trounin.ru

Хороший сюжет не может пропасть, писатель применит его несколько раз. Пока не встал полностью на ноги, хромает слог и хочется писать, только до конца нет представления о конечном виде желаемого. Конечно, Эмиль Золя плодотворно трудился на творческой ниве, выполнял заказы и тем зарабатывал себе на ужин. Два су за строчку — не такая уж великая плата, зато желудок набит. «Исповедь Клода» впоследствии будет пересказана Эмилем в цикле «Ругон-Маккары», среди действующих лиц возникнет такой же сторонник религиозного воспитания и аналогичное стремление к жизни без обязательств.

Клоду есть о чём рассказать. Ошибками молодости его поведение не назовёшь. Он жил и тем оправдывал своё существование. Какие бы мысли у него не имелись в голове, парнем он казался порядочным, богобоязненным и не собирался погрязнуть во грехе. Но куда денешься от срамных мыслей, если они настойчиво лезут в голову? Куда деваться молодому человеку, когда перед ним обнажённая девушка? Даже не просто обнажённая, а скорее манящая доступностью. Пусть внешне некрасива, формы не вызывают восторга, зато тело принадлежит женщине.

Тут бы вспомнить о необходимости бороться с искушениями. Так ли трудно угасить рвущийся наружу срам? Истово верующий сделает всё для самообуздывания. В крайнем случае решит возникшее затруднение радикально. Но кто не способен обладать собой, тот начнёт потакать зову плоти. Для Клода укрощение означает посещение публичного дома. Так он становится на путь падения. Глубокая пропасть разверзла перед ним объятья. Ему предстоит падать, забыв о прежнем намерении приблизиться к Богу.

Зов плоти проходит сам собой. За ним следует апатия. Ежели в жизни ничего не интересует, значит существование переходит в стадию отрешения от мирской суеты. Более нет желания находить радости, допустимо проводить дни в бездействии: бесцельно ходить по улице, лежать в кровати, уставившись в потолок, продавать последнее, утоляя сосущее требование организма есть. Как человек способен довести себя до такого состояния? Почему бурные эмоции заменяются впоследствии их полным отсутствием? Причина понятна — человек опустил руки.

Так ли у Клода всё действительно плохо? У него была сожительница, он её любил, потом стал отмечать в ней несоответствие желаемым им требованиям — началось отторжение некогда близкого человека. Он не стал бороться: не понимал необходимость смириться, снова уступив внутренним требованиям. Изначально слабый, желавший найти спасение в Боге, обречён был на прозябание. Ему не требовалось проявлять силу воли, достаточно было на кого-нибудь положиться и следовать за ним. Он же предпочитал справляться с проблемами в одиночку, никак их при этом не решая.

Позже подобных Клоду начнут называть люмпенами. Будут говорить, что они опустились на социальное дно. Но Клод не люмпен — он маргинал. У него нет стремления зарабатывать деньги, он отдаёт последнее и тем получает средства для удовлетворения потребностей желудка. Клод находится на краю, имея возможность вернуться в мир трудящихся и заботящихся о завтрашнем дне людей. Ему свойственно сострадание к другим, и это его единственное спасение. Клоду требуется встряхнуться, получить заряд соответствующих эмоций, дабы задуматься и встать на путь исправления.

Сознаться в грехах, стать снова добропорядочным человеком, забыть о сраме — христианская мораль позволяет принять обратно раскаявшихся. Стоит считать исповедь Клода направленной на возвращение в ряды добропорядочных людей. Золя пока ещё не слишком пессимистичен — есть надежда на счастливый исход. Не должен Клод умереть молодым в кровати.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №7

Считается, что ко всем людям нужно относиться с одинаковой степенью уважения. Так ли это? Действительно каждый достоин быть полноправным членом общества? С позиций современного гуманизма — да. Если же смотреть на ситуацию взглядом жителя Древнего Рима или, допустим, эпохи Возрождения, то получается иначе. Есть уважаемые люди, есть нужные обществу люди, а есть те, кто всего лишь пытается существовать. И получается так, что когда уважаемые и нужные задумались о гуманизме, как их в одно мгновение уничтожили третьи, сделав важным элементом социума акцентирование на своих проблемах. Причём, эти проблемы с трудом, но всё-таки можно преодолеть. На деле же получается иначе. Они сидят на шее у других, постоянно требуя улучшения условий жизни, не прилагая для этого никаких усилий. Их не назовёшь пролетариатом, им подходит только одно слово — люмпены. Как раз об этих представителях низшего слоя пролетариата и написал Эмиль Золя роман «Западня».

