trounin.ru

Написав пьесу, возмутившую цензоров, Островский не изменил наполнения повествования. Опять Александр показывал купеческий быт, наглядно демонстрируя пороки. Уже не человеческие грехи, свойственные каждому, а проблематика установленного в государстве ведения дел. Ведь не из пустого побуждения Островский измышлял сюжет, к тому он склонялся в виду определённых процессов, происходивших в обществе. Так почему не рассказать читателю про аферистов, желающих жить хорошо, невзирая на обделяемое ими государство и населяющих его людей. Но требовалось воздать положенное. Поэтому, начиная с возвышенных мечтаний действующих лиц, Александр подвёл повествование к окончательному краху.

С первых строк Островский показывал быт натур, забывших о приземлённости. Вот Липочка — легкомысленная девушка, вся в размышлениях о красоте мужчин в военной форме. Её пленяет каждый, кто при шпорах и сабле. С такими она готова танцевать и крутить романы. Даже неважно, если сама танцует и выглядит дурно. К тому она не приходит в мыслях. Девушка настолько накручивает себя, что не думает угождать матери, считая позволительным говорить дерзости. И мать называет такую дочь иродом.

Вот отец Липочки — делец, не желающий отжать от сердца кроху накоплений. Ему станется думать, будто существует способ избавления от финансовых обязательств. Видимо, пошла в те годы мода на принудительное банкротство, благодаря чему остаёшься при своём. Затруднение есть иного свойства — на кого перевести накопления и дела, дабы забрать обратно, стоит быть признанным за банкрота.

Читатель должен понять, счастлив в пьесе только тот, кто пока нажился за счёт прочих. И если окончание повествования посчитать за промежуточное положение, тогда быть в следующих действиях развитию событий, поскольку обманываемый обманываться рад, каким не будь он хитрецом. Как это понимать? Думая остаться при своём, используя нечестные методы, человек обязан оказаться у разбитого корыта. По крайней мере, к такому выводу писатели желают подводить читателя, хоть так наставляя внимающего истории на путь истинный. Было бы оно так в действительности…

Зная о стремлении цензоров облагораживать культурную составляющую общественной жизни, читатель должен удивляться, почему к печати пьесу допустили, но запретили для постановки в театре. Разве только из мысли, что чтение — не пробуждает подлинно ответных чувств, тогда как театральное представление заставляет всерьёз принимать происходящее на сцене. Одно дело — книжная история, в традициях того времени, выдуманная от и до. Другое — наглядная демонстрация пороков. Всё-таки не водевиль Островский сочинил, над которым следует смеяться до слёз, заранее понимая нелепость представляемого, а стремился показать нечто, вызывающее опасение. Если бы рассказываемое на страницах пьесы можно было принять за фарс, то так бы и поступили. Значит, купечество заслуживало, чтобы его пороки пытались смягчать.

Как быть после очередного отказа в постановке? Островский занимал шаткое положение. Сам царь Николай дал распоряжение следить за драматургом. В течение пяти лет Александр находился под наблюдением. Говорить о постановке не приходилось, как и просить пересмотреть мнение о пьесе. Никак не вымараешь из рассказанной истории пороков, проще написать совсем иное произведение.

Оставалось ждать, пока Островский не начнёт создавать сюжеты на менее острые темы. Но имел ли к тому Александр склонность? Раз брался повествовать о дне сегодняшнем, тогда не сможешь закрывать глаза на повседневность. Однако, кому требуется стать кем-то, тот обязан находить пути для извлечения пользы из делаемого. Пока Островскому судьба не благоволила. Да и молод писатель ещё был.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Быть начинающим писателем тяжело. Не знаешь, с какого конца подойти к началу повествования. И как не пытайся, чаще результат получается неказистым. Впереди ожидают постоянные разочарования. И писатель принимает осуждение с пониманием, так как молод и не способен правильно повествовать. Иные писатели обижаются, не осознавая, насколько они заблуждаются. Нужно верить людям, советующим продолжать заниматься избранным ремеслом. Когда-нибудь и из посредственного человека получится умелый мастер. Вопрос только в том: сколько для этого потребуется времени? Иногда писатель так и не становится умелым повествователем. Но говоря об Александре Островском, знаешь, у него имелись талантливые работы, давшие право называться одним из лучших русских драматургов, но и он начинал с посредственных работ.

