trounin.ru

Иуда, предавший Христа, из иудеев, предавших Бога. Речь об евреях. Евреи предали Бога задолго до Иуды. И Иуда предал Бога, поступив тем же образом, каким поступали его соотечественники до пришествия Христа и после. Из-за этого за евреями сложился образ иуд, готовых предавать даже самое святое. Но насколько евреи являются иудеями? Этот вопрос тревожит многих, в том числе и их самих. Известно, что евреи относятся к семитам, к которым помимо них ныне относятся и другие народы, вроде их извечных противников — арабов. При этом неизвестно, откуда пришли евреи. Однако, именно евреи теперь считаются иудеями, и никто кроме них. Так правы ли те, кто склонен видеть в евреях иуд? Может всё наоборот? Евреи несли людям доброе и светлое, по закономерности за то пострадав и прослыв в миру людьми с противоположными первоначальным устремлениями. Амос Оз честно пытался найти ответ, для чего написал произведение «Иуда».

В середине XX века на политической карте появилось государство Израиль. Это событие стало опасным для стабильности в регионе между Европой, Азией и Африкой. Было очевидно, земли древнего Ханаана вспыхнут от противоречий. Плодородный полумесяц вновь заявит о себе. Так оно и произошло, чему в подтверждение постоянные сводки о происшествиях, раз за разом усугубляющие взаимоотношения близко расположенных к Израилю стран. Амос Оз опустил этот момент, сконцентрировав внимание непосредственно на создании государства.

Следовало ли позволить палестинцам отделяться от самих себя, создав на территории, подконтрольной Великобритании в рамках мандата Лиги Наций, новую страну? Вместо единого осколка, некогда входившего в состав Османской империи, получилось три. Собственно, это Израиль, Палестина и частично Иордания. Общая историческая судьба никогда не позволит данным осколкам придти к общему мнению. И Амос Оз знает почему. Об этом знали и те, кто боролся против создания Израиля. Боролись за то как раз евреи, предвидевшие грядущие проблемы. Была возможность создать нечто вроде содружества под видом общины. Тому не суждено оказалось сбыться. Возобладало мнение группы общества, твёрдо настоявшей на важности отделения Израиля. Так палестинцы разделились по политическому принципу. Причём Амос Оз оговаривается, дабы не возникло недоразумений: палестинцы — это не определение национальной принадлежности, а всего лишь прозвание для населяющих регион людей.

Тогда причём тут Иуда? Амоз Оз рассказывает о событиях конкретного исторического периода, постоянно возвращаясь как раз к проблеме понимания личности Иуды. Только Амос Оз склонен понимать на свой лад, тогда как христиане считают иначе. Иуда предал Христа, получив за то звонкую монету. Но зачем Иуде были нужны те деньги, ежели он в них не нуждался? Амос Оз увидел в Иуде истинного христианина, всегда шедшего следом за Христом, являясь самым преданным его учеником. Сам Христос не задумывался о новой религии. Он родился и оставался иудеем. А вот последователи решили выступить против предателей, обособившись и создав другое учение, пусть и основанное на мифотворчестве иудеев, пронесших его через века, подхватив от более древних культур. Все суждения лучше оставить на страницах произведения Амоса Оза, поскольку они являются его личной точкой зрения, настолько же претендующей на истину, как и любое другое мнение.

События текущего дня кажутся важными. Через столетия никто не станет говорить о них со столь же серьёзным выражением лица. Зато спустя тысячелетия они станут поводом для разного рода толкования, совершаемого в угоду уже того дня, что в будущем окажется текущим. Предал Иуда Христа или нет? Так ли необходимо было создавать Израиль в нынешнем его виде? Ответить крайне затруднительно! Человеку необходимо находить причину для противоречий. Он их создаст там, где можно наладить мирный диалог. Остаётся сожалеть, понимая невозможность людей придти к суждению, насколько они всё-таки люди. Отчего-то обязательно нужно разделяться на национальности и спорить за территорию, порою являющуюся бесплодной пустыней.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В разные годы сборник «Замороженное время» издавался в зависимости от написанного Михаилом Тарковским материала. К 2018 году в него вошли семь повестей и горсть рассказов, созданных в разное время и посвящённых преимущественно теме жизни в далёкой от цивилизации Сибири. В тех местах мужики удят рыбу и отправляются на охоту, в тех же краях они мужают, набираются опыта и становятся достойными российского общества людьми, ибо уподобляются ему во всём, становясь участниками повседневности, где рыбалка и охота остаются далеко позади, иной раз пробуждая душу вспомнить о прежних увлечениях. И обо всём этом Михаил Тарковский писал присущим ему слогом. Чаще он оставался понятным лишь для себя, в очень редкие моменты умея достучаться до читателя.

