trounin.ru

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №20

Затворнику Паскалю всю жизнь хотелось создать идеальных людей. Семнадцать лет он провёл в затворничестве, никого не допуская к своим размышлениям. Он истово трудился, проводил опыты на пациентах и собирал информацию о каждом потомке Аделаиды Фук, одним из которых являлся сам. Паскаль полностью отдавался работе, не оставляя времени на личную жизнь. К моменту заключительной книги о семействе Ругон-Маккары, он начнёт переживать, будет готов проклясть прежние годы и уподобится юнцу, влюбившись в родную племянницу.

Оказаться глубоко несчастным перед смертью — подлинная трагедия. Золя не упустил возможность воздать горестей последнему из представителей ветви Ругон, обходя его вниманием до последней книги цикла. «Доктор Паскаль» о том и повествует, как человек со светлой мечтой упирается в стену и буквально гибнет на глазах от душевного истощения. Все его устремления для него самого ничего не стоили, насколько ему о том на протяжении порядка сорока лет хотелось думать. Ныне ему уже почти шестьдесят, он впервые испытал подлинную тягу к представительнице противоположного пола, и приоритеты мгновенно изменились. Для возвращения всего на круги своя Паскалю требуется ещё несколько лет любви, чтобы он столкнулся с охлаждением прежних чувств. Но ему отпущен короткий срок — виноват в том склероз сердца.

Паскаль продолжает работать. Он вводит в курс дела Клотильду, дочь Аристида Саккара. Читатель тоже может присоединиться, ознакомившись с пятой главой. Там перечисляются все члены семейства Ругон-Маккары, их краткая характеристика и прочая любопытная информация, в том числе и ранее неизвестная. Пока за окном льёт дождь, Паскаль с Клотильдой поднимают всё описанное Золя в девятнадцати предыдущих произведениях. Выясняется, что ветви в основном пресекаются от стремления потомков к вырождению.

Читатель понимает, интерес Паскаля в действительности был загнан в слишком узкие рамки потомства одного человека, без упоминания связанных с ними сторонних включений, весьма важных для понимания закономерностей наследственности. Золя не сделал главного, не показал истоки прародительницы Аделаиды Фук. Это обедняет понимание родословной действующих лиц цикла.

Кроме занятий евгеникой, развитию которой в те годы способствовал Фрэнсис Гальтон, Паскаль старается внедрить в практику метод подкожного впрыскивания лекарственных средств. Причём опирается на гомеопатические принципы. Он испытывает их на себе и на добровольцах. Поскольку метод лишь внедрялся, смертельный исход всегда был вероятен. То Золя тоже наглядно продемонстрирует. Разве мог Эмиль не описать смерть от закупорки кровеносного сосуда грязью? Обязательно опишет, во всей присущей ему садисткой манере, теперь с налётом экзотики. Видимо, описание военных действий в «Разгроме» его утомили. Настала пора занимательных случаев Например, от самовозгорания погибнет пропитанный спиртом Антуан Маккар.

Семейная сага подошла к завершению. В последних главах Золя показал, как некоторые представители семейства старались оградить род от кривотолков. Они оказались готовы похоронить труд всей жизни Паскаля. Эмиль испортил их планы. Он сам написал так, что уже ничего не исправишь. Пытаться утаить историю семейства стало бессмысленным занятием. Можно попытаться вынести свои выводы из цикла произведений, не пользуясь авторскими подсказками. Они всё равно скорее всего совпадут с наблюдениями Паскаля.

