trounin.ru

Двадцать седьмого июля 1894 года Хаггард написал заметку в «Таймс», озаглавив как «Трёхтомный роман». Требовалось ответить на вопрос, откуда берёт начало тенденция писать произведения, разбивая на три книги.

В августе Райдер составил вступительное слово для биографии «Удивительный путь: Жизнь и приключения Джона Глэдвина Джебба», этого человека он знал лично, вспомнил про его приглашение вместе посетить Мексику. О нём же написал тридцатого октября в «Таймс», озаглавив как «Приключения Джона Глэдвина Джебба», говоря об отличавшем его умении рассказывать истории.

В том же 1894 году вышло коллективное исследование «Падение Лобенгулы», где Райдер стал автором четырнадцатой главы «Посольство Паттерсона к Лобенгуле». Теперь точно было доказано — Лобенгула дал распоряжение убить членов экспедиции.

Двадцать восьмого декабря Хаггард составил письмо в «Таймс» «Сельское хозяйство в Норфолке», опубликованное в выпуске за второе января 1895 года. Это первое из трёх писем. Райдер вступил в полемику со священником Бреретоном, выражавшим сомнение в продуктивности посадок на землях графства. Следующее письмо Хаггард написал восьмого января, считая недопустимым предполагать, что если он является писателем, то ничего не смыслит в сельском хозяйстве. Укорял он Бреретона и в ошибочном мнении, будто жалобы фермеров служат для привлечения внимания, словно на самом деле они не имеют проблем. Двадцать пятого января — последнее письмо, Райдер примет решение о наглядном доказательстве своих слов. Через три года он проведёт эксперимент и напишет исследование «Год фермера».

Последующие заметки, вплоть по июль, Хаггард писал исключительно для «Таймс». Шестнадцатого февраля — «Нельсоновская распродажа». Говорят, нашли интересный кирпич с инициалами. Райдер вспомнил, как сей кирпич находил ещё его отец. Двадцатого марта — «Всё спокойно»: зулусы пока не беспокоят.

Семнадцатого апреля — «Лорд Кимберли в Норфолке». Хаггард проявил интерес к выборам. Ему показалось странным, почему кандидаты начинают беспокоиться о тех, о ком они прежде не имели представления. Должно быть понятно — за таких кандидатов голосовать не имеет смысла.

Двадцать третьего июля статьёй «Выборы в восточном Норфолке» Райдер выразился полнее. Он желал бороться за место в парламенте. Быстро понял следующее: нигде не встретишь такого количества лжи, как на выборах. На него вылили тонну грязи, причём не соответствующей действительности. Выливали и дальше, когда он приводил разумные доводы. Но победил тот, кто врал больше всех про других. Поэтому, говоря о выборах, нужно забыть о честности — честность и выборы несовместимы.

Хаггард избрал своей программой заботу о сельском хозяйстве, он планировал отстаивать интересы фермеров. Казалось бы, его должны поддержать. Увы, против него выстроили стену из лжи, согласно которой получалось, что он является плохим хозяйственником, его хозяйство разваливается, он считает лишним платить заработную плату работникам. И как бы не оправдывался Райдер, ему не хотели верить, вследствие чего голосовали за другого кандидата. Об этом Хаггард рассказал в ещё одной статье под заголовком «Выборы в восточном Норфолке» от двадцать девятого июля.

Для «Книги правдивых историй» за седьмое октября Райдер составил описание недавно случившегося события — «Последний бой Уилсона». К сожалению, это повествование считается за библиографическую редкость.

Как становится ясно читателю, Хаггард добился к себе внимания. Он уже не просто писатель, скорее — член общества, к которому принято прислушиваться. О нём самом ещё не так много пишут, как того ему могло хотеться. Но издания более не отказывают в публикациях, в том числе и «Таймс», на чьих страницах он всё чаще делился мыслями.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В мартовском выпуске «Лонгманс Мэгэзин» за 1888 год Хаггард опубликовал разъяснение «Предлагаемый пролог к драматической версии романа «Она», желая кратко донести до будущего зрителя суть смыслового наполнения. Затем последовали ещё три работы для издания «Иллюстрированные лондонские новости»: для июньского выпуска «Завещание мистера Мизона», для августовского — «Крушение Коупленда», для декабрьского — «Клеопатра». Всё это, изданное в 1888 году, является библиографической редкостью.

Двадцать пятого октября 1889 года Хаггард вновь обратился в «Таймс» касательно обеспокоенности из-за остающегося неразрешимым вопроса о бродячих собаках, статья называлась «Бешенство и намордник». Если не получается отлавливать собак и пристраивать их в приюты, либо эта мера признаётся за неэффективную, тогда нужно обязать использовать намордники, поскольку бешенство может передаваться и от домашних питомцев.