Жизнь сибиряка — не так сложна, какой она кажется на первый взгляд. Что в том, ежели с детских лет человеку приходится испытывать переживания, свойственные данной ему для свыше доли? Он может жить у реки, внимать поступкам отца, противиться настойчивым просьбам матери: всё равно вырастая в того, кем ему предстоит стать, вне зависимости от побуждавших к тому причин. Он может полюбить сибирские реалии, а может восстать против и действовать наперекор складывающимся для него обстоятельствам.

Куда бы не шёл Тарковский, тот выбор является личным правом Михаила. След в русской литературе он всё-таки оставил. Есть у него такое — жизненное и важное — отчего понимание Сибири не будет складываться. И это не из-за того, что жизнь в Сибири — обыденная действительность, особо ничем непримечательная. Дело именно в духе, сообщаемом с налётом грусти. Сибирь — необъятна, пусть и сосредоточена большая часть её населяющих людей на юге, вдоль железной дороги, тянущейся от уральских гор до Владивостока. Но севернее — тут и там — живёт достаточное количество людей, о которых чаще забывают. Но благодаря ряду писателей, в том числе и Михаилу Тарковскому, приходится вспоминать, насколько трудно сломить обстоятельства и отказаться от былого, когда волей случая твоей родной стороной становится как раз Сибирь, и особенно те её места — далёкие от внимания, затерянные от всех, известные только тем, кому приходится там жить.

Должна появиться боль в груди от щемящего чувства горести. И вот боль появляется. И боль эта тяготит. Она туманит сознание, влияет на способность видеть и слушать. Но говорить та боль не мешает. Кажется, будто всему суждено оборваться, настолько беспросветным воспринимается существование. Отчётливо возникает понимание: жизнь даётся для страданий, но жить нужно, не соглашаясь принимать неизбежное за должное быть. Отнюдь, представления сибиряков о жизни сравни ипохондрии. Надо просто усвоить — боли никакой нет, если не говорить об одной душе. Вот душа действительно болит, тогда как сердце продолжает биться без перебоев. Осталось научиться забывать о душе, хотя не родился ещё сибиряк, способный оказаться бездушным.

Сборнику дал название последний рассказ «Замороженное время». Конечно, это мнительность, тогда как ничего не останавливается, продолжая бесконечное движение вперёд. Это только кажется, словно жизнь остановилась, отказываясь изменять имеющееся. Разве над обществом царствуют прежние нравы? Отнюдь! Сибирь прошлого века и Сибирь нынешняя — сходны малым, тогда как различий масса. Но Тарковский закрепил для читателя промежуточное состояние, воспринимаемое за имеющее быть постоянно. Где-то так и осталось до сих пор. Но, думается, в большей части уголков России случились радикальные перемены, ухудшившие положение на периферии и улучшившие в региональных центрах. Ведь было когда-то время, когда жизнь кипела как раз в глубине «сибирских руд». Но надо ли, чтобы всё повторилось опять?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Картина мира трескается, как трескается любая картина со временем, если её не реставрировать. Лучше смазывать швы религиозными мотивами, приправляя отражением обыденности в виде использования низменных тем всё той же обыденности. Чем же заняться, как не обсуждением библейских сюжетов до, во время или после бурного интимного эпизода? При таком подходе любой сюжет оказывается посторонним. Подобно жизни, идущей фоном, человек решает насущные проблемы, в числе которых прежде стоит удовлетворение простейших физиологических потребностей. Пока оные действующие лица не справят, на страницах произведения ничего не произойдёт.

