Василий Жуковский «Светлана» (1812-13)
Людмила хладным трупом зарыта в земле, а вот о Светланы позаботился Василий судьбе. Она — такая же Людмила — с тем же налётом сюжетная канва, теперь воля стихотворца просила, по иному посмотреть, как заиграет история та. Пусть девушка в ожидании любимого живёт, он обязательно с войны придёт. Да не обойтись без чертовщины, успеет Жуковский напугать, и тут будут мёртвые мужчины, способные из могилы восстать. Зачем сводить всё к смерти? Хватает горести в быта круговерти. Нужен радостный мотив, к нему и решил Василий подвести баллады окончание, сперва за Светлану чашу переживаний испив, против гаданий сочинив сказание.
Гадали девицы, башмачок они бросали. Счастья тем самым девицы искали. Светлану приобщили, забыла тоску дабы, прилипчивыми стали, чему были рады. Согласилась Светлана, в зеркало глядя, в отражении любимого не находя. И не поняла, как оказался жених за спиной: протянулась рука, вот он… родной. Откуда взялся, почему не говорит? Но жених бледным за спиною стоит. Холодом веет, кожей морозит, трогать любимую смеет, поехать из дому просит. Пора к попу, всё для брака готово. Осталось от Светланы дождаться согласия слова. Она не против, за любимым пойдёт. Неужели, Светлана вскоре умрёт?
Лукав Василий. Ему бы показать русский колорит. Потому и гадают — это само за себя говорит. Бюргер о том не писал, не по нему такое излагать, немецкий поэт призраков искал, Жуковский теперь иначе ожидания читателя стал понимать. Не те времена, чтобы омрачать истории конец, Василий сам давно не юнец, понимал, к чему тянется читательская душа, благого исхода жаждущая, возвышенно чувства в поэзии отныне ища, из сюжетной канвы радость тянущая.
Не омрачит Жуковский ожиданий, на краткое мгновение сгустит краски. Опишет положенное: мертвеца и гроб, — как надо для балладной сказки. Увидит Светлана труп жениха, осознав, сколь тягостен жребий, насколько судьбина лиха, ей жить отныне без любимого прикосновений. Так нагадала, ведь привиделось: заснула. Очнулась: слезу с ресниц смахнула. Значит, жених умер вдали, быть ей одной, влачить жалкие дни, поднимать бабий вой. И быть тому, не внеси Жуковский необычный для себя поворот, шёл в сторону дома жених от ворот. Не умерший, живой, без бледности и жаром пышет. Как тут не рассоришься с судьбой? Ожидающий счастья — счастья в гаданьях не ищет.
Жених живой. Живой! Что случилось? Василия муза в смертных корчах пребывать утомилась? Захотелось светлого… Светланы. Для того такие изменения в творчества порыве? Переменились Жуковского планы. Неужели, вдруг, станет писать о благости он отныне? Или может начнёт пересматривать поэзию заграничного толка, чтобы была в чужом сене своя родная иголка? Зачем давать подлинный перевод, тогда имя автора следует в заглавие ставить. Выбирал Жуковский личный подход, должны в России прежде всего Василия славить. Так и случится, ведь мало кто ныне о Голдсмите, Саути и Бюргере знает. Никто и не впечатлится. Зато Жуковского всяк русский, хоть в школе, но самую малость читает.
Было ли то, что приснилось Светлане? Если нет, разве не построена баллада на обмане? Не станем говорить, Жуковский писал, волнуя воображение, он на чувствах читателя играл, создав из разных эмоций стихотворение. Удивляться приходится! Должно быть все удивлялись. Отчего-то не в опустошение, в благость они окунались. Оставалось верить — наступают лучшие времена. Талант Жуковского ещё будут долго мерить… за то, как им «Светлана» преподнесена.
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: жуковский светлана критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Vasily Zhukovsky Svetlana analysis, review, book, content, Gottfried August Bürger Lenore
Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Василий Жуковского