В ноябрьском выпуске «Субботнего обозрения» Райдер разместил рецензию на «Летописи Наталя» за авторством Джона Берда. Рецензия считается библиографической редкостью.

Для «Таймс» двадцать пятого и двадцать седьмого декабря Хаггард написал две статьи касательно мумий. В заметке «Мумия в церкви Святой Марии Уолнот» он делился сомнениями по поводу недавно найденного мумифицированного тела, полный уверенности — мумификацию выполнили не в Древнем Египте, так как использовались другие методы. Скорее всего, мумию изготовили недавно. В следующей заметке — «Мумии» — Райдер счёл нужным напомнить про мумифицированные тела, где и при каких обстоятельствах оные находили.

В январе 1890 года ещё одна редкая поныне статья Хаггарда «Судьба Свазиленда» для «Нового обозрения», как и статья для майского выпуска «Томпсонс Сизонс» — «На память».

В июне через «Таймс» Райдер опять напомнил про «Американское авторское право». Его недовольство не уменьшалось. Американские издатели продолжали самовольно выпускать книги, не просто пропуская главы, но и пропуская наполнение глав, отчего труды Хаггарда приобретают вид историй, будто не являются частью единого повествования. В ноябре завязалась полемика «Мистер Герберт Уорд и мистер Стэнли» — выпуск «Таймс» от десятого числа был сопровождён и мнением Райдера.

В январском выпуске «Иллюстрированных лондонских новостей» за 1892 год Хаггард разместил статью «Нада». В прежней мере данное издание признаётся за библиографическую редкость. Девятнадцатого декабря в «Таймс» Райдер привёл «Новый аргумент против кремации».

1893 год был более продуктивным в плане публикаций в периодических изданиях. Для «Бездельника» в апреле Хаггард составил заметку «Моя первая книга. Рассвет». Райдер сообщил, как в молодые годы написал некий рассказ, даже удостоившийся награды. После он пытался писать очерки для «Таймс», но публикации добиться не сумел, поэтому продолжил трудиться над содержанием, в результате чего получились такие труды, какие читателю должны быть известны. Что касается художественных произведений, в том числе и романа «Рассвет», Хаггард писал их в стол, зная, выгоду от публикации извлечь не сможет.

В выпуске «Книги правдивых историй» от четвёртого октября Райдер опубликовал «Сказание об Изандлване и Роркс-Дрифте». Согласно древних легенд получалось, что зулусы являются одним из семитских народов. Они достигли величия при Чаке, сохранялось их могущество и при Дингане, о чём свидетельствует победа над британцами в битве при Изандлване, хотя это больше объясняется неожиданным нападением, заставшим врасплох. Особое внимание Райдер предложил уделить подвигу солдат, сумевших спасти знамя полка.

С октября каждый подданный Британской империи следил за ситуацией вокруг загадочной смерти экспедиции, которую возглавлял капитан Паттерсон. Двенадцатого и девятнадцатого числа Хаггард написал две заметки для «Таймс», озаглавив именем правителя народа матабеле «Лобенгула». Предлагалось считать, что Паттерсона и его сподвижников отравили в Матабелеленде. Но все знали — Паттерсона нельзя отравить, он всегда кипятил воду перед употреблением, а перед смертью вероятнее всего несколько дней не пил. Остаётся думать — случилось убийство, причём по приказу Лобенгулы.

Шестого ноября на страницах «Таймс» выходит заметка «Новое отношение». Райдер брался судить, насколько дикари лишены цивилизованности, способные проявлять неуважение к британцам. Но народы, теперь проживающие на землях Британской империи, начали менять своё отношение — их ума коснулась цивилизованность.

В декабре ещё две статьи в «Таймс». Двадцать пятого декабря — «Поиск воображения». Двадцать восьмого — «Гибель отряда капитана Паттерсона». Кажется, в убийстве членов экспедиции более не приходилось сомневаться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Проблема художественной литературы в том, что писать её может каждый, а читать — не всякий. Год от года количество писателей будет увеличиваться, вместе с тем возрастёт число публикуемых ими произведений. Как с этим справиться? И нужно ли с этим справляться? Можно вовсе не обращать внимания, зная, хорошее найдёт спрос сейчас, лучшее — станет достоянием будущих поколений, всё остальное — отсеется. Именно об этом взялся рассуждать Райдер Хаггард в февральском выпуске «Современного обозрения».

Он установил, ежегодно в Англии издаётся порядка восьми тысяч книг. Чаще в публикации заинтересованы сами авторы, являющиеся заказчиками и покупателями. Они удовлетворяют потребность в самовыражении, тогда как их старание никто не оценит. Не стоит думать, будто большинством создаются произведения плохого качества. Отнюдь, неизвестные писатели могут созидать подлинно прекрасные творения, не способные добиться читательского признания, тогда как известные писатели, пользующиеся широким спросом, стремятся удовлетворять прихотям определённой группы людей, за счёт чего и обладают популярностью. По большей части проблема замыкается на неспособности человека усваивать более нескольких сотен произведений за год, а для кого-то прочитать единственный рассказ за десяток лет — уже достижение.