Варгас Льоса, безусловный нобелевский лауреат, явный лауреат премии российской «Ясная поляна», внёс прежнее представление в стройные ряды востребованных миром произведений Запада, зацикленных на низменном. Ранее, пару лет назад, читатель столкнулся с квантовым реализмом Рут Озеки, а год назад — с реализмом истинным в исполнении Орхана Памука. Теперь же время подошло прикоснуться к реализму сексуальному, насильно воспевающему то, чего человеку будто бы хочется, о чём надо кричать на каждом углу, а в серой действительности упоминание подобных аспектов остаётся уделом художественной литературы.

Артиллерия ныне не стреляет на поражение, нанося массированные удары по широким площадям, надеясь на слепую удачу, обязанную нанести некое поражение предназначенной на уничтожение инфраструктуре или живой силе. Теперь калибр оружия прицельно направлен на избранных членов общества, воплощающих собой мелочность человеческого предназначения. Ежели жизнь будет катиться под откос, то разбираться с проблемой в общем не потребуется, поскольку предстоит называть конкретные враждебные элементы, пускай и из числа близкого круга.

Боль Варгаса Льосы — борьба с потомством. Под ногами мешаются как раз те, кто должен продолжать дело родителей или доводить задуманное ими до логического конца. Ради чего положены годы, то сталкивается с устремление автора опорочить светлейшие ожидания, дабы обернуть юные годы и последующее становление в ничто. Суровое представление создаётся за счёт выставления главных героев в качестве моральных калек, не сумевших вовремя распознать шаткость будущих позиций.

В самом деле, мужчина берёт в жёны женщину, которую её мать подкладывала под всякого встречного. Куда смотрел сей мужчина ранее, и почему он уже ближе к склону лет решил о том задуматься? Может их совместный ребёнок для него не родной? Безусловно, жизнь когда-нибудь заставляет переосмыслить прежнее, но почему именно в таком ключе, как то решил отобразить на страницах произведения Варгас Льоса? Проблематика ведь не в том, что главному герою теперь жить одному. Разве это затруднение? Марио пугает другим — тому предстоит заниматься рукоблудием. Вот где трагедия! Прочие раны затянутся, и эта рана тоже — найти новую жену главному герою не так уж трудно.

Может действующим лицам следовало смотреть на происходящее с ними не с позиции потребности половых органов в ласке? Знакомясь со «Скромным героем» Варгаса Льосы представляется только так. Ни о чём другом можно не говорить, ибо иначе это будет означать замалчивание о том, чего в тексте произведения более всего. Никакого ханжества, либо читатель сторонник раскрепощённой литературы, где важнее разрешение потребностей плоти, нежели понимание, почему жизнь так испортилась. Впрочем, жизнь испортилась из-за тех самых потребностей плоти, породив за счёт предыдущих грехов затруднения настоящего.

В окончании допустим единственный вывод — прожив жизнь, брось всё нажитое и начинай сначала. Коли ранее упустил из внимания важнейшие аспекты с тобой происходящего, расхлёбывай и отправляйся в турне по Европе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Он должен был писать, но он занимался бизнесом. Не волна владела его умом, а обязанность перед коллекторами. И дети не тяготили его, ибо он упирался, и упираясь не желал сдаваться, потому как лихое время прошло, уступив рафинированной современности. Будь ты хоть трижды овцой — волки тебя не посмеют тронуть. Потому как закон теперь защищает стадо, несмотря на то, что оно разрушает устои государства. Пока мысли направлены назад к советскому прошлому, думать о будущем России не желается, ибо нет там ничего, что способно стать краше сёрфинга в Калифорнии.

Главный герой произведения Рубанова отражает мировоззрение автора, либо не отражает, в зависимости от того, насколько читатель знаком с творчеством Андрея. Ознакомившись с краткой биографией, получается сделать вывод, будто на страницах представлен именно автор, задумавший продавать телогрейки каждому, сделав их брендом национального значения, невзирая откуда сей предмет вообще начал своё шествие по планете. Телогрейка — нечто вроде матрёшки, к России изначально отношения не имевшей, имея страной происхождения Японию, где прятаться от общества в коробке — едва ли не черта нации.