К двадцати трём годам Александр пробовал себя в написании бытовых сценок. Он создавал различные ситуации, ни к одной не проявляя пристального внимания. В 1847 году взялся доработать набросок «Исковое решение», получившийся вариант был назван «Картиной семейного счастья», тогда же опубликован. До 1856 года пьеса находилась без движения. Цензура не желала допускать произведение для постановки в театре. Обоснование сводилось к указанию на попрание автором ценностей семейного и купеческого быта. Излишне порочными получались под пером Островского действующие лица, чего не следует показывать. Попытки доказать необходимость постановки в театре каждый раз возобновлялись, заново отвергаемые. Цензура настаивала на своём даже тогда, когда Александр стал широко известным драматургом. Помочь могло единственное — внести изменения в текст, достигнув согласия с требованиями цензоров. Вот потому лишь в 1856 году, уже став «Семейной картиной», пьеса была повторно опубликована, затем наконец-то поставлена на сцене.

О пьесе говорили, как об опорочивании купеческого быта. Купцы у Островского пили алкоголь и обманывали людей, а их жёны заводили отношения на стороне. Александру указывали на недопустимость отражать действительность с цинизмом подобного размаха. Неужели, замечали ему, люди способны настолько быть лишены святого, чтобы вести подобный образ жизни? А если и так, то отчего сын не отличается от отца, имея с ним полное сходство? Пьеса с таким сюжетом не должна показываться зрителю, её и публиковать запрещается.

Можно пожурить цензоров тех лет за предвзятое отношение. А можно похвалить. Смотря с каких позиций трактовать необходимость литературных произведений. Если считать, что литература должна воспитывать, тогда необходимо отказывать всякому произведению, самую малость показывающему поведение действующих лиц, за которое должно быть стыдно. А если думать, будто читатель сам решит, насколько ему необходимо знакомиться с историями о развращении нравов, тогда цензоры тех лет, разумеется, заблуждались.

Зря в корень, в произведении Островского пытались увидеть черты, за которые пьесу следует допустить до театра или в том отказать. Произведение тщательно разбиралось и анализировалось. Давалась оценка происходящему на страницах, отдельно понималось каждое лицо, упоминаемое автором. Но насколько то являлось оправданным? Первый литературный опыт Островского не поражал внутренним нравом, скорее воспринимаемый блеклым трудом, где нет требуемой для понимания проблематики. Либо такое мнение сложится впоследствии, тогда как современник Александра смотрел на «Семейную картину» другим взглядом.

Надо учесть и то обстоятельство, что, известное потомкам, не всегда становилось предметом интереса современников писателя. Многие, интересующиеся литературой, знали о существовании пьесы, может кто-то ознакомился с её текстом, но с усердием ратовать за неё мало кто мог подлинно желать. Можно не слушать ценителей классической русской литературы, способных всему придать высокое значение. Отнюдь, Островский ещё не успел стать тем, кого оценят по достоинству и полюбят.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как хорошо начинать писать красивый сюжет, но быстро разочарование наступает, в лучших чувствах автор оказывается задет, продолжать работать над произведением забывает. Отложено в долгий ящик, никогда не должно быть извлечено назад, может правильно поступает классик, понимая, никто не будет результату рад. Всё от личного нежелания творить, когда тема избитой кажется. Теперь сделанного не изменить, даже пусть читатель от ожиданий мается. А всё почему? Задумал Загоскин банальное описать. И вёл он действие к тому, о чём не желал повествовать. Не Сумароков он, прошли годы вольности в драматургии. Другой положен для театра тон, уж были времена такие.

Кто не ездил из города погостить в имение? Забывая о городской суете. Имел от увиденного большое впечатление, изменив привычной жизни в столицы черте. А столиц в России прежде имелось сразу две: Петербург и Москва. Каждая — представлена своей судьбе. Тема тех распрей стара. Почему бы не свести на селе сердца жителей столичных? Он — петербуржец, она — москвичка. Сюжет, прямо скажем, из отличных. Да вот кто он? Да и кто она: певичка? Нет, барские слуги. Впрочем, баре любят в той же поре. И зрителя уши не так уж туги. Верит зритель — не случиться беде.

Так бывает порой, когда через слуг показывается пристрастие бар. Это удобно очень, ни чьей чести не задевая. Проще разжечь в холопской душе пожар, внимания на горести сих людей не обращая. Как было бы хорошо, полюби друг друга баре, смогут тогда слуги найти счастье по себе. Не бывать бы только некой сваре, не то страсти молодых суждено погибнуть в барском огне.

У Загоскина слуга отправился в дом барышни одной, ибо барин его напроситься в гости желал. Он тут по делу, но мается тоской, а барышни той он внимания страстно алкал. Имел желание придти на чаепитие, встретившись наедине желательно. Хотел он сделать открытие, поступить крайне доброжелательно. А как и о чём далее следовало продолжать? Загоскин толком не представлял. Стал Михаил сюжет нащупывать, искать, да ничего полезного не сочинял.