У главных действующих лиц есть светлая мечта — когда-нибудь встать на ноги. Для этого они работают не щадя себя, копят деньги и обзаводятся имуществом. Когда человек чего-то желает достичь, ему, как правило, сопутствует удача. Он не опускает руки, встретив препятствие. Наоборот, отрицательный опыт делает его более закалённым. Им давно разработан план действий, от которого он не отклоняется. Разумеется, всегда возможно такое, что всё окажется разрушенным. Причиной этому может быть не только изменение на самом высоком уровне, когда несколько стран не могут найти общий язык, но и рядовые неурядицы, вроде травмы на производстве. Всё накладывается друг на друга. Надрыв может случиться в любой момент. И тут многое будет зависеть уже от конкретной личности.

В качестве основного персонажа в «Западне» выступает дочь Антуана Маккара, гуляки и горького пьяницы. Золя в очередной раз показал на примере его детей, как те стремятся к лучшей жизни, но обязательно совершают промах, ломающий всё их дальнейшее существование. Так и в «Западне» читателя ждёт история взлёта и последующего падения, вплоть до полного морального разложения. Печального конца ничего не предвещало, хотя, зная манеру изложения Золя, обязательно надо ждать депрессивных нот и очернения любой мечты о счастье. Даже не имеет значения, если главный герой не мог вот так просто смириться с судьбой, бросив все устремления, поддавшись чьему-либо влиянию. Для Золя такой сюжет стал отличной возможностью донести до читателя быт низов общества. И он это сделал превосходно: на страницах люмпены всех мастей, вплоть до маргиналов, которые отчаянно цепляются за лучшую жизнь, не стараясь стать нужными обществу людьми.

Труд является важным элементом современного общества. Пока у Золя кто-то исправно трудится, он продолжает сохранять человеческое лицо, но стоит ему на мгновение забыться ленью, как преображение не заставляет себя ждать. И преображается человек не в лучшую сторону. Он начинает катиться по наклонной, пока не падает в яму, из которой выбраться может, но не желает. Ему и денег дадут, лишь бы обрёл достоинство. Только все усилия оказываются напрасными. Коли помогли один раз, значит помогать будут и далее. А если помощь не наступает, тогда можно избавиться от имеющихся вещей, обретя таким образом некоторую сумму наличности, на которую можно будет прожить… Просуществовать!

На главных действующих лицах Золя не останавливается. Родословная Антуана Маккара пополнится ещё одним представителем — внучкой. Читатель сразу видит в ясных глаза ребёнка, какое будущее его ожидает. Золя предсказуем — у него этого не отнять. Снова мечты о лучшей жизни, подножка судьбы и вот готов новый люмпен. Этому отпрыску падшего рода Золя позже посвятит отдельную книгу, а пока читатель может присмотреться к ней повнимательнее. Ей уделено гораздо больше внимания, чем остальным детям её матери. Думается, Золя сам не представлял, какой судьбой он наделит их всех, решив для себя развивать линию самой младшей. Учитывая, что её жизнь так хорошо ложится на его представление о счастье с последующим упадком. На временных успехах одного, продолжающего быть в числе люмпенов, прозябание других выглядит весьма ярко. Пока тот кутит, другие продают последнее имущество.

За падением взлёта не последует. Такое может быть только у экзистенциалистов. Но до них ещё порядка ста лет. Выбираться из ямы никто не станет. Не будет искать для этого возможностей. И закапываться глубже тоже не станет. И себя корить не будет. Всего-то сопьётся до чертей или тихо умрёт от тоски. Подумаешь, жили себе люди во Франции при Второй империи и ничего не дали обществу — будто их и не было.

Автор: Константин Трунин

» Read more