Дэвид Митчелл «Облачный атлас» (2004)
Составить одну книгу из множества историй — один из самых простых способов создания литературных произведений: нет нужды прорабатывать сюжетную линию, заменяя плавно сменяющие друг друга декорации на совершенно отличные друг от друга сцены. Дэвид Митчелл шёл по пути наименьшего сопротивления, черпая вдохновение из необъятного мира художественных творений, дарованных миру за непродолжительную историю человеческой способности оставлять свои труды потомкам. Книжная лавина давно снесла все преграды, предоставив людям возможность брать лишь то, что находится на близком расстоянии, не прибегая к помощи спасателей. Дэвид Митчелл создал «Облачный атлас» не только благодаря книгам Рю Мураками и Дэна Симмонса, но он также многим обязан Герберту Уэллсу и Джеку Лондону, а также другим писателям, чей след автору рецензии отследить не удалось. Читателю предлагается ознакомиться с шестью независимыми историями, между которыми существует связь в лучших традициях индийского кинематографа: «И у меня есть родимое пятно, значит — я твоя реинкарнация».
Может ли литература считаться интеллектуальной только за то, что текст изобилует сносками? Каждый читатель для себя это решает самостоятельно. Одно можно утверждать точно — стиль Митчелла очень похож на тот стиль, которого старался придерживаться ранний Владимир Набоков: на читателя давит груз фактов, чаще всего никак не относящихся к читаемой книге. Отчего не уподобить «Облачный атлас» «Дару»? Если одну идею заменить на другую, то ничего в принципе не поменяется — читатель по-прежнему игнорирует сноски, не испытывая острой необходимости знакомиться со списком работ Прокофьева или Сибелиуса, хотя, если он сделает усилие, легко найдёт дополнительную информацию в сторонних источниках, обнаружив ряд несоответствий и пропуск важных для творчества композиторов произведений. Интеллектуальность не означает наличие большого багажа знаний, для неё важнее, когда информация используется по назначению. Автор не обязан быть истиной в последней инстанции, поэтому, когда его корейские персонажи меняют фамилию после замужества, читатель обязательно верит написанному, но, на самом деле, корейские женщины не берут фамилию мужа.
Корабль повествования Митчелла чаще идёт против ветра, вследствие чего за борт падают читатели, поедаемые акулами, что под видом прикормленного отряда двигаются следом за ним. Книге не хватает доходчивого изложения: в действиях героев нет связи с реальностью — они сами по себе, живут вне системы, исповедуют свои личные ценности, не взаимосвязанные с чем-то конкретным. Рассказывая шестую историю, Митчелл решает увязать воедино ещё пять историй, написанные ранее, мотивируя это загадочными свойствами души, путешествующей подобно облакам, меняя одну сущность на другую без вреда для себя. Прослеживать жизненные нити в разных историях не следует, согласно обозначенной логике потери предыдущей сущности в следующем воплощении. Персонаж может быть бесконечно добрым и миролюбивым — это не убережёт его от кардинальной смены модели мировосприятия, из-за чего затрудняется идентификация. Достаточно того, что человек всегда похож на своих родителей, его поступки во многом похожи на дела предков; и если душа действительно есть, то она становится только переносчиком субстанции жизни, дающей телу способность двигаться и дышать. У Митчелла всё увязывается благодаря меткам на теле, отчего ничего кроме мистического вывода сделать нельзя.
«Облачный атлас» — это взгляд Митчелла на прошлое, настоящее и возможное будущее. Читатель только после шестой истории получает возможность найти связывающие персонажей элементы, также после этой истории полностью улетучивается интеллектуальность, переводя повествование в попытки героев осознать происходящее вокруг, выискивая закономерности. Хотел ли Митчелл донести до читателя какую-нибудь суть, кроме предсказания победы капиталистов над пролетариатом и обязательной деградации общества в последующем?
Внушительная часть книги отводится пятой истории, где в Корее будущего на фабриках будут делать клонов, чья судьба незавидна, а искреннее желание человека иметь при себе рабов вновь осуществилось. Есть ли у клона душа и куда делась религия — вот об этом в первую очередь задумается читатель, наблюдая за разворачивающимися событиями, где всё будет в духе «1984» Оруэлла, а исполнение на уровне «Мы» Замятина. В лучших традициях литературного искусства, адепты которого утверждают, что всё уже написано и ничего нового не появится, Митчелл переиначивает произведения других авторов, наполняя их своими мыслями. Не стоит вспоминать историю об одном американце, в конце XIX века озадачившего мир утверждением, что всё уже изобретено. Читателю «Облачный атлас» предлагается именно в таком виде. И если одна история позволяет чётко определить первоисточники, откуда автор черпал вдохновение, то при должной начитанности это можно проделать и с другими историями.
В пятой истории появляются первые предпосылки к объяснению всего через возможность системы перерождений. Индийцам хорошо послужила эта философия, поскольку позволила контролировать население, обязанное находиться на тех позициях, на которые их обрекли прошлые жизни. Брахманы и военные довольны, а другим осталось только им прислуживать. Митчелл едва не оговорился, представив читателю Будду под видом бога, вовремя взяв слова обратно; жизнью Будды следует восхищаться и поступать сообразно его поступкам. Сам Будда, как известно, не перерождался, уйдя в нирвану после достижения просвещения. Этого могут достичь и персонажи «Облачного атласа», если проживут жизнь достойно, не чиня насилия и становясь примером для других. Однако, также хорошо известно, что Будда являлся аватарой одного из божеств Тримурти — это в «Облачном атласе» не прослеживается. Если постараться расширить повествование, то из книги Митчелла мог получиться отличный философский трактат, но читатель совершенно лишён религиозных моментов при оставшемся настойчивом утверждении о возможности перерождаться.
На примере клонов из пятой истории, Митчелл наглядно показывает повторяемость событий, о которых человек забывает под воздействием определённых сил. Митчелл даёт веру в рай через определённый срок при должном выполнении инструкций, что соответствует представлениям людей, воспитанных в системе ценностей христианства. Но практически сразу Митчелл начинает убеждать читателя в утопичности идеи, где в жестоком мире никто никому никогда не даст возможность достойно завершить жизненный путь, продолжая эксплуатировать ещё точно такой же срок, покуда прожитые дни не будут навсегда забыты. Хотел ли Митчелл таким образом намекнуть на свойства души, забывающей о прошлых жизнях, обречённой продолжать существование, так и не достигнув долгожданного рая?
«Облачный атлас» — иная форма «Матрицы»: братья Вачовски не зря взялись за его экранизацию.
Автор: Константин Трунин
