trounin.ru

О «Шах-наме» нельзя спокойно говорить! Стоит раз прочесть — не сможешь забыть. Поэма славная сия, богами свыше данная нам, сообщает, как бился за право быть свободным Иран, должный жадный взор Турана долгими веками отбивать, пока не станет сам вражьим станом обладать. Вот тогда-то, когда минует малость лет, раздастся плач ребёнка: Зораб появится на свет. Об этом брался Рюккерт рассказать, желая современника очаровать. Что до Жуковского — он вновь подражал, стихом вольным в свойственной ему манере сообщал. Василий совсем иное читателю поведать не мог, трижды выйдет Зораб на бой с отцом, только бы хоть чуточку ритмичнее оказывался слог, совсем уныло с эпосом знакомиться в варианте таком.

С чего начать рассказ? Откуда изыскать начало? Долгие века Ирана население под ударами Турана стонало. Каждое поколение познало горечь обид, мечтало о времени — враг будет разбит. И вот случилось желанное, пал под натиском Туран, царствовать над ним стал храбрый Рустам. Конечно, у Жуковского Рустем… давайте уж смиримся с тем. Не был царской породы воин сей, но был он многих в Иране смелей, отважным слыл воином, бил врагов без пощады, потому и удостоился от царя Ирана подобной награды. Но долго не властвовал над Тураном, устал от его власти туранский народ. Теперь к иному подводил читателя Фирдоуси, благодаря которому «Шах-наме» поныне живёт. В этот миг Рюккерт интерес обретал, на свой лад он историю ту сообщал. Что до Жуковского — он вновь подражал, стихом вольным в свойственной ему манере сообщал.

Рос Зораб быстро, к двенадцати годам ростом всех превзойдя. Силы был великой, сильнее любого в Туране богатыря. Не знал он единственного — отца своего. Не ведал, мать его любила прежде кого. Кто он — в кого пошёл Зораб? Неужели отец не таким был? Был небольшого роста и слаб… Не мог узнать, а тут Туран с Ираном вновь задумал биться. Юный богатырь смог на полях сражений пригодиться. Он вёл за собой, побеждая в боях, с именем отца он шёл всегда на устах. Ему желалось Иран одолеть, иного не мог он хотеть. Не знал главного, как не ведал Рустем того, сойдутся в пылу борьбы, про друг друга не зная ничего.

Но успела перед войною поведать мать Зорабу, отцом Рустема назвала. Теперь Зораба война сильнее влекла. Наконец ему предстоит свидеться с отцом, славным иранским воином-богатырём. Так почему ничего не поняли они, ведь были они в сражениях близки? В том непонятный момент повествованья, к которому прилагал Фирдоуси старанья. Не ведал Рустем, с кем он выходил биться, ярость в его мыслях не могла с поражением смириться, не уступал ему соперник, некий Зораб, презренный житель Турана, жалкий раб. Когда же Зораб Рустема спрашивал, кем является соперник по бою, тот молчал, думая: лучше от такого богатыря имя скрою. Так и не ведали, пока Рустем подлым обманом Зорабу не нанёс смертельных ран, чтобы Зораб рассказал сопернику, почему он желал покорить Иран: дабы добиться незначительного — отца повидать, его имя назвала ему совсем недавно мать. От имени своего Рустем впадёт в печаль, терять сына такого ему было жаль.

Таков сюжет эпизода из «Шах-наме» — славного эпоса про жителей Ирана, про их желание жить вдали от хищных взоров Турана. Как хватило сил, так Жуковский донёс до читателя историю битвы богатырей, где каждое деяние, хоть и из доброго помысла, самого себя было злей.

Дополнительные метки: жуковский рустем и зораб критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Vasily Zhukovsky Rostem and Suhrab analysis, review, book, content, Friedrich Rückert Rostem und Suhrab

Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Василий Жуковского