Зачем-то барышни показывался быт, её беседы с прислугой приводился разговор. Налёт ожидания барских приключений оказывался смыт, собирал Загоскин сущий вздор. Ни к чему, разве о чём-то всё-таки сказать намеревался. Вдруг выйдет оговорки нужный мотив. Михаил и вправду старался, может к чему вёл повествование, забыв. Не способный развитие для действующих лиц нащупать, Михаил вовсе забросил писать. Сей запутанный клубок читатель должен распутать, огорчение писателя понять.

Всё просто, кажется именно так. К другой участи Михаил готовился последние годы. Ему ниспосылался явный знак, писать роман — вот веяние новой моды. Брался Загоскин романтизировать былое, про Смутное время стремился говорить, и создаст он вскоре такое, чему быть его лучшим трудом предстоит. А с драматургией быть как? Найдётся и для неё когда-нибудь место в думах Михаила. Как говорится, из зерна вырастает злак, да только если не бросить земли мимо. Всему свой черед, потому пусть отложены о театре думы будут, новый период Загоскина ждёт, благодаря чему его и помнить будут.

Что же с гостями столичными? Чем закончится жениховство слуги? Остаётся думать, не должны статься баре горемычными, осуществят желанья свои. Но к тому Загоскин не подводил, мало ли о чём хотел повествование сложить, скорее всего сюжет его банальный утомил, раз предпочёл о нём забыть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Писателю всегда хочется говорить о наболевшем — о мешающем свободно творить, не оглядываясь на возможность возникновения недовольной мины на лице читателя. Этого избежать не получится, всё равно найдутся люди, не желающие принимать текст в созданном для внимания виде. Причём, как не старайся — не найдёшь всеобщего признания. Объяснение даётся человеческой предвзятостью — каждый желает видеть определённое, без присутствия чего непременно выскажет неудовольствие. Иной человек терпеть не может чужого успеха, уже за то негативно реагируя. Вот и Загоскин решился показать двух беседующих, объясняющих, насколько тяжело авторам стремиться к достижению максимального соответствия желаниям читателя.

Действие представлено в виде сценки. Молодой писатель беседует с опытным человеком, вполне вольным считать, что съел пуд соли на умении отличать успешное произведение от провального. И когда он будет приводить веские доводы, писателю останется ссылаться на примеры великих драматургов, чьи работы не находили должного отклика у современников, хотя после входили в золотой фонд литературы. Как пример, речь идёт про «Мизантропа» Мольера и «Федру» Расина, встреченных зрителем с превеликим негодованием. Что тут поделаешь, иногда нужно создавать произведения, думая изначально о потомках, более способных оценить деяния предков.

Касательно труда молодого автора сразу даётся пояснение — писано так, будто с натуры. В век расцвета романтизма подобное воспринималось без воодушевления. Но где расцветал романтизм? Во Франции. В России никогда твёрдых литературных пристрастий не возникало, так как русский писатель непременно стремился к отражению естественного хода вещей, избегая приукрашивания. Видимо, в драматургии действуют особые законы, мало связанные с общим курсом. Не должны действующие лица иметь сходство с настоящими людьми, им непременно следует оказываться набором определённых качеств, тогда как другие черты окажутся напрочь стёртыми. Поэтому, одна из основных причин должного последовать провала — стремление к натуральности.

Имелись в обществе ценители особых литературных сюжетов. Кто-то мог советовать добавить побольше любовных сцен, иной — требовал убрать подобное вовсе. Если угодить одному из них, тогда, как минимум, некоторому количеству людей придёшься по вкусу. Если посчитаешь допустимым забыть о чужих интересах, думая о собственных, на выходе получишь общее презрение. Раз взялся повествовать, должен сразу ориентироваться на определённого читателя или зрителя, иначе не жди благосклонных откликов. Впрочем, могут и вовсе промолчать, что, может быть, даже хуже.

Впору молодому писателю задуматься, насколько он готов соответствовать ожиданиям. Зачем ему такие душевные терзания? Проще отказаться от ожидаемой постановки и навсегда покинуть литературное ремесло. Так можно говорить, ежели писатель намеревается пользоваться успехом у современников. Однако, может статься и так, успех не придёт и впоследствии, практически никогда не приковывая внимание потомков. Собственно, таким образом можно говорить про Михаила Загоскина, оставшегося в числе писателей второго ряда, редко вспоминаемый и совершенно не читаемый. Большая часть им изданного так и осталась в старой орфографии. Причина очевидна — читателя Загоскин найти уже не сможет.