Хорошо, тогда телогрейка для русского — квинтэссенция былого, читай: Гулаг. На каторжном герой Андрея Рубанова будет реанимировать представление о тёмных страницах минувшего. Но организовать дело в России трудно. Не из-за претензий надзорных органов, а по причине лености дельцов, не считающих нужным соответствовать предъявляемым им требованиям. Они хотят на ура-патриотизме построить процветающую торговую империю, обвиняя всех, в том числе и государство, что оно не желает потворствовать их желанию обогатиться за счёт использования светлых чувств.

Пытаясь предлагать уникальный товар, главный герой произведения «Патриот» понимает, продавать ему приходится китайский ширпотреб. Это мучит его, и он, истинно по-русски, предпочитает исправить ситуацию лживой этикеткой. Ещё одна черта ура-патриотизма всплывает на страницах, когда человек понимает о чём говорит, желая видеть то не таким, а наделяя чем-то возвышенным, оправдывая, лишь бы оправдать.

Всё плохо в жизни главного героя. Ему сорок восемь лет, он имеет одного сына от первого брака и второго сына от малопонятной ему связи молодости, о которой он будет долго и мучительно вспоминать. Плохо тут за счёт того, что о втором сыне он узнаёт на глазах читателя, когда организованное им дело терпит крах из-за многомиллионных долгов. Настало время идти на дно, но Рубанов ему этого не позволяет, затягивая расшатанные болты сюжета сомнительными сценами возврата денег.

Проблема долга решается продажей квартиры. Вместо этого читателя ждут долгие хождения главного героя по различным локациям: от гей-клуба до пыточной. Всюду он будет проявлять характер, не соглашаясь до последнего расставаться с принадлежащей ему собственностью. Своё «телогреечное» предприятие он откажется продавать американцам, квартиру не станет отдавать кредитору, даже почку он не продаст, о чём его всё равно не думали просить, хотя ему полагалось о том догадаться самостоятельно. Проблемы главного героя затягиваются благодаря старанию Рубанова растянуть повествование.

Сюжет действительно растянут. Андрей не придерживается линейного повествования. Наоборот, «Патриот» наполнен флэшбеками, уводящими читателя сперва в банковскую деятельность главного героя, потом в его армейские годы и кончая воспоминаниями о детстве и родителях. Таковое наполнение не способствует лучшему пониманию текста, кроме осознания, что художественную литературу подобным образом способны писать только русские, наполняя произведение вроде бы психологизмом, а на деле просто желая высказаться о наболевшем собеседнику, с которым они собрались заниматься совершенно иным делом.

Для реалистичности Рубанов наделил главного героя воспалением лицевого нерва, от чего он периодически на страницах будет пугать корчами прочих действующих лиц. Таков тренд современной литературы, считающей необходимым оживлять происходящее физическими или душевными страданиями. Последними, кстати, главный герой тоже страдает, ибо он — хронический алкоголик. Вместо белочки к нему приходит таинственный гуру, знающий тайны бытия, оставаясь при этом обыкновенным человеком из провинции. За счёт такого гуру страницы «Патриота» расцветают псевдофилософией, которая если и отражает действительность, то, при внимательном рассмотрении, оказывается продуктом всё тех же галлюцинаций главного героя.

Что показал Рубанов из современных реалий, так это мягкое отношение современников к проблемам. Никаких затруднений в жизни человека ныне не встречается. Разве может являться проблемой, если из тебя хотят выбить долг? Коллекторов ограничили в возможностях. Теперь они скорее способны выполнять роль судебных исполнителей, продавая имущество по частям. Никакого физического насилия при этом не допускается. Если должник откажется от предлагаемых ему решений, значит с ним продолжат «сюсюкаться» касательно прочих возможных к реализации предметов быта. В конце концов оказывается, лишь угроза физической расправы является эффективной. Пока этого не случится — главный герой у Рубанова будет «валять дурака».

Лучше воспринимать «Патриота» в качестве энциклопедии по ведению бизнеса в постсоветской России. У Андрея имеются соответствующие знания, поскольку он сам не чужд предпринимательской деятельности. Насколько представленное на страницах соответствует действительности — пусть судят люди, непосредственно осведомлённые в вопросах экономики и финансов. Рядовой читатель скорее просто проникнется мыслью, будто всё делаемое — чья-то прихоть, так как у кого-то возникло желание заполнить пустующее пространство. Получается, надо говорить спасибо за то, что хотя бы есть имеющееся, либо не говорить спасибо и не иметь даже того, что могло быть.

