trounin.ru

Любая хорошая история должна быть изложена на бумаге. И любая плохая история должна быть изложена тоже. Потребуется опытный писатель, для которого слово «нарратив» не является пустым звуком. Тогда повествование заиграет яркими красками, поскольку ложка правды дополняется бочкой вымысла. Изменению подвергнется суть всей истории, ведь читателю требуется прежде развлечение, а уже после пища для размышлений. Поэтому стоит начать с чего-нибудь привлекающего внимание: например, со слонихи — любительницы пропустить кружечку пива. А после дополнить путешествием куда-нибудь, чтобы было увлекательно. И только потом открыть читателю реальную сторону действительности, согласно которой окажется, что животное-уничтожитель не может быть отрицательным персонажем.

Даррелл утверждает, похожий случай имел место быть на самом деле. У него есть знакомый, получивший слона. Как связано дальнейшее с тем знакомым — неизвестно. Джеральд позволил себе задействовать фантазию, в результате чего действующие лица зажили собственной жизнью. Не лучшей из возможных, но такой, какую им определил Даррелл. События стали неизбежными, и шли к тому, от чего держатель слона на страницах произведения стремится быть в стороне. Коли дядюшка завещал ему слона, а слон оказался с подвохом, то идти читателю следом за этой парой, наблюдая эпизоды случайного употребления алкоголя с последующим дебошем, вплоть до счастья перед последней точкой.

Джеральд проявил излишнюю усидчивость. Сцены растянуты до невозможности, когда всё понятно и желается видеть продолжение, Даррелл вёл неспешные диалоги. Ему требовался объём? Или он таким образом стремился оправдать очередное действующее лицо, лишённое адекватности? Кроме того, тщательно рассказанное — будет рассказано ещё раз. Нельзя пьяного слона обвинить в разрушениях, а его хозяина — в неумении справляться с порученным ему животным. Нужно сделать так, дабы путешествие главного героя имело оправдание. И Даррелл постарался доказать читателю, что всякая проказа допустима, если её совершают симпатичные создания.

Происходящее переполнено абсурдными ситуациями. Такого не может происходить. Требуется отойти от разумного объяснения, дабы допустить возможность этого. Понятно, для главного героя жизнь превратилась в череду несчастий, стоило ему стать хозяином слона. Но слон! Этот слон — мечта ребёнка. Забавный, добрый, непосредственный: такую характеристику допустимо дать каждому персонажу произведения, в том числе и слону. Будет несколько отрицательных действующих лиц, являющихся представителями настоящего мира людей, и они окажутся основными пострадавшими, так как не желают принимать прописанную Дарреллом обыденность.

Если подходить к пониманию творчества Даррелла с позиции взрослого человека, то видишь обвинения Джеральда в адрес британской судебной системы, не имеющей представления о том, о чём она берётся судить. Достаточно представить определённый момент, как всё сразу становится на свои места. Некогда буйный слон перестаёт быть буйным, значит он никогда не был буйным. Да и каково значение самого понятия «слон»? Оказывается, основной предмет прений не всегда ясен берущимся о нём судить.

Давайте смотреть на произведение Даррела как на художественную работу. Джеральд представил нашему вниманию комедию смешных положений: одна беда удачно разрешается, чтобы случилась ещё одна беда, пока не случится чего-то очень хорошего, вроде свадьбы. Читатель понимает, счастливого завершения истории так и не случится, поскольку с таким слоном, как Рози, спокойно жить не получится. Про её жизнь можно бесконечно писать, ежели автор задастся такой целью. Очень трудно расставаться со столь харизматичными персонажами, но не может Даррелл стоять на одном месте — ему требуется покорять новые горизонты. Чем же он займётся в следующий раз?

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Если у коммуниста появляются деньги, он перестаёт быть коммунистом» (с)

Если у Даррелла заканчивается материал, он становится беллетристом. «Ослокрады» стали его первой полностью художественной работой. Джеральд предпочёл ограничиться размером повести. Кратко, зато без лишних рассуждений. Была задана проблема для жителей греческого острова, последовала операция по спасению ситуации и в итоге все счастливые и довольные. В угол повествования оказался поставленным английский юмор — единственный пострадавший от писательского напора Даррелла. Читателям понравилось, значит появилась новая возможность для заработка средств на корм обитателям Джерсийского зоопарка.