Как тогда быть со сценкой «День первого представления новой пьесы»? Следует взять за основу размышления о писательском пути, обязанном находить соответствие между желаемым автору и ожидаемого читателем. При соответствии — обеспечено внимание. В обратном случае лучше не горевать. Когда душа просит творить, нужно не упускать сего благословенного момента. Никто не знает наперёд, для чего человеком созидается определённое действие. Вполне вероятно, ибо почему бы такому не быть, и творчество Загоскина сможет обрести преданного поклонника. Всё зависит от обстоятельств.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Где зрителю не понравилось содержание оперы, так это в произведении, поставленном по либретто «Тоска по родине». Почему? Нужно смотреть непосредственное действие, чтобы суметь лучше понять. Касательно сюжета претензий у зрителя быть не могло, Загоскин старательно представил занимательное развитие событий, не должное оставлять равнодушным. Пусть всё происходящее — переделка одноимённого романа, но ведь не все являются читателями. А может причина и в том, что ознакомившись с содержанием, ожидаешь увидеть на сцене определённый колорит. Где та Испания, столь славная знойными красавицами и отчаянными матадорами? Может от отсутствия такового зритель и загрустил, должный внимать за любовными терзаниями российского гражданина, пытавшегося забыться от тоски по родине заграничным бытом.

Происходящее на сцене делилось на три важных события. Первое — разбитое сердце влюблённого, случайно узнавшего про пристрастие любимой женщины к другому. Второе — тот самый испанский колорит. Третье — развенчание заблуждений. Описываемое Загоскиным вполне можно охарактеризовать склонностью литературных героев придаваться самообману, не решаясь на откровенный разговор. Из этого возникает необходимость страдать по надуманным поводам. Ревновать главный герой будет практически к столбу, то есть к человеку, никакого интереса не имеющего. Причём, этому же человеку главный герой не один раз окажется обязан жизнью, поскольку будет несколько раз спасаем, как в самом начале повествования, так и ближе к окончанию.

Протагонистом, если можно так его называть, выступит слуга главного героя, не способный принять ничего испанского. Ему не нравится постоянное лето, он не желает пить вино и вкушать деликатесы, ему бы пробирающего холода, водки, солёных огурцов и кислой капусты. Получается, тоска по родине отражается не в виде любовных переживаний главного героя, убежавшего в Испанию в попытке забыться, а как раз выражено страданиями слуги, готового отдать многое, только бы вернуться к родным пенатам.

Загоскин добавил драматизма в происходящее. Главный герой, он же — русский барин, покорит сердце местной женщины, неким образом связанной с губернатором. Это породит зависть в испанских мужчинах, этаких мачо, разгорячённых настолько, что задумают убить главного героя. При этом, тот ни о чём подобном не мыслил, может и не ведая, какие чувства к нему испытывают окружающие. Он продолжал томиться страданиями разбитого сердца и истерзанной души.

Следовало поворачивать сюжет по направлению колеи, ведущей в Россию. Нужно объяснить, в чём главный герой заблуждался. Для того не потребуется отправлять любимую девушку в Испанию, достаточно военного корабля, приставшего к берегу. На борту того судна окажется всё тот же вечный спаситель главного героя, чьё участие снова избавляет от смерти, к тому же, помогает обрести нового себя и забыться от заблуждений. Главный герой просто обязан почувствовать бесполезность терзавших его мук, которые он сам себе и придумал, ни в чём не находящие подтверждения.

Так почему опера оказалась лишена зрительского внимания? Говорят, композитор не сумел создать требуемого задора. Если в плане представления России он показал желаемое, то испанские мотивы оказались пустыми и бессодержательными. Ежели так, тогда и декорации, вместе с костюмами и движениями актёров, удовольствия зрителю не доставили в той же мере. Иного представить не получится, поскольку само наполнение оперы выше всяких похвал. Загоскин сумел связать в единое повествование различные элементы, подав их в виде хорошо продуманной связки событий.

Как бы оно не было в действительности, «Тоска по родине» — любопытный сюжет о жизни русских в Испании.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Роман о Руси в исполнении Загоскина читателю по нраву не пришёлся. Может тогда понравится исполнение в виде оперного представления? Михаил обязался написать либретто. Если не читательское внимание, тогда зрительский восторг должен быть обеспечен. Сюжет им проработан, осталось выбрать нужное и избавиться от лишнего текста, скомпоновав материал для короткого просмотра. Так и получилась опера «Аскольдова могила», для чего потребовалось только использовать музыкальную составляющую и игру актёров. Перед зрителем начинало разворачиваться действие, ещё десять лет назад слывшее за опасное вольномыслие.