Чем ещё Рубанов заполнил страницы? Например, главный герой периодически думает податься воевать на Донбасс. Он бы и отправился, позволь ему то автор. Но Рубанов ведь понимает, что нельзя отправить хронического алкоголика на войну, не имеющего соответствующих навыков, кроме посетившей его прихоти. Вообще, честно говоря, сей эпизод в произведении довольно провокационен, поэтому лучше воздержаться от каких-либо рассуждений на данную тему. Лучше акцентировать внимание на посещение главным героем знаковых событий, вроде мероприятия «Человек года» одного из журналов с громким названием. Впрочем, оба означенных в данном абзаце события носят утилитарный характер, никак не влияющий на происходящее в «Патриоте».

Осталось показать самое важное, как распоряжаются жизнью люди. У кого всё есть — те считают, что им чего-то не хватает, и потому для жизни они считают себя лишними. А вот у кого ничего нет, и к кому жизнь наиболее сурова, те хотят жить далее, но обстоятельства складываются против них. Таково отражение вечной человеческой неустроенности, когда желается недоступное, хотя некогда предки всё сделали, дабы как раз от него и отказаться. Всё возвращается на круги своя, посему любые перемены ведут в будущем к повторению борьбы с ними.

Необходимо смирение с обстоятельствами. Самоустранение — не лучший выход. Но и желать улучшить жизнь не следует. Нужно сдержаться, а ещё лучше написать об этом. Бумага зафиксирует текущий момент и оставит его напоминанием о некогда происходившем. Пусть потомки судят, насколько эффективными были деяния предков, чтобы самим не столкнуться с претворением в жизнь некогда уже многажды раз осмысленного.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Тень Бехистунга» | Книга №3

В восемнадцатом году грабили награбленное, ибо не должно было быть революции в России, ибо выродились люди и восстали против себя же, ибо послушались умных слов революционеров, сотворивших не то, чего от них хотел предвестник мирового пожара, ибо говорил Маркс им — не должно быть этого в отсталой стране, в числе коих на тот момент оказалась Россия, ибо придут люмпены к власти, ибо не сумеют распорядиться они достигнутым, ибо пожрут друг друга, ибо не видать им вследствие этого победу пролетариата над капитализмом, ибо так сказано было задолго до восемнадцатого года, но восемнадцатый год нёс в себе тление обугленных стремлений, породивший существование обречённого на вымирание государства, выпестованного и послушного, вставшего на ноги и стоявшего, пока не ослаб управлявший аппарат, вскоре посыпавшийся, ибо революция требовалась развитым странам, где она всё-таки случилась, наделив людей полномочиями ответственности перед обществом, членами которого они являются: а Россия снова станет Россией, словно не жила под гнётом квазисоциализма прежде, и не будет в России социализма, и не видеть ей победы пролетариата над капитализмом, ибо всё продаётся и покупается, а люди продолжают влачить жалкое существование, ибо сперва уделяется внимание капиталу, а потом уже нуждам людей.

Так сложилось исторически. Что тому способствовало? Арсен Титов попытался разобраться. Он не строит более повествование, теперь его интересуют происходившие в стране изменения. А ничего хорошего и не происходило. Сказано Арсеном так, словно восторжествовала анархия. Каждый жил по своему усмотрению, грабил на славу и не задумывался, чем живут соотечественники. Взятый для примера Екатеринбург — примерный город, конкретного отношения к происходившим событиям не имеющий. Аналогичная ситуация происходила повсеместно. Страна переполнялась слухами, погрязала в противоречиях и любой мог этим воспользоваться.