Знает ли читатель, что в Греции существуют острова, которых не существует на карте? Может их действительно нигде нет, кроме воображения человека. Пусть будет так. Зачем искать обидчивых людей, могущих придти к тебе и устроить показательную акцию. Дарреллом выбрана нейтральная часть морской суши, где редко показываются туристы. Там живёт семья англичан и, разумеется, греки. Пока представителям Туманного Альбиона нечем заняться, они наблюдают за общей ситуацией на острове: крестьяне бедствуют, ремесленники халтурят, полицейская служба не видела ни одного преступления за последние n-лет, а мэр душит людей, сперва одалживая деньги, чтобы в худший период потребовать всю сумму обратно, угрожая забрать имущество.

Вот мэр-то и стал источником проблем, на свою беду связавшись с другом англичан. Маленькие британцы всегда найдут выход из ситуации, когда требуется защитить справедливость. В привычной манере соотечественников, они примутся за решение проблемы чужими руками, если кого и обвиняя, то единственного опасного врага на тот момент — коммунизм. Читателю уже смешно увидеть столь серьёзные обвинения в книге, рассчитанной на детскую аудиторию. Но это и является самым смешным. Даже в краже ослов на малом греческом острове виновная сторона обозначена более явного, чему верят все без исключения. Надо ли говорить, что британцы добьются им нужного, так и не доказав причастность коммунизма к преступлению.

Оставим понимание этого момента жителям бывших коммунистических стран, продолжающих ощущать на себе схожий гнёт в виде обвинений, когда предприимчивые британцы или иные государства, исповедующие схожую схему ведения политики, добиваются нужного результата, пугая уже не коммунизмом, а, допустим, мифическим ростом угрозы со стороны якобы враждебных к ним стран.

Читатель скажет: «Разве можно под таким углом подходить к понимаю сюжета детской книги?» И окажется в числе заблуждающихся. Не просто можно, а обязательно нужно видеть подобное. Опять же, понимание зависит от желания оное увидеть в тексте. Представитель Западного общества таковой намёк не поймёт, сочтя его ложью, и обязательно обидевшись. А что же тогда греки? Они себя не чувствуют обманутыми? Или на них сказывается эффект Даррелла, ведь определённым людям британцы в «Ослокрадах» всё-таки помогли, наказав на крупную сумму других, но точно таких же греков.

Первая беллетристика Джеральда оказалась продуманной. Она найдёт спрос для читателя любого уровня. Эта история понравится детям, от неё будут в восторге образованные люди. Не много ли похвалы Дарреллу? Почему бы и не похвалить, если кому-то удалось рассказать правду о своих же согражданах, придав ей не вид коварства, а самого настоящего благородства? Иногда британцы действительно спешат помочь друзьям, пока они не вырастут и не станут смотреть на мир с некоторой степенью надменности. Нужно ловить тот момент и любоваться им. Акт дружеского протягивая руки бесценен — хотелось бы видеть его и тогда, когда он совершается от чистого сердца.

Автор: Константин Трунин

» Read more

По мнению Райдера Хаггарда, секретные общества, управляющие миром, существовали с древнейших времён. Одно из таких показано в произведении «Владычица Зари». Его члены чурались власти, при этом оставаясь теми, от чьего решения зависели жизни правителей. Для кого оное послужило прообразом, читателю понятно, упоминать для этого пирамиды не требуется. Но сие есть плод сказочного восприятия реальности, поскольку противоречит человеческому пониманию о власти под предлогом отказа от управления людьми. Невозможно существование того, что противоречит смыслу своего существования. Однако, в Древнем Египте, согласно произведению Хаггарда, располагалась часть общества Зари, взявшее на себя обязательство по объединению Египта, разделённого на два государства после завоевания одной из его частей гиксосами.

Для внимания читателя даётся ряд персонажей: принцесса — дочь фараона, принц — сын фараона-варвара, фараон-варвар, а также прочие действующие лица, приближающие осуществление задуманного плана в жизнь. Понимая суть романов Хаггарда, остаётся дождаться счастливой развязки, хотя нет твёрдой в том уверенности. Действие будет развиваться постепенно с частым повторением прежних сцен от лица иных действующих лиц.

Кто решил, будто рассказывая о Древнем Египте, нужно придавать описываемому пафос? Персонажи всегда рисуются склонными к горделивому поведению, словно являются воплощениями неких божественных созданий. Высокопарность речей исходит от всех, вплоть до рабов. Порою кажется, действующие лица смотрят на происходящее с ними не с земли, а взирают с высокой колокольни, настолько надменными они представлены на страницах. Не Райдер Хаггард первым взялся именно за такое отображение понимания жителей Древнего Египта, но и он не стал ничего менять, создав произведение для подтверждения стереотипа.

