trounin.ru

Со стороны деревни слышен приближающийся рёв мотора. Не стал терять времени даром, захрустев очередной вафлей, успокаивая разбушевавшийся желудок. Он у меня устал от сладкого – хочет мяса либо какой-нибудь крупы, но никак не такой лёгкой пищи. Котлеты я с собой не вожу. А следовало бы. Контейнер для хранения продуктов не нужен – его заменит салон-холодильник, где оптимальная температура для поддержания жизненного тонуса находящихся там людей, значит, и продукты будут чувствовать себя в безопасности.

Рёв подъехавшего снегохода перекрывают крики человека, скорчившегося в неестественной позе позади водителя. Он не сдерживается, осыпая самого себя матами. Из обрывочных восклицаний сразу удалось установить картину событий и само заболевание. Человек решил очистить двор от снега, только не учёл остеохондроза позвоночника, который у него периодически обостряется.

Мужчина – всегда мужчина. Не должен он обращать внимание на ноющую спину, повышенное давление и прочие обстоятельства, если надо что-то делать и, главное, если ему это хочется сделать. Такого может свалить лишь банальная простуда с повышением температуры. Также его легко сваливают осложнения тех заболеваний, которые мужчина предпочитает игнорировать. Остеохондроз знаком каждому взрослому жителю нашей планеты. Нет никого, у кого не болела бы спина и кто не представлял бы себе всех связанных с этим мук.

К остеохондрозу отношение неоднозначное – заболевание считается хроническим. В стационарах со смирением смотрят только на очень молодых людей, таких могут госпитализировать. Остальных скорее отправят домой, нежели предложат что-то адекватное.

В принципе, устранять надо не боль, а причину. Только причина чаще всего не устраняется, отчего и приходится мучиться до последних дней, благодаря предков, решивших встать на ноги и обрекших себя таким образом на тысячелетние страдания. В первобытное время этой проблемы не возникало, так как никто долго не жил. Сейчас люди стремятся продлить свои дни на этом свете, отчего испытывают на себе все прелести старения. Остеохондроз зарабатывается со школьной скамьи, а потом благополучно забывается до тех моментов, когда как вот этот приехавший на снегоходе пациент не почувствует всех прелестей болезненной спины.

Мужчина орёт дурниной от любого изменения положения. Осмотреть на снегоходе его невозможно. В такой мороз не сможешь адекватно пропальпировать позвоночник через толстую шубу, чтобы провести сравнительную диагностику с другими заболеваниями. Может, не остеохондроз это, а допустим, почечная колика. Хоть ей несвойственна данная симптоматика, однако нужно полностью осмотреть человека, прежде чем начать что-то предпринимать. Но для этого его надо снять со снегохода, да перенести в салон, где можно провести весь комплекс связанных с осмотром мероприятий, включая адекватное обезболивание.

Можно поставить укол прямо сейчас, но я не представляю осуществление данного процесса. Человек не кошка, чтобы ему через шубу делали инъекцию. Сейчас мужчина сидит и не кричит, поскольку пребывает в покое. Поставь ему укол не так, как надо, сразу можно начинать ждать абсцесс, за который потом никто мне спасибо не скажет, а наоборот, пожалуются. Попросить мужчину собрать силы в кулак, сделать несколько уверенных движений, преодолевая боль, и пройти в салон нашего автомобиля тоже не представляется возможным. Те, кто был скован подобной болью, знают об ощущении парализующего действия плотно схваченного и скованного по рукам и ногам. Тебе хочется пошевелиться, но ты боишься это сделать, мысленно представляя быструю расплату за любое совершенное движение.

Конечно, я спросил о том, что мужчина принял для обезболивания, но его ответ был вполне предсказуем – ничего не принимал. И этот человек тоже любит себя, пытаясь терпеть подобную боль. Надо было озаботиться противовоспалительными таблетками, способными незначительно, но всё-таки облегчить боль. Прими анальгетик да спазмолитик – всё-таки уже пойдёт сигнал в мозг, говорящий о готовности тела к снижению болевых ощущений. Мазь? И тут нет. Зато двор практически освобождён от снежной массы, чему будет завтра радоваться каждый житель его дома.

Возникает мысль сделать инъекцию в кисть, попытавшись найти там вену, но идея быстро сходит на нет, так как у меня это не получится по многим причинам, и одна из них – это лютый мороз, который сразу схватит мои пальцы, лишая их чувствительности. Предлагаю водителю снегохода сойти со своего места и помочь в перемещении пациента в наш салон.

