trounin.ru

Мысль Хераскова сюжет искала, «Владимира возрождённого» очередь настала. Пусть Грозный взял Казань, тем Русь прославил, но не он на путь истинный страну поставил. То был Владимир, что Крестителем зовётся, его деяние поныне в сердцах россов отдаётся. Живя без дум о Боге, не мысля об ином, пока не спустился к нему с небес посланник в дом. Вошёл херувим, взывая ересь отбросить и веру принять, хватит тысячу наложниц и пять жён при себе держать. Задумался Владимир, не способный поколебаться, ибо не мог с языческими богами он просто расстаться. Того не стерпят люди, прольётся кровь, опять вражду испытывать народу, ведь и через реку не идут, не зная броду. В долгий путь отправится читатель, Михаилом ведомый, в восемнадцати песнях с подобным размахом знакомый.

Минуло десять веков, не знали россы христианства, не ведали о Боге едином, не понимали смысл церковного убранства. Их вера об иных печалях тосковала, знали они, чья рука гром и молнии метала, понимали, кто за любовь в ответе, и жили твёрдо с убеждением этим. Поклонялись кумирам, всякого норовя убить, никому не позволяя хулу на идолов возводить. Не принимали и не хотели видеть рядом с собой, ежели кто имел представление о вере иной. И вот Владимир стал таким, он в пользе от кумиров усомнился, почти с верою предков в душе простился.

Борьба начнётся. Биться будут боги. Они полны уже сейчас тревоги. Смутить Владимира, напеть во сне ему сказаний, как падёт Русь, страною станет из преданий. Разрушит христианство княжеский удел, Бог христиан разрушать всегда умел. Он города заливал огнём, до неба топил водою, не оставляя земель, и с Русью то будет, и с целым миром: не сомневайся, поверь. Не желают такого жрецы, сопротивляясь Владимира воле, поют ему они об ожидающей его скорой доле.

Кто скажет о вере праведной тогда? Пошлёт Владимир к чужакам гонца. Явятся к нему хазары, иудеев слово неся, вознося выше прочих только себя. Да есть в них пребольшой изъян, о чём бы не поведали — сплошной туман. Придут рабы сластей, строители палат, в чьи планы входит полонить российский каганат, кто почитает Магомета, книгой книг зовёт Коран: послы из мусульманских стран. В них усомнится Владимир, приметив в каждом слове спесь, словно мир исламу должен принадлежать весь. На силу отвернувшись от в руке зажатого кинжала, Владимир остерёгся — и мусульман не стало. От латинян ещё послы явились, но увидев недовольство князя — испарились.

Так говорил Херасков, отвратив взор княжеский от Бога, других страстей коснуться он решил немного. Куда же без любви, она послужит для движенья, заодно наполнив строчки сего стихотворенья. В христианку влюбится Владимир, определив итог, сделает теперь всё, от чего прежде отказаться мог. Но та история тягуча, она скорее утомит, подумается, будто Херасков больше не спешит. Он остановится на месте, наполнит словесами стих, и растворится всё, про нужное читателю забыв. Начнутся испытанья, а позже явится, когда совсем уж сломлен дух, посланник злого мира, чья речь наивных услаждает слух. То сатана, то червь, что сердце человека точит, ещё до принятия христианства он делает с людьми, что хочет.

Херасков много говорит, утратив нить сказанья, в конце концов князь силы отправит, претворять в жизнь свои желанья. Ему нужна царевна греческих кровей, ради неё он Херсонес возьмёт, подарит ей. А после крестится, в купели он омылся, так князь Владимир возродился.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: херасков владимир возрождённый критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Mikhail Kheraskov Vladimir Reborn analysis, review, book, content

Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Михаила Хераскова