Высокую колокольню следует понимать буквально — она является воплощением пирамиды, на которую то и дело взбирается наследница власти фараона. Ей кажется, стоит взобраться на вершину, как она сразу очутится на троне единого государства. В её представлении живут легенды, гласящие о схожих моментах, когда судьба властителя зависела от способности вскарабкаться по скользким стенам. В том ей будут помогать члены общества Зари, владеющие знанием правильного восхождения. Поэтому пирамиду следует воспринимать аллегорическим отражением вертикали власти, восходя на которую легко оступиться и более никогда на неё снова не взобраться.

Помимо стен существуют лабиринты внутри пирамиды. Умелому человеку, знающему ходы и ведающему о расположении ловушек, легко добиться осуществления недоступного взбирающимся на пирамиду снаружи. Именно в лабиринтах происходят встречи, определяющие дальнейшее развитие событий. Там принцессе предстоит встретить принца, чтобы у них появилось совместное чувство необходимости объединить Египет.

Важное происходит не на пирамиде и не внутри её, основные события развиваются вне стен. Ещё важнее знать происходящее вне Египта. Члены общества Зари имеют длинные руки: им подвластно многое, в том числе и способность убеждать силой слова. Приходится удивляться, отчего такая влиятельная организация, вместо действия напрямую, прибегает к использованию пророчеств, стараясь их воплотить в жизнь: нужно связать судьбы двух молодых людей, позволив им самостоятельно восстановить Египет в прежних границах, причём задействовав соседние государства.

Прочее, рассказываемое Хаггардом, отражает ход его фантазии. Он излагает вымысел, в правдивости которого остаётся сомневаться. Впрочем, люди способны совершать такое, что не укладывается в голове. Подобные безумства регулярно случаются на страницах «Владычицы Зари». Остаётся сожалеть об ушедших в прошлое, поражающих воображение, воссозданных на бумаге похождений за авторством Райдера, уступивших место идеализированию представлений о прошлом.

Развлечь читателя «Владычица Зари» сможет, на остальное лучше не надеяться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Говорят, врать не следует. И всё же, так ли плохо врать? Чем плохо обманывать людей, если не желаешь рассказывать правду? На Руси для того существовали сказки, в которых обман был основой для повествования. Обманывали не один раз во имя высших целей, а постоянно и без всякого смущения. Обманывал не только злодей, но и главный герой, в том числе и прочие действующие лица. Мало кто из них знал настоящую правду, чаще они друг другу верили. Подлинной правдивости добиться не получалось, даже знай истинное положение описываемого в сюжете. Сугубо на лжи строится повествование к достижению абсолютного счастья. В конце всё будет хорошо, но сколько до того момента предстоит преодолеть неприятностей.

Допустим, берём для рассмотрения «Повесть о купце, купившем мёртвое тело». Как и прочие русские сказки, данная повесть начинается с описание идиллии, ничем не должной быть нарушенной. Спрашивается, каким образом у благонравных людей рождались мало похожие на них дети? Никем не побуждаемые, те дети становились на скользкую дорогу вранья, не имея возможности потом с неё сойти, тем усугубляя положение до того, что им приходилось идти куда глаза глядят, лишь бы не позориться перед родителями из-за совершённых ими проделок.

Как оступился главный герой в данной повести? Он истратил, данные ему отцом на ведение торгового дела за морем, триста рублей на покупку мёртвого тела. Сделал он то из жалости, поскольку не мог видеть, как некий заморский житель всюду оное за собой таскает. Совершив благой поступок, главный герой встал на ту самую скользкую дорогу, вынужденный в дальнейшем всех обманывать, так как никто не поймёт его порывов. Врать пришлось всем, в том числе и себе. Не сопутствуй главному герою в дальнейшем удача, то и его тело мог кто-нибудь волочить за собой всюду.

Как знать, не обманывал ли после главного героя его основной спутник, нанявшийся ему в услужение. Тот спутник всюду его сопровождал, давал дельные советы и не раз спасал от гибели. Если и не обманывал, то многого недоговаривал. Думается, так гораздо лучше поступать, нежели открыто лгать в глаза честным людям. Уберегая главного героя от правды, спутник позволил ему обрести истинное счастье и забыть о предыдущих горестях. В итоге окажется, что зазря потраченные триста рублей были вложением в состояние, цены которому не бывает. Так стоит ли бросаться в авантюру, если она может так хорошо закончиться?

Не нужно забывать про сказочность сюжета. Совершив сумасбродный поступок, придётся принимать его последствия. Ложь лишь усугубит положение. Проще сразу сознаться в содеянном, принять осуждение и попытаться оправдать себя повторно. Не отказали бы родители сыну во второй попытке ведения дела за морем. Не осудили бы они его за напрасно потраченные триста рублей. Да и финал у историю был бы схожим, поскольку благодарность бытия приходит вне зависимости от того, как ты себя вёл после совершения благого поступка.