Остаётся только взять носилки из автомобиля и, не обращая внимания на сопротивление пациента, быстро его переложить на них со снегохода, причиняя ему нестерпимую боль. После этого будет гораздо легче обращаться с человеком, лежащим на плоскости в горизонтальном положении. Мою идею все встретили с энтузиазмом, только пациент посмел выразить несогласие. Пришлось его предупредить, что он имеет полное право отказаться от осмотра, после чего мы сразу уедем, оставив его наедине с собственными проблемами. Сложно представить, как со снегохода его будут снимать и пытаться довести до дома.

Носилки не стали разбирать, решив оставить их на стоящей каталке, куда с подъехавшего снегохода в одно движение перенесли пациента. Всё прошло без осложнений – носилки сразу закатили в салон, где печка трудилась изо всех сил, пытаясь нагнать тепло, что у неё получалось плохо, но всё-таки внутри было теплее, нежели на улице.

С трудом освободили мужчину от шубы, делая возможным осмотр. Действительно остеохондроз. Ничего больше тут нет. От предложенного укола мужчина отказываться не стал. Поставил ему внутримышечно противовоспалительный препарат, чтобы действие сохранялось максимально долгое время, постепенно всасываясь. Кто-то настаивает на внутривенных уколах – только эффект от них моментальный, а боль возвращается буквально через двадцать минут. Сейчас боль начнёт постепенно ослабевать, но всё-таки не исчезнет. Лечение остеохондроза длительное – нельзя мгновенно облегчить самочувствие до оптимального.

Предлагаю ехать в больницу, хотя заранее предупреждаю об отказе в госпитализации. Неврологические стационары не примут и с отнявшимися ногами, так что уж говорить о простом болевом проявлении. Мужчина сам не желает никуда ехать, пребывая в твёрдой уверенности, что одного укола ему хватит. Боль уйдёт, а если нет, то он будет пить таблетки и применять мази. Рекомендую ему обратиться в поликлинику для консультации со специалистом, а также в будущем поберечь свой организм от излишних физических нагрузок.

Пока мы беседовали с пациентом о снегопаде, заносах и методике построения иглу, он постоянно делал попытки приподняться, отчего сразу с криком припадал обратно на носилки. Он лежал на животе, смотрел на заледеневшие стёкла, изредка по его лицу пробегала искра радости. Он не был мазохистом, но в каждой попытке встать ему удавалось продвинуться немного дальше, нежели до этого. Минут через десять после инъекции ему удалось повернуться на бок, а потом аккуратно сесть. Видно, что боль его полностью не отпускает. Советую мужчине быстрее добраться до дома и занять удобное положение, пока боль не вернулась. Она обязательно вернётся. Будет пить таблетки – станет легче. Не будет пить – не сможет двигаться. Мужчина полностью усвоил информацию, покидая салон.

Сиди этот человек дома, да заблаговременно думай о своей спине, укрепляя мышцы и проходя профилактическое лечение, то может, не дошло бы до такого состояния. Хотя как знать. Причин болей в спине много, и далеко не всегда дело в одном остеохондрозе. Буду надеяться, что этот человек сообщил всю информацию о собственном здоровье.

Зря я, наверное, не стал у него лёгкие слушать. Но далее раздевать человека в холодном салоне (он так и не стал действительно тёплым) мне показалось излишним издевательством над ним. Многие пункты в карте вызова всегда вызывают у меня большие сомнения, потому что туда заносится информация, о которой постесняешься спросить в экстремальных ситуациях. Проверить же всё полностью иногда не представляется возможным. Сейчас как раз такой случай.

К повороту в деревню, у которого мы продолжаем стоять, подъехал деревенский автобус – по всей видимости, последний. Из деревни никто не уезжал, а приехало всего несколько человек. Они неуверенно пошли по дороге дальше. Кто-то достал фонарик. Путь предстоит неблизкий, но иначе никак. До самой деревни идти около двух километров. Я бы точно отказался идти, как бы меня ни заставляли. Это опасно и вообще больше похоже на безумство. Хорошо, что пациента привезли на снегоходе, а теперь вот увозят. Зачем и для чего нужна была скорая помощь – остаётся лично для меня непонятным моментом. Как вообще такого человека смогли довести до снегохода, посадить, да ещё и везти мне навстречу. Реальной помощи я ему не оказал – краткое обезболивание эффективным лечением трудно назвать.

Глаза стали слипаться, а мозг отчаянно нуждался в отдыхе. Вне работы в такое время я бы уже спал. Сейчас же организм урегулировал все процессы, настроив их на нужный лад, когда все привычки отходят на второй план, уступая место новому режиму. Никогда не перестану удивляться таким особенностям человеческих возможностей, способным раскрыть неведомые стороны при вынужденных обстоятельствах. Преобладает только желание есть и боль по всему телу – всё остальное забывается. Некогда позвонить по телефону, да это и не требуется. Отключение от всего на двадцать четыре часа, будто попадаешь в иной город, где нет связи с внешним миром, а сам ты существо, выполняющее чужие функции.