В любом случае, как бы человек плохо не писал, он вкладывает в литературный труд огромное количество сил, имеет определённые ожидания. И если он действительно плохо пишет сейчас, это не значит, что он не станет совершенствоваться. Почему бы не позволять талантливым людям развиваться? Мы так и останемся в безвестности касательно современных нам писателей, тогда как они продолжат творить, начнут создавать произведения, благодаря которым войдут в золотой фонд литературы, уподобятся таким гениям пера и мысли, коими были Шекспир и Мильтон. Но для этого всё равно требуется о себе заявить, неважно в какой форме. Например, Хаггард самостоятельно заказывал печать первых книг, выкупал тираж и, вероятнее всего, сам же заботился об его распространении. Пусть и поныне его не считают за писателя первого ряда, зато о нём вспоминают во всех уголках планеты, переводят на разные языки и пишут о творчестве критические заметки.

Что плохо в книжном мире, так это пиратство. С другой стороны, если тиражированием твоих произведений озаботились другие люди, уже стоит порадоваться. Может Хаггард и был бы рад, случись это раньше. Но он точно смотрел с негодованием, видя, в какой вид обращены его произведения, порою в них не сумеешь признать собственной руки.

Что ещё сказать по поводу пиратства? Особого расцвета оно достигло в Америке. Хаггард разумно замечал: не потому ли перевелись на американской земле талантливые писатели? Райдеру казалось, более не появится американцев-авторов, способных заинтересовать читателя творчеством. Единственное, к чему шла Америка, так это к развитию периодических изданий, где славу могли стяжать сугубо репортёры. Но читатель должен отметить: и персональная колонка в газете является отражением творческих способностей. Только Хаггард не соглашался подобное считать за литературу.

Таковы реалии писательского ремесла. Авторам требуется находить читателя, редко наоборот. Нужно убеждать и доказывать превосходство над прочими, либо не следует лишать других авторов права на внимание. Точного ответа выработать не получится. Главное затвердить следующее: нельзя оскорблять чувства человека, взявшегося за перо, каким бы плохим его слог не казался, или насколько бы невразумительным воспринимался сюжет. Особенно, если человек вступает на путь писателя, не успев наработать мастерство. Пусть пишут — хуже не будет. Найдётся и читатель, когда-нибудь и где-нибудь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Третьего ноября 1885 года Хаггард обратился к изданию «Таймс» с посланием «Бешенство», выразив обеспокоенность за участившиеся случаи укусов людей бродячими собаками с последующим летальным исходом. Райдер пытался предложить собственный способ решения проблемы: радикальный. Если придётся уничтожить всех собак в Лондоне, лишь бы ни одного случая заражения бешенством не повторилось, он готов данную инициативу поддержать. Предложил и более гуманный способ: организовывать приюты для животных, и если отловленные собаки окажутся заражёнными, только в таком случае уничтожать.

Двадцать восьмого апреля 1886 года Хаггард вновь обратился в «Таймс», выразив обеспокоенность по поводу «Земельного вопроса». Он возмутился от необходимости вносить большую арендную плату за землю. Тут сразу следует сказать об интересе Райдера, в дальнейшем ставшего рупором проблем сельского хозяйства в Англии и на дружественных территориях.

Год спустя — двадцать седьмого апреля — «Таймс» публикует письмо под заголовком «Мистер Райдер Хаггард и его критики». Хаггард отвечал на возражения, с которыми к нему обращались. Его обвиняли в плагиате, в заимствовании идей, в отсутствии оригинальности. Что мог ответить Райдер? Не существует ничего такого, о чём прежде не задумывались люди, всегда может оказаться так, что где-то в схожих словах на схожую тему уже говорили. Хаггард и не отказывался от факта заимствования, но признавал: никогда того не делал в ущерб писателям.

В июльском выпуске журнала «Современное обозрение» опубликована статья «Наша позиция по Кипру». Райдер объяснял, какое положение занимает Кипр, во все времена остававшийся камнем преткновения. Так за его обладание боролись ещё Древний Египет с Вавилоном. Теперь интерес к острову проявили британцы. Читатель должен был понять сообщение Хаггарда таким образом, что Британская империя получит ей желаемое, тогда как жителям Кипра выгоды от того не будет даже на фартинг.

Одиннадцатого октября в «Таймс» вышла заметка «Американское авторское право». Райдер негодовал, каким образом американцы умудряются публиковать его произведения, причём в ещё сыром виде. Ему постоянно присылают образцы заокеанских изданий, от которых он приходит в ужас. Ладно бы содержание произведений имело соответствие. Увы, могут напечатать, пропустив десятки страниц, создавая из цельного повествования фрагментарное полотно.

