trounin.ru

Жизнь определённо заслуживает пустого времяпровождения. Будь ты признанным писателем или гниющим наркоманом, смысла это не добавит. Выше головы прыгнуть нельзя, как и восстать из окоченевшей плоти. Важно не обращать внимание на происходящее вокруг, тогда будешь уверен в собственной правоте на сто процентов. А ещё лучше осознавать присущую тебе никчёмность, безостановочно упиваясь этим подобно Чарльзу Буковски. Да, Чарльз — ханыга. Нет, ему нисколько не противно, что его считают ханыгой. Он всё равно не прыгнул выше головы, а значит у него не было причин для уныния.

Буковски пишет о таком, о чём люди думают редко. Конечно, существует определённая группа людей, подобных Чарльзу. И может быть они даже читают его книги. Ведь что-то же они читают, сидя на скамейках пивной лавки. Но скорее им Буковски неизвестен, поскольку Буковски пишет о себе, довольно отличном от окружения. Его проза наполнена вымыслом. Авторская фантазия уносит читателя в мир падких на секс женщин и голубых мужчин. В остальном же несмываемая грязь.

Буковски непременно говорит от первого лица, используя в качестве главного героя рассказов себя, либо придуманного им на все случаи Чинаски. Они оба пьют в равной степени много, привлекательны для противоположного пола и стяжают славу на литературном Олимпе. Коли не скажешь о себе хорошо сам, то никто другой тем более не скажет. Поэтому стоит ли удивляться непомерно высокой авторской оценке касательно своих непревзойдённых коротких историй. Если поверить Буковски на слово, то лучше писателя на планете до него ещё не было и не будет после его смерти. Кто не успел похвалить лично, тот зря жил, а если умудрился родиться тогда, когда Буковски умер, то не стоило и появляться на свет.

Самокритика Чарльза нисходит до признаний, вроде гениальности в духе гениальности. Яснее говоря, Буковски не умел писать плохо. Любой сумбур, отбитый им на печатной машинке, является шедевром. У него может отсутствовать внятное начало, быть скомканной середина, но в конце обязательно следует логический вывод, чаще всего никак не связанный с предшествующим текстом.

Логику своих произведений определяет лично Буковски. Он не просит хвалить — похвалит себя сам. Он не просит учить жить — поучительный тон ему самому свойственен. Единственное, с чем Чарльз не соглашался, так это с позицией общества касательно человеческих пристрастий. Буковски готов был дать людям право на самоопределение, искренне радуясь, что дозволено пить алкоголь. Употребляй он наркотики — ему пришлось бы тяжко. Поэтому Чарльз не одобряет якобы правильных суждений, намекая на такую же вредность монотонного труда, взрывающего мозг, ничем не лучшего по своему воздействую на организм, как допустим марихуана, расплавляющая мозг, доводя до такой же стадии отупения.

Внутренняя философия Чарльза Буковски имеет право на существование. Такая точка зрения может в будущем восприниматься адекватным отражением деградирующего общества, ханжески осуждавшего то, что отказывалось осознавать. В своей основной массе человечество рабски следует нужде жить от зарплаты до зарплаты, отказывая себе в удовольствиях. Можно до старости отрабатывать банковскую ипотеку и, истощив себя, отправиться в лучший из миров, так и не поняв, ради чьего счастья старался. Никто не говорит о необходимости всё бросить и начать топить себя в алкоголе — пусть у каждого будет право на собственный выбор.

И не надо палить в убегающее одеяло…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ерунда сама по себе является ерундой, как не пытайся её охарактеризовать. Если в ерунде искать смысл — рождается философия. Если её стараться применить к повседневности — религия. Ерунда самодостаточна — нужно принять во внимание и не придавать значения. Всё равно замыслы её сказавшего человека будут истолкованы превратно. В данный момент под ерундой стоит понимать художественную литературу, а именно те тонны макулатуры, коей она и является на самом деле. Редкий писатель вкладывает смысл в создаваемые им произведения, чаще в безумстве исторгая из себя слова ради слов, будто кто-то их действительно будет читать в том количестве, на которое они рассчитывают. Удовлетворяется сиюминутная прихоть без предположения о нужности и полезности.

Возможно из данного понимания исходил и Чарльз Буковски, когда создавал последнее своё крупное произведение. Не надо быть особенно талантливым, чтобы в отрицательных оттенках передать гибельное положение писательского мастерства. Во времена Буковски действовали определённые закономерности успешного написания книг, воспринимаемые последующими поколениями скорее негативно. Это в прошлом, поэтому чтение «Макулатуры» становится для читателя квинтэссенцией для понимания литературы последних десятилетий XX века.

Буковски берёт за основу избитые сюжеты, предлагая читателю присоединиться к будням бедного-талантливого детектива, способного решить труднейшие из поручений, будь заказчиком хоть Смерть, хоть инопланетяне. Его пропитое-прокуренное мировоззрение строится согласно представлениям самого Буковски о приятном времяпровождении, то есть главный герой не будет брезговать алкоголем и ставками на скачках, что одновременно обязательно становится для него сущим наказанием, отчего выбраться из ямы будет проблематично.

Буковски строит повествование в мрачных тонах, изредка переходя на чёрный юмор. В самом деле, что такое может произойти в жизни падшего элемента общества, если он не представляет никакой ценности? Его смешают с грязью и выставят на всеобщее обозрение, дабы другим служить ярким примером никчёмного существования. Буковски жесток и не собирается делать исключений: происходящее полно абсурда и обречено на мучительную гибель. Перезанять разумность на стороне не получится — никто не поверит и не согласится предоставить второй шанс.