Какой же урок следует извлечь из «Повести о купце, купившем мёртвое тело»? Нужно быть добродетельным, честным, верить людям, не ждать ответной благодарности. И тогда, как знать, наступят лучшие времена. Не царём, конечно, закончишь дни свои, зато о тебе не будут говорить плохо. А вот о купце, что потратил триста рублей на выкуп тела, будут говорить плохо, ибо тот постоянно врал. Соврав же раз, врать он никогда не перестанет. Даже более того, ещё не раз совершит сумасбродный поступок.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Более Даррелл не отлавливает животных. Он переключился на создание фильмов о дикой природе. На очереди путешествие по Новой Зеландии, Австралии и Малайзии с целью ознакомления положения тамошних обитателей. Галопом по землям Океании получилась сия прогулка. От Даррелла ничего не зависело — ему нарисовали маршрут движения, вручили график посещения определённых мест и пустили осматривать окрестности в сопровождении чиновников. Вместо увлекательного чтения, наполненного юмором, из-под пера Джеральда вышли впечатления туриста, осерчавшего от человеческой мании истреблять окружающий мир во имя развития промышленности.

В случае Новой Зеландии и Австралии разговор особый. Как там не истреблять животных, если некоторые виды угрожают существованию непосредственно человека? И это при том, что сам человек завёз тех животных в среду, где у них нет естественных врагов. А коли нет врагов, значит им придётся стать самому человеку. Даррелл не осуждает австралийцев — ему приходится думать о неосмотрительности переселенцев, привёзших с собой животных, которые одичали и, вследствие этого, стали проблемой. Но не для одного человека это обернулось затруднением — на грани вымирания оказались представители местной фауны.

Получается так, что человек опосредованно виновен в вымирании животных. Он невольно создал условия для нового витка борьбы видов за существование. И теперь человеку приходится заботиться об охранении находящихся под угрозой исчезновения видов. Пока Даррелл имеет возможность сохранить для потомков хотя бы видео, запечатлев на плёнке оставшихся представителей. Он не располагает ресурсами для создания охранной зоны. Впрочем, Джеральд замечает, как легко уничтожить заповедник, появись известие о располагающихся на его территории залежах минералов. Ничего не убережёт последнюю надежду вымирающих видов, если в этот процесс вмешается человеческая алчность.

Вот и приходится Дарреллу разыскивать вымирающие виды, отправляясь на поиски оных. Пусть местные жители говорят, что этими животными обильно усеяна местность, на деле же никогда обнаружить не удаётся. Человек просто не подозревает, насколько положение ухудшилось. В меру увлекательных поисковых операций, Джеральд находит нужных ему представителей животного мира, только без прежнего азарта. Может Даррелл устал от такого рода деятельности, привыкнув к более спокойному общению с братьями меньшими? Такахе, какапо, кеа: попробуй отыскать! А скоро и вовсе не найдёшь — вымрут окончательно.

Когда Даррелл сильно уставал, он предлагал читателю ознакомиться с обыденными историями. Вроде той, как он, словно Гилберт Честертон, пытался понять, что происходит за стеной, кто там так активно принимал ванну. Мог поведать о сложностях съёмки диких животных, заставляя их вручную выполнять то, чего они в конкретный момент делать не хотели. Либо концентрировался на совсем уж узкоспециализированном моменте, пытаясь раздобыть запись съёмок родов кенгуру.

Джеральд серьёзно озадачился идеей сохранения имеющихся видов. Кажется, он готов до скончания веков укорять людей, безрассудно забывающих, что они не единственные существа на планете. Центральной темой его путешествия по Новой Зеландии, Австралии и Малайзии как раз и стала мысль заботиться о сохранении вымирающих представителей. Если не будет помощи со стороны человека, тогда количество видов животных оскудеет. Необходимо организовывать заповедники и не допускать излишнего вторжения человека в дикую среду: так считает Джеральд.

Читатель Даррелла понимает, человек — такой же вид, который борется за существование. Он в своём праве. И не человеку быть среди вымирающих видов, если он не хочет власти над собой другого вида. Главное не забывать, как человек стал обладать разумом, так этим же природным оружием может обзавестись другой вид. Но пока этого не произошло, человек может проявлять заботу о других.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обесерменился Афанасий Никитин за годы странствий, приняв имя ходжи Юсуфа Хорасани, почти утратив владение родной речью и потерявшийся среди иноземных верований. Изначально подданный Тверского княжества, он отправился в путь, не имея конкретной цели попасть в Индию. Оказавшись ограбленным татарами под Астраханью, Афанасий потерял всё имевшееся у него имущество, и поскольку возвращение домой означало терпеть в дальнейшем нужду, он пошёл куда глаза глядят, авось и выведет его дорога к лучшей жизни. Посему назвать купцом Никитина нельзя — из всех товаров при нём был один жеребец. Более ничем ему торговать не пришлось. Но сам факт того, что Афанасий стал одним из немногих первых европейцев, побывавших в Индии и оставивших о том письменное свидетельство, почти неоспорим, достаточно сравнить его Хождение со «Сказанием об индийском царстве» мифического царя Иоанна.