В ноябрьском номере «Лонгманс Мэгэзин» увидел свет рассказ «На обратном пути». Это одно из повествований, дополняющих цикл произведений о похождениях Аллана Квотермейна. Видимо, требовалось как-то успокоить читателя, пришедшего в ярость от поступка Хаггарда, расправившегося с главным героем в недавно опубликованном романе.

Семнадцатого декабря Райдер вновь проявил озабоченность о развивающихся на юге Африки противоречиях, способных привести к возобновлению военных действий. В статье «Залив Делагоа» сообщалось о прокладываемой железной дороге к берегам Индийского океана, о появлении интереса у немцев, собирающихся объявить о собственном протекторате над территориями вдоль восточного побережья. Проблему усугубляла весть о найденном месторождении золота. Буры не оставались в стороне, высказывая британцам неприязнь, будто бы возмущаясь обращению подданных Британской империи с местным населением. Насчёт последнего читатель оставался в недоумении. Бурам не нравилась мягкость британцев? Поскольку сами буры стояли на позициях сохранения рабовладельческого строя.

Десять дней спустя в «Таймс» опубликовано дополнение под названием «Политика Южной Африки». Хаггард призывал к срочной аннексии Свазиленда и Матоболенда, иначе залив Делагоа не получится удержать.

В последующие годы Райдер будет постоянно писать в «Таймс», благодаря чему получится сформировать дополнительное мнение о его мировоззрении. От этой возможности нельзя отказываться, благо издатели «Таймс» открыли полный доступ к старым выпускам, чтобы каждый желающий мог ознакомиться с архивными номерами.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Каждый писатель начинает с чего-то ему знакомого. Для Хаггарда таким являлись впечатления от дней, проведённых на юге Африки. Там, в котле противоречий, схлестнулись интересы британцев, европейских переселенцев и местного чернокожего населения. Регион постоянно трясло от конфликтов, заканчивавшихся пролитием крови. Для британцев это оставалось пустым звуком, так как они всерьёз вознамерились признать право на юг Африки за собой. Но знал ли кто из подданных английского монарха, к чему следует готовиться? Если прежде происходили столкновения, значит они повторятся вновь, только уже с участием британцев. Но и тогда не обратят внимание на первые статьи Хаггарда, мало кому показавшиеся интересными.

Самая первая статья Райдера была опубликована изданием «Макмилланс Мэгэзин» в мае 1877 года. Называлась она лаконично — «Трансвааль». Данное слово означает местность, расположенную на протяжении реки Вааль. Сюда предпочитали переселяться выходцы из Голландии, стараясь уйти от налогообложения. Таких голландцев прозвали бурами. Но и исповедуемые ими принципы ничем не отличались от европейских, они в той же мере желали брать сверх им потребного и не задумываться над последствиями. Для буров юг Африки становился таким же источником обогащения, как для всех остальных. Если прежде соперниками на землю были местные племена, теперь перед ними предстал соперник в виде Британской империи. Несмотря на очевидность должного случиться всплеска агрессии, рядовые британцы не могли даже подумать, что через три года случится война, и тем более не думали, что затем понадобится ещё двадцать лет, прежде чем буров получится обуздать.

В июле в издании «Джентльменс Мэгэзин» вышла статья «Военный танец зулусов». Показывалось своеобразие традиций. Читатель узнавал, каким потенциалом обладало племенное образование во времена Чаки (или Чеки, такой вариант считается равнозначным). Хаггард не умел чётко выразить мысль, рассказывая известную ему информацию, в итоге подведя к действию, вынесенному в название. Порою случалось, что зулусы танцевали военный танец, в котором принимало участие более тридцати тысяч воинов. Для зулусского правителя такое событие позволяло вершить дела, должные оставаться тайными. Так во время танца могли убивать или похищать людей.

В сентябре — для того же издания — Хаггард написал статью «Визит к вождю Секокоени». Эта статья стала отражением воспоминаний. Райдер поведал, какой силой обладал Секокоени, противостоявший европейцам, умело отражавший нападения, умея самостоятельно наносить поражения при наступлении на территорию Трансвааля. К столь сильному вождю было решено совершить визит. Но где искать? Было ясно — его племя владеет землями где-то на востоке. Где именно — никто не знал. Надеялись на людей, должных попадаться им на пути. Ехать предстояло через земли враждебно настроенных к англичанам буров. Поэтому путешествие представлялось полным опасностей. В дороге не найдёшь постой, не выпросишь еды, а если сумеешь к себе расположить, то за неравноценную плату. Оттого и ехали путники плохо выспавшимися и голодными. Однако, кое-какие традиции буров Хаггард всё-таки описал. Например, подъезжая к дому, должен дождаться, когда тебя заметят и пригласят войти, до того момента не имеешь права предупреждать о своём посещении и даже спешиваться. Если зашёл в дом, обязан всем пожать руку. На добротный ночлег мог не рассчитывать, дадут самую скудную охапку сена.