Именно главному герою следовало проявить ретивость, взяв управление городом в свои руки. Он, шедший путём Наполеона, обязан был снова зарядить пушки и грозить ими жителям, предвещая исключительную роль собственной личности. Ничего подобного Арсен Титов вписывать в сюжет не стал. Главный герой оказался тем же резиновым изделием: его мнут — он мнётся, его толкают — он двигается в нужную сторону, его проткнут — он лишь выпустит воздух. Ничего от главного героя не зависит. Ему доступно созерцание происходящего и только. Остаётся прописать, каким тот был несчастным человеком, опустившимся едва ли не на дно, оказавшись в числе лиц, в острой нужде думающих о невозможности добыть пропитание. Получилось так, что бедные слои населения страны уподобились павшим людям, они были готовы продавать себя, только бы найти средства для существования. И ежели люди продают себя, значит сюжет наполняется публичными домами.

Если люди имеют стойкие убеждения, то их речи отдают желчью, поскольку в извращённом виде понимают всё им противное. Оной желчью делится с читателем и Арсен Титов. Высказать крамольное о тех, кто обычно удостаивается похвалы, пусть и вкладывая слова в уста революционера, допустимо — так создаётся атмосфера произведения. Читатель привык внимать мыслям автора, и когда он видит слова действующих лиц, то продолжает их принимать за слова непосредственно писателя. В случае Титова не получается отторгнуть подобное представление. Кажется, хулу возводит именно Арсен.

Было сложное время. Любое время является сложным. Лёгкого времени не существует. Если существование такого кажется, то оно просто кажется. Всегда можно изыскать нюансы, мало кого интересующие. Тогда лёгкое становится сложным. И всё-таки лучше мнимая лёгкость бытия, чем явная сложность в делах государства.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Секрет затяжных новелл Фазиля Искандера довольно прост — новеллы изначально не являлись целыми, они собраны из множества рассказов, специально объединённых, может быть и для сборника о чегемцах. По этой причине содержание каждой новеллы чаще не поддаётся логическому объяснению приводимых автором историй. События следуют за событиями, будто так и требовалось. Оказалось иначе, хитрый ход составителя сказаний о Сандро раскрылся сам собой, стоило проявить читателю немного внимания и не полениться заглянуть в первоисточники, где Искандер размещал написанные им произведения. Это нисколько не портит содержание, даже делает повествование богаче. Только истина требует быть установленной.

Чем Искандер решил позабавить читателя в новой порции историй о чегемцах? Поскольку третья часть заключительная, значит вышла она разрозненной. Возможно, приводимые новеллы писались позже, поскольку в авторских словах чувствуется уверенность. Искандер не стесняется грубых выражений, говорит о пороках общества прямо, не боится «Широколобым» ударить по «Холстомеру» Льва Толстого, доводит содержание отдельных новелл до мифологических мотивов всея Абхазии.

Редкие новеллы воспринимаются полностью. Чтобы Искандер от первой буквы и до последней точки выдержал единую нить повествования, таких историй крайне мало. Но не все они поддаются осмыслению, особенно при нежелании Фазиля строить повествование прямолинейно. Его фантазия могла исходить от криминальных разборок между кавказцами или создаваться на базе трактования определённых эпизодов обыденности некими надуманными представлениями о произошедшем. Размах действия, обычно эпического масштаба, в основе своей исходил из мелких страстей отдельных людей, поставленных в вынужденные условия. Поэтому от небольшого происшествия на страницах разгорается неугасимый пожар, принуждающий действующих лиц смириться. Где уж тут автору выдержать нить повествования?

В жизни разное случается. Истории Искандера не воспринимаются выдуманными. Они действительны и похожи на правду. Если в рассказчика выстрелили шесть раз, и он остался жив, значит так было, значит он старался избежать неприятностей, ему требовалось превозмочь обстоятельства, опрокинуть обвинения и бороться за справедливость. Если рассказчик возил контрабанду через границу, потешался над проверяющим груз инспектором и куражился от удачного стечения обстоятельств, значит он был находчив и пользовался подарками судьбы в полной мере. Оба рассказчика, при всей их удали, всё-таки внутренне понимали необходимость расплатиться за благосклонность фортуны. Но что поделаешь с людьми: это их жизнь, иного с ними произойти не могло. А то, как Искандер наделил их истории эмоциями, дал каждому рассказчику личные особенности отношения к окружающим их людям, красит все новеллы без исключения.