Никитин был купцом ранее, коли отправился с товаром в сторону Дербента. Во время путешествия он тоже отмечал, где какой товар разумнее покупать и где после продавать. Разброс в представлениях Афанасия затрагивал, помимо Индии, ещё и земли персидские, корейские и китайские. Всему он уделял внимание, особенно отметившись на стезе сластолюбца. Более прочего примечал доступность женщин, не чурался привести подробности, указывая не цены, вплоть до любопытных особенностей, должных поставить, допустим, китайцев в самое неловкое из положений, поскольку, со слов Никина, жёны тех отдавались иностранцам с целью получения белокожего потомства, к тому же ещё им за то приплачивая.

Был ли в Индии товар для торговли с Русью? Такового Афанасий не нашёл. Всюду он отмечал, что всё встречаемое для русского человека без надобности. Да и русский человек в Индии спросом не пользуется, пока не перейдёт в одну из местных религий. Потому и советовал Афанасий православным оставлять веру дома, принимая в путешествии иное исповедание, иначе, подобно ему, окажется в числе скитальцев, если не будет убит лихими людьми, а то и ещё чего похуже.

Чтение Хождения сопряжено с трудностями. Никитин настолько вжился в чуждую культуру, что перестал её отличать от своей собственной. Русская речь перемешана с арабскими, тюркскими и персидскими словами. Афанасий это осознаёт. Он всё чаще вспоминал об утрате связи с родной землёй, желал подобрать удобный момент для возвращения. К тому он будет идти долгие годы, перемещаясь между населёнными пунктами, претерпевая бедствия и тем укрепляясь в вере во Христа, восприятие которого стало для него размытым понятием, под ним он мог понимать кого угодно из встреченных им религий.

Важное для русского человека правило следования постам сохранилось в Никитине частично. Лишённый представлений об их сроках, он старался воздерживаться от пищи по средам и пятницам. После, ибо обесерменился, он соблюдал мусульманские посты.

«Хождение за три моря» в действительности оказалось, по сути своей, хождением за одно Дербентское (ныне Каспийское) море, а вот для возвращения домой Никитин переплыл Индийское (под ним теперь понимают одноимённый океан) до Эфиопии, только потом, в результате многочисленных перемещений, попал он на Чёрное море, добравшись по нему до крымской Кафы. На том повествование Афанасия оборвалось так, словно он закончил свою речь, подражая мусульманским авторам, воздав многия хвалы Богу.

Что было у Никитина, того у него не отнять. Не стоит отделять правду от вымысла, так как иного источника у нас нет. Пусть Афанасий не сумел вернуться домой (он умер близ Смоленска), зато рукопись сохранилась и стала доступной потомкам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человеку из прошлого лучше оставаться в прошлом. Только в фантастических произведениях при перемещении в будущее он может казаться бравым героем, способным изменить мир к лучшему. А если постараться взглянуть серьёзно, то каких бед способен натворить пришелец из дней ушедших? О том фантасты как-то не задумываются, позволяя героям своих произведений добиваться определённых целей, чаще всего сводящихся к личному благополучию или достижению мира во всём мире. Лазарь Лагин взглянул на данную ситуацию иначе — представленный им старик Хоттабыч оказался могущественным созданием, способным изменять реальность, но вместе с тем он был перегружен устарелыми представлениями о действительности, возвращения которых никто из ныне живущих не пожелает.

С первых страниц читателю становится ясно — добра от Хоттабыча ждать не приходится. От него более вреда, нежели пользы. Разумеется, открой сосуд кто-нибудь другой, имеющий в жизни твёрдые убеждения, не пропитанные советской повседневностью, умения джинна такому человеку обязательно бы пригодились. Пионеру же Вольке джинн был без надобности, лишь обуза, которую придётся воспитывать, показывая ему на личном примере, как следует поступать в том или ином случае. Ежели нет соблазнов у человека, то и джинн такому без надобности: всем всё доступно в равной степени, никто не заботится о личном благосостоянии, у людей есть работа, они не знают нужды. Именно таким рисует перед читателем Лазарь Лагин Советский Союз. Даже нищим не подашь, поскольку нищих в стране нет.