Несмотря на столь активное начало писательской деятельности, интереса к творчеству Райдера не проявили. К 1881 году он снова напишет труд про юг Африки, в той же мере оставшийся незамеченным, невзирая на важность темы, всё-таки с бурами случился ряд военных столкновений.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Валтасар» — последнее из опубликованных произведений Райдера Хаггарда. Написано оно в духе всех его работ на тему древнего мира — с минимальным соответствием исторической действительности. Читателю хватит некоторых фактов о прошлом, на основе которых для него будет развёрнуто полотно повествования. На этот раз речь касалась событий вокруг крушения Вавилона. Это царство, некогда славившееся могуществом, оказалось на пути персидского царя Кира, вознамерившегося включить Вавилон в состав своей империи. Но эта историческая данность — антураж, несущий ознакомительную цель. Главнее наблюдать за жизнеописанием некоего лица, называющегося сыном фараона.

Древний Египет переживал в то время не лучший период существования. Старая династия оказалась разрушена под ударами новых правителей. Главное действующее лицо — сын фараона — часть старой династии. При жизни отца он не знал родительской ласки, постоянно подвергаемый гонениям. И теперь, когда фараон убит, сын должен опасаться за жизнь, так как с ним всё равно должны свести счёты. Но это не является правдой. Хаггард сделал так, чтобы главный герой повествования был в услужении у нового фараона. Тем более, тот фараон проявлял о нём заботу, заступаясь и спасая от смерти. Видя к себе такое отношение, сын убитого фараона не станет помышлять о власти. Перед ним будет поставлена другая проблема — спасти жену, у него отобранную для царя Вавилона.

Что интересно — старая династия имела греческие корни. Может поэтому главный герой решает составить записи именно на греческом языке. Он меняет имя, переезжает с места на место, придерживается разных профессий. К окончанию произведения именно ему, а не Киру, предстоит пресечь род Валтасара. Каким это образом будет сделано? Почему бы не на пиру, известному по библейским преданиям. Когда слышишь словосочетание «валтасаров пир», сразу думаешь о разгуле веселья накануне краха. А в такой момент можно и не заметить, как крах наступит намного раньше, нежели того ожидаешь.

Суть конфликта между главным героем и царём Вавилона — жена. Но конфликт оказался вялотекущим. Валтасар не знал, что берёт в жёны замужнюю женщину. Теперь же, когда воля богов свершилась, он не может отдать её обратно, считая это недопустимым. Единственное его верное решение — отдалить жену, никогда более с нею не общаясь.

Таков сюжет, если о нём говорить кратко. Перед читателем несчастный сын жестокого отца, вынужденный покинуть страну из-за смены правящего режима, должный восстановить справедливость. Вполне очевидно, добиться осуществления всех желаний он не сможет, да и жил по прихоти Райдера, ставившего перед главным героем задачи, желая именно таким образом продолжать повествование.

Читатель удивится, узнав, что Валтасар — второстепенный персонаж. Не станем акцентировать внимание на названии — оно могло быть присвоено произведению вне воли Хаггарда. Важно видеть, какой именно могла быть жизнь в древнем мире. Впрочем, наши представления о древности трактуются с присущей нам моралью, тогда как люди, жившие тысячи лет назад, имели иные представления о должном быть, не имея сходства с мировоззрением, нам присущим.

Теперь, когда всё литературное наследие Райдера Хаггарда стало известным, каждый сам подведёт итоги. Важным оказался вклад в литературу? Достойные ли произведения им написаны? К чему следует проявить внимание, а о чём постараться забыть? Это лишь примерные варианты, всё равно каждый решит на присущий ему лад. Как бы критика не стремилась охватить, читатель будет иметь собственную точку зрения на прочитанное, ни с чем другим не имеющую сходства.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если и писать о любви, то про такую, какая кажется невозможной. А разве такая бывает? Если двое оказываются наедине на необитаемом острове, живут долго, заводят детей, продолжая любить друг друга, никогда ни в чём не находя причин для ссоры, — как раз подобная любовь способна вызвать недоумение, поскольку невозможно, чтобы мужчина и женщина жили душа в душу, не находя повода для разногласий. Но Райдер Хаггард решил показать пример допустимости этого. В любом случае, литературное произведение — повод оправдать допустимость абсолютно всего, в том числе и любви, в существование которой нужно верить.