Читатель знает, эпоха дворцовых переворотов закончилась с воцарением Николая. Прежде, ещё при жизни детей Алексея Тишайшего, власть над российским престолом переходила в обстоятельствах напряжённости. Всегда присутствовал компонент, заставлявший литераторов обходить любое упоминание о чьей-то борьбе за право быть государем. Да и Николай начинал властвовать с восстания декабристов, вполне способном пресечь притязания Романовых на владение Россией. Однако, Загоскин затрагивал тему подлинных государственных переворотов, по сюжету претендовать на титул Великого князя мог осколок рода Аскольда, не согласный с притязаниями Рюриковичей.

Происходящее на сцене должно делиться на определённые эпизоды повествования. Обязательно следовало показать зрителю необходимость отказа от языческих верований, указывая на важность перехода в греческую веру. Предстоит создать на сцене образ древнерусской деревни с истуканами, на которых и косо посматривать всякий раз, стоит зайти речи о нежизнеспособности религии предков.

Другой эпизод — демонстрация засилья варягов. Пусть воины севера чувствуют себя вольготно на Руси. Но ведь и они поклонялись точно таким же истуканам, только иного свойства, каковых держали в родных краях. Варяги будут пировать, вспоминая прежнее житьё-бытьё, как чей предок на медведя с голыми руками ходил, как с ещё живого зверя шкуру спускал. Для зрительского веселья добавлялось скоморошничество, то есть создавался полноценный антураж былых дней.

Но самое главное развивается ближе к концу представления, поскольку появлялся Неизвестный, сообщающий тайную информацию, к которой следовало прислушаться. Негоже подданным княжеским с благолепием смотреть на государя, когда власть того должна быть повергнута. Кто силой стол великокняжеский отнял, обязан возвратить потомкам прежнего владельца. На каком основании? Сугубо в рамках понимания дворцовых переворотов, когда любое требование следовало признать законным, ежели человек, его выражающий, становился правителем.

Так бы и случиться непоправимому, не напиши прежде Загоскин роман, согласно сюжета которого порывы к власти у подданных сходили на нет, поскольку греческая вера не предполагает насилия, ведь христиане должны со смирением принимать ниспосылаемые на них испытания, в том числе отказываться от власти, когда дал клятву верности другому, хотя бы язычнику.

Поэтому на сцене развивалось ещё одно красочное действие — свадебное. Потомок рода Аскольда женился на христианке, сам оную веру принимая. Скоморошество становилось более богатым на содержание. Среди действующих лиц появлялся знаменитый музыкант древности — Садко, игравший и певший для услады слуха всех собравшихся на сцене и в зрительном зале.

Читатель, как и зритель, понимает, когда произведение ставится на сцене, в первую очередь значение имеет атмосфера. Не так важно содержание показываемого действия, сколь огромное внимание уделяется декорациям, костюмам и движениям актёров, тогда как прочее служит фоном. Конечно, при плохом содержании текста, зритель окажется недовольным, вполне понимающим, действие должно быть полноценным, наполненным богатством и для создания мысленных образов. На постановке по либретто Загоскина всё казалось соответствующим ожиданиям. Древняя Русь оживала на глазах, благо и сюжет подавался с давно забытой перчинкой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1828 году поставлена опера «Пан Твардовский», автором либретто выступил Загоскин. Сюжет касался польской легенды о шляхтиче, продавшем душу дьяволу в обмен на сверхъестественные способности. Михаил предложил собственное трактование, поместив в центр повествования историю любви между Юлией, должной стать женой Твардовского, и Красицким, получившим от отца в наследство лишь принадлежность к шляхте. Зритель не должен был обманываться, на сцене полагалось происходить явлениям, раскрывающим мистические ноты повествования. Твардовский действительно выходил мрачным колдуном, в чьей воле добиваться желаемого мановением руки.

Загоскин предлагал зрителю оказаться в дремучем лесу ночью. Красицкий брёл с табором цыган, не имея определённых целей. Случилось разразиться непогоде. На счастье действующих лиц, они узрели брошенную избушку. Тогда же зрителю впервые показывался Твардовский, шедший вершить тёмные дела, никого не ожидая встретить. На сцену явится дух, обязавшийся помочь пану овладеть умением повелевать материями. Зритель к тому моменту понимал, для Твардовского обладание Юлией вторично — он мог обойтись вовсе без оного.