Говорить о том, во что выродилась литература после Буковски нет необходимости. Она перешла на другой этап существования. У неё появились иные ценности и она варится уже согласно им. Это не хуже и не лучше — изменились нравы, а с ними и способы подачи материала. Заложенное ранее продолжает использоваться, будучи разбавленным упором на новые потребности человеческого бытия. Читатель просит откровенности, получая её в полном объёме. Описываемое Буковски стало далёким и слегка наивным, словно песок пересыпали в песочницу побольше, где вместо лопатки, ведра и рядом располагающейся скамейки для распития спиртных напитков, можно найти остатки людских испражнений, засохшие интимные выделения и можно наблюдать за развратными действиями взрослых, вернувшихся по образу мысли в пещерные времена.

«Макулатура» отчасти делится прогнозом на будущее. Буковски отражает и те тенденции, что будут проникать в художественную литературу на протяжении последующих десятилетий. Уже нет наивной веры в существование Смерти, инопланетян и прочего, а есть твёрдое убеждение, что мифические определения обязаны облечься в человеческое тело и в своих стремлениях быть похожими на жителей Земли. Впрочем, это касается абсолютно всего, в том числе и событий прошлого. Всё подводится под одно, без права на самостоятельность.

При любом критическом отношении к художественной литературе, никогда к ней не изменится отношение основной читательской массы. Потребности этой массы формируют то, к чему будут стремиться писатели, иначе обязательно канут в забвение, какими бы гениями беллетристики они не являлись.

Автор: Константин Трунин

» Read more

За одной историей обязательно скрывается другая история, за которой, в свою очередь, прячется ещё одна. И так до бесконечности. Почему бы писателю не рассказать о своей работе, особенно, если дело касается нового дела. В случае Чарльза Буковски — это написание сценария для художественного фильма, причём задумка и воплощение лежит полностью на писателе, должном продумать всё от начала и до конца. А о чём мог ещё рассказать Буковски, как не о самом себе, попирая общественными ценностями и показывая жизнь без прикрас. Его герой — беспробудный пьяница, живущий ради пьянства и скачек, совершающий своеобразные поступки во имя приятного ему образа жизни и плюющий на любые правила приличия. Ныне проза Буковски воспринимается обыденно, следом за Чарльзом на литературный Олимп забрались сонмы пьяниц, наркоманов, гомосексуалистов, психопатов и сексуально озабоченных, с упоением рассказывающих уже собственные истории. Самое странное — читателю это нравится.

Какой он: Голливуд? Теперь это не та фабрика, где зажигались приятные взору звёзды и снимались романтические истории. Надлом произошёл в восьмидесятых, дав людям возможность ощутить вседозволенность. Ранее скрываемое вырвалось на страницы книг и экраны кинотеатров, удостоившись интереса публики. Разумеется, Буковски оказался востребованным, проповедуя мировоззрение отверженных. Подобных ему оказалось едва ли не большинство, живущих не в лоске и приятной атмосфере, а убивающих время попойками и прибегающих к прочим занятиям, позволяющим прожигать жизнь в беззаботном угаре. Отчего пьяница не может быть идеальным героем для произведения? Чарльз Буковски сам об этом говорит, когда всюду ссылается на ценителей своего творчества, считающих за святое дело опрокинуть с писателем в баре алкогольный напиток за их общее здоровье.

Буковски не делает акцент на пьянстве, хоть и пишет об этом на каждой странице. Он рассказывает читателю про определённый эпизод, участником которого был. Где в повествовании вымысел, а где правда — понять трудно. Слишком всё перемешалось с киношными сценариями, до жути однотипными, построенными на одинаковых приёмах, угодных зрительскому желанию. Заслуга Буковски сводится сугубо к благостному расположению к выпивающим людям, готовым пить постоянно и в питье находить радостные моменты. И всё равно акцента на пьянстве нет. Оно лишь помогает писателю работать и позволяет жить без мук совести. Впрочем, бессмысленно употреблять слово совесть рядом с именем Чарльза Буковски: нужно существовать и не думать о завтрашнем дне.

Пока Буковски пишет сценарий, читатель наблюдает за процессом сознания кинокартины: жадные продюсеры, готовые на всё режиссёры, капризничающие актёры, пинаемый всеми сценарист. Иные участники готовы лишить себя жизни, если их что-то не устраивает. Читатель подметит и другую специфику рабочих моментов. Борьба идёт не ради искусства, а с целью заработать на прокате. Кажется, один Чарльз Буковски озабочен финальным результатом, тогда как остальные действующие лица оказываются людьми со стороны, посягающими на его право топить себя в алкоголе. Конечно, всё пойдёт не так, как задумал писатель, а, опять же, в угоду зрительскому интересу, когда экспрессивные сцены разбавляются, что Буковски воспринимает кощунством.

И вот фильм готов, он даже пользуется успехом. Да и чёрт с ним. Чарльз Буковски просадит деньги на скачках и снова напьётся. Как бы человек не жил, он всё-таки жил. Впереди ещё много дней, их тоже следует чем-то заполнить. Создавать ли художественную литературу или жить в своё удовольствие — дело личное.

Автор: Константин Трунин

» Read more