Итак, где-то между Африкой и Антарктидой затерялись два острова, один из них — остров Марион, имеющий вулканическое происхождение. У его берегов терпит крушение судно. Среди пассажиров, сумевших спастись, был генерал-губернатор Океании. Что теперь делать? Спасение казалось невозможным, мыс Доброй Надежды отстоял от острова за полторы тысячи миль. На счастье выживших они оказались всё-таки на обитаемом острове — там жила одна девушка, схожим образом потерпевшая крушение за пятнадцать лет до того. Звали её Мари. Она с покорностью приняла неизбежность свершившегося, не предавалась унынию и сохранила бодрость духа, несмотря на проведённые годы в одиночестве. Как раз в Мари генерал-губернатор влюбится, более не представляя жизни без неё.

Произведение не ограничивается прибыванием действующих лиц на острове. Читатель начинает знакомиться с развитием событий задолго до того. Остров Марион становится дополнением к основной истории, логическим завершением желания Райдера показать, насколько человек способен отказаться от прежних достижений, забыть суету вчерашних дней, чтобы найти счастье с женщиной вдали от цивилизации, где нет ничего, что могло бы скрасить досуг. Там у человека пропадают стремления, но он продолжает жить заботами о завтрашнем дне, только понимая, насколько его жизнь зависит теперь сугубо от прилагаемых усилий, без какого-либо влияния извне.

Возможно, будем считать так, определённых планов на произведение Хаггард не имел. У него были наброски, собранные под видом единого литературного труда. Публикация состоялась после смерти, поэтому начало может не сходиться с концом. Однако, поскольку другого нам не остаётся, появляется необходимость видеть логическую связь между рассказываемым в первой половине и во второй. Не имея другого варианта, так как его действительно нет, не станем придавать значение событиям, описывающим пребывание главного героя в Англии, поездки действующих лиц в другие страны. Сосредоточиться следует на событиях, являющихся подлинным отражением названия — «Мари с острова Марион».

Как следовало завершить произведение? Спасать героев повествования Хаггард не захотел. Мари смирилась с судьбой, ей нравится общаться с животными, проводить время в уединении с природой. Она никогда бы не согласилась покинуть остров, предпочтя скрываться от проблем большого мира на острове посреди океана. Вернее, она ни от чего не скрывается, Мари предпочитает жить в окружении покоя, уверенная в необходимости существовать сугубо ради смирения. Райдер вполне мог сделать из Мари истово верующего человека, принявшего благость Бога в виде испытания, каковое следует выдержать. Что до генерал-губернатора, он откажется уплывать с острова с прибывшей для его спасения экспедицией.

Таким оказалось одно из последних произведений Хаггарда. Райдер показал идиллию, вполне допускаемую для принятия человеком. Возможно ли подобное в действительности? Почему бы и нет. Некоторые люди наоборот стремятся отдалиться от мира, забывшись от суеты. Всё равно это кажется странным, особенно тогда, когда значительная часть людей стремится быть как можно ближе к благам цивилизации.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Хаггард всегда искал корни в Дании, забывая о существенном — с начала XI века Англия подвергалась завоеваниям со стороны скандинавских государей, становясь единой частью то с Данией и Норвегией, то с Нормандией. Так или иначе, среди данов могут искать предков едва ли не все англичане. При этом, всегда мельком, Райдер говорил о жизни отца в России. Да и сам Хаггард на одну четверть являлся русским. Однако, причастность к русскому народу им не рассматривалась вовсе. Поэтому, ознакомившись с предками Райдера, нужно уделить внимание его годам до начала писательства, поскольку после, как начали выходить его романы, он себя уже не мыслил без деятельности беллетриста.

Но так ли необходимо для потомков литературное наследие? Хаггард в том сомневался. Он твёрдо верил, все его произведения будут забыты если не через несколько лет, то по его смерти точно. И в чём-то он оказался прав. Но, что он осознавал в той же мере, потомки не смогут оценить и самый главный труд жизни — изучение сельского хозяйства Англии. Райдер много сил потратил на изыскания в данной области, выпустил многостраничное двухтомное издание, существованию которого радовался значительно больше, нежели успехам самых продаваемых книг.

Став совершеннолетним, Хаггард отправился на юг Африки. Есть свидетельства, согласно которым Райдер занимал важное место в проводимой британскими властями политике. Несмотря на юность, он претендовал на должности, до которых ещё не доросли умом сверстники. Всё же, читатель знает, Африка оказала на Хаггарда другое — более сильное воздействие, значительно повлияв на творчество. Пока же Райдер примечал, почему зулусам ближе мусульманство, разрешающее иметь несколько жён и запрещающее пить алкоголь, нежели христианство, обязывавшее иметь всего одну жену, зато дозволявшее пить едва ли не без меры. К христианству не было веры ещё и по тому обстоятельству, что слова проповедей священников полностью противоречили жизнеописаниям участников библейских событий, среди которых многожёнство как раз и практиковалось.