Что делать Красицкому? Будучи влюблён, он не имеет возможности приблизиться к Юлии. Последняя встреча влюблённых случилась три года назад, ещё до войны России с Османской империей, на полях сражений которой Красицкий пропадал. Юлии не хотелось верить в смерть Красицкого, но сведений о нём она не получала. Вполне понятно, почему Загоскин не позволил молодым встретиться, иначе повествование сложилось бы другим образом.

Следовало расстроить свадьбу Твардовского и Юлии. Как? Загоскин не стал создавать больше потребного. Зритель желал увидеть эпичность происходящего на сцене, остальное для него казалось вторичным. Ежели так, усилий прилагать не потребуется. Твардовский сам сведёт себя в могилу, излишне уверовавший в собственные силы. Михаил даже отнесётся к его желаниям с почтением, создав не просто представление о злодее, а о человеке, способном бороться за принципы, не соглашаясь с ними расставаться и в миг поражения. Окончание оперы — погребение Твардовского под развалинами замка.

Зритель мог гадать, действительно ли погиб Твардовский? Разве чернокнижник столь легко умирает, не уничтожаемый с применением специальных средств? Вероятно, Загоскина не раз просили дать разъяснение. Иначе как объяснить, что шестью годами позже Михаил напишет цикл рассказов «Вечер на Хопре», в числе которых окажется повествование, сообщающее читателю дальнейшие детали. Никак не перерабатывая созданный сюжет, Загоскин поместит героя-современника в места жизни Твардовского, оставив мнение — пан не умер, продолжая существовать. Это вполне соответствует легендам, частью придерживающихся мнения, будто пан Твардовский застрял между небом и землёй, обязанный дожидаться Страшного Суда.

Как понимает читатель, сюжетное наполнение оперы не отличается замысловатостью. Однако, стремление к созданию мрачных повествований — особенность перехода со второго на третье десятилетие XIX века, учитывая включение в процесс и такого именитого писателя, за какового принято считать Николая Гоголя. Но Гоголь к написанию оперы «Пан Твардовский» ещё не начинал создавать художественных произведений. Тут стоит скорее говорить о влиянии немецких классиков, внёсших обязательный элемент мрачного начала в литературу.

Обязательно скажем, основная смысловая нагрузка ограничивается первым действием, тогда как далее Загоскин заполнял повествование по остаточному принципу. Создав основное для понимания происходящего на сцене, затем Михаил дописывал до логического финала. Иное он измыслить не мог, обязанный следовать сложившимся представлениям о деятельности легендарного пана Твардовского, добавив элементы романтизма и мистицизма. На фоне возвышения и падения чернокнижника, тенью пройдёт любовь Юлии и Красицкого, изначально вторичных для показываемого действия.

Автор: Константин Трунин

» Read more

К концу жизненный цикл писателя подходил, и надо бы творить во славу лет, но сам себя Загоскин утомил, измыслил повторно им же написанный сюжет. О чём повествовал, слагая «Москву и москвичей», о том и рассказал, про тех же людей. Был в романе эпизод, должный быть использованным снова, должен ведь любить народ, знает всяк, что постановка в театре — успеха основа. Так тогда было принято — романы на сцене ставить. Если не мог иной писатель, автор за то брался сам. Теперь читатель должен представить, как Загоскин пьесу сочинял по собственным словам.

О чём вообще писать в середине XIX века? К свадьбе речь подводи. Найдёшь в оном и повод для смеха, осуществишь и чаянья свои. Была тогда в обществе проблема — невесту замуж выдавать. Многие пьесы о том приняла театральная сцена, могла и больше на схожую тему дать. Ставилась задача — определить мужа для девицы. Тяжёлый выбор предстоял! Мешало и сердце юной львицы, в чью душу бедный юнец западал. Как противостоять? Родне полагалось решение находить. До дум девицы обычно не опускались. Но читателю предстояло о нуждах общества забыть, пути родни и девицы не пересекались.

Чаще случается, коли мать или тётка брались замуж девицу выдавать, сами вдовью участь влачили. Того хотели и крови родной они желать, иного ни для себя, ни для будущей невесты не просили. Выбор нужно сделать, будут три жениха, кто-то даже окажется женат. Да разве участь девицы станет плоха? Каждый жених должен быть рад. Так-то оно так, куда же подевалась девица? Почему взор её к другому обращён? Не хотелось девушке смириться, иной в мыслях её женихом наречён.

