trounin.ru

Борис Мейлах, литературовед-пушкинист, в начале публицистической деятельности решил сконцентрироваться на важном труде, за каковой считалась любая статья, касающаяся Ленина. Мейлах брался рассмотреть литературный процесс, обращая на него внимание со стороны точки зрения Ленина, так и в качестве информации, влияющей непосредственно на Ленина. Требовалось установить, как происходило развитие, с какими преградами сталкивалось, как оные преодолевало. Для этого Борис написал несколько монографий, в итоге объединив в виде единой исследовательской работы. В состав сборника вошли следующие исследования: «Ленин и литературное народничество», «Ленин и вопросы культуры и литературы в период революции 1905-1907 гг.», «Литературно-эстетические вопросы в период 1908-1910 гг. и борьба Ленина с философской реакцией», «Статьи Ленина о Льве Толстом (история создания и проблематика)».

С кем следовало сравнить подход Ленина к осмыслению действительности? Может показаться, Ленин сам по себе приходил к выводам, до него мало кому казавшиеся возможными. Это далеко не так. Мейлах посчитал допустимым наглядно доказать, каким образом Ленин находился под впечатлением от литературной деятельности Салтыкова-Щедрина. Недаром ведь этот писатель, жёстко критиковавший современную ему власть, подвергся тщательному анализу советских литературоведов. Но прибегал ли Ленин к использованию аллегории? Может и стал бы, создавай критику в форме художественных произведений. Всё же нужно указать на другую особенность творчества, считал Мейлах, показывая, как Салтыков-Щедрин использовал устоявшиеся образы из литературы прошлых десятилетий, заставляя их жить сегодняшним для писателя днём. Как всё это надо соотносить с исследовательскими работами непосредственно Мейлаха? Тут стоит учесть сложность восприятия в построении текста.

Борис пропитан научным подходом к изложению. Он строит повествование вокруг фактов, цитат и высказываний, создавая тяжёлое полотно, где всё им сообщаемое должно приниматься за подлинное положение вещей. Это будет верным, если, всё приводимое Мейлахом, должно интерпретироваться именно таким образом. Но так как в центр изложения поставлены произведения Ленина, то и выводы нужно делать с пониманием данного обстоятельства. То есть не так важно, как складывалось на самом деле, важнее проследить формирование мысли непосредственно у Ленина.

Мейлах сообщил о призыве Ленина к писателям, обязанным писать литературу для пролетариата. Пора забыть о барстве, как и похоронить прошлый век под забвением. Всё это имело важность вчера, тогда как ныне нужно идти к другому будущему. Особенно это стало ясно после событий 1905 года. Если прежде Ленин был одним из многих, кто формировал критическую массу, теперь он превращался в одно из основных лиц, способное влиять на умы и настроения. Но были и другие деятели, кто претендовал точно на такие же права. Взять хотя бы Дмитрия Мережковского — пророка революции. Однако, Мережковский утонул в символизме, тогда как Ленин призывал к конкретным действиям. Тот же Мережковский не сумеет поддаться на призыв работать во благо пролетариата, а кто сможет — тем дадут место у подножия писательского Олимпа.

Отдельно Мейлах рассмотрел взаимоотношение между Максимом Горьким и Лениным, но более основательно исследовал влияние на Ленина философии Толстого.

В качестве вывода можно вынести суждение, что Ленин постоянно находился в литературной среде. Вся его деятельность — изначально являлась литературной. И понимать Ленина нужно в качестве талантливого публициста. И исследовать его творческое наследие нужно с помощью методов, доступных литературным критикам. Только в Советском Союзе подвергать сомнению идеи Ленина не следовало, особенно рядовым лицам. Да и сможет ли кто заново осмыслить труды Ленина? Кажется, это должно стать делом жизни, иначе не стоит и браться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Соратники Ленина были обречены. Революция всегда поглощает своих детей. Нет места после никому из тех, кто добивался её осуществления. Погибнут практически все члены первого Политбюро. И хорошо, ежели своей смертью. Среди сумевших безболезненно просуществовать до старости приходится считать Калинина и Сталина. Первый числился за бутафорскую фигуру правителя Советского государства, второй — напрямую занимался управлением. Сам Ленин умер немного погодя, стоило большевикам придти к власти. А какова же судьба прочих соратников? Троцкий изгнан и убит. Крестинский, Пятаков, Каменев, Зиновьев и Бухарин расстреляны. Так революция поглотила своих детей, хотя сохранилась в деяниях Сталина. Волкогонов в прежней мере его считал верным продолжателем идей Ленина.