Наблюдения Хаггарда послужили для написания документальных произведений, вроде «Кетчвайо и его белые соседи», к содержанию чего современники отнеслись со скепсисом. Райдер продолжал писать, уже беллетристику, публикуясь за собственный счёт. Первое художественное произведение он написал, поспорив с женой, у кого лучше получится. Однако, популярность к Райдеру пришла благодаря книге «Копи царя Соломона», написанной под вдохновением от «Острова сокровищ» Стивенсона. Особо Хаггард отметил, как, с радостью о чтении о похождениях Аллана Квотермейна, к нему составил письмо Уинстон Черчилль, тогда ещё будучи мальчиком одиннадцати лет.

В последующем Райдер побывал в разных местах, часто обращая наблюдения в литературные сюжеты. Как пример, результатом поездки в Исландию стало произведение «Эйрик Светлоокий» — самое лучшее из произведений Хаггарда, отчего-то редко вспоминаемое читателем. Поведал Райдер и про кораблекрушение, жертвой которого он мог стать — корабль налетел на скалу.

Пусть Хаггард не видел пользы от художественных произведений, вместе с тем, он говорил об их необходимости. Пусть писатели измышляют выдумки, но к этому обязательно должны прислушиваться, поскольку порою фантазия беллетриста опережает события. Самое наглядное доказательство — описанный в «Завещании мистера Мизона» случай с нехваткой шлюпок на корабле. Отчего-то британцы продолжали считать, будто корабль не должен содержать на борту столько спасательных судов, чтобы выжить получилось у всех. Как результат — поздно последовавшие правильные выводы после крушения «Титаника». Разве не могли британцы действовать предусмотрительнее? Почему-то это за них должна делать фантазия писателей. С тем же жаром говорил Хаггард про необходимость прививаться, приводя в доказательство сюжет из «Доктора Терна».

К 1912 году Райдер твёрдо решил, человечеству нужно бороться за лучшую долю для всех, ради чего и следует продолжать жить. К этому он подвёл читателя в воспоминаниях. Закончив трудиться над биографией, Хаггард дал указание на запрет публикации, согласившись на печать лишь после его смерти.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Она» | Книга №4

Когда история заканчивается, самое время придумать, с чего всё начиналось. Читатель прежде мог гадать, какой именно проступок совершила Айеша, из-за чего оказалась проклятой на вечную жизнь. По содержанию прошлых книг имелось представление — Айеша пострадала от любви к мужчине, вследствие чего была обречена ожидать его нового рождения. Но как именно всё обстояло? Что же, Райдер долго себя не упрашивал, принявшись за работу. Тем более, требовалось рассказать о событиях, происходивших в Древнем Египте. Ежели так, Хаггард приступил к написанию. И теперь читатель наконец-то убеждался, что поступок Айеши затронул самолюбие богов.

Но кто истинный рассказчик? Им выступила Айеша, в который раз сообщая о том, чему свидетельницей она успела стать за несколько отпущенных её жизни тысячелетий. Основное для читателя — сведение, будто человек нисколько за это время не изменился. Он из поколения в поколение проживает схожую жизнь, никак не изменяясь в лучшую или худшую сторону. Просто человек остаётся самим собой. И она — Айеша, — точно такая же, но почему-то именно ей досталась участь созерцать вечность, тогда как остальные люди доживали жизнь до последнего вздоха и умирали. Может быть её проклятие свелось к самостоятельному определению с судьбой. Она посмела возвести хулу на богов, выступить в качестве бога, определяя за высших существ должное происходить. Как боги налагали наказания на людей в древности, так и Айеша, по воле гордости своей, решилась проклясть божество.

Так кем была Айеша? Хаггард позволяет ей считать себя причастной к арабам. Не будем проводить изыскания до глубокой древности, посчитав, что семитскими народами Древний Египет, Ханаан и сопредельные области были наполнены изрядно. Айеша обладала красотой, вследствие чего постоянно становилась предметом споров и войн. Долго это продолжаться не могло, были распространены слухи о злой участи Айеши, так как её присутствие приводит к рождению гнева в сердцах окружающих людей. Поэтому, удаляясь из родных земель, Айеша окажется во владениях фараонов.

Хаггарду следовало описать путешествие Айеши подробнее. Он взялся провести красавицу по многим местам, чтобы ею восхитились ваятели скульптур и философы. Айеша настолько пленяла красотою, что её образ принимали за схожий с божественным. Поэтому она могла позировать для скульптуры не только Афродиты, но и такой богини древнего мира, каковой являлась Исида. Красота Айеши станет новым предметом раздора, причём уже среди богов, так как Айеша отдаст предпочтение Исиде, согласившись избегать внимания мужчин, никогда не вступать с ними в отношения.

