или каким страданиям добровольно себя подвергали святые католического и православного толка, пока не начинали понимать те парсонды прелестей стяжательства.

Нет, вавилоняне не брали в плен Парсонда. Человек XX и XXI века увидит в образе вавилонян другую нацию, навязывающую всему миру сходные принципы разврата и вседозволенности. Парсонд не имел крепкого стержня, его вера рассыпалась во прах, стоило прикоснуться к лёгкости бытия. Он тут же поддался на уговоры вавилонского общества, начав сладко жить, позабыв про обязательства. С трудом признает в нём бывшего мудреца посланный на его поиски, поскольку ничего не осталось от аскета в том, кто уподобился моде вавилонян, переняв их привычки, манеру и поведение. Как оставалось поступить искателю? Внять последней мудрости Парсонда — не разрушать у сторонников зороастризма память о мудреце, пусть он останется пропавшим без вести.

Произведение «Двойная жертва» — рассказ в письмах. Перед читателем фрагменты посланий между падре и его учеником. Падре писал ученику, порицая того за вольности в поведении. Ему стало известно, как ученик пылает страстью к ему известной донье. Что мог сказать на это честный ученик? Не думал он проявлять страсти к донье, тогда как именно донья ведет себя по отношению к нему так, что остаётся быть от неё на расстоянии. Более того, ему мила не она, а дочь её мужа, прижитую во время первого брака. Далее читатель узнавал про череду событий, где были замешаны козни няньки, подстроившей будто бы встречу доньи и ученика падре наедине, предупредив об этом её мужа, результатом чего стало обязательство ученика жениться как раз на его дочери. Кажется, всё смешалось в повествовании. Удивится читатель письму от самой доньи, в котором она — кроткое создание перед ликом божьим — не знала, куда деться от похоти молодого человека, который, будучи застигнутым её мужем чуть не на супружеском ложе, согласился пойти на жертву, сочетавшись браком с дочерью мужа.

Автор: Константин Трунин

» Read more