Но благом ли обернулась революция для населения Советского Союза? Пожалуй, люди желали единых для всех условий существования. Что же, быть репрессироваными и трудиться в лагерях — стало осуществлением их чаяний. Сталин нуждался в бесплатной рабочей силе для больших строек, для чего и наполнял лагеря, невзирая на провинности людей. Сам факт одинаковости важен — то изначально подразумевалось, ежели кто не понимал, какие цели имели большевики, стремясь взять от страны всё, в том числе и её естество. И нет важности в ранней смерти Ленина — при нём всё было бы аналогично.

При этом, управление государством оказывалось из рук вон плохим, как бы о том не говорили. Советская идеология поглощала ресурсы, не умея ничего толком продуцировать самостоятельно. Сельское хозяйство оказалось едва ли не поставлено на колени, поскольку появилась нужда в экспорте продовольствия, чего при царской власти не случалось. И разбазаривались на это природные ресурсы страны, отдаваемые за прочие ресурсы, вполне способные быть произведёнными непосредственно гражданами страны.

Но Ленин умирал в начале правления большевиков. И как он умирал? О чём он думал? Его терзали головные боли, порою ему приходилось учиться читать заново. И этот человек продолжал оставаться наделённым властными полномочиями. Он не боялся просить дать ему цианистый калий, ежели его здоровье безнадёжно пошатнётся. И больше прочих возлагал он данное желание на Сталина, от исполнения чего тот в послании к членам Политбюро отказывался.

История — наука сложная. Интерпретация её неимоверна трудна. Документов о прошлом может быть великое множество, но следует ли им полностью доверять? Не надо ли искать скрытый смысл? Ежели так рассуждать, то всё может быть иначе переосмыслено. Однако, если так думать, вовсе запутаешься в различии взглядов. Всё равно, какую книгу о Ленине не возьми, не встретишь в них однозначности. Поэтому, как бы не повествовал Волкогонов, его трактование останется одной из возможных версией. Вполне способной оказаться правдивей остальных.

Волкогонов старался отстаивать термин «вождизм», синонимичный «ленинизму» — это особый вариант диктатуры, при котором население страны добровольно вверяет власть диктатору. Говорил Волкогонов и о посмертном деле Ленина, вернее о том, каким символом он стал буквально, положенный в саркофаг той религии, культ почитания которой расцвёл при Сталине, стал сбавлять обороты к падению Советского Союза, и продолжающий будоражить умы, покамест мумия сохраняется в построенной для её нахождения усыпальнице. Но для советских граждан Ленин оставался человеком, будто желавшим блага гражданам страны. Отчего-то никто не придавал значения, что на тезисы Ленина ссылались все генсеки, неизменно вступая друг с другом в противоречия.

На самом деле, говорить о Ленине можно бесконечно. И о нём человечество продолжит говорить необозримо долго. Или так кажется, но с полтысячи лет точно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ради поставленной цели Ленин был готов на всё. И цель эта — добиться власти. С 1902 года он — создатель конспирологической организации, ведшей агрессивную политику, исповедовавшей принцип террора. И никаких других обеляющих слов быть использовано не может. Волкогонов твёрд в таком убеждении. Но кем Ленин был до 1889 года? Почитай, что никем. Он — дитя Европы и Азии, имевший в роду евреев, немцев, шведов, калмыков и русских. Он — потомок буржуа и крепостных. Его дед по матери — Сруль Мойшевич Бланк из Житомира, принявший крещение. Для советских граждан Ленин явился подобием Бога, ибо за Вседержителя он и почитался. И этот Бог — истинный Сатана, бравшийся судить, кого расстрелять, кому быть повешенным. Таким Ленин стал как раз с 1902 года, встав на путь борца за диктатуру пролетариата. Впрочем, кроме диктатуры он ни в чём другом не нуждался, какие бы обещания людям не раздавал. И в таком убеждении Волкогонов был не менее твёрд.