Райдер продолжал развивать повествование. Став недоступной, Айеша только тем продолжит пленять взоры окружающих, побуждая стремиться к тому, чтобы овладеть ею. Это желание будет свойственно рядовым воинам и владыкам могущественных царств. Ради Айеши будут соглашаться стирать в пыль абсолютно всё, вплоть до уничтожения уважения к богам, будет попираться всякий бог, невзирая на его величие.

Так чем Айеша провинилась перед высшими существами? Хаггард посчитал достаточным упомянуть возобладавшее тщеславие. Айеша настолько предалась мнению, будто она является воплощением Исиды, что дозволила забыть об обетах, вследствие чего разыгралась трагедия, читателю известная по содержанию предыдущих книг цикла.

Конечно, читатель обязательно возразит, посчитав проступок Айеши не настолько кощунственным, обязывающим проклинать смертных на бессмертие. Будь так, жить большинству людей вечно, никогда не умирая, пока ими не будут искуплены грехи. В любом случае, Хаггард не мог обойти вниманием историю падения Айеши, воплотив в качестве произведения «Дочь мудрости».

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Барбара вернулась» и «Цветочек» — рассказы, расширенные до размера повести. Общее между ними одно — они стали частью сборника «Суд фараонов». Смысловое наполнение разнится. В рассказе «Барбара вернулась» читатель видит элементы мистики, напоминающие о другом произведении — «Всего лишь сон». Предстоит гадать, насколько Хаггард вкладывал идею при создании повествования. Читателю может показаться, будто некая Барбара вернулась к жизни, будучи смертельно больной, чтобы исцелять других. Оставим это для понимания въедливого читателя, готового разобраться до конца с тем, о чём ему так настойчиво желал сообщить Хаггард.

Иным воспринимается повествование «Цветочек», имеющее другое название — «Миссионер и колдун». Согласно содержания, читатель знакомился с историей миссионера, отправившегося приобщать к христианству африканские племена. Миссия считалась трудной, так как миссионеров постоянно убивали. Что сможет противопоставить главный герой повествования? Ему предстоит доказывать веру во Христа необходимой, тогда как поклонение идолам следует опровергнуть. Проблема заключалась в местных верованиях, основанных на вере в могущество жрецов. Если колдун способен помочь действием, не призывая уповать в надежде на Бога, при этом действительно помогает избавиться от напасти, то на чью сторону продолжат склоняться африканцы?

Однажды миссионер окажется поставлен перед обстоятельством непреодолимой силы. Родного ему человека укусит змея. Как помочь? Миссионер не отличался приспособленностью к жизни, не умел пользоваться травами и ничего не понимал в лекарском искусстве. Его сила — вера в божественный промысел. Выходило, человеку предстоит умереть, ведь сколько не молись, спастись не сможешь. А колдун предложил настоящую помощь, вполне способный спасти человека, устранив действие яда. Возникала проблематика: согласишься — твоё миссионерство будет признано никчёмным, откажешься — потеряешь родного тебе человека. В любом случае, Бог не поможет, будет доказана слабость христианства.

Из других проблем, казавшихся неправильными, следует признать многожёнство. Может потому часть Африки так и не склонилась к христианской вере, предпочтя кресту символ полумесяца. Миссионер в рассказе не сможет повлиять на африканцев, не имевших склонности обходиться одной женой. На уровне племени такая организация ведения совместного хозяйства может скорее восприниматься за благо, поскольку облегчает быт. И на этом уровне миссионер продолжит бороться за превосходство христианской морали над тем, что воспринимал за проявление еретических измышлений.

На этом можно заканчивать обсуждение сборника «Суд фараонов». Остаётся выразить общее мнение, как о нём, так и о краткой форме Хаггарда.

Известно не так много рассказов за авторством Райдера, повестей им сложено не намного больше. Основной интерес возникал к написанию крупных произведений, должных публиковаться частями в составе периодических изданий, после чего они выходили в виде отдельно изданных книг. В свою очередь, это усложняет знакомство с литературным наследием Хаггарда, требуя приложения значительных сил, в том числе и временных затрат. Но, если читателю приятно знакомиться с продолжительными приключениями, то он сочтёт за благостное соизволение со стороны писателя.

Публицистическая деятельность Райдера — разговор о другом, должный интересовать читателя отдельно. Да и в рамках коротких историй Хаггард мог хорошо себя зарекомендовать, к чему решил обращаться редко. В любом случае, наследия им оставлено достаточно, отчего рассказы и повести пребывают без читательского внимания. Имелась бы к тому склонность — читатель обязательно ознакомится. Не станем сетовать, всё равно мир литературных произведений огромен — хорошо, если с автором проводится хотя бы шапочное знакомство. Отметим тут с сожалением, Райдер писал более для увеселения публики, чем поднимая в своих работах нечто такое, отчего приходилось бы задумываться.

Автор: Константин Трунин

» Read more