Раз ясен сюжет, интрига в воздухе повисла, нужно действие пьесы чем-то заполнять. Например, мыслью, якобы переполненной от смысла, каким образом несочетаемое сочетать. Невесте желают найти жениха с состояньем, жениху — невесту с приданным знатным, оттого заполняют пьесы исканьем, но конец поисков бывает лишь для молодожёнов приятным. Потому как полагалось возроптать на желания стариков, сколь тем не казалось нужным за обеспеченного слыть, должна же когда-нибудь начать торжествовать и любовь, наступала пора воззрения былых веков переменить.

Чем ещё заполнить повествованье? Различной суетой. Показать продолжавшее бытовать мечтанье — о поездке выездной. В пресловутый Карлсбад почему не стремиться? Отчего в Париже или Риме не пожить? Неважно, что на сюжете сказанное не отразится, всё равно читателю о сюжете пьесы суждено забыть. Не для вечности Загоскин в лицах повествование слагал, сугубо постановки на сцене ради, хорошо это Михаил Николаевич знал, и без того купавшийся в лучах славы.

Как жаль, о скоротечности приходится сказать. Жизнь проходит, не давая права вернуться назад. И людям в старости не так свойственно желать… да и был бы кто заново жить оказываться рад. Если не сам, так лучше видеть счастье в глазах молодых. Зачем навязывать волю подрастающему поколенью? Секрет будущего — он ведь из самых простых: отказать старикам в стремлении к боренью. Нет нужды думать за молодёжь, хоть того и хочется невероятно. Разве не ясно: понимать жизнь не начнёшь, не ошибившись пару раз знатно.

Потому, скажем с серьёзным тоном, пусть молодые поступают на собственное усмотренье. Как ныне говорится, будет то для них большим обломом… как говорилось прежде: постигнет юных сожаленье. Иначе правду не понять, не уразуметь к чему стремиться, надо лично пострадать, от горя лично впечатлиться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Быть или не быть Эстонии в числе республик Советского Союза? Аугуст Якобсон уверен — быть! Причины он изложил в пьесе «Жизнь в цитадели». С первых реплик действующих лиц создавалось ожидание должного произойти — изгнанию немцев из страны. Ничего не сделал Третий Рейх для Эстонии, кроме вынужденности терпеть злые козни немецкого народа, бравшего всё с наглостью хозяина, нисколько не считаясь с правом эстонцев на собственное представление о действительности. Кроме того, некоторые эстонцы подпали под немецкое влияние, совершая постыдные поступки. Красная Армия просто обязана войти в Эстонию, изгнать немцев и позволить эстонцам присоединиться на правах равного государства к числу советских республик.

Единого мнения нет. Не скажешь, чтобы большинство поддерживало присоединение к Советскому Союзу. Эстонцы наслушались немецких россказней о зверствах Красной Армии, про происходящий в самом Союзе внутренний передел власти. А если сравнивать с Третьим Рейхом? Уж не там ли подлинные зверства? Взять для примера концентрационные лагеря — подлинное безумие: там человека смешивают с грязью в буквально смысле, истирая в пыль и используя в качестве удобрения. Откуда такая информация? Одно из действующих лиц пьесы имело несчастье побывать в застенках лагеря, откуда удалось бежать. И бежал он не от немцев! Отнюдь, зверствовали в лагере свои же эстонцы-надзиратели, пропитанные нацистской пропагандой, не разбиравшие, кого унижать, а кого содержать в сносных условиях. Следовало заключить, раз эстонцы под руководством немцев превращаются в извергов, не нужна Эстонии подобная Германия, чего бы руководство Третьего Рейха не обещало эстонскому народу.

Что до русских, то отчего их бояться? Нет в русских желания доминировать над другими. Нет, русские предпочитают жить в мире со всеми, для того и задумав создать общее для всех советское государство. Если в составе Третьего Рейха Эстония останется в качестве гнобимого края, о чей порог немец продолжит и дальше вытирать ноги, то в качестве советской республики ни о чём подобном не пойдёт речи. Уже сейчас видно — в Советском Союзе все равны, никто не возвышается над прочими. Если эстонец и русский встретятся, то поприветствуют друг друга в качестве братьев, но в случае с немцем — эстонец принуждённо поклонится до земли, ибо должен осознавать навязанную ему третьесортность. Говоря шире, в Советском Союзе мужчина и женщина имели равные права, чего ещё долгие годы не случится в западных странах, а где-то так никогда и не случится.