По своим представлениям человек далеко продвинулся вперёд за три с половиной тысячи лет, которые Хоттабыч провёл в заточении. Стало больше известно во многих областях знаний, уровень прогресса шагнул за доступный пониманию горизонт. Хоттабыч будет стараться справиться с отставанием, удивляться новым сведениям о географии, поразится сведениям о космосе и проникнется многим другим, показывая, насколько он лишён совершенства, какой массив информации ему предстоит усвоить. Лагин своеобразно потворствует обладателю магической силы, включив незаметную читателю перемычку, ограничив способность джинна подстраивать действительность под себя.

Постепенно Хоттабыч будет изменяться, оставаясь при этом неизменным. По своей природе он оказывается в произведении Лагина статичным. Все его старания временны и перестают играть роль в дальнейшем, уступая место другим желаниям и интересам. Всё это делалось Лазарем, чтобы позабавить читателя в определённой сцене, без каких-либо конкретных подвижек. Нужно задуматься, требовалось ли доводить сюжет до заграничных путешествий, нагрузивших повествование дополнительными сценами, пустыми по содержанию.

Взятый Лагиным курс на очеловечивание джинна успешно пошёл ко дну, стоило забыть о первоначальном замысле. Понятно желание Хоттабыча найти брата, как и он заточённого в сосуд, пребывающего теперь неизвестно где. Перед читателем открылись страны и континенты, закрыв образ самого старика, ставшего лишним элементом в повествовании. На пути действующих лиц встречались люди, обрисовывались их беды от творимых в их государствах ужасах, показывалась борьба за наступление светлых дней. Всего этого в Советском Союзе словно не было — все пребывали в счастливом созерцании лучшего из возможных обществ.

Так можно ли изменить мир к лучшему, имея для того соответствующие возможности? На примере старика Хоттабыча становится ясно, что нам только мнится идиллия сегодняшних дней, должная быть глубоко противной жившим в прошлом и кому предстоит жить в будущем. Именно данную истину предлагается вынести в качестве главной идеи произведения Лазаря Лагина. Не нужно стараться подстраивать чужие нравы под свои представления о должном быть, иначе те, чей быт мы постараемся изменить, окажут не менее разрушительное влияние на наш собственный уклад.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прошло пятнадцать лет со дня казни Иисуса Христа, чья смерть продолжала будоражить умы единиц. Римское общество было обеспокоено другими проблемами, а именно склонностью населения Иудеи к проявлению актов неповиновения, приведших к восстанию евреев и его жестокому подавлению Титом Флавием Веспасианом, сыном императора Веспасиана. Такова сюжетная канва романа Райдера Хаггарда «Жемчужина Востока: Сказание о падении Иерусалима». Главной роли в котором удостоилась красавица Мириам, чьи испытания начались сразу после рождения, когда она потеряла мать в результате кораблекрушения, и продолжались до обретения ею промежуточного положения счастья, преодолев к тому моменту ряд жизненно опасных ситуаций, к которым относится и прямое участие в военном противостоянии между Римом и Иудеей.

О данном военном конфликте лучше прочих рассказал непосредственный их очевидец — Иосиф Флавий. С помощью его трудов некоторые беллетристы в угодной им манере отразили разнообразные сюжеты. Хаггард взялся за любимую тему раскрытия перед читателем жизненного пути ещё одной красавицы, ради которой мужчины готовы совершать безумства. Мириам допустимо назвать Яблоком раздора — настолько она была прекрасна, что откусить от неё кусочек был бы рад каждый из её видевших. Вне воли она пленила сердца многих, как опекавших её старейшин, так и простого еврейского мальчика Халева и любимца императора Нерона Марка Фортуната. Между двумя последними произойдёт основное драматическое сражение, должное пройти путь от предательских намерений до готовности жертвовать жизнью во имя любви.

Исторической правды в произведении Хаггарда искать не нужно. Трудно сказать, насколько он был правдив в изложении событий, но он подробно отразил беспокоившее тогда людей. За разговорами о христианстве и понимании Христа обществом в качестве преступника, Хаггард не упомянул о предпосылках готовящегося восстания. Если он о том и рассказал, то мельком. От счастливой жизни Мириам, вокруг которой кипели страсти ухажёров, читатель будет перекинут в пекло противостояния, в центре которого окажется башня с главной героиней внутри. На том счастливая жизнь закончится и начнутся страдания — война не способствует благополучию рядовых граждан. Отныне читателю предстоит наблюдать за новым взлётом Яблока раздора, кусочек от которого возжелают откусить уж не рядовые мужи, а вполне влиятельные люди, вплоть до приближённых к императору Веспасиану.

