trounin.ru

Читатель может встретить «Жизнь Иисуса» под названиями, вроде «Забавное Евангелие» или «Занимательное Евангелие», не сумев определиться с годом написания: 1882, 1884 или позже. Так и Лео Таксиль начинает рассказ про Христа, давая представление, что никто не может знать, каким образом жил Иисус, поскольку писать о нём начали лишь спустя двести лет. А теперь, спустя одну тысячу восемьсот лет уже он, Лео Таксиль, взялся изложить собственное представление, взяв за основу сложенные про Христа произведения. Осталось понять, как их воспринимать — за биографию, роман или за образчик чёрного юмора. Читатель это сразу поймёт, когда про действующих лиц Нового Завета автор начнёт говорить в панибратском отношении, будто речь не про почитаемых религией людей, скорее они являются обыкновенными созданиями из плоти и крови, кому ничего человеческое чуждым не было.

Таксиль не говорит о чём-либо, чего нет в дошедших до него текстах. Он мог проявить фантазию, обязательно используя имеющийся материал. Измышлять далее того он не имел необходимости. Зачем рассуждать про юные годы Христа, если про них ничего не сказано? Каких только домыслов не существует. Однако, Лео пишет про официально утверждённое религиозными воззрениями. Прочее не должно читателя интересовать. Всё-таки Таксиль показывал позицию презрения церковных взглядов, поддерживающих взятое за догматы. Если дело обстоит так — Лео посчитал необходимым рассуждать в свободных выражениях. Он просто смотрел на историю Христа с позиции здраво рассуждающего человека. В чём читатель с ним не согласится? Как-то требовалось объяснить беременность матери Иисуса, считаемую за непорочное зачатие. Разве не смеялись над Иосифом окружающие? И не считал ли он себя за рогоносца? И не требовал ли он жарить ему котлеты нормально, чтобы они не пригорали?

Интересующийся религией читатель знает, каким образом возникали догматы. Прежде за оные не считаемые, в определённый момент утверждались, более не должные быть оспариваемыми. Самый яркий пример — определение Троицы. Долгие шесть веков шли рассуждения, пока не был выработан данный догмат. И ещё два века понадобилось, прежде чем в легенде о рождении Иисуса стали фигурировать волхвы, введённые Бедой Достопочтенным. Как тогда к этому должен относиться верующий человек? Истинно принять за должное? Или есть необходимость выразить сомнение? Что в таком случае делать атеисту? Видеть утверждённые догматы, без возможности воззвать к очевидному? Вот и Лео Таксиль не понимает, принуждаемый с ними соглашаться, но показывая читателю в иной интерпретации.

Если и читать «Жизнь Иисуса», то без осуждения автора. Нужно понимать, всякое мнение может существовать, пока оно насильно не навязывается. Таксиль нисколько не опровергал сам факт веры человека в высшие существа, он только хотел внести ясность. Читатель ведь понимал, всякое Евангелие написано человеческой рукой, и все догматы выработаны человеческим умом. Вмешательства божественной сущности не было. Из этого следует, что человек верит только в то, во что верили люди до него, в определённый момент решившие поступать именно так. Других объяснений быть не должно. И если человек теперь желает верить в определённое, он будет прав ровно до того момента, пока не начнёт его насильно навязывать. В случае католической церкви известны примеры, когда вера насаждалась через страх применение насилия.

Кому же можно посоветовать данный труд? Желающим прочитать жизнеописание Иисуса Христа. Если Христос действительно когда-либо жил, о нём рассказано с позиции понимания его в качестве прежде всего человека.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Мы верим в то, во что хотим верить, и во что нам позволяют верить. Доведись Лео Таксилю жить при других обстоятельствах — не миновать ему инквизиции. Как тут не вспомнить труды Декарта, Ньютона и Канта, не находивших возможности открыто говорить против необходимости соглашения на божественное мироустройство. Использовались различные ухищрения, вроде фантастических миров или увязывания мысли с волей Бога, или воспринимая самого Бога за нечто отдалённое, но продолжающего оставаться центральным элементом всего сущего. Но то мужи учёные, умевшие рассуждать! Таксиль поступил гораздо проще, решив искать в Библии противоречия. Он стал критиком мифологических сюжетов, как сказали бы ныне. Насколько оправдано столь серьёзно воспринимать кем-то написанное до тебя? Впрочем, Лео был вынужден поступать именно так, следуя сложившимся жизненным обстоятельствам. А ежели кто подумает, будто до него таким образом не могли мыслить, тем необходимо вспомнить о религиозной составляющей Великой Французской революции.

Насколько вообще Ветхий Завет известен рядовому читателю? В значительной массе — самое начало, где говорится о сотворении мира, грехопадение Адама и Евы, вплоть до убийства Авеля. Что описывается после, набор разрозненных обстоятельств. Где-то там случится потоп, в каких-то ситуациях Бог насылает прочие кары небесные, и вот вырисовывается линия, следуя которой по ряду ответвлений предстоит дойти до рождения Иисуса Христа. Что на этом пути именно случилось? Рядовой читатель только и может развести руками. Поэтому, обращаясь к труду Лео Таксиля, должен быть готов внимать переосмыслению библейских событий, толком о них никогда прежде не имея представления. Насколько было оправдано так глубоко погружаться? Значит, автор посчитал за нужное перечислить все самые малость важные для него обстоятельства.

В какой же мере читатель вообще готов верить в представленное его вниманию в Ветхом Завете? Зная о том, что Библия — есть переосмысленная мифология евреев, читатель её за таковую и принимает. Поэтому какой смысл искать несоответствие действительности по мифологическим преданиям? Отчего-то не нашёлся ещё автор, с таким же усердием опровергающий, допустим, мифы Древней Греции. Кто-нибудь уличил Гомера в составленной им «Илиаде»? То есть труд Таксиля должен восприниматься за подобие критического разбора литературного произведения. Всем ведь известно, насколько Дюма вольно обращался с историческими фактами? Но кому есть до того дело? В случае религии — дело как раз есть. И это случается всякий раз, когда религия поднимается на уровень влияния, навязывая человеку необходимость веры в определённое, а затем она начинает стремиться обратно к низведению до состояния неприятия — именно в начале этого стремления появляются люди, подобные Лео Таксилю, считающие за необходимое в максимально короткие сроки данный процесс ускорить.

Никто не оспорит слов, написанных в «Забавной Библии», кроме религиозных деятелей. Читатель, кому интересна религия сама по себе, возьмётся за изучение уже истории самого христианства. Поймёт, насколько всё было много раз переосмыслено, как рождались и умирали религиозные течения, про великий церковный раскол, и про дальнейшие расколы, когда уже сами верующие обвиняли друг друга в несоблюдении религиозных обрядов. И тогда читатель сам придёт к вполне очевидному для себя выводу. А если читатель склонен видеть окружающий его мир, умеет понимать происходящее, для него «Библия» останется именно мифологией еврейского народа. Тогда не появится желания искать противоречия в текстах. Этому просто надо верить. Ежели это так — право на веру есть у каждого. Главное, в таком случае, не запрещать другим верить в более близкое их миропониманию.

Автор: Константин Трунин

» Read more