Аугуст Якобсон уверен — стоит придти Красной Армии, сразу Эстония вздохнёт с облегчением. Перестанут беспокоить проблемы восприятия государства в мире, где к эстонцам никогда не относились с уважением. В кои-то веки эстонец выскажет радость, пожимая протянутую советскими народами руку. Этого не нужно бояться! К этому нужно стремиться. Кто считает иначе, тот по мировоззрению ничем не уступает упомянутым в пьесе эстонцам, считавшим позволительным унижать других, в том числе и втаптывать в грязь, пусть и пользуясь для прикрытия дозволением немцев. Впрочем, представители любого малого народа любят так поступать, если им то разрешают крупные государства. Потому нужно быть подлинно человеком, чтобы осознавать — кто в мире всё берёт силой, тот отрицает право людей на справедливое распределение возможностей. Раз так, то зачем продолжать бояться вступления Красной Армии в Эстонию?

Хотелось бы знать, насколько Аугуст Якобсон востребован в постсоветский период. Не забыт ли этот писатель, не вымарано ли его имя из памяти?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Третий Рейх пал, как быть дальше? Прежние союзники не желают поддерживать дружеские отношения, каждый опасается потери влияния. Американцы излишне обеспокоены возможностью Советского Союза продвинуться на запад до Атлантического океана, подмяв всю Европу. Как противодействовать? Сугубо через прессу. Уже начинали выходить статьи в периодике, сообщающие о намерениях коммунизма продолжить успешное шествие по демократическим началам. Остро встал русский вопрос, требующий разрешения. Константин Симонов взял за основу историю про честного репортёра, принявшим обязательство написать книгу с соответствующим содержанием. Однако, как поступиться с честностью, когда готов говорить только правду, как поступали лучшие из американцев — Линкольн и Рузвельт. Предстоит тяжёлый выбор — быть раздавленным, либо покориться воле медиамагнатов.

Симонов предпочёл раскрыть тему с помощью пьесы. Для этого он дал представление о репортёре, чья судьба складывалась в меру удачно. Ещё бы ему иметь больше денег, дабы купить дом и обустроить семейное гнёздышко. Только тогда он станет восприниматься успешным, будет пользоваться вниманием женщин. В сорок втором году главным героем пьесы была написана книга, выставившая Советский Союз в подлинном свете, ведь тогда это было выгодно американцам. И именно он должен написать опровержение, чему обязательно поверят, зная про его честность. На том и делался акцент. Не сразу Симонов сообщит об иной причине — не менее важной для американских дельцов — возможности хорошо зарабатывать, невзирая на обстоятельства. Книга, способная «открыть глаза на истинную сущность» Советского Союза, принесёт крупную прибыль издателю.

Нет, главный герой не сочувствует коммунистическому строю. Он ратует за демократическое общество. При этом твёрдо считает — каждому народу потребно то управление, которого он заслуживает. Американцам коммунизм не подходит, советским гражданам — вполне. Но лгать никто не должен, следует говорить правду… и только правду. А правда в том, что никто в Советском Союзе не желает продолжать воевать. По крайней мере, нет такого желания именно сейчас.

Разобравшись с нравственной составляющей повествования, Симонов посвятил значительную часть произведения обоснованию гнилости современной американской системы, где воля медиамагната способна затмить по силе действия любые власти. Даже можно уверенно сказать, президенты и премьер-министры американских и европейских стран, если не доброй части мира, танцуют под дудку американских владельцев средств массовой информации. Выступить против таких магнатов — подписаться под прозябанием, поскольку не сможешь противостоять системе в одиночку.

Главного героя поставят перед фактом: он должен вернуть сумму, многократно превышающую полагающийся за издание гонорар. Если он отказывается, то лишится всего, начиная с работы. Его нигде не возьмут, он начнёт влачить жалкое существование, кредиторы отберут дом, планы на создание семьи рухнут. Или отставь принципы, создавая требуемый материал, или узнаешь подлинную сущность американского восприятия мира, далеко не похожего на принципы, заложенные основателями государства из тринадцати английских колоний.

Читателю, конечно, интересно видеть мнение Константина Симонова, аккурат изложенное спустя полтора года после Второй Мировой войны. Особенно в свете скорого начала противостояния капиталистических и социалистических представлений об устройстве общества на планете, впоследствии получившее прозвание Холодной войны. Остаётся предполагать, будущее не настолько кажется смутным, всегда можно представить, разобрав для примера основные сценарии развития событий. Ведь должно было быть очевидным, союзничество между государствами длится ровно до той поры, пока оно помогает добиться определённых целей, после чего начинается конфронтация. Ежели так, немудрено представить наперёд, как, однажды, Америка возьмётся подавлять бывших союзников. Собственно, на том и построено американское мировосприятие, поскольку с первых лет существования Северные Штаты Америки постоянно боролось за отстаивание прав, продолжая стоять на прежнем мнении, пока под влиянием не окажется весь земной шар. Иного быть не может.

Автор: Константин Трунин

» Read more