Не обходится Фазиль без собственных фрагментов памяти. Ему есть о чём вспомнить. Истории других схожи с его историями о себе. Но когда Фазиль делится воспоминаниями, повествование кажется максимально правдивым. Но не воспринимается личность Искандера в положительном ключе — не пытался он выглядеть в глазах читателя безупречным человеком. Не порочный, конечно, в чём-то ленивый, всегда оптимистично настроенный. Фазиль понимал, что его писательское мастерство родственниками по достоинству не оценивается. Им от его таланта никогда не удастся получить ощутимой пользы. Радостного восприятия Искандер всё равно не терял, либо единственно об этом не решался рассказать читателю.

Всё хорошее обязательно заканчивается. Подошло время к прощанию с циклом о чегемцах. Вместе с Фазилем Искандером читатель познакомился с их историей, проникся их жизненным укладом. Понял горести и убедился в присущей чегемцам склонности к вере в счастливое будущее. Ничего просто так не происходит, ничего не предвещает плохого, во всём есть цельное зерно, как не относись к происходящему. Жизнь продолжается… если не в Чегеме, то где-то ещё.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Тень Бехистунга» | Книга №2

Забудем о мемуарах Брусилова. Посчитаем, будто мы ничего не знаем о Первой Мировой войне. Ещё меньше мы знаем о происходивших в России социальных потрясениях. И ещё меньше — о политическом положении Персии. Тогда будет полезно ознакомиться с произведением Арсена Титова «Под сенью Дария Ахеменида». Но перед этим нужно обязательно закрыть глаза и быть готовым к примитивному построению диалогов с помощью повторяющихся слов-паразитов, обозначающих действия вроде «сказал я», «сказал он».

Что важного сообщает Титов читателю? Арсен рассказывает о Персии, отзываясь о ней положительно лишь при упоминании прошлых заслуг населявших этот край людей. На момент описываемых событий Персия пребывала на положении раздробленного государства. Север контролировала Россия, юг — Британия, с востока активно вмешивалась Турция, относившая Персию к сфере своих интересов. На фоне подобной обстановки Титов показывает будни солдат русской армии, описывает их передвижения и заражает мнением о бездарных командирах. Главного героя, каким бы талантливым артиллеристом он не был, читатель в прежней мере воспринимает в качестве резинового элемента, служащего скорее связующим звеном для повествования.

Мелочей в произведении хватает. Для пущей наглядности Арсен решил отразить детали. О чём-то ведь следует писать. О чём-то действующим лицам необходимо говорить. Так строится сюжет с первых страниц. Читатель узнаёт подробно о создании бехистунской надписи, знакомится с заветами царя Дария, получает сведения о схожем отношении древних персов и казаков к лошадям, понимает опасность умереть от выпитой воды из отравленного колодца, осознаёт удручающее положение медицины и невозможность помочь солдатам. Таково начало — какая-никакая, но в меру полезная информация.

Вскоре Титов превратил повествование в отражение происходивших в России перемен. Оказался забыт сюжет, которого и не было. Мемуары Брусилова не зря ранее упомянуты, в них содержится даже больше информации, тем более из первых рук. Титов будто бы вещает из Персии, где происходили точно такие же события, как на европейском театре войны: началось разложение армии, участились случаи расправ над командным составом. Россия повсеместно теряла позиции, в числе прочих был оставлен Хамадан. Ничего нового Арсен читателю не сообщил, всего лишь изложив моменты истории со стороны личной точки зрения.

Желание понять поведение главного героя наталкивается на глухую стену. Пусть он продолжает пребывать справедливым человеком, забыл о прежде свойственной ему жалости к мирному населению, теперь он, учитывая его высокое положение, обязан бояться бунта солдат. Чего не происходит. Читатель будет чувствовать себя обманутым. Кого следовало первым устранить, тот оказывается в числе ратующих за новое устройство мира. И ладно к тому он стремится сам — почему его таким видят окружающие?