Наблюдая за удаляющимся автобусом с одной стороны и снегоходом с другой, не заметил, как удобно пригрелся в салоне, да так, что не хотелось выходить. Начни движение, и холод вернётся в автомобиль обратно, выдувая всё тепло без остатка. Ветер на улице успокоился, снег всё также не идёт, вдалеке заметны жёлтые мигающие огоньки, которые, надо полагать, сообщают мне о приближающейся очистительной технике. В деревню она не поедет, надо срочно очищать трассу, чтобы разблокировать сообщение между населёнными пунктами и освободить людей из вынужденного плена неудачно сложившихся обстоятельств.

Отзваниваясь по рации, готов был писать следующий вызов, не напоминая диспетчеру о том, что он задолжал нам ужин, но попросил дать бригаде заправку бензином, поскольку действующая система обязывает заправиться смене до полуночи, после чего бензин, грубо говоря, сгорит. Диспетчер, похоже, и правда собирался диктовать нам вызов, но и не отправить на заправку он не может, поэтому весьма грубо разрешил ехать. И мы поехали, ощущая холод, пробирающийся через трещины в салоне, крадущий тепло прямо из-под носа, оставляя вместо себя чувство онемения пальцев на ногах, такое родное и привычное – а ещё мне хочется есть. И сладкое я доставать из мешка не буду – пускай желудок ест себя изнутри, даруя урчание и усиление спазмов, намекая на назревающую революцию недовольства. Я погладил себя по животу, обещая обильный приём пищи в самое скорое время. Урчание прекратилось.

Заправка располагается в пятнадцати минутах езды от того места, где мы находимся сейчас. Едем с соблюдением всех мер предосторожности, поскольку летняя резина не способствует уверенной езде. Почему резина летняя? Можно представить наш автомобиль автобусом или грузовиком – они тоже на всесезонной резине. Однако наш автомобиль почему-то всегда способен тормозить в нужный момент и пробираться через любые препятствия, несмотря на то, что ярко выраженного рисунка на колесе нет. Может, нашей бригаде не повезло, поэтому и шин зимних не дают. Автомобиль давно пора списывать: чем скорее он придёт в негодность, тем скорее заменят – может, тут стоит искать именно такую логику.

Иметь в качестве своих клиентов скорую помощь выгодно любой организации, поэтому не удивлюсь, если окажется, что за право заправлять наши автомобили происходит настоящая война с применением хитростей и уловок, возможно, в виде откатов – почему бы и нет, ведь такая система широко распространена по всему миру, который давно перестал считать такое положение дел чем-то зазорным. Иначе почему у нас иглы такие тупые? Явно кто-то экономит, но по ведомостям проводит как самые дорогие. Тяжело думать об этом, но иного в голову не может придти, когда на кончике иглы вновь видишь плоть.

Хорошо, если дело ограничивается шприцами и летней резиной; плохо, если лекарственные препараты в ящике для медикаментов не отличаются качеством, отчего иной раз не приходится удивляться, что эффект от лечения всё не наступает. Такое уже ни от кого не зависит, и это печально, поскольку когда покупаешь лекарства в аптеке, нет гарантий, что они помогут. Доктора рвут себе волосы на голове, видя бесполезность прописанного лечения, от которого динамика состояния сохраняется на прежнем уровне, а то и ухудшается. Опять же, причины стоит искать в себе – главное, урвать лично, а остальное мало заботит.

Сейчас мы заправляемся на хорошей заправке, тогда как всего несколько месяцев назад приходилось пользоваться услугами непонятной организации, отчего за сутки со смены могло сойти до пяти-десяти машин, хлебнувших некачественного бензина. Подумать только, ведь одна наша машина за сутки съедает пятьдесят пять-шестьдесят литров, что не вызывает удивления при среднем пробеге в двести пятьдесят километров, чаще получается больше.

Водитель достал из салона канистру – это мера вынужденная. Я сам не понимаю, но, с его слов, один из бензобаков настолько плох, что если из него бензин будет перекачиваться во второй, то туда вместе с бензином попадёт вся муть и прочий нежелательный мусор, который топливной системе не нужен. Поэтому в течение суток происходит постоянный подлив из канистры, и ездим мы только на одном бензобаке, иногда соблюдая равновесие и прося больных с избыточной массой тела садиться на нужную сторону для противовеса или грамотно рассаживаем сопровождающих пациента.

До подстанции мы доехали спокойно и всё-таки добились права на тридцатиминутный перерыв для приёма пищи. Надеюсь, ничего экстренного за это время не случится, и нас не снимут с долгожданного ужина. А ведь могут!

Разделы книги:
— Оглавление