Снимем нимб с образа Ленина — таков призыв к читателю. До конца не станут известны все обстоятельства его жизни. Опирайтесь на имеющееся. Ежели у Ленина спрашивали совет, как ему поступить с Великим князем Михаилом, симпатизирующим большевикам, то прямо не отвечал, полностью полагаясь на благонадёжность спросившего. Ежели узнавали, как поступить со сторонниками белых, тем суждена одна участь — казнь. Говорят, Ленин не повинен в терроре, развязанном Сталиным. Волкогонов возражает! Ленин умер, хотя как раз готовил почву для террора, дабы убрать всех, кто оспорит его власть, в том числе и прежние соратники. Ленина и убить пытались как раз из-за того, что он предал социалистические убеждения, создавая государство, нисколько не близкое к воззрениям Маркса, ведь убивать его шли эсеры, столь же радикальные в представлениях, какими являлись большевики, якобинцы Октября.

Любопытный факт: Ленин учился в школе, директором которой был отец Керенского. Как раз Керенский выступит главной преградой на пути к власти. Эту преграду Ленин устранит. Волкогонов утверждает, что через семьдесят лет случится обратное — дело Керенского одержит победу над делом Ленина. И всё-таки, почему Ленин загорелся идеей вести революционную борьбу? Казнь брата тому не явилась причиной — выразил уверенность Волкогонов. Может прочтение «Капитала» тому способствовало? Учиться царская власть ему не позволила, сослала в родовое имение, где Ленин и принялся за штудирование труда Маркса. Кстати, за всю жизнь Ленин работал всего два года, будучи адвокатом. Более трудиться ему не приходилось, если не считать за труд партийную деятельность. Потому стало важным аспектом обсудить — на какие средства Ленин жил.

Жил Ленин за счёт государства. Его мать выбила пенсию в сто рублей по смерти кормильца семьи, то есть отца Ленина. Это не те восемь рублей — заработок Ленина в ссылке. На такие деньги можно было спокойно совершать заграничные поездки, никогда и ни в чём себе не отказывая. С созданием РСДРП дополнительно кормить стала партийная касса. Деньги приходили от сочувствующих, а также пополнение происходило за счёт разбоя, за каковое направление ответствовал Джугашвили. Получается, Ленин воплощал собой тот тип оппозиционера, что существует за счёт пожертвований, ибо иначе деньги он зарабатывать не умеет. То есть, может и не желал Ленин так существовать, но иного выбора у него не было, кроме как создавать определённое представление.

Чем именно занимался Ленин на протяжении десяти лет после 1905 года — Волкогонова не затрагивает. Сей временный отрезок почти полностью выпал из повествования. Читателю должно быть интересно, как события развивались после отречения царя в 1917 году. Однако, с 1914 года Ленин задумал перевести империалистическую войну в гражданскую, стремясь через поражение России в Мировой войне раздуть всеобщий пожар революции. Волкогонов посчитал таковое намерение схожим с поступком генерала Власова, во время Великой Отечественной перешедшего на сторону Третьего Рейха. Да и разве не обвиняли Ленина, будто он брал деньги на революцию у немцев? На самом-то деле Ленину было безразлично, кто его снабдит средствами, отчёта за то он никому предоставлять не собирался, как и угождать тем благодетелям.

Нет нужды излишне вспоминать про Плеханова, Мартова и Николая II, как то делает Волкогонов. Достаточно сказать, что первый разочаровался в революции, второй — пострадал за слишком мягкие политические представления, а третий — за ещё более мягкое отношение к действительности. Николай нисколько не был кровавым, он всегда ратовал за мир во всём мире, и если случалась война, то её следовало вести без лишней жестокости: гуманно относиться к военнопленным и не применять отравляющих веществ. Не стоит вспоминать и прочих, кто противился революции, либо ей содействовал, едва ли не абсолютное большинство впоследствии оказалось уничтожено, ежели смерть их не наступила раньше в силу естественных причин.

