trounin.ru

Почему бы не поговорить про толкование необходимости соблюдать законы, когда достигается взаимная договорённость об ином их осмыслении, при этом не оказывая влияния на применимость закона к прочим людям. Допустим, два человека договариваются о дуэли. Они решают провести поединок, по результатам которого одному из них предстоит быть убитым, при этом данное обстоятельство всячески фиксируется. Разумеется, законопослушные граждане понимают — убивать нельзя, даже при достижении взаимной договорённости, поскольку это противоречит сути закона. А вот люди, привыкшие жить, не обращая внимания на прочих, всегда готовы идти против общественных устремлений. Хотя, есть своего рода правда в таком обстоятельстве, когда человек должен получать право на исключение из общих правил. Увы, над человечеством царствует стремление к ложной гуманности, вследствие чего ни одна из договорённостей, вступающих в противоречие с законодательством, никогда не может быть одобрена. С этим не поспоришь. Однако, послушаем, о чём мог размышлять невольный убийца, пошедший против общества, тогда как убивал, пребывая в осознании ненаказуемости поступка.

Чем вообще является общественное осуждение? Запрещая убивать людей, общество само не придерживается гуманности, особенно в том мире, когда об отмене смертной казни и не думали мыслить. При этом, в том-то и парадокс, за убийство человека приговаривали к смерти, то есть к деянию, которое на уровне законодательства как раз осуждается. О том и думает убийца, не способный понять, почему он теперь должен умереть, когда убивал по взаимной договорённости, ничего плохого, если разбираться в том подробно, не думая совершать.

Ларра прямо сообщил читателю, почему законы должны быть суровыми, поскольку обществу следует бояться не совершения преступления, а обязанной последовать расплаты. Собственно, убивая, по доброй воли или со злым умыслом, становишься обречён на смертную казнь, так как послужишь примером для других, у кого спадёт пелена с глаз, кто многократно взвесит нюансы, отказываясь от поступка, должного оказаться для него роковым.

Порассуждав на подобную тему в рассказе «Вымогатели», Мариано отметился для читателя и другим рассказом — «Ночь под рождество 1836 года». У главного героя повествования имелся страх перед числом двадцать четыре. Двенадцать раз в году он испытывал дискомфорт, неизменно усиливающийся в декабре, когда в Европе принято отмечать Рождество. Сообщая о подобной боязни, Ларра продолжал уже об ином — о традиции римлян устраивать декабрьское торжество под названием сатурналий — подлинный праздник народного единства: раб становился равен в правах с господином, мог одеваться в богатые одежды, садиться за общий стол, говорить прямо и без утайки. Нечто похожее должно было случиться с главным героем. Вернее, он сам хотел, чтобы слуга поведал ему обо всём, о чём принуждённо молчал. Как развязать ему язык? Старым и проверенным способом! Нужно дать денег на выпивку, а вечером язык сам развяжется, тогда и узнает главный герой горькую правду своей жизни.

Насколько та правда должна шокировать? Неужели человек настолько слеп, не имея способности заметить собственные неблагожелательные мысли и поступки? Если и не слеп, тогда он должен быть глух. Может оно и так, раз Ларра с ожесточением, воспользовавшись услугами захмелевшего слуги, стал излагать обо всём, к чему сам должен иметь отвращение. В итоге оказывалось, человек живущий в довольствии, склонен думать о возвышенном и стремиться к материям, являющимся далёкими не просто от других, но и от осмысления их необходимости. Может происходит это по причине стремления отказываться от действительности, которую такой человек не соглашается принять.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: ларра поединок и смертная казнь критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Mariano José de Larra, analysis, review, book, content

Это тоже может вас заинтересовать:
— Приверженец кастильской старины