Красота должна губить её носителей. По крайней мере, так всегда случается в художественных произведениях. В действительности же иначе — красота дарует носителям огромные возможности, позволяя им легко добиваться того, чего прочие достойные таких же высот лишены, ибо они обречены на вечное прозябание в низах. Хаггард не стал чрезмерно унижать главную героиню, хоть и дав ей хлебнуть горя, он всё же предпочёл вывести на страницы подлинную Жемчужину Востока, чей блеск затмит умы и позволит главной героине выдержать испытания, чему поспособствуют и удачные стечения обстоятельств.

Удача от неудач — ещё один приём Райдера Хаггарда, позволявший ему портить жизнь главных героев, чтобы в последующем давать им надежду на благополучие, снова вносить неудачу и опять вести к удаче. Казалось бы, в описываемом мраке не может вообще быть речи о счастье, настолько много смертей присутствует на страницах произведения: казнённых действующих лиц представлено не меньше, чем было поставлено крестов на Масличной горе. Но жизнь не стоит на месте — от ошибок прошлого нельзя было увернуться. Значит не стоит хандрить о потерях, ибо человеку предстоит думать о существовании, а не пребывать в прошлом, поскольку память о прошлом никогда не давала человеку возможности не повторить ещё раз подобное в будущем, ибо он всё-таки снова и снова совершал прежние ошибки.

И будет счастье. Оно обязательно будет. Надо верить. Надо видеть счастье и в тех моментах, когда его нет. Оно всегда есть, какой бы горькой участи не удостаивался человек.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Край зулусов — таинственная страна. Измыслить о её прошлом можно разное. Хаггард посчитал нужным добавить к неисчислимому количеству тамошних племён ещё одно — жадных до крови Людей тумана. Авторская фантазия требовала открытия доселе неизвестных уголков планеты. Пускай в сознании Хаггарда перемешались континенты. Примитивные африканские народности ничем у него не отличаются от развитых народов Южной Америки. Всё происходит однотипно и по единому сценарию. Снова бедные европейцы, богатые туземцы, сошествие богов и полный крах надежд со счастливым завершением истории.

Историю о Людях тумана никто не рассказывает, главному герою предстоит лично отправиться на поиски их страны. Такой подход редко, но всё-таки встречается в творчестве Хаггарда. Сюжет у Райдера складывался по мере написания произведения. Сперва он задумал обобрать главного героя, после лишить родственников, а потом уже столкнуть с хитрой чернокожей рабыней, чью хозяйку увели португальские работорговцы. За помощь в освобождении хозяйки главному герою обещано указать на место, где можно найти красные и синие драгоценные камни. Так завязывается очередное приключение, в меру скучное, с повторением излюбленных Хаггардом сюжетных поворотов. Предсказывать последующие события не требуется, они сами встают перед глазами, стоит Райдеру начать знакомить читателя с новой сценой.

Любопытно то обстоятельство, что верующие в богов, готовы легко от них отказаться. Для примитивных племён божество требуется до тех пор, пока оно готово удовлетворять потребности. Если случится неурожай, таких богов уничтожат, призвав новых. То есть Хаггард низвёл богов до божков. Не люди должны верить в них, а боги — в людей. Столь необычный подход к пониманию сверхъестественной сущности — ценная находка. Он ни с чем не вступает в противоречие и сохраняет возможность властвовать над людьми. Умелый подход к религии позволяет жрецам всё равно находиться на равном положении с вождём племени. Чего не хватало европейцам раньше, то Хаггард позволил обрести африканцам.

Если читатель спросит, где искать крааль Людей тумана, то не получит на него ответ. Попасть к ним трудно, это сопряжено с риском и того не следует делать, так как туземцы по принятой традиции убивают всех чужеземцев. Нужен опытный проводник. Но, конечно, Людей тумана никогда не существовало, как бы того не хотелось читателю. Поэтому низведением богов до положения божков оставим фантазии Хаггарда. Райдер ставит иную проблему Африки — работорговлю.

Царь зулусов Чека пал. Читатель помнит о том по другому роману Хаггарда. Приток европейцев усилился. Они наводнили земли Южной Африки. Не обошлось и без их излюбленного занятия — разграбления поселений и массовый увод местных жителей на невольничьи рынки. Хаггард показывает, каким образом происходило столь бесчеловечное действие. Тех, кто не выдержит дорогу, убивали сразу. Кто уставал — добивали в пути. Кто терял товарный вид, того убивали без раздумий. Могли торговать и европейцами — угрызений совести от этого никто не испытывал.