Во Франции была Великая революция, в России начиналась столь же Великая революция: опять запускалась гильотина, срубавшая головы всем. Ленин всё же сумел добиться власти. Значит и торжество советских якобинцев зальёт государство реками крови.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Лев Данилкин взялся рассказать о товарище L, человеке печальной судьбы, ибо ему ныне не купить одежду по размеру в интернет-магазине. И пусть товарищ L давно умер, он не знал о творчестве Пелевина: всё это не помешало постараться его понять так, словно жить ему пришлось не на рубеже двух предыдущих веков, а буквально вчера, только в иллюзорном мире. И показан он, будто Чернышевский действительно написал великое произведение «Что делать», а не ткнул читателя носом в его же тупость. Осталось найти в тексте товарища L, чего сделать не получится. Если кто и есть на страницах, то сугубо пантократор солнечных пылинок, живший в определённое время, ставший его современником и более о нём ничего знать не нужно.

Ещё не L, и даже не Ленин, а мальчик Вова, постоянно бившийся головой, заставляя сомневаться в ином грамотном применении мыслящей части тела. Кто он? Еврей, калмык, русский? Для чего биографы с таким остервенением стараются показать корни исследуемого ими человека? Не зная точно, не следует и начинать. Гораздо важнее показать, какой отпечаток на характер может наложить казнь старшего брата, случившаяся на пороге наступления совершеннолетия Владимира. Для Данилкина то досадный факт, не требующий иного понимания, как возникновение трудностей с получением образования. Революция иначе влияла на будущего товарища L, ибо ею был пропитан каждый окружающий его человек. Более ничего не скажешь! Коли масло кто разлил на трамвайных рельсах, значит кому-то предстоит потерять голову.

За огромным величием фигуры Ленина нет самого Ленина. Стремясь показать происходящие в Российской Империи процессы, Данилкин опирался на повзрослевшего Вову, показывая на его примере обыденность тех дней. Позже это станет более очевидным, когда катания на велосипеде окажутся настолько важными, что можно забыть о России на добрый десяток лет. В топку русско-японскую войну, малозначительную деталь на полотне истории, сыгравшую значение в росте революционных настроений, но не имевшей роли для Данилкина, прошедшим мимо сознания Льва бесполезным эпизодом былого.

Ленина не будет в границах России, значит она перестаёт иметь значение. Перед товарищем L Германия, Англия, Франция и Швейцария — потенциальные места, где революции суждено произойти. Начнётся подпольная работа, почему-то направленная в сторону Российской Империи, тогда как мысль устремлялась в подготовившую почву для социалистического переворота Европу. О чём Ленин думал и к чему всё-таки стремился? Неужели он, на самом деле, предпочитал крутить педали и ругаться с оказавшимися на пути зеваками? Он тем и занимается на страницах, написанных Данилкиным. Иногда кажется, что к революции товарищ L не имел отношения — просто так сложилось.

И вот 1917 год! Настала пора борьбы за власть над Россией. Где Ленин? Он спешно пробивается в Петроград. Зачем ему это? Он должен там оказаться. Чем он займётся? Претворит в жизнь убеждения, против которых прежде выступал. Случилась требуемая ему революция? Нет. И как он поступил? Стал проводить собственную политику, далёкую от представлений Маркса. Как это показал Данилкин? Именно так и показал, снова забыв о Ленине. Ни чувств и эмоций, лишь человек-машина, живший ради чего-то, только не по той причине, что человеку полагается дышать, питаться и отвлекать мозг от чрезмерных дум. Потому товарищ L дышит, питается, но отчего-то не думает, полностью отдавшийся течению событий.

В конце Ленин наконец-то умрёт, запертый в возведённом для него иллюзорном мире.

Автор: Константин Трунин

» Read more