Все мысли главного героя касаются происходящего в столице России: убийство Распутина, отречение Николая II, временное правительство… Так далеко и при том очень близко. Если Титов хотел вложить некий смысл в им описываемое, то явно он этого не сделал. Почему «под сенью Дария»? Что или кто? Какое значение Арсен вложил в сочетание слов «Тень Бехистунга»? Каким-то образом история Древней Персии связана с судьбой Российской Империи? Задавать вопросы можно до бесконечности. Отвечать на них не требуется, ежели сам автор не потрудился наполнить текст чем-то большим, нежели повторением эпизодов истории без указания на цикличность процессов.

Осталось узнать мнение Арсена Титова о событиях 1918 года. Чем он обернётся для главного героя повествования, который, как помнит читатель, с малых лет привык сравнивать себя с Наполеоном. Главный герой всё-таки решится открыть стрельбу по мирным жителям?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Знаете, это, конечно, безумно так будет думать, но Валерий Былинский частично напомнил о некогда жившем писателе Юкио Мисима. Помните, какой жизненной позиции Мисима придерживался? Он всегда шёл вперед и старался добиться осуществления поставленной перед собой цели, в ином случае готовый показательно совершить самоубийство. Нет, ни о чём подобном Валерий не рассказывает. Просто он предложил читателю историю о молодом человеке, братом которого являлось подобие реального Юкио. Тот тоже стремился быть первым в любом увлечении, рьяно отстаивал независимость от других и оставался себе на уме, пока не пришлось расплатиться за убеждения. И не беда, что действие произведения «Июльское утро» происходит где-то в девяностые годы. Подобное может быть в любые времена.

Читательский интерес представляет детство главного героя. Из-за имени Валерий его становление воспринимается автобиографическим. Не смущает другая фамилия — такой приём часто используют писатели. Чем дальше продвигается сюжет, тем более читатель сомневается в прежнем мнении. Стоит предположить, что где-то случился срыв, продолжив развитие в рамках альтернативной истории. Перед читателем появляются элементы действительности — главному герою надо как-то зарабатывать на жизнь. И тут Былинский очернил «Июльское утро» банальной сюжетной линией, сведя будни главного героя в ту степь, которая и ассоциируется у читателя с девяностыми.

Забудем про финал. Остановимся на детстве. Главный герой с юных лет любил рисовать, а немного погодя стал сочинять роман об Африке. Влияние на него оказать мог только брат. И какое это было влияние — первым советом в рамках чтения стали письма Эпикура. Ничего вроде бы особенного — Былинский не сообщил читателю подтекста. Читатель же насторожился. Эпикур? Совет от человека, в числе чьих способностей позже окажется умение выживать в дикой среде без достижений цивилизации, не может не насторожить. Но это лишь эпизод, практически ничего не означающий, так как главный герой не сможет применить братских советов, войдя во взрослую жизнь в качестве унылого человека, зависимого от обстоятельств и потому стремящегося к саморазрушению. Разрушая себя, он опосредованно уничтожит всех связанных с ним людей, начиная от школьных друзей и заканчивая братом.

Именно завершение «Июльского утра» ставит читателя в неловкое положение. Какое бы детство не было у главного героя произведения, оно воспринимается отдельно от последующих событий. Безусловно, задача писателя показать, вследствие каких причин главный герой стал тем, кем стал. Былинский этого не сделал. Обстановка в стране не располагала к тому, чтобы воспитание человека могло помочь ему в резко изменившихся реалиях. Коли нужны деньги, принимайся за доходную работу. Если выгодно торговать на рынке — торгуй. А если предстоит заниматься асоциальной деятельностью, то будь готов к расплате.

В чём-то Былинский определённо прав. От человека не так много зависит. Проще подчиниться обстоятельствам, нежели стремиться к лёгкой жизни. И если всё-таки хочется, то нужно принимать ответственность за содеянное в полной мере. Принять, как принял Юкио Мисима, но не как это сделал Валерий, главный герой произведения.

В сборник «Риф», помимо повести «Июльское утро», вошли рассказы, написанные Былинским с 1995 года. Говорить о них можно, но не следует. Это выплеск эмоций, собственных впечатлений от увиденного и боли за происходящее в современном мире. Одна часть их сумбурна, другая — вызывает недоумение, третья — заставляет усомниться в правильной интерпретации действительности. Есть моменты пошлости и нецензурных выражений — куда же без них в нашем мире.

Автор: Константин Трунин

» Read more