Данная тема трудно поддаётся осознанию. Чтобы человек, причём совсем недавно, мог наживаться за счёт других людей, продавая их другим людям. После подобных погружений в историю все проблемы XX века кажутся надуманными. Толкового освещения разбойных действий европейцев в Африке не делается. А стоило бы! Если и укорять кого-то в жестокости, то не конкретных представителей стран Европы, а всех европейцев разом. Впрочем, сей абзац о пустом. Прошлое не остаётся в прошлом, оно всегда показывает примерное будущее.

Нынешний читатель воспринимает Хаггарда писателем для юношества. Подрастающее поколение с удовольствием прочитает его книги, будет считать любимыми, но какого-либо значения содержанию произведений не придаст, ежели не удосужится прочитать в зрелом возрасте, что весьма затруднительно — возраст уже не тот.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Африка неизмеримо богата на истории, игнорируемые читательским миром. Сами африканцы не пишут, а если и пишут, то о том практически ничего неизвестно русскоязычному читателю. Есть у африканцев всё для того требуемое, но не пользуется спросом их былое. Остаётся полагаться на такого писателя, как Райдер Хаггард, сумевшего занять нишу в литературе, снова и снова открывая до того неведомые миры.

В «Наде» читателя ждёт расцвет империи Зулусов под руководством жадного до человеческих жертв Чеки (он же Чака, он же Шака). Сей властитель правил железной рукой, устранял неугодных и при желании мог наполнять ущелья телами подданных. Чека сумел создать крепкое государство, повергавшее соседей и ставшее грозной силой. Его мог остановить только технически более оснащённый противник, полагающийся при ведении боевых действий на огнестрельное оружие. Иначе остановить орды зулусов не представлялось возможным. Выстроенная Чекой империя падёт уже после окончания событий, описанных Хаггардом. Важна сама личность правителя, волей судьбы объединившего воинственные способности своей нации.

Повествование ведётся от лица Мопо, знахаря Чеки, особо приближённого к нему и потому знающего многое, чего не знали современники и не могут знать потомки. Хаггард опирается на известных исторических деятелей, окружая их выдуманными личностями, строя сюжеты, которых в действительности никогда не было. Не стоит винить в том автора — в художественной литературе подобные приёмы не порицаются. Главное, Хаггард получил возможность отразить быт зулусов, познакомив с ним читателя. Есть от чего придти в ужас и есть чему восхищаться.

Построенная на насилии страна, жители которой пребывают в постоянном страхе, являясь при этом звеньями сплочённого объединения, заменяемые при необходимости и не являющиеся важными частями, поскольку Чека вовлекал многие народы, не делая между ними различий. Племена стирались по мановению руки, без принуждения убивая себя и детей, когда того желал правитель. Мясорубка, скажет один читатель. Муравейник, добавит другой читатель. Всё ради процветания всего, без проявлений нужд отдельных представителей человечества. Даже Чека действовал согласно сложившимся условиям, готовый погибнуть, если к тому принудят обстоятельства.

Не хотел быть причастным к большинству лишь главный герой произведения — Мопо. Он бежал от тяжёлой доли, попал в распоряжение Чеки и отныне стал вариться в котле, покуда не отобьётся от напастей, чтобы однажды рассказать некоему европейцу историю жизни. Так начинается сказание, озаглавленное Хаггардом в честь дочери знахаря, красавицы Нады, появляющейся на страницах чрезмерно малое количество раз. Не в названии дело! Мопо сумеет сохранить ребёнка Чеки (царь убивал отпрысков, боясь быть свергнутым), вырастит его под видом своего и на том сложится добрая часть повествования. Пускай и не в том духе, как того мог ожидать читатель.

Что особенного в поведении действующих лиц? Они упиваются значимостью, непомерно гордые, решают проблемы с помощью присущего каждому из них авторитета. Такое поведение следует чуть ли не взять в качестве примера, говоря, как в действительности надо жить. За столь высоко возведённой ими стеной бьётся такое же решительное сердце и так же высоко парит душа. Обмана на страницах произведения нет. Нет места в «Наде» и подлостям. Желаемое открыто высказывается, либо замалчивается, ежели тому есть оправданная необходимость. Хитрить в такой манере получается у одного Мопо, привыкшего скрывать правду и сдерживать сердце, смиряя трепет души.

Африка велика. Рассказать о нравах всех племён невозможно. Стоит ли верить Хаггарду, когда он делится с читателем подробностями жизни тех, кто не пережил годы правления Чеки? Читатель сам решит. Были ли племена, выбирающие правителей с помощью борьбы за обладание дубиной или прочие… Представленного на страницах не перечесть. Оно и не требуется. Прикоснуться к жизни зулусов в «Наде», значит пережить погружение в мир непередаваемых эмоциями страстей.

Автор: Константин Трунин

» Read more