trounin.ru

В цивилизации отпадает нужда, если её носители перестают воплощать цивилизованность. Так случилось с одним из крупнейших колонизаторов планеты бывших веков — с Францией. Это государство, некогда воплощавшее лучшее из возможного в человечестве, на рубеже с XIX на XX век уподобилось жупелу. На французов стало страшно смотреть. Они более не хотели бороться за лучшую жизнь, ибо Третья Республика стала пределом их мечтаний. Пошла обратная волна — во французах проснулись развратные создания. Может в самой Франции ничего плохого не происходило, а вот её колонии превратились в сырьевой придаток, их население уподоблено рабам. Как тут не вспыхнуть ненависти к колонизаторам? Особенно к таким, каких метрополия рассылала по планете. Оказалось, лучшие кадры не покидали Европы, тогда как шантрапа разбредалась по заморским владениям, предаваясь разврату на местах.

Клод Фаррер не голословен. Он успел поездить по миру, побывав в тех местах, о которых взялся повествовать. Он увидел повсеместный упадок. Французы если чем и занимались, то посещали публичные дома. Всякая женщина в колониях оказывалась доступной, нужно лишь предложить за её услуги достойную цену. В иных колониях женщины и вовсе не ценились, воспринимаемые за объект для удовлетворения похоти, как во Вьетнаме. В некоторых к ним относились возвышенно, чему в пример ставится искусство японских гетер. Были и страны вроде Гонконга — подлинного царства интимных возможностей, единственной точки на планете, где французы и англичане сходились сообща, не чувствуя постоянно их терзающей обоюдной ненависти.

Конечно, всё зависит от личного восприятия. Фаррер увидел восточные страны именно такими. Он нисколько не сходился во мнении с другим французом — Луи Жаколио — воспринимавшим французскую деятельность в колониях за благо, противопоставляя алчности англичан. Что же, получается, французы сделали скачок к точно такому же восприятию действительности, становясь похожими на представителей Туманного Альбиона. Куда же подевалось человеколюбие? Прежде ласковые, ныне — жестокие. Вероятно, вследствие складывающихся обстоятельств — ехал в колонии не цвет нации, а цвет цивилизации, так называемые цивилизованные люди, от которых сама цивилизация отказалась. И вот теперь они управляют колониями, хотя за плечами ни соответствующей подготовки, ни малого интеллекта. Их отличительная черта только в том, что они французы, тогда как другими качествами, как раз присущими французам, они не обладают. Впрочем, опять встаёт вопрос личного восприятия.

Как бы оно не обстояло, будь французы несущими добро для колоний, никто не стал бы поднимать против них восстания. Но Фаррер ведёт повествование как раз к акту неповиновения. Одна из колоний поднимет бунт, за ней восстанет на метрополию другая колония, отчего неприятие французского присутствия в регионе многократно возрастёт. Пусть таковое действительно случалось, но до свержения ига европейцев было ещё далеко. Несмотря на восстания, население колонизированных стран не шло далее выражения недовольства. И с той же покорностью принимали наказание, когда посмевшие заявить о праве на лучшую жизнь казнились массовым порядком.

Человек не желает быть угнетаемым. Он будет терпеть, пока терпение не закончится. Тогда и вспыхнет подлинный бунт. Да, колонии ропщут на потребительское к ним отношение, выступают против и принимают полагающуюся расплату. Они продолжают верить в отзывчивость метрополии — мать не должна давать в обиду детей. Нет на Франции вины за французов, творивших безумие вдали от неё. Но и на Франции всё равно есть вина. Или французы думали, ежели их предкам мнились свобода, равенство и братство, то того же не захотят колонии?

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: фаррер цвет цивилизации критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Claude Farrère Les Civilisés analysis, review, book, content, The Civilized Ones

Это тоже может вас заинтересовать:
— «Тропик Рака» Генри Миллера
— «Гэм» Эриха Ремарка