Паскаль умер. Он трудился и не обрёл успеха. Его имя забыто. Оно есть в литературе, не фигурирует среди внёсших вклад в развитие науки. Но он жил, трудился и думал о благе для всех. Ему довелось познать счастье в самый последний момент, прочее для него уже не имело значения. Пусть так будет для каждого из нас — будем ценить всякий миг, не станем его растрачивать на пустые терзания.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прозревший в мире слепых не будет понят обществом: забеременевшая на курорте для бесплодных не встретит понимания у окружающих её людей. И если кто-то скажет, что нужно радоваться представившейся возможности начать новую жизнь, то он не до конца понимает трагедию вышедших за рамки людей. Так ли хорошо отличаться от других? Какие трагедии могут разыграться, стоит одному выйти из замкнутого круга? Да, человеку свойственно стремление прозреть, как и — продолжать род. Но как поступить, если желание вступает в противоречие с действительностью? Выколоть себя глаза и совершить аборт, либо прекратить физическое существование? Вариантов бесконечное множество — всё в очередной раз зависит от воли писателя.

Милан Кундера выбрал необычное место для описываемых событий. Читатель следует за автором в лечебницу, пациенты которой обеспокоены от имеющихся у них проблем со здоровьем: женщины не могут забеременеть, мужчины — оплодотворить. А раз повествование касается пребывания вдали от вторых половинок, то никто не брезгует завести курортный роман. К тому же, никаких проблем возникнуть не должно, ведь постояльцы едва ли не стерильны. Конечно, у них могут быть венерические заболевания, но в своих рассуждениях Кундера не станет оговаривать этот момент. Кроме болезных в медицинском учреждении присутствует медперсонал и прочие действующие лица, способные повлиять на сюжет. Такова основная канва, в остальном же практически Ремарк.

Читатель не просто погружается в любовные страсти действующих лиц, но и постоянно находится в диалоге с писателем. Разворачивающееся действие лишь одна из возможностей для выражения автором мыслей. Не так важно происходящее, как философия Кундеры. Милан поднимает серьёзные вопросы для всего человечества, предлагая не самые приятные ответы, которых следовало бы избегать, не задевая столь острых тем.

Центральная повествовательная линия касается лечения бесплодия. Так ли необходимо помогать страдающим данным недугом людям? Разве они могут потом дать здоровое потомство? И если смогут, то к чему это приведёт? Непросто складывается у Кундеры. Там, где не может справиться природа, на помощь приходит медицина и медперсонал в частности. Как смотреть на ситуацию, когда доктор собственноручно оплодотворяет пациенток без их согласия, прибегая к помощи шприца с семенной жидкостью? Причём используя не чью-то, а свою собственную? В его голове зреет евгенистический подход — он придерживается взглядов селекции человеческого генофонда, для чего и претворяет задуманное в жизнь.

Когда один оказывает помощь безвозмездно с далеко идущими планами, то другой может оказаться жертвой обстоятельств. В качестве противоположности Кундера вводит в сюжет проблематику деонтологии, расширяя границы курортного романа, усложняя повествование взаимоотношениями пациентов и медперсонала. Если опосредованное оплодотворение не поддаётся обнаружению, то об интимной связи медсестры с находящимся на излечении мужчиной известно всем. И вот возникает новое недопонимание происходящего — могла ли женщина забеременеть от бесплодного? Может тут стоит искать третьего или даже четвёртого, коим в итоге окажется доктор со шприцем?

Повернуть время вспять не представляется возможным. Когда беременность наступает, нужно заново переосмысливать жизнь. Любовный треугольник может иметь гораздо больше углов и содержать внутри себя столько же противоречий. Герои мечутся по страницам, стараясь найти удобный выход из сложившейся ситуации. Ведь кому-то предстоит развестись с женой, либо разрушить благое, дабы желаемое подвергнуть сомнению. Зачем пытаться изменить себя, если не готов принять результат?

Суждения у Кундеры вырастают из суждений — проблемы решаются по мере их возникновения. Писатель волен вершить судьбы героев по своему усмотрению, но он также легко трактует жизнь вообще. В повествовании имеются отсылки к библейским сюжетам и к «Преступлению и наказанию» Фёдора Достоевского, основываясь на которых Кундера приходит к весьма неординарным выводам.

Автор: Константин Трунин

» Read more